Это Максим. Олег. ПОТОМУ ЧТО. Ну, не могу - просто достает , паршивец. " Мое, пока я здесь,- небрежно ответил Снусмумрик.- Я владею всем, что вижу, о чем думаю. Я владею всем миром. " Ишь, разбежался... "Снусмумрик не мог думать ни о чем другом, кроме этой малышки. Он помнил каждое ее слово, помнил все, что говорил сам, раз за разом перебирал в памяти все подробности их встречи, он все шел и шел и присел отдохнуть, лишь почувствовав полное изнеможение. “Что это со мной? — вконец сбитый с толку, раздраженно думал Снусмумрик. — Такого со мной еще никогда не бывало. Наверное, я заболел”... (Пробрало, наконец).
Да, логик. И рационал. И интроверт. Варианты - Роб или Макс. На Макса не похож. Неужели действительно Роб? Очень какой-то нетипичный. То есть на Роба он тоже не очень похож, но на Макса ещё меньше похож.
Тут вопрос рациональности. Вообще-то образ бродячего философа больше соответствует бальзаку. Роб - кабинетный человек. Если бы меня спросили, на кого он больше похож - на Роба или на Бальза, я бы сказал что на Бальза. Вот это на самом деле самый сомнительный пункт. То, как он преодолевает препятствия, говорит скорее о его иррациональности.
Мумми-троль, скорее всего, тоже Дюма, в пользу этого говорит и то, что у них с мамой совершенно идеальное взаимопонимание.
Насчёт Снусмумрика. К эксплицитным суждениям Снусмумрик явно не склонен. Поэтому он действительно скорее иррационал, как мы и думали изначально. Приведённые Юлей цитаты свидетельствуют о том, что он явный логик. Вряд ли он сенсорик. То есть выходит - Бальзак или Дон. То есть вопрос в вертности. Вот не уверен я что Бальзак стал бы бродягой, всё время бы новое открывать стремился и т.д. Бальзак это скорее Ондатр. Ещё один аргумент - телосложение. Бальзаки обычно такие округлые. А Доны больше склонны к сухощавости, коей и обладал Снусмумрик. Поэтому я всё же ещё раз возвращаюсь к своему давнишнему предположению, что он был таки Доном. Характерная доновская фишка кстати - слабое осознавание границ.
что касается национального характера, то если все хемули рационалы-сенсоры, то все мумми-тролли - иррационалы )
вот я про то ) "Типичная черта моего характера -- любой ценой произвести впечатление на окружающих: вызвать восторг, сострадание, страх или любые другие сильные чувства. Возможно, это происходит оттого, что в детстве меня никто не понимал." "Куда ни кинешь взгляд, всюду бродят белые, высокомерные существа, раскланиваются друг с другом. Они тихо шелестят, помахивая в такт лапами. А вокруг что-то шепчет прибрежная трава. Папа держался немного особняком: он отчаялся отыскать своих собственных хатифнаттов среди других. Это было очень важно для него. Ведь они были единственные, кого он хоть немножко знал… Ну да, совсем немножко. Но все-таки… Но они исчезли в этой сутолоке, он не видел никакой разницы между ними и другими хатифнаттами. И папу вдруг охватил такой же ужас, как и на паучьем острове. Нахлобучив цилиндр еще ниже на глаза, он попробовал принять грозный и непринужденный вид. Цилиндр был единственно надежным и абсолютным на этом удивительном острове, где все было белым, шепчущим и неопределенным. Муми-папа не надеялся больше на самого себя, но в цилиндр он верил: тот был черный, как уголь, и совершенно определенный, а внутри Муми-мама написала: «П. М. от твоей М. М.». Написала для того, чтобы узнать этот цилиндр среди всех высоких шляп в мире. Причалила последняя лодка, ее вытащили на берег, и хатифнатты перестали шелестеть лапами. Они обратили свои золотисто-рыжие глаза к папе, все сразу, а потом направились к нему. «Теперь они начнут драться», — подумал папа и тут же, совершенно проснувшись, бодро заинтересовался всем происходящим. Как раз в эту минуту у него появилось желание драться — драться с кем угодно, только драться и драться, и кричать, и быть уверенным в том, что у всех других есть недостатки и этих других надо как следует поколотить. Но хатифнатты никогда не дрались, точно так же, как они никому не противоречили, ни о ком плохо не думали — абсолютно ничего не думали вообще. Они выходили вперед — сотнями, один за другим — и кланялись, а папа снял цилиндр и кланялся до тех пор, пока у него не заболела голова. И сотни хатифнаттов размахивали лапами до тех пор, пока папа от усталости тоже не стал размахивать лапами. Когда последние хатифнатты прошли мимо, папа Муми-тролля совершенно забыл о своем желании драться. Он был учтив и до предела измучен и, держа в лапе цилиндр, проследовал за хатифнаттами по нашептывавшей что-то траве." "Папа вскочил; глаза его стали еще более синими-пресиними, как никогда, и он закричал: — Иду домой! Немедленно плыву домой! Задрав мордочку вверх, он решительно надвинул цилиндр на уши. Потом спустился вниз, к берегу, вскочил в одну из белых лодок, поднял парус и пустился в плавание прямо по бушующему морю. Он снова был самим собой, снова раздумывал о разных вещах и предметах и тосковал о доме. «Только подумать! Никогда в жизни не бывать веселым или разочарованным, — думал папа, пока лодка летела вперед сквозь бурю. — Никогда никого не любить и ни на кого не сердиться, никогда никого не прощать… Не спать и не мерзнуть, никогда не ошибаться, не чувствовать боли в животе и не выздоравливать снова, не праздновать день рождения, не пить пиво и не испытывать угрызений совести…» Все. Все так ужасно."
