Музыка всего

Тема в разделе "Музыка", создана пользователем list, 7 май 2015.

  1. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Голоса

    Вагон электрички
    Ручьём говорливым бежит.
    Как мелодично журчанье
    Речей людских,
    Как красивы их голоса!
    Ни слова не понимаю –
    Музыкой льётся поток.
    Вспомнилось мне, как звучали
    Кристаллы звёздного света
    Над тихой рекой…
     
    La Mecha нравится это.
  2. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Симфония поющих таксистов
    (зарисовка 2012 года)

    Этой осенью я зачастила на вокзал — встретить, проводить, проводить, встретить. Сама так никуда и не еду, но дорожный узел потихоньку пропитывает меня, намагничивает притяжение, собирает в путь, песенки поёт.

    Вот так стоишь бывалоча у выхода из вокзального тоннеля, зябнешь и, покуда всматриваешься в лица поднимающихся по ступенькам людей, невольно слушаешь Симфонию поющих таксистов. Произведение написано для мужских голосов а капелла. Взмах дирижёрской палочки даёт первый пассажир, вышедший из подземных недр на вокзальную площадь: многогласный хор вступает единовременно и стройно, партитура выглядит примерно так:

    такси добраться на такси такси добраться на такси
    по городу и области такси по городу и области такси
    такси в любой район недорого такси в любой район недорого
    такси такси такси такси такси такси такси такси
    такси недорого такси недорого недорого такси


    Каждый голос ведёт свою партию, строго выдерживая темп и ритм, создавая единое музыкальное полотно. На фоне монотонного, отлаженного звучания вступает безупречное соло Баса:

    такси до Трубчевска Трубчевск такси до Трубчевска такси до Трубчевска Трубчевск такси до Трубчевска

    Поток прибывших нарастает, под аккомпанемент шагающих ног хор идёт на крещендо. Течение музыки не нарушает ни один посторонний возглас либо шум. Речитатив — «Вас сколько, двое? Трое? Вон там машинка, ГАЗель за углом, проходите» органично вплетается в симфоническую ткань.

    Идеальное исполнение.

    И вот пассажиров становится всё меньше, фактура — прозрачнее, легче. Первым заканчивает солист, хор постепенно стихает, музыка растворяется в пространстве.

    Никто не аплодирует, лишь ветер разносит отзвучавшие голоса по всем обозримым направлениям, обещая вновь свести их к прибытию очередного поезда.
     
    Glenn, Ондатр и plot нравится это.
  3. Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Может всё-таки можно перенести в Личное творчество? )
     
  4. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    А мне хотелось бы, чтобы в разделе "Музыка" освещался именно этот ракурс темы - музыка как звучание всего. Личного тут больше не будет (скорее всего). :) И может быть - я надеюсь - кому-то будет интересно продолжить. Могут быть интересные цитаты... Или кто-то поделится своим восприятием.

    То есть это как бы для затравки было. )
     
    Последнее редактирование: 7 май 2015
  5. Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    Думается, сие скорее мантра. )
    или литургическое пение.
    Секта таксометропоклонников. )
     
  6. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    В то время я едва знакома была с этим словом - мантра. ) Но и сейчас могу сказать, что от мантры эту симфонию отличает, главным образом, наличие ярко выраженной динамики (мантра как раз отличается подчёркнутой ровностью), как и экспрессия исполнителей (напоминающая скорее шаманизм).

    С литургическим пением не роднит исключительно меркантильный мотив. )

    Замечу, что здесь термин "симфония" применён, конечно, в более широком смысле, чем "симфония как жанр"; с равным успехом это и фрагмент оперы, и кантата, и что угодно в этом роде. А почему именно симфония - потому что этот хор напомнил мне оркестровое звучание - оркестр - все эти басы, соло, полифония, речитативность, характерная ритмико-мелодическая структура каждой партии... И это было основное в восприятии.
     
  7. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Музыка всего у Хазрата Инайят Хана ("Мистицизм звука"):

    "Что мы видим как главное выражение жизни в красоте, проявленной перед нами? Это движение. В линии, в цвете, в смене времен года, во вздымании и падении волн, в ветре, в буре, -- во всей красоте природы существует постоянное движение. Именно это движение вызывает день и ночь, смену времен года, и это движение дает нам понимание того, что мы называем временем. Иначе времени не было бы, поскольку на самом деле существует только вечность; и это учит нас тому, что все, что мы любим и чем восхищаемся, наблюдаем и постигаем, есть жизнь, скрытая за этим, и эта жизнь есть наше бытие. Только благодаря нашей ограниченности мы не можем видеть полное бытие Бога; но все, что мы любим в цвете, линии, форме или личности, принадлежит этой реальной красоте, Возлюбленному всего. И когда мы проследим, что привлекает нас в этой красоте, которую мы видим во всех формах, то обнаружим, что это движение красоты; другими словами, -- музыка.

    Все формы природы, например, цветы, сформированы и раскрашены в совершенстве; планеты и звезды, земля, -- все дает идею гармонии, музыки. Вся природа дышит, не только живые создания, но вся природа; и это только наша склонность к сравнению того, что для нас является живым, с тем, что нам не кажется столь живым, заставляет нас забыть, что все вещи и существа живут одной совершенной жизнью. И знак жизни, даваемый этой живой красотой, есть музыка.

