Северное возрождение

Тема в разделе "Эпохи и стили", создана пользователем Ондатр, 30 июн 2014.

  1. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Гольбейн. продолжение.

    [​IMG]

    219Гольбейн.jpg

    342641гольбейн.jpg

    Holbein-Frick-museum.jpg

    Portrait-of-Catherine-HowardГольбейн.jpg

    More_famB_1280x-g0Гольбейн.jpg (семейство Томаса Мора)

    64c938ca0f1945149a7fe5df04da8588.jpg

    default.jpeg

    Ue.jpg
     
    Последнее редактирование: 4 июл 2014
    La Mecha нравится это.
  2. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Ханс Бургкмайр старший 1473-1531

    [​IMG]

    [​IMG]

    Вольф Хубер 1485-1553

    phoca_thumb_l_huber-wolf2.jpg

    stimmwerck-ressuscite-brillamment-uvres-sacre-L-fUGdlE.jpeg

    Вольф Хуберdefault.jpeg
     
  3. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    архитектура Нидерландов

    дворец епископа. Льеж
    [​IMG]

    канцелярия суда. Брюгге.
    [​IMG]

    мясные ряды в Харлеме (рубеж 17 в.)
    [​IMG]

    ратуша в Антверпене. самая ренессансная из нидерландских построек
    [​IMG]

    замок Жеэ (Jehay)
    [​IMG]
    [​IMG]
     
    Последнее редактирование: 17 апр 2015
    La Mecha нравится это.
  4. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Фейт Штосс 1447-1533 (работы 16 в. чистая готика)

    фейт штоссBamberger_Dom_BW_8.JPG

    800px-Wit_Stwosz_Ogrojec.jpg

    1280px-Sammlung_Ludwig_-_Artefakt_und_Naturwunder-Veit_Stocc-Drachenleuchter80130.jpg
    1280px-Sammlung_Ludwig_-_Artefakt_und_Naturwunder-Veit_Stocc-Drachenleuchter80338.jpg

    Sammlung_Ludwig_-_Artefakt_und_Naturwunder-Veit_Stocc-Lüsterweibchen80104.jpg
    Sant\'andrea_di_veit_stoss,_legno_grezzo_di_tiglio,_1506_ca.JPG
    Scuola_di_veit_stoss,_maria_da_un_gruppo_dell\'incoronazione,_1520-25_ca.JPG
    Veit_stoss,_crocifissione,_1505-1510_ca.JPG

    Veit_stoss,_raffaele_e_tobiolo,_1516,_01.JPG
    Veit_stoss,_san_vito_nell\'olio_bollente,_1520.JPG

    Veit_Stoss_Marientod_Sammlung_Oetker.jpg

    Wit_Stwosz_Sw_Anna_i_Maria_z_Dzieciatkiem.jpg
     
    La Mecha нравится это.
  5. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Ханс Брюггеман (алтарь в шлезвигском соборе. Дания. 1521)

    [​IMG]

    Адольф Даухер (1521)
    [​IMG]

    Павел из Левоча (кор. Венгрия) (1507?)

    [​IMG]

    [​IMG]
     
    La Mecha нравится это.
  6. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    развитие пейзажа

    Рюланд Фрюауф 1470-1547

    алтарь святого Леопольда (1505)

    Rueland_Frueauf_d._J._003.jpg Rueland_Frueauf_d__J__001.jpg

    Rueland_Frueauf_d__J__002.jpg Rueland_Frueauf_d__J__004.jpg
     
  7. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Альбрехт Дюрер 1471-1528

    Wood6.jpg

    stag-beetle.jpg

    R8Cmf4eg9fE.jpg

    saint-john-s-church-1489.jpg

    Norimberga by Durer 04537.JPG

    ls-Durero-24-La-ciudad-de-Trento.jpg

    krylo_durer.jpg


    93549.jpg
    defaпррпult.jpeg
    dненеefault.jpeg I_05_Drahtziehmuehle1.jpg

    dрпрпрпefault.jpeg

    000172.jpg


    defукуцкуault.jpeg
     
    La Mecha нравится это.
  8. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Иоахим Патинир 1475/80 - 1524

    0_9ab80_216b195b_XL.jpg
    landscape-with-st-jerome-joachim-patinir-15241.jpg



    3_20110728_160152.jpg

    30b3be51dc02a906c9cc11536b1bde44.jpg

    224256272.jpg
    (Искушение св. Антония)

    charon.jpg (Харон). детали
    Mythology-Hell-Crossing-the-River-Styx3.jpg
    Mythology-Hell-Crossing-the-River-Styx2.jpg
    Mythology-Hell-Crossing-the-River-Styx1.jpg




    default.jpeg

    Escape---Sodom-and-Gomorrah---Joachim-Patinir.jpg
    (Содом и Гоморра)
    Joachim_Patinir_-_Triptych_-_WGA17104.jpg
     
    La Mecha нравится это.
  9. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    1494 глобус Бехайма
    1512-94 Меркатор
    1525 - Дюрер - "Руководство к измерению" - основы начертательной геометрии
    1527 - Дюрер - "Наставление к укреплению городов" - новая теория фортификации
    1528- Парацельс - "Малая хирургия" - первый учебник по хирургии.
    банкирский дом Вельзеров получает в концессию Венесуэлу (факт. до 45 г.).
    1530 Брунфельс - первый ботанический атлас
    1531 Агрипп Нетесхеймский- "О сокровенной философии" - теория магии
    1538 Везалий "Анатомические таблицы"
    1542 Леонард Фукс "история растений"
    1543 Везалий "О строении человеческого тела". Коперник "Об обращении небесных тел"
    1551 Геснер "История животных"
    1552 Уоттон - "О различении животных"
    1556 Агрикола "О горном деле и металлургии"


    Одно из главных отличий средневековья от возрождения, это то, что в средние века считалось, что вся совокупность знания человечеством уже достигнута. Остаётся только найти источник и прокомментировать.
    Возрождение это представление о том, что может быть найдено новое знание. Это был мятеж против университетов, оставшихся полностью на прежних позициях. Новой формой организации стала академия.
     