очень приблизительное соотношение с тибетской типологии личности. семейство ваджра - интуиты-интроверты семейство ратна - сенсоры-экстраверты семейство падма - интуиты-экстраверты семейство карма- сенсоры-интроверты хотя дюмы, доны, штиры и еси вроде вписываются не -особо )
логик и этик в повести Опасное лето " Компания, сидевшая на крыше сарая, постепенно пришла в себя и принялась возмущаться непорядками в природе. — Ничего подобного здесь не случалось во времена моей мамы, — сказала фру Мышка и одним махом расчесала свой хвостик. — Этого бы никогда не допустили! Но времена теперь, естественно, другие, и молодежь совсем распустилась. Маленький серьезный зверек шустро придвинулся к остальным и сказал: — Я не думаю, чтобы молодежь нагнала эту огромную волну. Мы, разумеется, слишком малы для этой долины и не можем поднять волны, разве лишь в ведре, кастрюле, ковше или даже в стакане воды. — Да вы что, смеетесь надо мной? — обиделась фру Мышка и вопросительно вскинула брови. — Ну что вы, — сказал серьезный маленький зверек. — Но я думал и думал об этом всю ночь. Откуда мог появиться этот огромный вал, ведь ветра не было? Понимаете, мне интересно, и я думаю, что если бы… — Позвольте узнать, как вас зовут? — прервала его фру Мышка. — Хомса, — беззлобно ответил маленький зверек. — Если бы мы только поняли, как все это случилось, то и вал казался бы нам вполне естественным. — Естественным! — пропищала маленькая толстая Миса. — Хомса ничего не понимает! Все у меня пошло вкось и вкривь, буквально все! Позавчера кто-то положил шишку в мой ботинок, чтобы посмеяться над моими большими ногами. Вчера какой-то хемуль расхаживал под моими окнами и многозначительно хохотал. А сегодня еще и эта история! — Значит, вал обрушился, чтобы досадить вам, Миса? — уважительно спросил другой озадаченный зверек. — Я этого не говорила, — чуть не плача ответила Миса. — Кто станет думать обо мне, да еще что-то сделает ради меня? А уж насылать огромный вал… — Может, эта шишка просто упала с сосны? — участливо спросил Хомса. — Если это была, конечно, сосновая шишка или в крайнем случае еловая. Правда, еловая шишка вряд ли уместится в твоем башмаке. — Я и так знаю, что у меня громадные ноги, — горько прошептала Миса. — Я только стараюсь объяснить… — сказал Хомса. — Здесь задето самолюбие, — сказала Миса. — По-другому не объяснишь. — Да нет же, нет, — уныло ответил Хомса."
" Чуть позднее, вечером, маленькая Миса одна ходила возле самой воды. Она видела, как взошла луна и отправилась одиноко на ночную прогулку. «Луна, как я, — грустно подумала Миса, — такая же одинокая и такая же круглая». Она почувствовала себя такой покинутой и несчастной, что слезы навернулись ей на глаза. — Почему ты плачешь? — спросил Хомса. — Не знаю… здесь так хорошо, — ответила Миса. — Ведь плачут от печали, — возразил Хомса. — Луна и есть печаль, — едва вымолвила Миса и всхлипнула. — Луна и ночь. Печаль… и больше того — грусть. — Как же, как же, — поддакнул Хомса."
ОН ГАБЕН! Иррационал и сенсорик! Готовит еду но при этом сильно в еде не заинтересован, донашивает старые вещи, интроверт, любит уединение. При этом у него всё получается, за что бы он ни брался. Но не навязчиво. И он не привирает, не фантазирует, когда он рассказывает что-то, можно быть уверенным, что всё так оно и было, как он говорит. И абсолютно чужд планированию. Если где-то останавливается - сразу обустраивает пространство вокруг под себя. Габен это такой типичный одиночка, но одиночка без надрыва, очень натуральный. Без мизантропии. Мастер на все руки.