    Что заставляет душу поэта танцевать? Музыка. Что заставляет художника рисовать прекрасные картины, музыканта петь прекрасные песни? Вдохновение, которое дает красота. Поэтому Суфий зовет эту красоту "Саки", что означает "Божественный Податель" -- тот, кто всем дает вино жизни. Что есть вино Суфия? Красота; в форме, в линии, в цвете, в воображении, в чувстве, в образе действий, -- во всем он видит одну красоту. Все эти различные формы суть части духа красоты, который является жизнью за ними, постоянным благословением. Подобно тому, что мы зовем музыкой в повседневной жизни, для меня архитектура -- это музыка, садоводство -- это музыка, фермерство -- это музыка, рисование -- это музыка, поэзия -- это музыка. Во всех занятиях жизни, где красота является вдохновением, где изливается божественное вино, существует музыка".

    "Музыка вселенной есть фон для маленькой картины, которую мы зовем музыкой. Наше чувство музыки, наша привязанность к музыке показывает, что существует музыка в самой глубине нашего существа. Музыка стоит за работой всей вселенной".

    "Музыка есть не только величайший предмет в жизни, но она есть сама жизнь. Хафиз, великий и прекрасный суфийский поэт Персии, сказал: "Многие говорят, что жизнь вошла в человеческое тело с помощью музыки, но истина заключается в том, что жизнь сама есть музыка". Что заставило его сказать так? Он ссылается на легенду, существующую на Востоке, которая рассказывает о том, как Бог создал статую из глины по образу Своему и попросил душу войти в нее; но душа отказывалась быть заключенной, поскольку для нее естественно свободно летать и не быть ограниченной и привязанной к какому-либо качеству. В конце концов, душа так и не пожелала войти в эту темницу. Тогда Бог попросил ангелов сыграть ей их музыку, и когда ангелы заиграли, душа была приведена в экстаз, и через этот экстаз, для того, чтобы сделать музыку более ясной для себя, она вошла в это тело. И рассказывают, будто Хафиз сказал: "Люди говорят, что, услышав эту песнь, душа вошла в тело; но в действительности душа сама была песнью!" Это прекрасная легенда, но еще более прекрасна ее тайна. Интерпретация этой легенды объясняет нам два великих закона. Первый заключается в том, что свобода есть природа души, и для души вся трагедия жизни состоит в отсутствии этой свободы, которая присуща ее изначальной природе; а другая тайна, которую эта легенда открывает для нас, есть то, что единственная причина, почему душа вошла в это тело из глины, или материи, -- это чтобы испытать музыку жизни и сделать эту музыку ясной для себя".

    Е. Рерих:
    "Вся Природа, от атома и до её венца – человека, представляет собою бесконечное сочетание вибраций, исходящих из различных фокусов, центров или тел, называйте их как хотите, наполняющих всё беспредельное Пространство и стремящихся к совершенствованию в велении бытия бесконечного. Таким образом, человек, будучи микрокосмом Макрокосма, является конгломератом самых различных вибраций (ритмов)".
     
    Последнее редактирование: 8 июн 2015
    La Mecha нравится это.
  8. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    (музыка Леса)

    А тут в лесу такое дело...
    Вдруг лето - раз, и полетело
    По веткам тонкой-тонкой нитью
    И первой бабочкой. Хранитель
    Вчерашних зим смеётся лужей
    Сам над собой, своею стужей,
    Своей немилостью и нравом.
    Я через речку переправу
    По тощим брёвнышкам налажу.
    Здесь каждый голос слышен, важен:
    Они поют, журчат, щебечут
    Про то, что лето - это вечность,
    Про то, что лето будем жить.
    Нечеловеческой тропою
    Ступаю бережно по хвое,
    Смотрю, как тремоло дрожит
    Листа от ветра. Ветер, ветер
    Играет лесом, чист и светел,
    Как небо, полное огня.
    Его сегодня не унять,
    Он - дирижёр сосновых хоров,
    Он балетмейстер лап еловых,
    И всё в движеньи, всё Рекой -
    Поток земли, деревьев, неба...
    Он мне известен и - неведом.
    Он тот же, и опять - другой.
     
    Последнее редактирование: 8 июн 2015
    La Mecha нравится это.
  9. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    И воздух, поющий ветрами,
    И тихо щебечущий колос,
    И воды, и свищущий пламень
    Имеют свой явственный голос.
    Но чем ты уловишь созвучья
    Лужаек, где травы и сучья,
    Все выгибы, все переливы
    Беззвучной земли молчаливой?

    Язык ее смутен, как пятна,
    Уста ее жаркие немы;
    Лишь чуткому телу понятны
    И песни ее, и поэмы.
    Щекотным валежником в чаще,
    Дорогою мягко-пылящей,
    На стежке – листом перепрелым
    Она говорит с твоим телом.

    И слышит оно, замирая
    От радости и наслажденья,
    В ней мощь первозданного рая
    И вечного сердца биенье.
    Она то сурово неволит,
    То жарко целует и холит,
    То нежит тепло и упруго, –
    И матерь твоя, и супруга.

    Ее молчаливые волны,
    Напевы ее и сказанья
    Вливаются, душу наполня,
    Лишь в узкую щель осязанья.
    Вкушай же ее откровенье
    Сквозь таинство прикосновенья,
    Что скрыто за влагой и сушей –
    Стопами прозревшими слушай.

    Д. Андреев. 1950
     
    La Mecha нравится это.
  10. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    К метафизике диссонанса. )

    Диссонанс, в какой бы сфере жизни мы его не испытывали, - это явление дисгармонии. Разлад, дискомфорт, трагичность - всё это диссонирующие созвучия бытия. Какую функцию он выполняет?