  10. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Альбрехт Альтдорфер 1480-1538

    11_00168альтдорфер.jpg albrecht-altdorfer-geburt-christi-000531.jpg

    Albrecht_Altdorfer_0241.jpg

    Altdorfer_Nativity1.jpg
    11v0024a1.jpg

    mini_1333192095_altdorfer.-albreht-raspyatie-hristos-na-kreste,-mariya-i-ioann.-detal-hristos.jpg

    gggg2087b.jpg 09108b907a700e6138807d6c10f9fe56.jpeg


    1354128089-0585116-www.nevsepic.com.ua.jpg

    Albrecht_Altdorfer_0321.jpg

    080602174158d.jpg

    altdorfer05.jpg

    Albrecht_Altdorfer1.jpg

    1321683819_zhitie-sv.-floriana-sceny-iz-zhitiya-sv.-floriana-plenenie-sv.-floriana1.jpg
     
  11. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
  12. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Altdorfer-Karl1.jpg

    Albrecht_Altdorfer_The_Battle_of_Alexander_at_Issus11.jpg

    Albrecht_Altdorfer_The_Battle_of_Alexander_at_Issus112.jpg (битва Александра) Albrecht_Altdorfer_The_Battle_of_Alexander_at_Issus5.jpg


    1333192356_altdorfer.-albreht-susanna-v-kupalne1.jpg

    1333192356_altdorfer.-albreht-susanna-v-kupalner.jpg
    1333192356_altdorfer.-albreht-susanna-v-kupalney.jpg
    11_00206Альт деталь.jpg

    albrecht-altdorfer-badendes-paar-190116.jpg

    Lot_and_His_Daughters_by_Albrecht_Altdorfer--CS007595_b.jpg
    (дочери Лота)
     
    Последнее редактирование: 2 июл 2014
  13. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
  14. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396

    Д.С. Мережковский" Воскресшие боги":
    "...
    в глубине склада, где тюки товара, наваленные до потолка, и днем освещались только лампадою, мерцавшею перед Мадонной, беседовали трое молодых людей: Доффо, Антонио и Джованни. Доффо, приказчик мессера Буонаккорзи, с рыжими волосами, курносый и добродушно-веселый, записывал в книгу число локтей смеренного сукна. Антонио да Винчи, старообразный юноша, со стеклянными рыбьими глазами, с упрямо торчавшими космами жидких черных волос, проворно мерил ткань флорентийскою мерою - канною. Джованни Бельтраффио, ученик живописи, приехавший из Милана, юноша лет девятнадцати, робкий и застенчивый, с большими, невинными и печальными, серыми глазами, с нерешительным выражением лица, сидел на готовом тюке, закинув ногу на ногу и внимательно слушал.
    - Вот до чего, братцы, дожили, - говорил Антонио тихо и злобно: - языческих богов из земли стали выкапывать!
    - Шотландской шерсти с ворсом, коричневого - тридцать два локтя, шесть пяденей, восемь ончий, - прибавил он, обращаясь к Доффо, и тот записал в товарную книгу. Потом, свернув смеренный кусок, Антонио бросил его сердито, но ловко, так что он попал как раз туда, куда нужно, и, подняв указательный палец с пророческим видом, подражая брату Джироламо Савонароле, воскликнул: - Gladius Dei super terrain cito et velociter! Св. Иоанну на Патмосе было видение: ангел взял дракона, змия древнего, который есть дьявол, и сковал его на тысячу лет, и низверг в бездну, и заключил, и положил над ним печать, дабы не прельщал народы, доколе не кончится тысяча лет, время и полвремени. Ныне сатана освобождается из темницы. Окончилась тысяча лет. Ложные боги, предтечи и слуги Антихриста, выходят из земли, из-под печати ангела, дабы обольщать народы. Горе живущим на земле и на море!.. - Желтого, брабантской шерсти, гладкого - семнадцать локтей, четыре пядени, девять ончий. - Как же вы разумеете, Антонио, - произнес Джованни с боязливым и жадным любопытством, - все эти знамения свидетельствуют?..
    - Да, да. Не иначе. Бодрствуйте! Время близко. И теперь уже не только древних богов выкапывают, но и новых творят наподобие древних. Нынешние ваятели и живописцы служат Молоху, то есть дьяволу. Из церкви Господней делают храм сатаны. На иконах, под видом мучеников и святых, нечистых богов изображают, коим поклоняются: вместо Иоанна Предтечи - Вакха, вместо Матери Божьей - блудницу Венеру. Сжечь бы такие картины и по ветру пепел развеять!
    В тусклых глазах благочестивого приказчика вспыхнул зловещий огонь.
    Джованни молчал, не смея возражать, с беспомощным усилием мысли сжимая свои тонкие детские брови. - Антонио, - молвил он, наконец, - слышал я, будто бы ваш двоюродный брат, мессер Леонардо да Винчи, принимает иногда учеников в свою мастерскую. Я давно хотел...
    - Если хочешь, - перебил его Антонио, нахмурившись, - если хочешь, Джованни, погубить душу свою - ступай к мессеру Леонардо.
    - Как? Почему?
    - Хотя он и брат мне, и старше меня на двадцать лет, но в Писании сказано: еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся. Мессер Леонардо - еретик и безбожник. Ум его омрачен сатанинскою гордостью. Посредством математики и черной магии мыслит он проникнуть в тайны природы...
    И, подняв глаза к небу, привел он слова Савонаролы из последней проповеди:
    - "Мудрость века сего - безумие пред Господом. Знаем мы этих ученых: все грядут в жилище сатаны!"

