Кое-что о Японии

Тема в разделе "Японский сад", создана пользователем Вадим, 10 окт 2010.

  1. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Даниил Гранин "Сад камней":
    "
    Двадцатого февраля в 13 часов 40 минут я ступил на землю
    только что открытой мной Японии. Обнаружил я эту страну
    случайно, когда самолет летел над тусклым щитом океана. Я мог
    бы написать, как Америго Веспуччи:

    "...я обнаружил материк, где некоторые долины гораздо гуще
    населены людьми и животными, нежели в нашей Европе, Азии,
    Африке, к тому же там более приятный и мягкий климат, чем в
    других знакомых нам частях света".

    Никто до меня в Японии никогда не бывал. Я выяснил это
    перед отъездом. Никто из моих родных, ни Игорь, ни Владимир
    Яковлевич, который исходил даже Курилы, ни моя жена, ни дочь,
    которая отправлялась каждый выходной невесть куда. Я был первый
    из знакомых и близких мне людей, попавший в Японию.

    Сверху, с летящего самолета, Япония выглядела маленькой,
    совсем как на глобусе. Караван вытянутых островов тянулся по
    воде, и было невозможно представить, как на этих буграх
    умещается сто миллионов человек с домами, пагодами и рисовыми
    полями. По шершавому морю ходили пароходы, разные корабли, моря
    было много, и оно единственное с высоты не казалось игрушечным.

    Когда самолет стал снижаться, появились подробности:
    черный остров превратился в небесно-голубой - это были крыши.
    Ни разу еще я не видел таких синих крыш. Лазурная черепица
    светилась и блестела, как будто мы спускались не на землю, а на
    небо. Китай назывался когда-то Небесной империей. Но я понял,
    что это ошибка. Имелась в виду Япония. Древние воздухоплаватели
    приняли Японию за Китай.

    Это было мое первое открытие. Легче всего делать открытия,
    пока ничего не знаешь о стране. Я совершил поначалу немало
    таких открытий. Самое из них важное произошло в те минуты,
    когда я медленно спустился по трапу и встал на бетонные плиты
    аэродрома Ханэда - я открыл в себе путешественника, который
    попал в никому не известную, загадочную страну.

    Сыпал мелкий снежок, по Гиндзе бежали ребята с лыжами на
    плечах. Где-то, значит, были тут и снежные горы, и трамплины, а
    здесь снег таял, не долетая до земли, люди шли под зонтиками,
    синими, розовыми, с нарисованными бабочками и змеями. Я не
    видел лиц с высоты своего роста, а видел лишь колыхание и
    движение зонтов - пестрые огромные цветы, которые распускались
    под снегом. Слякотная, самая что ни на есть питерская погодка
    стала таинственной и зыбкой, как на картинах Хокусаи. Люди,
    которые скрывались под этими зонтами, были тоже загадочны. Мне
    совсем не хотелось проникать в их жизнь, мне нравилась мелкая,
    скользящая походка женщин, стук деревянных сандалет белые
    носочки с пальчиком, печальный блеск черных глаз из-под
    голубого купола зонта, мужчины в черных прямых пальто, их
    тонкие гибкие пальцы, эта сырая зябкость чужой непогоды...

    Сад камней представлял площадку примерно метров 30 на 10.
    Темные камни на белом песке. Одни камни, больше ничего, ни
    травинки, ни листочка. Они прежде всего напомнили мне камни
    Нагасаки. Казалось бы, при чем тут Нагасаки, и все равно опять
    Нагасаки, опять Хиросима. Куда бы я ни повернулся, любое
    движение вызывало боль. После Нагасаки рана эта открылась, и
    все цеплялось за нее, она не давала покоя...

    Тэракура прочел стихи про острова и Вселенную, по это были
    старые стихи, написанные за столетия до атомного взрыва, автор
    не мог и вообразить себе, какие сравнения вызовут у нас эти
    камни. Они источали угрюмую печаль. В них была дикость...
    Когда-то я читал книгу известного японского ученого С?то
    Нагаока "Измерения в эпицентре атомной бомбы в Хиросиме"
    Профессор описывал превращения, которые произошли с минералами
    в Хиросиме после взрыва. Гранит выпустил тонкие шипы, как бы
    оброс щетиной. Камни текли покрылись коростой; страшные,
    одичалые, они опрокинулись в свою первобытность, в какую-нибудь
    эозойскую эру.