    Говоря о диссонансе как таковом, мы всегда имеем в виду то, что он диссонирует по отношению к консонансу, благозвучному и гармоничному, устойчивому звучанию. Иными словами, наличие в нашей жизни диссонанса свидетельствует о том, что мы находимся в некой тональной системе, в некой системе координат вообще. Отсюда первая функция диссонанса: определение местоположения, "проблемного места" в нашей картине мира. Вторая функция: он вынуждает нас что-то изменять, то есть начать движение. Диссонанс - это движущая сила миротворения (подобно кармической в буддизме).

    Как мы реагируем на диссонанс, особенно затянувшийся, болезненный? Он нам неудобен, он причиняет нам страдание так или иначе, и мы стараемся разрешить его - перевести дисгармоничное звучание нашего сознания в гармоничное. Причём разрешить таким образом, чтобы в дальнейшем диссонанса в этой сфере жизни не возникало: перевести систему в такой режим, при котором диссонанс не причинял бы страдания и перестал бы таковым быть. Для чего нужно выйти за пределы системы, образовавшей диссонанс. Таким образом, третья функция диссонанса - разрушение устоев существующей системы, то есть самой системы. И четвёртая функция: функция перевода. Перехода из одного состояния системы в другое (выход за её пределы).

    Таким образом:
    1. диссонанс есть "зло", т.к. причиняет страдание;
    2. это "зло" неизбежно, т.к. без него не перевести систему в существующих условиях - не выйти за пределы "страдательной" системы.

    Интересны аналогии с электротехникой (из беседы с электротехником):
    Нашла старый стих (прошу меня извинить), описывающий это диссонантное ощущение перехода:

    Звучал в пространстве диссонанс -
    Звучал так долго, что, казалось,
    От интервала разрывалась
    Вся ткань, но всё ж не порвалась.

    В высоковольтной тишине
    Мир, напряжённый до предела,
    Гудел, и вся земля гудела,
    И я шагала по земле

    И разрешала тот аккорд
    Не в сексту, терцию, октаву,
    А просто длиться разрешала
    Покуда длится переход.

    Покуда ткань меняет тон
    И частоту своих вибраций,
    Послушать можно модуляций
    Болезненный, смятенный фон,

    Как разрушает тот надлом
    Привычный, старый лад гармоний,
    И нет опоры в прежнем доме,
    И дома нет в саду пустом.

    А он натянутой струной
    Звенит сквозь небо и сквозь сердце,
    Неизмеримый в цифрах Герца,
    И разрешится сам собой.
     
    Последнее редактирование: 9 июн 2015
  11. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Наталья Аднорал. Его Величество Резонанс

    В.И. Черепанов. Резонансные методы исследования вещества

     
    Последнее редактирование: 3 мар 2016
  12. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Когда живёшь на пороге бытия, каждое мгновение - вечно. Оно, любое, прекрасно. Любое. Стоишь ли ты в очереди на АЗС - наблюдаешь, как водитель стоящей впереди машины заливает бак; вот он уже спешно завинчивает крышку, вставляет пистолет в ячейку, садится за руль... мы заводим двигатели одновременно, и синхронно же трогаемся с места. В этом - невероятная гармония и музыка. Во всём - гармония и Музыка...
    (из дневниковых записей)
     
    La Mecha нравится это.
  13. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    В. Орлов. Альтист Данилов (из главы 30):

    Объявили симфонию. Данилов вышел в тишину. Как он играл и что он чувствовал, позже вспоминал он странным образом. Какими-то отрывками, видениями и взблесками. А ведь он привык к сцене, выступал в залах куда более вместительных, чем этот, аккомпанировал певцам театра в составе ансамблей или просто играл в секстете, но тогда он выходил на сцену спокойный, видел и ощущал все, что было вокруг, — каждую пылинку на досках пола, каждый вздох, каждый кашель в зале. Здесь же он был словно замкнут в себе, он сам себя не слышал. То есть слышал, но так, как слышит себя человек, торопящийся сказать, выкрикнуть людям что-то важное, необходимое, разве существенно для него сейчас — красиво ли он произносит звуки, все ли его слова правильны? Данилов и не думал теперь выйти из состояния, в каком оказался, и оценить свой звук как бы со стороны, он просто звучал, и все. Данилов, похоже, не только в Клубе медицинских работников был сейчас, он был везде. А время замерло. Всюду замерло. Но не в музыке. Там оно текло — и быстро, и медленно, и рвалось, и перекатывалось по камням, в отчаянной усталости. Снова альт Данилова, как и Данилов, находился в борьбе, в любви, в сладком разрыве, в мучительном согласии со звуками оркестра. Он и сам был как оркестр и не желал смириться с металлической поступью труб и ударных, наступавших на него то в марше, то в каком-то визгливом зверином танце, и, заглушенный, исковерканный было ими, возникал вновь и жил, звучал, как жил и звучал прежде. А потом, оказавшись вдруг в нечаянных вихрях скерцо, бросался за сверкающим полетом скрипок, исчезал в их звуках, словно бы купаясь в них, озорником выскакивал вперед, сам манил скрипки куда-то, и тут все стихало, и только альт Данилова, только сам Данилов утончившимся и потеплевшим звуком то ли печалился, то ли радовался в долгожданном покое и сосредоточенности. Но то были короткие мгновения. И снова толпа. Земля, вселенная захватывали Данилова, и ему было хорошо и горько и хотелось плакать. И при всем при этом всегда валторна и кларнет — прошлое и второе Я — существовали рядом с альтом Данилова, валторна порой грустила, вздрагивала как-то или что-то предсказывала, а порой звучала светло, будто исчезнувшая свежесть юных лет, кларнет был нервен, вцеплялся в мелодию альта, рвал ее, грозил и мучился, и скрипом тяжелой черной двери, впускающей страшного гостя, кларнета опекал контрабас. А то вдруг валторна изменяла самой себе, на мгновения приближалась голосом к деревянным духовым, становилась будто кларнетом, и альт Данилова затихал в растерянности. Потом он, подавленный памятью и тем, что было в нем, но чему он не мог или не желал дать свободу, выслушивая ехидные голоса, в тягостных напряжениях как бы приходил в себя, снова к нему возвращалась ярость, жажда любви и жажда жизни, и какой бы скрежет, какие бы обвалы гибельных звуков, какие бы механические силы ни обрушивались на него, он пробивался сквозь них, летел, несся дальше, иногда суетливо, в лихорадочном движении оркестра, иногда будто сам по себе, и опять ненавидел, и опять страдал, и опять любил, движение все убыстрялось, становилось мощным, яростным, ему предстояло быть вечным, но тут — все. Ноты Переслегина кончились, смычок замер и отошел от струн.