    Джованни вскочил и, не возражая более, стал одеваться. Они вышли на двор.
    Все уже было готово к отъезду. Расторопный Грилло давал советы, бегал и суетился. Тронулись в путь. Несколько человек, знакомых мессера Чиприано, в том числе Леонардо да Винчи, должны были приехать позже другой дорогой, прямо в Сан-Джервазио.
    Дождь перестал. Северный ветер разогнал тучи. В безлунном небе звезды мигали, как лампадные огни, задуваемые ветром. Смоляные факелы дымились и трещали, разбрасывая искры.
    По улице Рикасоли, мимо Сан-Марко, подъехали к зубчатой башне ворот Сан-Галло. Сторожа долго спорили, ругались, не понимая спросонья, в чем дело, и только, благодаря хорошей взятке, согласились выпустить их из города.
    Дорога шла узкою, глубокою долиною потока Муньоне. Миновав несколько бедных селений, с такими же тесными улицами, как во Флоренции, с высокими домами, похожими на крепости, сложенными из грубо отесанных камней, путники въехали в оливковую рощу, принадлежавшую поселянам Сан-Джервазио, спешились на перекрестке двух дорог и по винограднику мессера Чиприано подошли к Мельничному Холму.
    Здесь ожидали их работники с лопатами и заступами. За холмом, по ту сторону болота, называвшегося Мокрой Лощиной, неясно белели в темноте между деревьями стены виллы Буонаккорзи. Внизу, на Муньоне, была водяная мельница. Стройные кипарисы чернели на вершине холма.
    Грилло указал, где, по его мнению, следует копать. Мерула указывал на другое место, у подошвы холма, где нашли мраморную руку. А старший работник, садовник Строкко, утверждал, что следует рыть внизу, у Мокрой Лощины, так как, по его словам: "всегда нечисть ближе к болоту водится".
    Мессер Чиприано велел копать там, где советовал Грилло.
    Застучали лопаты. Запахло разрытою землею. Летучая мышь едва не задела крылом лицо Джованни. Он вздрогнул.
    - Не бойся, монашек, не бойся! - ободряя, похлопал его Мерула по плечу. - Никакого черта не найдем! Если бы еще не этот осел Грилло... Слава Богу, мы не на таких раскопках бывали! Вот, например, в Риме, в четыреста пятидесятую олимпиаду, - Мерула, пренебрегая христианским летосчислением, употреблял древнегреческое, - при папе Иннокентии VIII, на Аппиевой дороге, близ памятника Цецилии Метеллы, в древнем римском саркофаге с надписью: Юлия, дочь Клавдия, ломбардские землекопы нашли тело, покрытое воском, девушки лет пятнадцати, как будто спящей. Румянец жизни не сошел с лица. Казалось, что она дышит. Несметная толпа не отходила от гроба. Из далеких стран приезжали взглянуть на нее, ибо Юлия была так прекрасна, что если бы можно было описать прелесть ее, то невидевшие не поверили бы. Папа испугался, узнав, что народ поклоняется мертвой язычнице, и велел ночью тайно похоронить ее у ворот Пинчианских. - Так вот, братец, какие раскопки бывают!
    Мерула с презрением взглянул на яму, которая быстро углублялась.
    Вдруг лопата одного из работников зазвенела. Все наклонились.
    - Кости! - проговорил садовник. - Кладбище сюда в старину доходило.
    В Сан-Джервазио послышался унылый, протяжный вой собаки.
    "Могилу осквернили, - подумал Джованни. - Ну их совсем! Уйти от греха..."
    - Остов лошадиный, - прибавил Строкко злорадно и вышвырнул из ямы полусгнивший продолговатый череп.
    - В самом деле, Грилло, ты, кажется, ошибся, - сказал мессер Чиприано. - Не попытаться ли в другом месте?
    - Еще бы! Охота дурака слушать, - произнес Мерула и, взяв двух работников, пошел копать внизу, у подошвы холма. Строкко, также назло упрямому Грилло, увел нескольких людей, желая начать поиски в Мокрой Лощине.
    Через некоторое время мессер Джордже воскликнул, торжествуя:
    - Вот, вот смотрите! Я знал, где надо рыть! Все бросились к нему. Но находка оказалась нелюбопытною: осколок мрамора был диким камнем.
    Тем не менее никто не возвращался к Грилло, и, чувствуя себя опозоренным, стоя на дне ямы, он, при свете разбитого фонаря, продолжал упорно и безнадежно ковырять землю.
    Ветер стих. В воздухе потеплело. Туман поднялся над Мокрою Лощиною. Пахло стоячею водою, желтыми весендими цветами и фиалками. Небо сделалось прозрачнее. Пропели вторые петухи. Ночь была на исходе.
    Вдруг из глубины ямы, где находился Грилло, послышался отчаянный вопль:
    - Ой, ой, держите, падаю!
    Сперва ничего не могли разобрать в темноте, так как фонарь Грилло потух. Только слышно было, как он барахтается, охает и стонет.
    Принесли другие фонари и увидели полузасыпанный землей кирпичный свод, как бы крышу тщательно выведенного подземного погреба, которая не выдержала тяжести Грилло и провалилась.
    Два молодых сильных работника осторожно слезли в яму.
    - Где же ты, Грилло? Давай руку! Или совсем тебя пришибло, бедняга?
    Грилло замер, притих и, забыв сильную боль в руке, - он считал ее сломанной, но она была только вывихнута, что-то делал, щупал, ползал и странно копошился в погребе.
    Наконец, закричал радостно:
    - Идол! Идол! Мессере Чиприано, чудеснейший идол! - Ну, ну, чего кричишь? - проворчал недоверчиво Строкко. - Опять какой-нибудь череп ослиный.
    - Нет, нет! Только рука отбита... А ноги, туловище, грудь - все целехонько, - бормотал Грилло, задыхаясь от восторга.
    Подвязав себя веревками под мышки и вокруг стана, чтобы свод не провалился, работники опустились в яму и стали бережно разбирать хрупкие, осыпавшиеся кирпичи, покрытые плесенью.
    Джованни, полулежа на земле, смотрел между согнутыми спинами рабочих в глубину погреба, откуда веяло спертой сыростью и могильным холодом. Когда свод почти разобрали, мессер Чиприано сказал: - Посторонитесь, дайте взглянуть.
    И Джованни увидел на дне ямы, между кирпичными стенами, белое голое тело, Оно лежало, как мертвое в гробу, но казалось не мертвым, а розовым, живым и теплым в колеблющемся отблеске факелов.
    - Венера! - прошептал мессер Джордже благоговейно. - Венера Праксителя! Ну, поздравляю вас, мессере Чиприано. Если бы вам подарили герцогство Миланское да в придачу Геную, вы не могли бы считать себя счастливее!..
    Грилло вылез с усилием, и хотя по лицу его, запачканному землею, текла кровь из ссадины на лбу, и он не мог шевельнуть вывихнутой рукой, - в глазах сияла гордость победителя.
    Мерула подбежал к нему.
    - Грилло, друг ты мой любезный, благодетель! А я-то тебя бранил, дураком называл, - умнейшего из людей! И, заключив в объятия, поцеловал с нежностью. - Некогда флорентийский зодчий, Филиппе Брунеллески, - продолжал Мерула, - под своим домом, в таком же точно погребе, нашел мраморную статую бога Меркурия: должно быть, в то время, когда христиане, победив язычников, истребляли идолов, последние поклонники богов, видя совершенства древних статуй и желая спасти их от гибели, прятали изваяния в кирпичные подземелья.
    Грилло слушал, блаженно улыбался и не замечал, как пастушья свирель играла в поле, овцы на выгоне блеяли, небо светлело между холмами водянистым светом, и вдалеке, над Флоренцией, нежными голосами перекликались утренние колокола.
    - Тише, тише! Правее, вот так. От стены подальше, - приказывал работникам Чиприано. - По пяти серебряных гроссо каждому, если вытащите, не сломав. Богиня медленно подымалась.
    С той же ясною улыбкою, как некогда из пены волн морских, выходила она из мрака земли, из тысячелетней могилы.
    Слава тебе, златоногая мать Афродита - радость богов и людей! - приветствовал ее Мерула.
    Звезды потухли все, кроме звезды Венеры, игравшей, как алмаз, в сиянии зари. И навстречу ей голова богини поднялась над краем могилы.