    [​IMG]

    Древние камни храма Реандзи были красивы и патриархальны,
    они предназначались для благоговейного и благочестивого
    созерцания-вечная, неизменная природа и всякое такое, но я
    видел в них камни Нагасаки.

    Киото могла постигнуть участь Нагасаки. Мысль об этом
    делала для меня призрачными тихие улочки бывшей столицы и
    глубокие полутемные лавочки, где горели бумажные фонарики и на
    полках нежно просвечивал тонкий фарфор. Красные ворота храма
    вели в чистый пустой двор. Холодное солнце светило там особенно
    резко и сильно. Голые ветви вишен были в белом, словно цвели
    тысячи подвязанных бумажек - молитвы и просьбы верующих. В
    пустынных храмах открывалось пространство, огороженная пустота:
    небо над головой, шум гравия под ногами, и в душе у меня
    становилось свежо и радостно, как когда-то, а теперь бывает
    только во сне, жизнь казалась еще долгой, и можно было в пей
    еще кое-что исправить. Я хотел бы наслаждаться прелестью этого
    старинного города, как Глеб. Но Киото был отравлен горечью
    Нагасаки. Снова я возвращался к этой старой истории..."
     
    Последнее редактирование: 1 ноя 2014
  2. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Еще из "Сада камней":
    "
    Сперва это напомнило мне театр. Длинные деревянные скамьи
    ступенями спускались к дворику, усыпанному белым песком. Из
    песка торчали разные, большие и малые, камни, разбросанные как
    попало. На скамьях сидели люди и взирали на камни. Некоторые
    присаживались на несколько минут, потом бесшумно уходили -
    бесшумно, поскольку обувь снималась у входа в храм.
    Переговаривались шепотом, сохраняя тишину. И вообще все
    выглядело весьма торжественно, как будто там, на этом песке,
    что-то происходило. А там ничего не происходило. Лежали старые
    обыкновенные камни, посреди песка. Напротив, замыкая сад,
    тянулась земляная стона, крытая черепицей. Все это сооружение
    составляло знаменитый Сад камней храма Реандзи. Тэракура при,
    вел нас сюда как бы в заключение, после всех других храмов
    Киото; по дороге он рассказывал про Сад камней с благоговением,
    готовя нас к чему-то необыкновенному, и теперь он с надеждой
    ждал.

    Я чувствовал себя виноватым. Я ни черта не видел в этих
    камнях. У нас в Новгородчине таких камней завались. Каждую
    весну их выкорчевывают, подкапывают, сволакивают на межи,
    увозят, а на следующий год вылезают другие. Трактористам от них
    форменная беда. Камни мешают. От них никакой пользы, ни
    радости, ни красоты. А тут, в Японии, люди сидят и почтительно
    взирают на такие же камни, как на какой-то шедевр, словно перед
    ними "Джоконда" Леонардо. Добро бы на камнях было бы что-нибудь
    изображено, по они даже никак не отделаны, нетронутое естество
    природы.

    Сбоку, на стене, в рамке висела надпись. Тэракура-сан
    перевел ее нам. Это оказалось стихотворение. Тэракура извинился
    за свой перевод, передающий лишь смысл:

    Сядьте и побеседуйте с Садом камней,
    В огромном мире, как отдаленные точки,
    Затеряны островки с благоухающими вершинами,
    Напоминая нам бескрайнюю Вселенную,
    И наши сердца очищаются от
    скверны,
    И мы можем постичь дух Будды.


    ... Они были старые, эти камни. Пожалуй, они и впрямь
    походили на острова, на ту Японию, которую я увидел впервые из
    самолета.
    Я вспомнил, как три недели назад я летел сюда, и казалось,
    что этому путешествию не будет конца, что меня ожидают бог
    знает какие приключения, открытия, а вот уже скоро пора
    возвращаться, и, хотя я увидел больше, чем ожидал, все равно
    ожидание - оно лучше.

    А храм существует триста лет, и триста лет ходят сюда
    люди, сидят часами, любуясь, размышляя над этими камнями.
    Каждое поколение что-то находит в них.

    Почему же я не способен?

    Ощущал же я, хоть как-то, прелесть древней японской
    живописи, непривычной скульптуры, до самого закрытия бродил по
    сумрачным залам Национального музея, и так, и этак подбираясь к
    нелегкой простоте картин Харунобу и к картинам, сделанным из
    одного иероглифа.

