*** За окном шёл снег, всё вверх и вверх, всё гуще и гуще, пока голубое небо не заросло плотной облачной завесой, и я решила: самое время пройтись. А на улице творилось целое снегопредставление. Земля-то поднималась на небо. Берёзы размахивали своими волосами, крыши отрывались от стен и рассыпались в воздух белым; недостроенный полуголый дом громко и старательно хлопал плёночными крыльями, пытаясь взлететь, но был тяжеловат на подъём. - Все хотели тоже туда. Туда, где солнце тонет в сизых облаках. Но земля уходила туда одна, никого не брала с собой. Я шла, придерживаясь дороги, прямо в буране. (И тут совершенно не к месту вспомнила, что так назывался первый наш старый-старый мамин пылесос. Название в нём было начертано по вертикали, и можно было с успехом прочитать как "буран", так и "наруб", и глядя на это незатейливое сооружение труда я, признаться, сомневалась, как правильнее). Снежные вихри шмутовали меня и переворачивали, как дырявый прошлогодний лист. И всё это было так прекрасно. Прекрасно было задохнуться в этих объятиях с видом на открывающийся овраг с заметёнными по шейку дачными постройками, где разворачивалось немилосердное бушевание сказочной красоты. (Вот когда всё же поистине утешает близость человеческого жилья). Это моя Снежная Королева... любит меня опять... - подумала я в паузе между битвами со стихией. И на мысли этой, прямо как в сказке, буйство зимних сил стихло. Небо и земля разошлись по своим излюбленным местам, между ними оказался просвет. Улица сразу кончилась, и я выходила по просвету в чисто-чисто поле на верхушке города. Всё молчало. Молчали движения веток. Молчали упавшие и замершие снежинки. Помалкивала рыже-жёлтая шерсть высокой травы. Тоскливо смотрело на всё это солнце из сизых облаков. Но недолго длилось молчанье: очередной снежный вал сорвался из ниоткуда и захлестнул меня. Таков уж зимний нрав. Я повернула обратно, и тут нам, представьте себе, оказалось... в разные стороны. ) И моё несказанное "прощай, Снежная Королева!" отозвалось мириадами сияющих ледяных пылинок, вспыхнувшими по ту сторону стекла. ***
Кстати, у нас тоже был такой - серебряный, похожий на пожарный шлем. На старости лет он был ужасен - отчего- то перестал глотать пыль, зато, чихая, яростно изрыгал ее в пространство. И при этом наполнял квартиру запахом горячей пыли.
Я вас в каюте этой видеть рад – В приделе храма поэтической Нивенны. Вы инквизиции не привлекали взгляд, Быть может, оттого, что в духе совершенны. Вот он – новогодний сюрприз: и вас, List, тоже сюда занесло. Какими ветрами, какими снегами? Не отвечайте на этот вопрос, ответ знает только Она – подательница вдохновения и Источник всяческой красоты. Если память мне не изменяет, вы та самая смелая дама, которая пришла защищать инквизицию от самовластья местной администрации? (Хотел написать – самодурства, но… передумал.) Что ж… тем более приятно вас здесь увидеть. Напомню: вас, защитниц, было трое. А это – прекрасное, божественное число. Бог, как говорится, любит Троицу. Что и было продемонстрировано любознательной публике. Пусть славятся все три – List, La Mecha и Мила, ибо они в действительности не инквизицию Розы Мира пришли защищать, они (интуитивно, подспудно или совершенно сознательно) Дхарму решили поддерживать. Ведь именно ради ее поддержания и появился здесь инквизитор, а не ради того, чтобы крутость свою показать. Возможно, где-то в глубине своего естества, на подсознательной уровне, вся эта троица хорошо понимает: на «Аримойе» не всегда дела идут гладко в этой таинственной сфере, если говорить мягко, никого не ввергая в печаль. Когда-нибудь некоторые участники «Аримойи» наконец-то поймут, что здесь в действительности происходило, и пожалеют, что не выступили в роли защитников. И не ради какого-то там невзрачного инквизитора, о нет, а ради укрепления Святой Дхармы. Но все это будет потом. А сегодня прекрасная Дурга выбрала именно вас – лучших среди лучших. Все остальные тоже хорошие люди. Но… кому-то чуть-чуть не хватило ума, кому-то – интуиции, ну а кому-то – обычного гражданского мужества. Чуть-чуть не хватило, какая досада! Но это досадное «чуть-чуть» лишит их той самой славы, которая так желанна всяческому порядочному искателю Истины. Поздравляю с тем, что Кали выбрала именно вас. Она не каждую выбирает. Честь вам, почет и хвала. Однако же, пора остановить поток сладких речей, ибо La Mecha вновь сделает мне справедливое замечание, что в разделе, посвященному великолепию снежного Севера, я, уклонившись от главной темы, славословлю женское народонаселение «Аримойи». Упрекнет и правильно сделает. Мы все-таки находимся в преддверии поэтического храма Нивенны. Поэтому всяческое вербальное фехтование здесь неуместно. Я редко покидаю пределы инквизиторской кельи, но всегда – из-за двух веских причин: сильной любви или ненависти. А в данном конкретном случае причина исключительно положительная: Рождество – замечательное торжество, которое Провидение переплело