    Все стихло. И навсегда.

    Потом все ожило. Публика аплодировала шумно, благожелательно. Даже цветы бросали на сцену. Данилов раскланивался, дирижер Чудецкий улыбался, пожимал Данилову руку, показывал публике на Данилова: мол, он виноват. Данилов, в свою очередь, показывал на Чудецкого, на валторниста, на кларнетиста, на оркестр. Отыскали автора, привели. И ему хлопали.

    — Неужели все? — спросил Данилов Переслегина.

    — Но ведь, Владимир Алексеевич, — как бы извиняясь, сказал Переслегин, — звучало сорок четыре минуты. Куда уж больше!

    — Нет, я не про это. Звук у нас как-то обрывается на лету…

    — Он не обрывается, — горячо сказал Переслегин. — В том-то и дело. Он не обрывается и не замирает, он должен звучать дальше, вы разве не чувствуете?
     
  14. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Музыка зимней тишины

    Когда идёшь по безмолвному зимнему лесу, часто слышишь музыку. Она словно из другого измерения. Но одновременно похожа на эхо радиочастот, долетающее сюда, в это разреженное эфирное пространство. Никогда не жду этой музыки и даже не помню о ней, но чаще всего мой слух (или не-слух) улавливает отзвуки то торжественно-фанфарного марша духового оркестра, то мелодичных калифорнийских мотивов, то шаманских глухих ритмов, то хоровой акапеллы, то просто наваливается общий гомон толпы, будто с вокзала, - но всё это в четверть тона. И всегда это что-то другое, чем было раньше. Пока идёшь, музыка слышна отчётливо, и довольно долго, но стоит остановиться - ничего, кроме тишины и качающихся веток. Откуда она? Иногда мне кажется, это ветер доносит её из разных пространств и времён.
    (наблюдение записано зимой)

    Музыка дождя

    Летом, когда заходит туча и всё многозвучие леса стихает под властным, всепоглощающим шумом дождя, иногда слышна она - эта музыка. Дважды я слышала её: один раз сидя под деревом во время ливня, в другой - когда шла под мелким дождём по асфальтовой дороге. Удивительно, что в обоих случаях это была одна и та же музыка. Она не исходит из моей головы - её мелодический рисунок (а у неё довольно чёткий мелодический рисунок) всегда неожиданен для меня. Мелодия звучит в гармоническом миноре, неспешная, медитативная, выразительная. Особый интерес представляет её тембр. Он не напоминает земные инструменты; скорее, он ближе к хоральному звучанию синтезатора, но в нём нет ничего искусственного или электронного. Какая-либо фактура отсутствует - мелодия идёт унисоном, но этот унисон объёмен, словно это звучание пространства. Когда я услышала её в первый раз, в лесу, она звучала строго справа и слева от меня, оставляя остальные направления молчащими. Во второй раз она доносилась только справа, зато началась сразу и сопровождала меня в течение всего пути, пока шёл дождь. Когда дождь закончился, стихла и музыка, и я не смогла "оживить" или "вызвать" её даже чёткой памятью её мелодии, её звучания. Я могла бы записать её, наиграть, но что-то не даёт мне сделать это - прикосновение к земным средствам воспроизведения и заключение в нотный стан лишит её жизни. Эта музыка не подлежит записи и транслированию.

    Хотя многие пытались, и небезуспешно.

    Из воспоминаний Е.П. Маточкина, кандидата искусствоведения, проф. Международной славянской академии:

    "Я помню, как о своем сочинительстве рассказывал видный композитор второй половины ХХ века Альфред Шнитке. Это происходило на встрече с ним в Доме ученых Новосибирского Академгородка. Тогда, в начале 80-х годов, в эпоху воинствующего материализма он поразил всех, открыто заявив, что придерживается идеалистической концепции творчества. Он говорил, что музыку создает не он, что она существует помимо него где-то в надземных сферах. А все его мастерство композитора – это лишь некая сеть, с помощью которой он улавливает небесные звучания. И то, что он пытается передать с помощью композиторской техники, есть лишь слабый отблеск того, что нисходит свыше. Конечно, для внутреннего слуха нужно сосредоточение и требуется постоянная готовность вслушивания. И восхищенно добавлял: «Но если бы вы только знали, как прекрасна та неземная музыка!»".