    Джованни ... вскочил и хотел бежать. Но любопытство победило страх. И если бы ему сказали, что он совершает смертный грех, за который будет осужден на вечную гибель, - не мог бы он оторвать взоров от голого невинного тела, от прекрасного лица ее.
    В те времена, когда Афродита была владычицей мира, никто не смотрел на нее с таким благоговейным трепетом.
    На маленькой сельской церкви Сан-Джервазио ударили в колокол. Все невольно оглянулись и замерли. Этот звук в затишьи утра похож был на гневный и жалобный крик. Порой тонкий, дребезжащий колокол замирал, как будто надорвавшись, но тотчас заливался еще громче порывистым, отчаянным звоном.
    - Иисусе, помилуй нас! - воскликнул Грилло, хватаясь за голову. - Ведь это священник, отец Фаустино! Смотрите, - толпа на дороге, кричат, увидели нас, руками машут. Сюда бегут... Пропал я, горемычный.!..
    К Мельничному Холму подъехали новые всадники. То были остальные приглашенные на раскопки. Они опоздали, потому что заблудились.
    Бельтраффио мельком взглянул, и как ни был поглощен созерцанием богини, заметил лицо одного из них. Выражение холодного, спокойного внимания и проникновенного любопытства, с которым незнакомец рассматривал Венеру и которое было так противоположно тревоге и смущению самого Джованни, - поразило его. Не подымая глаз, прикованных к статуе, все время чувствовал он за спиной своей человека с необыкновенным лицом.
    - Вот что, - произнес мессер Чиприано после некоторого раздумья, - вилла в двух шагах. Ворота крепкие, какую угодно осаду выдержат...
    - И то правда! - воскликнул обрадованный Грилло, - ну-ка, братцы, живее, подымайте!
    Он заботился об сохранении идола с отеческой нежностью.
    Статую благополучно перенесли через Мокрую Лощину.
    Едва переступили за порог дома, как на вершине Мельничного Холма появился грозный облик отца Фаустино с поднятыми к небу руками.
    Нижняя часть виллы была необитаема. Громадный зал, с выбеленными стенами и сводами, служил складом земледельческих орудий и больших глиняных сосудов для оливкового масла. Пшеничная солома, сваленная в углу, золотистою копною громоздилась до потолка.
    На ту солому, смиренное сельское ложе, бережно положили богиню.
    Только что все успели войти и запереть ворота, как послышались крики, ругательства и громкий стук в ворота.
    - Отоприте, отоприте! - кричал тонким, надтреснутым голосом отец Фаустино. - Именем Бога живого заклинаю, отоприте!..
    Мессер Чиприано по внутренней каменной лестнице поднялся к узкому решетчатому окну, находившемуся очень высоко над полом, оглянул толпу, убедился, что она не велика, и с улыбкой свойственной ему утонченной вежливости начал переговоры.
    Священник не унимался и требовал, чтобы отдали идола, которого, по словам его, откопали на кладбищенской земле.
    Консул Калималы, решив прибегнуть к военной хитрости, произнес твердо и спокойно:
    - Берегитесь! Нарочный послан во Флоренцию к начальнику стражи, и через два часа будет здесь отряд кавалерии: силой никто не войдет в мой дом безнаказанно.
    - Ломайте ворота, - воскликнул священник, - не бойтесь! С нами Бог! Рубите!
    И, выхватив топор из рук подслеповатого рябого старичка с унылым, кротким лицом и подвязанной щекой, ударил в ворота со всего размаха. Толпа не последовала за ним.
    - Дом Фаустино, а дом Фаустино, - шепелявил кроткий старичок, тихонько трогая его за локоть, - люди мы бедные, денег мотыгою из земли не выкапываем. Засудят - разорят!.. Многие в толпе, заслышав о городских стражниках, думали о том, как бы улизнуть незаметно.
    - Конечно, если бы на своей земле, на приходской, - другое дело, - рассуждали одни.
    - А где межа-то проходит? Ведь по закону, братцы... - Что закон? Паутина: муха застрянет, шершень вылетит. Закон для господ не писан, - возражали другие. - И то правда! Каждый в земле своей владыка. В то время Джованни по-прежнеу глядел на спасенную Венеру.
    Луч раннего солнца проник в боковое окно. Мраморное тело, еще не совсем очищенное от земли, искрилось на солнце, словно нежилось и грелось после долгого подземного мрака и холода. Тонкие желтые стебли пшеничной соломы загорались, окружая богиню смиренным и пышным золотым ореолом.
    И опять Джованни обратил внимание на незнакомца. Стоя на коленях, рядом с Венерой, вынул он циркуль, угломер, полукруглую медную дугу, наподобие тех, какие употреблялись в математических приборах, и, с выражением того же упорного, спокойного и проникновенного любопытства в холодных, светло-голубых глазах и тонких, плотно сжатых губах, начал мерить различные части прекрасного тела, наклоняя голову, так что длинная белокурая борода касалась мрамора.
    - Что он делает? Кто это? - думал Джованни с возрастающим удивлением, почти страхом, следя за быстрыми, дерзкими пальцами, которые скользили по членам богини, проникая во все тайны прелести, ощупывая, исследуя неуловимые для глаза выпуклости мрамора.
    У ворот виллы толпа поселян с каждым мгновением редела и таяла.
    - Стойте, стойте, бездельники, христопродавцы! Стражи городской испугались, а власти антихристовой не боитесь! - вопил священник, простирая к ним руки. - Ipse vero Antichristus opes malorum effodiet et exponet. - Так говорил великий учитель Ансельм Кентерберийский. Effodiet?
    - Но никто уже не слушал.
    - И бедовый же у нас отец Фаустино! - покачивал головой благоразумный мельник. - В чем душа держится, а на, поди ты, как расхорохорился! Добро бы клад нашли... - Идолище-то, говорят, серебряное. - Какой серебряное! Сам видел: мраморная, вся голая, бесстыдница...
    - С такой паскудою, прости Господи, и рук-то марать не стоит!
    - Ты куда, Закелло?
    - В поле пора.
    - Ну, с Богом, а я на виноградник.