с хрустящими серебряными россыпями Нивенны. Давно пора устроить маленький музыкальный праздник, посвященный Спасителю и снежным Ангелам. Имени Христа в этих песнях не будет, ведь сочиняли их люди, весьма далекие от богословия, но всегда нужно помнить, что Он – где-то там, в горнем Зените: над всяческими благостными стихиалями. Именно Он – Источник радости, проникающей в наши сердца, в том числе и через Ангелов прекрасной Нивенны. Я пишу эти строки, слушая прямую трансляцию праздничного богослужения, и ко мне неожиданно приходит странная мысль: эти известные песни сотворены людьми, которые «Розу Мира» никогда не читали, и, возможно, не были слишком уж ретивыми богомольцами. Но! Благодать Нивенны столь велика, что даже невежественный человек ее может прочувствовать, а что уже тогда говорить о людях, возлюбленных Музой... Она, как и Святой Дух, говорит через кого хочет. И миллионы людей облагораживают сердца красотой даже в атеистической Ойкумене. В свое время я был знаком с одной ведьмой. Она очень любила другую стихию – Зунгуф. Туман был для нее источником благодати. Чтобы наблюдать преображение ее психического естества, живой туман как таковой не был нужен. Достаточно было воспоминаний и ее неподражаемого рассказа. Когда она начинала повествовать о возлюбленном любовнике, Зунгуфе, о колдовской власти тумана, совершалось маленькое чудо: ведьма переставала быть заурядной искательницей нирваны. Передо мной было другое, таинственное, загадочное существо – прекрасное и опасное, словно море. Я чувствовал благодать, исходящую от тумана, намного сильней, чем от реальной водной стихии. Ибо чаровница превращалась в медиума, транслирующего и усиливающего энергию этой стихии. И становилось ясно, что благодать, даруемая Зунгуфом, весьма отлична от прекрасных чувств, генерируемых Нивенной. Солнечный свет может быть разложен на спектр, но и блаженство – тоже! Благодать благодати – огромная рознь. Ее печалило только одно: почему возлюбленному туману дано такое невзрачное название – Зунгуф. С точки зрения ведьмы эта стихиаль достойна более звонкой и величественной бирки. Дитё, да и только… Но когда я поднимал лицо вверх, предоставляя пушистым снежинкам таять на собственном лбу и губах, ее взгляд становился снисходительно-недовольным: «Ну сколько можно целоваться со снежной любовницей, сколько ревность будешь мою потрошить?» Женщина женщину редко чествует, даже если другая женщина – Снежная Королева. Но на этой страничке время для чествований пришло. Как славословила Нивенну музыкальная, популярная, общемировая культура? Вот они – лучшие песни нашего века: 1. «Синий-синий иней» Синий-синий иней лег на провода, С Рождеством вас леди, маги, господа! 2. «У леса на опушке жила Зима в избушке» У леса на опушке жила Зима в избушке, То – Королева юная, а вовсе не старушка. 3. «Серебристые снежинки» Серебристые снежинки надо мной кружат, кружат… В наше детство беспечальное я бросаю нежный взгляд… 4. «А снег идет…» А снег идет, метель метет, Душу зовет в благой полет… 5. «Снег кружится…» Снег кружится, летает, летает… Через Нивенну радость ниспускает. 6. «Падает снег…» Падает снег, сегодня вечером ты не придешь, В объятья Снежной Королевы попадешь… 7. «Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним!» Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам, Там нету телефона и соблазнов – милых дам. 8. «Три белых коня» Остыли реки, и земля остыла, и чуть нахохлились дома. Ты меня не сильно полюбила, пусть полюбит Матушка-Зима. 9. Заканчивает концерт песня замечательных бардов: прошу любить и жаловать – на сцене братья Мищуки. Песнь – «Жизнь все равно прекрасна!» Эпиграфа не требуется. Поздравляю всех с Рождеством и временем искристой Нивенны. Да славятся два великих Алхимика, преобразующих зимний холод в душевную теплоту!
"Небесные послания" - кристаллы, на 95% состоящие из воздуха... "Человек, который знает о снежинках всё" - японский ученый Накая Укитиро создал на острове Хоккайдо Музей снежинок. Видимо, вот на такой случай затяжного декабрьского дождя В Царстве Снежной королевы
"В Снежной академии в Швеции обнаружили и описали новый вид снежинки. Она напоминает звезду, у которой есть небольшой хоботок также в форме звезды, но только в удлиненной форме. Таким образом, снежинка не плоская, а полая внутри и удлиненная".
Ухтышка! Конечно, по такой зиме можно ностальгировать. Но вот те зимы, что у нас бывают - совсем по ним не соскучилась)
Веревка от санок в виде старых женских колгот. В сочетании с пилой... ( Этим объясняется выражение лица стоящего у костра человека. )
Да, сочетание интригующее ) В этом синем лесу Максим выглядит настолько радостным и безмятежным человеком, что пилы-то я и не заметила. Кстати, ужасно трудный инструмент, особенно если туповатый. Топориком оно куда ловчее. )
Ключ к северу ) старая песня БГ, одна из любимых - в основном за дудук Дживана Гаспаряна, но и в целом за всё не меньше хороший иллюстративный ряд здесь к тому же