    Хиндемит - тот вообще гармонию сфер пытался вычислить.
    А вот что говорил об этом Китаро, чью музыку я люблю:
    «Меня вдохновляет природа. Я только вестник, — говорит он. — Одни мои мелодии — это облака, другие — вода».
    «Я счастлив, что моя музыка вызывает у людей приятные чувства. Я знаю, что музыка может изменить человека, и это мое стремление».
    «Я черпаю вдохновение из самых различных источников. В некотором роде я изолировал себя от современной массовой культуры — у меня нет ни телевизора, ни радио, я не читаю газет… Бывая в городе, я люблю пройтись по очень людной улице и понаблюдать за толпой, прислушаться к ней. Но через три-четыре дня я чувствую, что нужно уезжать оттуда в горы, на побережье, куда-нибудь. Там я впитываю в себя самые разные звуки — ветра, замерзающей воды… Иногда, если долго вслушиваться в бульканье падающих водяных капель, можно уловить совершенно особые, низкочастотные колебания». «Моя задача — передать энергию музыки из космоса через мое тело и донести её до слушателя...».

    А вот какую музыку слышал совсем не музыкант А. Борисов:

    "Самый первый раз это было на Алтае в 1994 году. Мы перевалили Вышеивановский некатегорийный, и потому весьма утомительный перевал, и шли долиной реки Громотухи. Шум водного потока волна за волной накатывался на берег уставшего сознания. Все вокруг звенело в едином потоке. Звенели серые мрачноватые камни, звенели отвесные стены каньона Громотухи, звенели устремленные в небо солнечноносные кедры. Уставшие, мы примостились на огромном плоском камне. Я лег на спину и закрыл глаза, и в этот миг в сознании моем зазвучала музыка. Хор голосов, мужских и женских. Отчетливо звучал речитатив какой-то молитвы, какого-то славословия, и его, этот речитатив, окружало пение. Пение было без слов — вокализ — хор голосов выводил мелодию. Мелодию невероятной чистоты и одухотворенности. Я сел на камне, открыл глаза и по-прежнему слышал эту песню. Позвал Олега:

    — Ты слышишь?

    — Да, слышу, действительно слышу!

    — Саша, Витерих, а ты слышишь?

    Витерих тоже слышал, слышали все! Только отец мой, испугавшись непознанного, повторял: «Я не слышу, я ничего не слышу, это же просто вода шумит…» Но он слышал, слышал, и не хотел этого.
    <...>

    Второй раз я услышал звучание гармонии спустя десять лет. Это было в поезде "Новосибирск — Бийск". Я опять ехал на Алтай. Была ночь, и я проснулся от чистого женского голоса, выводившего вокализ. Невероятной чистоты музыка. Ни один из музыкальных инструментов не может сравниться по глубине, чистоте и одухотворенности с голосом человека. Это был Человеческий голос! Незримая глазу певунья выводила своим голосом мелодию. У меня нет слов для того, чтобы хоть как-то передать то, что я услышал. Ничего подобного на Земле, в мире известного нам искусства, не существует. Все, даже самые из прекрасных творений, пронизаны человеческими чувствами. Мы слышим щемящую тоску любви в бетховенских сонатах, тоску разделенности, преодолеваемую в акте музыкального творения.

    Но тут я слышал нечто принципиально иное. В этом звучании, в этом славословии было воплощенное чувство Единства Всего, и при этом лишенное оттенка страдания, то есть Единство было нераздельным. Это была не тоска по Единству, не мечта, это было само Единство, и оно звучало в некоем торжественном гимне. Но и торжество этого гимна было не от достижения чего-либо, не от приобретения, не от победы над врагом, нет, это был гимн ОСУЩЕСТВЛЕННОЙ ГАРМОНИИ! Так должен, по-видимому, звучать некий идеальный алмаз — Ваджра, некий «уголь», ставший совершенством. В музыке этой не было ни тоски, ни победоносности, не было ничего земного, человеческого. Быть может, именно так звучит музыка в век Сатья — век истины и чистоты.

    Услышав эту музыку, я долгое время не мог воспринимать никакой музыки вообще".
    ("Белый Остров")
     
    Последнее редактирование: 21 фев 2016
    La Mecha нравится это.
  15. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    SDC18595_.jpg

    Лес. Войду в океан любви -
    Что быть может яснее безмолвия,
    Столь понятного сердцу...

    SDC18600_.jpg SDC18601_.jpg SDC18602_.jpg
     
    La Mecha нравится это.
  16. Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
  17. Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
  18. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Шум времени

    ***

    Оттого я и не отрекаюсь от написанного тогда, что оно было писано в согласии со стихией: например, во время и после окончания "Двенадцати” я несколько дней ощущал физически, слухом, большой шум вокруг — шум слитный (вероятно, шум от крушения старого мира).