    Если чего я не понимал, то хоть чувствовал, ощущал, что
    есть тут что-то, недоступное мне.
    С ревнивой ожесточенностью уставился я на темные камни посреди белого песка,
    "затерянные островки" в бескрайней Вселенной.
    После прочитанных стихов
    сравнение стало очевидным, в нем не хватало свежести
    поэтического открытия. Еще немного - и можно впасть в дешевое
    глубокомыслие. Примерно то самое, о котором писал великий
    японский поэт Басе:

    Стократ благороднее тот, Кто не скажет при блеске молнии:
    "Вот она, наша жизнь!"

    Вряд ли ради подобных поверхностных мыслей приходят сюда
    японцы. Сам Басе, который принадлежал к секте дзэн, наверное,
    тоже бывал в этом саду и видел свое в этих камнях.

    Там, куда улетает Крик предрассветной кукушки,
    Что там?
    Далекие острова.


    Триста лет может сохраняться лишь подлинная ценность.
    Всякая мнимость, модное, надуманное давно исчезло бы из жизни
    народной. Те же японские трехстишия, поэзия того же Басе не
    стареют, продолжают удивлять из века в век, несмотря на всю
    свою предельную простоту, а может, именно благодаря простоте.
    Чем-то они, конечно, похожи на эти камни: ничего проще,
    лаконичнее быть не может.

    Помнишь, как вместе с тобой Мы глядели на снег!..
    Ах, и в этом году Он, должно быть, выпал опять.


    Три строчки, несколько слов, и, оказывается, этого
    достаточно, чтобы начался обвал чувств, лавина воспоминаний. И
    у меня был тот первый снег, утро, когда мы вышли на крыльцо и
    зажмурились от белизны...

    Проза не в силах вызвать подобное столь скупыми
    средствами. Поэзия для меня вообще магия, а в японской поэзии
    секрет действия этих хокку совершенно непонятен. Емкость таких
    стихов кажется неисчерпаемой. Ну как, спрашивается, каким
    образом они умудряются столько передать тремя строчками,
    столько зацепить, вытащить из души?
    Вот, например, "Вспоминаю умершего ребенка" Фукуда Ти?:

    Больше некому стало Делать дырки в бумаге окон.
    Но как холодно в доме!


    Написано двести пятьдесят лет назад, и ничего не
    обветшало, все так же щемит сердце, и верится, что пройдет еще
    двести лет - и действие этих стихов не изменится.



    Следы граблей ровными линиями тянулись по белому песку.
    Вокруг камней они расходились кольцами, как круги на воде.
    Расчерченный линиями песок словно бы растягивал пространство.
    Расстояния между камнями становились огромными. Они уже были не
    острова, а миры, галактики, затерянные во Вселенной. Я повторил
    строку стиха, переведенного Тэракура:

    ...в огромном мире... затеряны островки... -

    нет, не так уж это примитивно. Простота стиха была
    обманчива. Под ней открылся второй слой. Только теперь я ощутил
    затерянность этих камней. Часть из них, защищаясь от этой
    затерянности, сбилась в кучу, и потому другие выглядели еще
    сиротливей. Это только на первый взгляд казалось, что они
    раскинуты как попало. Нет, они были взаиморасположены, они
    составили картину. На маленькой этой сцене они изображали
    Мировой океан непреодолимую отдаленность... Наконец и я что-то
    увидел, понял, чем достигается впечатление пространства.

    Может, это было даже больше, чем галактики, - это были
    людские судьбы.

    Всего я насчитал четырнадцать камней. Почему такое число?
    Тэракура-сан обрадовался моему вопросу На мом деле всего камней
    не четырнадцать, пояснял он а пятнадцать. Один какой-нибудь
    камень всегда заслонен.

    И, демонстрируя этот сюрприз, взял меня под руку, провел
    несколько шагов. Незаметный до этого камень открылся. Я
    сосчитал - но снова их было четырнадцать. Мы передвинулись, и
    опять один из камней спрятался и появился другой. С любой точки
    можно было видеть четырнадцать и никогда все пятнадцать.
    ....