    Вся ярость священника обратилась на прихожан:
    - А, вот вы как, псы неверные, хамово отродье! Пастыря покинули! Да знаете ли вы, исчадие сатанинское, что если бы я за вас денно и нощно не молился, не бил себя в грудь, не рыдал и не постился, - давно бы уже все ваше селение окаянное сквозь землю провалилось? Кончено! Уйду от вас, и прах от ног моих отряхну.
    Проклятье на землю сию! Проклятье на хлеб и воду, и стада, и детей, и внуков ваших! Не отец я вам больше, не пастырь! Анафема!
    ...
    Дня через два во Флоренцию, в дом мессера Чиприано Буонаккорзи, в это время занятого неожиданным стечением торговых дел и потому не успевшего перевезти Венеру в город, - прибежал Грилло с горестным известием: приходский священник, отец Фаустино, покинув Сан-Джервазио, отправился в соседнее горное селение Сан-Маурицио, запугал народ небесными карами, собрал ночью отряд поселян, осадил виллу Буонаккорзи, выломал двери, избил садовника Строкко, связал по рукам и ногам приставленных к Венере сторожей; над богиней была прочитана сложенная в древние времена молитва - oratio super offigies vasaque in loco antique reperta; в этой молитве над изваяниями и сосудами, находимыми в древних гробницах, служитель церкви просит Бога очистить вырытые из земли предметы от языческой скверны, обратив их на пользу душ христианских во славу Отца, Сына и Духа Святого, - ut omni iiamunditia depulsa sint fidelibus tius utenda per Cristum Dominum nostrum. Потом мраморное изваяние разбили, осколки бросили в печь, обожгли, приготовили известь и обмазали ею недавно выведенную стену сельского кладбища.
    При этом рассказе старого Грилло, который едва не плакал от жалости к идолу, Джованни почувствовал решимость. В тот же день пошел он к Леонардо и попросил, чтобы художник принял его учеником в свою мастерскую. И Леонардо принял его..."
     
  15. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    владения Габсбургов

    [​IMG]

    замок Хоэнверфен

    [​IMG]

    Фридлант
    [​IMG]

    замок Ракоци (самый ренессансный)

    159593Ракоци замок.jpg
     
    La Mecha нравится это.
  16. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Д.С. Мережковский:
    "... На пустынной окраине Милана, в предместии Верчельских ворот, там, где на канале Катарана находилась плотина и речная таможня, стоял одинокий ветхий домик с большою, закоптелою и покривившейся трубой, из которой днем и ночью подымался дым.
    Домик принадлежал повивальной бабке, моне Сидонии. Верхние покои сдавала она в наем алхимику, мессеру Галеотто Сакробоско; в нижних - жила сама вместе с Кассандрой, дочерью Галеоттова брата, купца Луиджи, знаменитого путешественника, изъездившего Грецию, острова Архипелага, Сирию, Малую Азию, Египет в неустанной погоне за древностями.