    А. Блок. Записка о "Двенадцати"


    ***

    "Мне хочется говорить не о себе, а следить за веком, за шумом и прорастанием времени. Память моя враждебна всему личному. Если бы от меня зависело, я бы только морщился, припоминая прошлое. Никогда я не мог понять Толстых и Аксаковых, Багровых внуков, влюбленных в семейственные архивы с эпическими домашними воспоминаниями. Повторяю - память моя не любовна, а враждебна, и работает она не над воспроизведением, а над отстранением прошлого. Разночинцу не нужна память, ему достаточно рассказать о книгах, которые он прочел, - и биография готова. Там, где у счастливых поколений говорит эпос гекзаметрами и хроникой, там у меня стоит знак зияния, и между мной и веком провал, ров, наполненный шумящим временем, место, отведенное для семьи и домашнего архива. Что хотела сказать семья? Я не знаю. Она была косноязычна от рождения, - а между тем у нее было что сказать. Надо мной и над многими современниками тяготеет косноязычие рождения. Мы учились не говорить, а лепетать - и, лишь прислушиваясь к нарастающему шуму века и выбеленные пеной его гребня, мы обрели язык.

    Революция - сама и жизнь и смерть, и терпеть не может, когда при ней судачат о жизни и смерти. У нее пересохшее от жажды горло, но она не примет ни одной капли влаги из чужих рук. Природа - революция - вечная жажда, воспаленность (быть может, она завидует векам, которые по-домашнему смиренно утоляли свою жажду, отправляясь на овечий водопой. Для революции характерна эта боязнь, этот страх получить что-нибудь из чужих рук, она не смеет, она боится подойти и источникам бытия).

    Но что сделали для нее эти "источники бытия"? Куда как равнодушно текли их круглые волны! Для себя они текли, для себя соединялись в потоки, для себя закипали в ключ! ("Для меня, для меня, для меня" - говорит революция. "Сам по себе, сам по себе, сам по себе" - отвечает мир).<...>

    Литература века была родовита. Дом ее был полная чаша. За широким раздвинутым столом сидели гости с Вальсингамом. Скинув шубу, с мороза входили новые. Голубые пуншевые огоньки напоминали приходящим о самолюбии, дружбе и смерти. Стол облетала произносимая всегда, казалось, в последний раз, просьба: "Спой, Мэри", мучительная просьба последнего пира.

    Но не менее красавицы, поющей пронзительную шотландскую песнь, мне мил и тот, кто хриплым, натруженным беседой голосом попросил ее о песне.

    Если мне померещился Константин Леонтьев, орущий извозчика на снежной улице Васильевского острова, то лишь потому, что из всех русских писателей он более других склонен орудовать глыбами времени. Он чувствует столетия, как погоду, и покрикивает на них.

    Ему бы крикнуть: "Эх, хорошо, славный у нас век!" - вроде как: "Сухой выдался денек!" Да не тут-то было! Язык липнет к гортани. Стужа обжигает горло, и хозяйский окрик по столетию замерзает столбиком ртути.

    Оглядываясь на весь девятнадцатый век русской культуры, - разбившийся, конченный, неповторимый, которого никто не смеет и не должен повторять, я хочу окликнуть столетие, как устойчивую погоду, и вижу в нем единство непомерной стужи, спаявшей десятилетия в один денек, в одну ночку, в глубокую зиму, где страшная государственность, как печь, пышущая льдом.

    И в этот зимний период русской истории литература в целом и в общем представляется мне, как нечто барственное, смущающее меня: с трепетом приподнимаю пленку вощенной бумаги над зимней шапкой писателя. В этом никто неповинен и нечего здесь стыдиться. Нельзя зверю стыдиться пушной своей шкуры. Ночь его опушила. Зима его одела. Литература - зверь. Скорняк – ночь и зима".

    О. Мандельштам. Шум времени


    ***

    "Звуковой фон эпохи не менее важен, чем её визуальный образ. Звук, музыка – сама суть эпохи, недаром поэт пустил по свету метафору «шум времени». Это очень важно, что звучит и что слышат люди. Они могут сопротивляться напору изображений, но звук входит в их подсознание намного глубже, сильнее и незаметней. Мелодика речи, песенки, шумы, всё это складывается у нас где-то глубоко, бесконтрольно и командует нашими чувствами так, что мы зачастую не в состоянии опознать факт манипуляции.

    Обычно после такого вступления я завожу речь о радиоспектаклях, я и сейчас хотел пару слов сказать на эту тему, но сначал мне хотелось бы вспомнить лунную июльскую ночь 1976 года, передачу «До и после полуночи» (как-то так она называлась, похоже).

    Ведущий, имени которого я не знал ни тогда ни, тем более, сейчас, был замечателен. Ни с того ни с сего он прочитал стихотворение Алексея Константиновича Толстого «Тихо над Альгамброй...» и включил Salut Джо Дассена. Идеальное сочетание серебряных поток лунного света в незадёрнутое окно сквозь черные ажурные, как на картине Рене Магрита, ветви деревьев с сентиментальной мелодией сняли сухость сарказма стихотворения и вернули ему простой смысл прощания с иллюзиями. Произошло чудо: все возможные миры совпали идеально. Это была Ночь Ночей, которой так жаждал Борхес. Не знаю, опознал ли он её или проспал в своём пыльном Буэнос-Айресе, но у нас – на всём протяжении Советского Союза – на несколько минут воцарилась полная гармония всего со всем. И это было сделало всего лишь микроскопическим звуковым жестом.

    Я совершенно не разбираюсь в музыке, но я чувствителен к интонации и не выношу скрипа куска мокрого пенопласта по стеклу. А с какого-то момента именно такое поскрипывание стало доминировать в шуме советского времени. Когда я вернулся из армии в 1983 году, я был ошарашен тем, насколько хуже стала петь Алла Пугачёва. Она, способная при помощи голоса создавать объёмные картины невероятной глубины, вкладывать подтексты любой степени изощрённости, ревела, как недоенная корова, орала, как торговка помидорами на одесском Привозе. И всем нравилось. Все были довольны. Умение слушать и слышать буквально на моих глазах проваливалось в тартарары. В кино и на телевидении шумы и голоса звучали, как в бочку, и никому это не мешало.