    Скинув пропотелые шлемы, усаживались рядом со мною сегуны,
    грохоча тяжелыми мечами, приходили сюда князья и их самураи.
    Одних только князей набралось бы за эти столетия тысячи. Целый
    стадион. Представляете - полный стадион князей, сидят себе
    тихо, смотрят на камни и думают. Только что жгли, рубились,
    казнили, пытали - и вот приехали, оставили на площади коней и
    слуг и уселись... Что их влекло сюда?

    Учение дзэн проповедовало мужество, настойчивость, столь
    необходимые военным людям. Недаром дзэн было популярно среди
    военного сословия. Дзэн требовало воли для самоограничения.
    Может быть, безжизненная красота этих камней позволяла думать
    не о людях, а о человечестве. Наверное, это была немудреная
    философия. Без всякой книжности, простая, доступная любому
    простолюдину. Но все же что-то происходило в их
    средневековых душах. А кроме них тут сидели монахи, поэты,
    купцы. Приходили художники, чиновники, звездочеты и гейши,
    студенты и ремесленники...

    Одни находили здесь модель вечности, неизменный мир,
    отрешенный от всех страстей быстротекущего времени. Другие -
    аскетическую простоту, лаконизм," самоограничение, жестокое и в
    то же время дающее волю фантазии... Некоторые учились
    созерцанию, а созерцание должно было привести к пониманию
    страдания, причины страдания, затем спасение и пути к спасению.
    Это целая лестница всяческих состояний, в конце которой покой,
    какого почему-то я нигде в этой стране не видел.

    Какими-то малопонятными мне ходами учение дзэн помогало
    утонченным формам живописи и поэзии, и сам Сад камней был
    результатом этого искусства и одновременно порождал его...

    Я понял, что самые простые вещи достойны стать искусством
    - корень дерева, клочок травы, расположение этих камней.
    Главное - увидеть. Можно ничего не увидеть, и камни останутся
    неприметными камнями, и этот сад не вызовет ничего, кроме
    недоумения. Сколько раз я проходил мимо, глухой и слепой к тому
    сокровенному, что встречалось!

    - О чем ты думаешь? - спросил Сомов.

    - Об одной женщине, - сказал я, чтобы он отцепился.

    Я не думал о ней, хотя все, о чем я думал, должно было
    привести к ней. И то, что я думал о строителе этого сада, тоже
    относилось к ней. А я думал: создавал он Сад камней или же у
    него получилось? Внезапно бросил камни, как игральные кости, и
    увидел, что получилось. Но в чем же тогда талант, если
    достаточно сидеть и кидать кости?

    А в том, наверное, что
    увидел. Талант в том, чтобы увидеть там, где другие не
    замечают.

    Конечно, я догадывался, что существуют какие-то
    традиции, законы гармонии и всякие секреты. Достаточно сдвинуть
    один из камней - и картина нарушится. Художник должен знать эти
    законы, уметь скрывать их. Все это так, но создавал он образ не
    из камней, он создавал его как бы из меня, во мне. Он заставлял
    меня с помощью этих камней что-то увидеть, вообразить. Сад -
    это как японские трехстишия. Япония тут ни при чем. Япония -
    всего лишь фон, задник, вроде этой земляной стены. Так что вся
    штука заключалась во мне самом."

    [​IMG]
     
  3. Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
  4. Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    Икигай (см. фильм выше)
     
    Елена и list нравится это.
  5. list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Надо бы русским тоже придумать какой-нибудь подходящий красивый и загадочный термин для осмысленной жизни )
    Чтобы это не было каким-то мессианским нахрапистым "предназначением", а было лёгким и естественным, как касание летнего ветерка... Япония как культура - словно тончайшей работы заветная шкатулка, сокровищница, из которой невозможно что-то забрать, можно только любоваться...
     
  6. Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    Легкое и естественное у нас пока что "авось". )
     
  7. Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    Окинава мне почему-то жутко нравится. Сдается мне, это такое одно большое место силы. )
     
  8. Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    Перефразируя кастанедовско-буддийскими терминами, человек находит в тонале свой поток и погружается в него, отбросив рефлексию.
     
  9. list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    La Mecha и Ондатр нравится это.
  10. list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Моно-но аварэ
    Кен Лю, полностью рассказ тут
    Камикадзе в космосе )
     
    La Mecha нравится это.
  11. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Красиво.
     
    list нравится это.
  12. Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Кстати, Кен Лю - китаец живущий в США.
     
  13. list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Да, поэтому его моно-но аварэ не японское, а только взгляд на моно-но аварэ снаружи )
     

Поделиться этой страницей