    Над вязанкой пылающего хвороста висел чугунный котел, в котором варилась похлебка с чесноком и репою на ужин. Однообразным движением сморщенных пальцев старуха вытягивала из кудели и сучила нить, то подымая, то опуская быстро вращавшееся веретено. Кассандра глядела на пряху и думала: опять все то же, опять сегодня, как вчера, завтра, как сегодня; сверчок поет, скребется мышь, жужжит веретено, трещат сухие стебли горицы, пахнет чесноком и репою; опять старуха теми же словами попрекает, точно пилит тупою пилою: она, мона Сидония, бедная женщина, хотя люди болтают, что кубышка с деньгами зарыта у нее в винограднике. Но это вздор. Мессер Галеотто разоряет ее. Оба, дядя и племянница, сидят у нее на шее, прости Господи! Она держит и кормит их только по доброте сердца. Но Кассандра уже не маленькая: надо подумать о будущем.
    Дядя умрет и оставит ее нищею. Отчего бы ей не выйти замуж за богатого лошадиного барышника из Абиатеграссо, который давно сватается? Правда, он уже не молод, зато человек рассудительный, богобоязненный; у него лабаз, мельница, оливковый сад с новым точилом. Господь посылает ей счастье. За чем же дело стало? Какого ей рожна?
    Мона Кассандра слушала, и тяжелая скука подкатывалась комом к горлу, душила, сжимала виски, так что хотелось плакать, кричать от скуки, как от боли.
    Старуха вынула из котелка дымящуюся репу, проколола острой деревянной палочкой, очистила ножом, облила густым, алым виноградным морсом и начала есть, чавкая беззубым ртом.
    Молодая девушка привычным движением, с видом покорного отчаяния, потянулась и заломила над головой тонкие, бледные пальцы.
    Когда, после ужина, сонная пряха, как унылая парка, закивала головой, и глаза ее начали слипаться, скрипучий голос сделался ленивым, болтовня о лошадином барышнике бессвязной, - Кассандра вынула украдкой из-под одежды подарок отца, мессера Луиджи, талисман, висевший на тонком шнурке, драгоценный камень, согретый телом ее, подняла его перед глазами так, чтобы пламя очага просвечивало, и стала смотреть на изображение Вакха; в темно-лиловом сиянии аметиста выступал перед нею, как видение, обнаженный юноша Вакх с тирсом в одной руке, с виноградной кистью в другой; скачущий барс хотел лизнуть эту кисть языком. И любовью к прекрасному богу полно было сердце Кассандры.
    Она тяжело вздохнула, спрятала талисман и молвила робко:
    - Мона Сидония, сегодня ночью в Барко ди Феррара и в Беневенте собираются... Тетушка! Добрая, милая! Мы и плясать не будем - только взглянем и сейчас назад. Я сделаю все, что хотите, подарок у барышника выманю - только полетим, полетим сегодня, сейчас!..
    В глазах ее сверкнуло безумное желание. Старуха посмотрела на нее, и вдруг синеватые, морщинистые губы ее широко осклабились, открывая единственный, желтый зуб, похожий на клык; лицо сделалось страшным и веселым.
    - Хочется? - молвила она, - очень, а? Во вкус вошла? Вишь, бедовая девка! Каждую бы ночь летала, не удержишь! Помни же, Кассандра: грех на твоей душе. У меня сегодня и в мыслях не было. Я только для тебя...
    Не торопясь, обошла она горницу, закрыла наглухо ставни, заткнула щели тряпицами, заперла двери на ключ, залила водою золу в очаге, засветила огарок черного волшебного сала и вынула из железного рундучка глиняный горшок с остро пахучей мазью. Притворялась медлительной и благоразумной. Но руки у нее дрожали, как у пьяной, маленькие глазки то становились мутными и шалыми, то вспыхивали, как уголья, от вожделения. Кассандра вытащила на середину горницы два больших корыта, употребляемых для закваски хлебного теста.
    Окончив приготовления, мона Сидония разделась донага, поставила горшок между корытами, села в одно из них верхом на помело и стала натирать себя по всему телу жирною, зеленоватою мазью из горшка. Пронзительный запах наполнил горницу. Это снадобье для полета ведьм Приготовлялось из ядовитого латука, болотного сельдерея, болиголова, паслена, корней мандрагоры, снотворного мака, белены, змеиной крови и жира некрещеных, колдуньями замученных детей.
    Кассандра отвернулась, чтобы не видеть уродства голого тела старухи. В последнее мгновение, когда уже было близко и неминуемо то, чего ей так хотелось, - в глубине ее сердца поднялось омерзение.
    - Ну, ну, чего копаешься? - проворчала старая ведьма сидя в корыте на корточках. - Сама же торопила, а теперь кочевряжишься. Я одна не полечу. Раздевайся!
    - Сейчас. Потушите огонь, мона Сидония. Я не могу при свете...
    - Вишь, скромница! А на Горе-то, небось, не стыдишься?..
    Она задула огарок, сотворив в угоду дьяволу принятое ведьмами кощунственное крестное знамение левою рукою. Молодая девушка разделась, только нижней сорочки не сняла; потом стала на колени в корыто и начала поспешно натираться мазью.
    В темноте слышалось бормотание старухи - бессмысленные, отрывочные слова заклинаний:
    - Emen Hetan, Emen Hetan, Палуд, Баальберит, Астарот, помогите! Agora, agora, Patrica - помогите!
    Жадно вдыхала Кассандра крепкий запах волшебного зелья. Кожа на теле горела, голова кружилась. Сладостный холод пробегал по спине. Красные и зеленые круги, сливаясь, поплыли перед глазами, и, как будто издалека, вдруг донесся пронзительный, торжествующий крик моны Сидонии: - Гарр! Гарр! Снизу вверх, не задевая!
    Из трубы очага вылетела Кассандра, сидя верхом на черном козле с мягкою шерстью, приятною для голых ног. Восторг наполнял ее душу, и, задыхаясь, она кричала, визжала, как ласточка, утопающая в небе:
    - Гарр! Гарр! Снизу вверх, не задевая! Летим! Летим!
    Нагая, простоволосая, безобразная тетка Сидония мчалась рядом, верхом на помеле.
    Летели так быстро, что рассекаемый воздух свистел в ушах, как ураган.
    - К северу! К северу! - кричала старуха, направляя свое помело, как послушного коня. Кассандра упивалась полетом.
    "А механик-то наш, бедный Леонардо да Винчи со своими летательными машинами!" - вспомнила она вдруги ей сделалось еще веселее. То подымалась в высоту: черные тучи громоздились под нею, и в них трепетали голубые молнии. Вверху было ясное небо с полным месяцем, громадным, ослепительным, круглым, как мельничный жернов, и таким близким, что казалось, можно было рукою прикоснуться к нему.
    То она вниз направляла козла, ухватив его за крутые рога, и летела стремглав, как камень, сорвавшийся в бездну. - Куда? Куда? Шею сломаешь! Взбесилась ты, чертова девка? - вопила тетка Сидония, едва поспевая за ней. И оии уже мчались так близко к земле, что сонные травы в болоте шуршали, блуждающие огни освещали им путь, голубые гнилушки мерцали, филин, выпь, козодой жалобно перекликались в дремучем лесу.
    Перелетели через вершины Альп, сверкавшие на луне прозрачными глыбами льда, и опустились к поверхности моря. Кассандра, зачерпнув воды рукою, подбрасывала ее вверх и любовалась сапфирными брызгами.
    С каждым мигом полет становился быстрее. Попадались все чаще попутчики: седой, косматый колдун в ушате, веселый каноник, толстобрюхий, румянорожий, как Силен, на кочерге, белокурая девочка лет десяти, с невинным лицом, с голубыми глазами, на венике, молодая, голая, рыжая ведьма-людоедка на хрюкающем борове, и множество других. - откуда, сестрицы? - крикнула тетка Сидоиня. - Из Эллады, с острова Кандии! Другие голоса отвечали: - Из Валенции. С Брокена. Из Салагуцци под Мирандолой. Из Беневента, из Норчии. - Куда? - В Битерн! В Битерн! Там празднует свадьбу Великий Козел - еl Boch de Biterne. Летите, летите! Собирайтесь на вечерю!
    Теперь уже целою стаей, как вороны, неслись они над печальной равниной.
    В тумане луна казалась багровой. Вдали затеплился крест одинокого сельского храма. Рыжая, та, что скакала верхом на свинье, с визгом подлетела к церкви, сорвала большой колокол, швырнула его со всего размаха в болото и, когда он шлепнулся в лужу с жалобным звоном, захохотала, точно залаяла. Белокурая девочка на венике захлопала в ладоши с шаловливою резвостью.
    Луна спряталась за тучи. При свете крученых из воска, зеленых факелов, с пламенем ярким и синим, как молния, на белоснежном, меловом плоскогории ползали, бегали, переплетались и расходились огромные, черные, как уголь, тени пляшущих ведьм. - Гарр! Гарр! Шабаш, шаба'ш! Справа налево, справа налево!
    Вокруг Ночного Козла, Hyrcus Nocturnus, восседавшего на скале, тысячи за тысячами проносились как черные гнилые листья осени-без конца, без начала.
    - Гарр! Гарр! Славьте Ночного Козла! El Boch de Biterne! El Boch de Biterne! Кончились все наши бедствия! Радуйтесь!
    Тонко и сипло пищали волынки из бычачьих мертвых костей; и барабан, натянутый кожею висельников, ударяемый волчьим хвостом, мерно и глухо гудел, рокотал: "туп, туп, туп". В исполинских котлах закипала ужасная снедь, несказанно-лакомая, хотя и не соленая, ибо здешний Хозяин ненавидел соль.
    В укромных местечках заводились любовные шашни - дочерей с отцами, братьев с сестрами, черного кота-оборотня, жеманного, зеленоглазого, с маленькой, тонкой и бледной, как лилия, покорною девочкой, - безликого, серого, как паук, шершавого инкуба с бесстыдно оскалившей зубы монахиней. Всюду копошились мерзостные пары.
    Белотелая, жирная ведьма великанша с глупым и добрым лицом, с материнской улыбкой кормила двух новорожденных бесенят: прожорливые сосунки жадно припали к ее отвислым грудям и, громко чмокая, глотали молоко.
    Трехлетние дети, еще не принимающие участия в шабаше, скромно пасли на окраине поля стадо бугорчатых жаб с колокольчиками, одетых в пышные попонки из кардинальского пурпура.
    - Пойдем плясать, - нетерпеливо тащила Кассандру тетка Сидония.
    - Лошадиный барышник увидит! - молвила девушка, смеясь.
    - Пес его заешь, лошадиного барышника! - отвечала старуха. И обе пустились в пляску, которая закружила, понесла их, как буря, с гулом, воем, визгом, ревом и хохотом. - Гарр! Гарр! Справа налево! Справа налево!
    Чьи-то длинные, мокрые, словно моржовые, усы сзади кололи шею Кассаядре; чей-то тонкий, твердый хвост щекотал ее спереди; кто-то ущипнул больно и бесстыдно; кто-то укусил, прошептал ей на ухо чудовищную ласку. Но она не противилась: чем хуже - тем лучше, чем страшнее тем упоительнее.
    Вдруг все мгновенно остановились, как вкопанные, окаменели и замерли.
    От черного престола, где восседал Неведомый, окруженный ужасом, послышался глухой голос, подобный гулу землетрясения...