    Впрочем, началось это не в восьмидесятых годах, а раньше. Упрощение и последовательная примитивизация звуков происходили на протяжении всей моей жизни, просто так уж вышло, что я два года не слушал радио и музыку, а потом вернулся в звуковую повседневность своей родины и только тогда смог оценить скорость распада культуры...".

    А. Павленко. Шум времени
     
    La Mecha нравится это.
  19. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Музыка, которая выше слов

    "Слова утеряли истинный смысл, и поэтому контакт между нами невозможен. Чтобы начать понимать друг друга, надо изменить наше восприятие реальности, надо начать воспринимать реальность как единое целое. Это возможно только через соединение частей мира — нас, людей.

    В результате наших попыток соединения образуется некая сеть, внутри которой движется истина, и она раскроет нам смысл слов. Тогда слово, сказанное собеседником, будет восприниматься так, как музыкант внутри себя слышит звучание ноты, которую ему нужно воспроизвести. То есть можно будет ощутить именно то, что собеседник хочет сказать, и, разговаривая, мы начнем понимать друг друга, а потом увидим, что слова - это те самые ноты, и за ними звучит музыка, которая выше слов.

    Если мы сможем достичь такого общения, мы выйдем на тот уровень, на котором существовал когда-то единый язык, а на самом деле не было слов - люди просто чувствовали друг друга".

    А. Демидов
     
    La Mecha нравится это.
  20. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    А.В. Макаревич "В начале был звук":
    "
    Пытаюсь нарисовать картину из звуков своего детства, роюсь в памяти. Радиоточка, Или трансляция. В общем, радио. Эта пластмассовая коробочка стояла в каждой квартире, в каждой столовой, в любой парикмахерской. Коробочка всегда была желтая или розовая — веселенького цвета. На фасадной ее стороне располагалось окошко для динамика, затянутое веселенькой же тряпочкой и одна ручка — включение, она же громкость. Сзади — картонная крышка с круглыми отверстиями и провод. Провод вставлялся в специальную розетку — как для электричества, но поменьше, чтобы не перепутать. Все.

    Сколько я помню, коробочка всегда и у всех находилась во включенном состоянии. Могло быть тише или громче. Коробочка вещала. Текстовая составляющая проходила мимо меня, не оставляя следов (в три-то года!). Разве что застревало в голове какое-нибудь непонятное слово («Телефон: Миусы Д-1...» Какие такие миусы? До сих пор мучаюсь.).
    В десять утра сажали слушать детскую передачу. Заставочка: на пианино, наверху, незатейливо — «Мы едем-едем-едем в далекие края...» И сразу, фальшиво-добрым старческим голоском: «Здравствуй, мой маленький дружок! Сегодня я расскажу тебе сказку...» Не нравилось: дядька кривлялся. Все равно слушал. Выбора не было. Иногда в передаче появлялось двое детей — кажется, Мишенька и Машенька. Я понимал, что это ненастоящие дети, а две взрослые тетки — одна, с голосом потолще и, наверно, сама поздоровее — за Мишу, а вторая, совсем писклявая — за Машу. От них было еще противней. Иногда приходил Захар Загадкин, пел песенку, загадывал детям загадки.
    В 11.00 — «Доброе утро, товарищи! Начинаем производственную гимнастику! Первое упражнение — потягивание. Встаньте прямо, ноги на ширине плеч — и (под пианинку) раз, и два ...» Бедные мы, бедные.
    В воскресенье, правда, было повеселее (может быть, потому что родители были дома — уже праздник!). Воскресная передача «С добрым утром!» Песня: «Друзья! Тревоги и заботы сегодня сбросьте с плеч долой — чем тяжелей была работа, тем краше день твой выходной! Воскресенье, день веселья, песни слышатся кругом — с добрым утром, с добрым утром и с хорошим днем!». Пелась задушевным, почти человеческим голосом.

    Ну да, выходной был один — в воскресенье. А живые, человеческие голоса звучали из трансляции очень редко. Дикторы говорили не как живые люди — медленно, торжественно, и с какой-то совершенно особенной интонацией, которую ни описать, ни воспроизвести не берусь (кончилось это, кстати, совсем недавно — с появлением FM. Нет, раньше: Виктор Татарский с опальной передачей «Запишите на ваши магнитофоны». Он уже говорил по-другому. Но до этого еще двадцать лет.) В трансляции иногда пели: мужчины — патриотические и военно-патриотические песни, женщины — русские народные. Мужчины пели грозно и утробно, женщины — как бы веселясь, специальными русско-народными голосами, с завитушками в конце фраз. Пытаюсь понять: почему мне, маленькому, не нравилось. Так вот: клянусь, я чувствовал, что они притворяются, поют не так, как хотят, а как надо.