    Благолепный седобородый старик, один из верховных членов Святейшей Инквизиции, патриарх колдунов, служивший черную мессу, торжественно
    вопросил:
    - Как имя невесты твоей? - Мадонна Кассандра! Мадонна Кассандра! - прогудело в ответ.
    Услышав имя свое, ведьма почувствовала, как в жилах ее леденеет кровь, волосы встают дыбом на голове.
    - Мадонна Кассандра! Мадонна Кассандра! - пронеслось над толпой. - Где она? Где владычица наша? Ave, archisponsa Cassandra!
    Она закрыла лицо руками, хотела бежать - но костяные пальцы, когти, щупальцы, хоботы, шершавые паучьи лапы протянулись, схватили ее, сорвали рубашку и голую, дрожащую повлекли к престолу.
    Козлиным смрадом и холодом смерти пахнуло ей в лицо. Она потупила глаза, чтобы не видеть. Тогда сидевший на престоле молвил: - Приди! Она еще ниже опустила голову и увидела у самых ног своих огненный крест, сиявший во мраке. Она сделала последнее усилие, победила омерзение, ступила шаг и подняла глаза свои на того, кто встал перед нею. И чудо совершилось. Козлиная шкура упала с него, как чешуя со змеи, и древний олимпийский бог Дионис предстал перед моной Кассандрой, с улыбкой вечного веселья на устах, с поднятым тирсом в одной руке, с виноградною кистью в другой; пантера прыгала, стараясь лизнуть эту кисть языком.
    И в то же мгновение дьявольский шабаш превратился в божественную оргию Вакха: старые ведьмы-в юных менад, чудовищные демоны - в козлоногих сатиров; и там, где были мертвые глыбы меловых утесов, вознеслись колоннады из белого мрамора, освещенного солнцем; между ними вдали засверкало лазурное море, и Кассандра увидела в облаках весь лучезарный сонм богов Эллады.
    Сатиры, вакханки, ударяя в тимпаны, поражая себя ножами в сосцы, выжимая алый сок винограда в золотые кратеры и смешивая его с собственной кровью, плясали, кружились и пели:
    - Слава, слава Дионису! Воскресли великие боги! Слава воскресшим богам!
    Обнаженный юноша Вакх открыл объятья Кассандре, и голос его подобен был грому, потрясающему небо и землю:
    - Приди, приди, невеста моя!

    Кассандра упала в объятия бога.
    Послышался утренний крик петуха. Запахло туманом и едкою, дымною сыростью. Откуда-то, из бесконечной дали, донесся благовест колокола. От этого звука на горе произошло великое смятение; вакханки опять превратились в чудовищных ведьм, козлоногие фавны в уродливых дьяволов и бог Дионис в ночного козла - в смрадного Hircus Nocturnus.
    - Домой, домой! Бегите, опасайтесь! - Кочергу мою украли! - с отчаянием вопил толстобрюхий каноник Силен и метался, как угорелый.
    - Боров, боров, ко мне! - кликала рыжая голая, пожимаясь от утренней сырости, кашляя.
    Заходящий месяц выплыл из-за туч, и в его багровом отблеске, взвиваясь рой за роем, перетрусившие ведьмы, как черные мухи, разлетались с Меловой Горы.
    - Гарр! Гарр! Снизу вверх, не задевая! Спасайтесь, бегите!
    Ночной Козел заблеял жалобно и провалился сквовь землю, распространяя зловоние удушливой серы. Гудел церковный благовест.
    Кассандра очнулась на полу темной горницы в домике у Верчельских ворот.
    Ее тошнило, как с похмелья. Голова была точно свинцом налита. Тело разбито усталостью.
    Колокол св. Редегонды звенел уныло. Сквозь этот звон раздавался упорный, должно быть, уже давний стук в наружную дверь. Кассандра прислушалась и узнала голос жениха своего, лошадиного барышника из Абиатеграссо.
    - Отоприте! Отоприте! Мона Сидония! Мона Кассандра! Оглохли вы, что ли? Как собака, промок. Не возвращаться же назад по этой чертовой слякоти!
    Девушка встала с усилием, подошла к окну, наглухо закрытому ставяями, вынула паклю, которою тетка Сидония тщательно заткнула щели. Свет печального утра упал синеватой полоской, озаряя голую старую ведьму, спавшую мертвым сном на полу рядом с опрокинутой квашнею. Кассандра заглянула в щель.

    День был ненастный. Дождь лил как из ведра. Перед дверями дома за мутной сеткой дождя виднелся влюбленный барышник; рядом стоял, низко понурив голову, вислоухий крошечный ослик, запряженный в повозку. Из нее выставил морду теленок со связанными ногами, издавая мычание.
    Барышник, не унимаясь, стучал в дверь. Кассандра ждала, чем это кончится.

    Наконец, ставня наверху, в одном из окон лаборатории стукнула. Выглянул старый алхимик, не выспавшийся, со взъерошенными волосами, с угрюмым и злым лицом, какое бывало у него в те мгновения, когда, пробуждаясь от грез, начинал он сознавать, что свинец не может превратиться в золото.

    - Кто стучит? - молвил он, высовываясь из окна. - Чего тебе нужно? Рехнулся ты, что ли, старый хрыч? Да пошлет тебе Господь безвремения! Разве не видишь - все в доме спят. Убирайся!

    - Мессер Галеотто! Помилуйте, за что же вы ругаетесь? Я по важному делу, насчет племянницы вашей. Вот теленочка молочного в подарочек...
    - К черту! - закричал Галеотто с яростью. - Убирайся, негодяй, со своим теленком к черту под хвост!

    И ставня захлопнулась. Озадаченный барышник на минуту притих. Но тотчас, опомнившись, с удвоенной силой принялся стучать кулаками, как будто хотел выломать дверь.
    Ослик еще ниже понурил голову. Дождевые струйки медленно стекали по его безнадежно висевшим мокрым ушам.
    - Господи, какая скука! - прошептала мона Кассандра и закрыла глаза.
    Ей припомнилось веселие шабаша, превращение ночного козла в Диониса, воскресение великих богов, и она подумала:
    - Во сне это было или наяву? Должно быть, во сне. А вот то, что теперь - наяву. После воскресенья - понедельник...
    - Отоприте! Отоприте! - вопил барышник уже осипшим, отчаянным голосом.
    Тяжелые капли из водосточной трубы однозвучно шлепались в грязную лужу. Теленок жалобно мычал. Монастырский колокол звенел уныло..."
     
    Последнее редактирование: 3 июл 2014
  17. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    что-то у тебя материал всё итальянский )
    Отличие в том, что в Северной Европе античность не была родовым наследием и римское язычество Германии и Нидерландам было не роднее , чем России. поэтому здесь по-другому всё воспринималось.
     
  18. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Ок, поищу северный.
    :) :
     
  19. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Бернарт Орлей 1488/1492- 1541 /1542, придворный художник "последнего средневекового императора" - Карла Пятого. Считался итальянизирующим живописцем.

    [​IMG]
    (потрет молодого Карла)

    [​IMG]

    [​IMG]

    [​IMG]

    рисунки для шпалер
    [​IMG]

    [​IMG]

    [​IMG]

    [​IMG]
    (битва при Павии)

    по таким картинам и характеру укреплений замков можно видеть как изменилась война.
    изменило её не огнестрельное оружие вообще (известное с 14 в.), а именно артиллерия.
    (Из аркебузы рыцарский доспех было не пробить), и именно в 16 веке.
     
    La Mecha нравится это.
  20. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Мануэль Никлаус (Дойч). Швейцария. 1484-1530.

    [​IMG]

    [​IMG]

    [​IMG] [​IMG] [​IMG]

    [​IMG]
    [​IMG]

    [​IMG]

    [​IMG]

    [​IMG]
     
  21. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
  22. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    замок Амбрасс. Тироль.

    [​IMG]

    [​IMG]

    [​IMG]
    [​IMG]
     
    La Mecha нравится это.
  23. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Лукас ван Лейден 1494-1533


    Style_of_Lucas_van_Leyden_-_Lot_s_Daughters_make_their_Father_drink_Wine_b.jpg (?)

    ван лейден8ff1473b8fe510c9033932411ad3aea3_LUCAS VAN LEYDEN.jpg

    ван лейден1156094128226ван.jpg

    ван лейденrec.ht5.jpg

    ван лейденba01816_v2_w796h580.jpg

    ван лейденlucas-van-leyden-lot-and-his-daughters-ca-1520-louvre-artfond.jpg

    ван лейденphoca_thumb_l_leyden-lucas-van4.jpg

    Ян Массейс (1509-75)

    массейсdefaultмассейс.jpeg
    (Весёлая компания)


    ян массейсimage.php.jpg
     
  24. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Т.н. "северный маньеризм" или"школа Босха"

    Корнелис Кунст

    kunst1корнелис 1530.jpg

    Ян Велленс де Кок 1475/80-1527/28

    [​IMG]

    [​IMG]

    [​IMG]
    [​IMG]

    [​IMG]



    [​IMG]

    [​IMG]
    [​IMG]
     
    Последнее редактирование: 4 июл 2014
  25. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Н. М. Гершензон - Чегодаева:

    " В Интерпретации Босха человек был полнейшим ничтожеством, пылью, рабом от века присущей его натуре греховности, безвольным и бессильным существом, неспособным к борьбе и достойным одного лишь презрения.
    Уничтожая человека, Босх уничтожал и Бога и Божеское начало в мире. Бог как высшее проявление положительной силы для него не существовал ни в небесных сферах, ни в области земного творения.
    В то время, как великие предшественники Босха бились над разрешением проблемы двух миров, он , не задумываясь, слил оба мира воедино, словно сплавив в каком-то адском котле все явления действительности и все умозрительные представления о вселенной, и сделал свой вывод: мир - это царство дьявола и греха - ничего другого в нем нет с момента его сотворения, и никогда не будет.

    Проблема добра и зла, занимавшая столь видное место в сознании жителя Нидерландов в конце 15 - начале 16 века, безоговорочно была решена Босхом в пользу зла.
    ... Босх выпустил дьявольское начало, самого дьявола и его слуг из того угла, куда они были загнаны, придал им характер вселенской верховной власти.
    Торжество дьявольской силы над миром и человеком понималось им не только как достояние будущего, то есть Страшного Суда , несшего в себе возмездие за грехи, он видел в нем реальность сегодняшнего дня, опасность, подстерегающую человека в каждое мгновение его текущего земного существования.
    Страсть, с которой он выражал свои идеи, граничила в нем с исступлением фанатического проповедника.
    Он "кричал" своими картинами, бичуя ничтожного, погрязшего в пороках человека, издеваясь над ним, стращая его, отнимая у него освященную христианским вероучением надежду на спасение за гробом.

    Образный строй произведений Босха на самом деле был своего рода зеркалом подлинной жизни эпохи. И то, что это зеркало оказалось кривым, отражавшим только одну , негативную область духовных представлений, не снижало злободневности его роли, а лишь обостряло ее, так как в нем беспощадно обнажались наиболее страшные , трагические стороны человеческого существования.

    Мир наизнанку, мир навыворот, составленный из трансформированных народной фантазией существ и предметов, символика, низводящая возвышенные представления до уровня самых низких жизненных явлений - все это возникает перед нами на картинах Босха.

    При этом источники его фантазий были далеки от тех, на которых основывались вымыслы позднефеодальной придворной культуры. Если деятели последней пытались оживить давно утратившие жизненный смысл темы средневековой рыцарской героики , поверхностно воспринятые и непонятые образы античной мифологии, или, наконец, переведенные на язык развлекательных зрелищ легенды христианской религии и на основе всего этого воздвигали фантастический театрализованный мир образов, заслонявший подлинную жизнь, то Босх вдохновился в своем искусстве именно самой жизнью.

    Проклиная земное существование, он был связан с ним каждым нервом своего творческого сознания. Бахтин был прав, называя источником вдохновения Босха , как и Рабле, народную культуру Возрождения.
    Босх соединил в себе мыслителя, размышляющего над судьбами человечества с гениальным живописцем.

    ... Если связывать с Ренессансом понятие гармоничности, то благодаря цельность свойственного ему эстетического миросозерцания Яна ван Эйка следует признать самым ренессансным мастером из всех нидерландцев.

    Сопрягать двоякое представление об прекрасном - одно, относящееся к миру сверхчувственных образов, другое - к земной действительности, удавалось только с помощью пантеизма. Так мыслил ван Эйк.
    Это не означало, что Ян ван Эйк отказался от представления о двух мирах, но он обрел целостную идею красоты, спустив высший мир на землю, или, скорее, подняв земной мир до уровня небесного, в результате чего родился чудесный образ преображенной мечтой человека вселенной, которому Шарль де Тольнай дал меткое определение : "Земля, увиденная как Рай".
     

Поделиться этой страницей