    Дети ведь очень здорово чувствуют фальшь. Лучше взрослых.
    Неудивительно, что когда вдруг появлялась песня с человеческой мелодией и спетая человеческим голосом — она сразу становилась народной — на таком-то фоне. «Ландыши», «Я люблю тебя, жизнь», «Подмосковные вечера»... У всех этих песен была непростая судьба — советско-партийное руководство сопротивлялось, искало пошлость, не пускало в эфир — кожей чуяли человеческое, собаки. Слово «сексуальность» применительно к артистке было просто немыслимо — даже «женственность» не очень приветствовалось — не время, товарищи! Поэтому певицы в лучшем случае изображали таких дурочек с бессмысленной улыбкой и легким покачиванием головой — остальные детали тела должны были оставаться неподвижными. Мужским певцам полагалась поза а-ля Кобзон — ноги на ширине плеч, руки по швам. Когда (двадцать лет спустя!) появился молодой Валерий Леонтьев, который просто не мог стоять на месте, его на экране до пояса закрывали какой-нибудь декорацией — картонным кубом, например, чтобы не было видно, как он вертит попой. С добрым утром, товарищ Лапин! Об этом можно написать отдельную книжку.

    Сейчас перечитал и ужаснулся: вроде как жил маленький мальчик в глухой ненависти к окружающей звуковой среде.

    Нет, конечно — какие-то вещи завораживали: голос молодой Эдиты Пьехи в сопровождении ансамбля «Дружба», вокальный квартет «Аккорд», волшебное пение грузинского ансамбля «Орэра». Еще кое-что, о чем ниже. Просто они все были в меньшинстве, вываливались из общего фона.

    Приходил с работы отец, садился за пианино. Пианино называется «Красный Октябрь», оно одето в серый льняной чехол. Отец приподнимает чехол, открывает ему пасть, полную белых и черных зубов, пробегает по ним руками. Здорово. Я хочу играть как отец, но понимаю, что это невозможно — руки у меня в два раза меньше, и я еле-еле достаю до клавиатуры носом. Единственная пьеса, которую я могу исполнять — «Гроза». Для этого надо положить много книжек на стул — для высоты, потом на них забраться, открыть тяжеленную черную крышку. Пьеса «Гроза» — импровизационная, я придумал ее сам. Клавиши справа от меня — самые высокие — изображают молнию, клавиши слева — низкие — гром. Все что посередине, между ними — это, видимо, дождь и вообще течение жизни. Я недоволен своим исполнительским мастерством, поэтому играю пьесу «Гроза» сам для себя, днем, когда никого нет дома и никто не слышит (няня не в счет, ей неинтересно). Приходила подружка со двора — Оля. Оля старше меня года на два, няня ругается, говорит, что она шалашовка. Не знаю такого слова, проникаюсь уважением. Оля показывает мне, как играть на пианино собачий вальс. Мне не нравится — там все время по черным, противно. И вообще отец играет лучше. Собачий вальс не пошел..."
     
    list нравится это.
  21. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    Цифровая эпоха нашего сегодня: тирания шума и тоска по глубине

    "...настоящая жизнь, как и настоящая музыка, рождается как раз из пауз, воздуха и тишины. Той самой тишины, от которой сегодня все так упорно бегут в медиагомон.

    «Тирания XXI века — это тирания шума», — писал в свое время Ли Сигел. И добавлял: «Способ устоять один — хранить молчание. Остаться тихим посреди какофонии цифрового шторма»".

    В статье Юлии Стракович "Остаться тихим"
     
    Последнее редактирование: 3 мар 2016
  22. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    "Гармоническая музыка" - mp3 времён Моцарта

    "...У упомянутого уже мной Формана /речь о фильме Милоша Формана "Амадей". - Прим. list/ есть момент, когда Сальери вспоминает о своих впечатлениях, после того как он впервые услышал си-бемольную серенаду для тринадцати духовых инструментов (1781 г.), позже получившую название "Гран партита". Музыка поистине грандиозная! Она была сочинена Вольфгангом Амадеем для придворной "гармонической музыки", ансамбля, учрежденного в 1782 году и состоявшего из парных духовых инструментов – двух гобоев, двух кларнетов, двух валторн и двух фаготов. В оркестре времен Моцарта они часто выполняли функцию гармонической поддержки, откуда вероятнее всего и пришло название. В "Гран партите" к традиционному составу были добавлены еще одна пара валторн, пара бассет-горнов и контрафагот (или контрабас).

    Для ансамбля гармонической музыки писали многие известные композиторы – Сальери, Гайдн, затем Бетховен. У состоятельного сословия этот жанр музицирования пользовался огромной популярностью. Русские князь Юсупов, граф Шереметьев не были исключением. Такие коллективы выполняли функцию "mp3-плеера", если так можно сказать – давали возможность слушать дома фрагменты из опер в переложении для духовых инструментов.

    Представьте: вы сходили несколько раз в театр, и услышанное вам настолько понравилось, что вы захотели вновь и вновь услаждать свой слух удачными увертюрами, ариями. Ансамбль духовных инструментов удовлетворял эти желания. Посудите сами: содержать дома оркестр, тем более оперный театр, было по карману единицам, а иметь на службе восемь духовиков, которые будут наигрывать долгими зимними вечерами арии, дуэты, увертюры, уже не так накладно и доступно для обеспеченных людей.

    Произведения Моцарта, созданные для королевской гармонической музыки, буквально шли в народ. Вот, о чем композитор говорит в другом своем письме:

    "В 11 часов вечера, на сон грядущий, я получил в подарок "Ночную серенаду" на двух кларнетах, двух валторнах и двух фаготах, причем моего собственного сочинения. <…> Шестеро господ, исполнявших ее – жалкие бродяги, но играли они совершенно замечательно. Особенно первый кларнетист и два валторниста. <…> …эти господа отворили дверь в дом, и, оставив ее открытой, расположились посреди двора, и как раз в тот момент, когда я начал уже было раздеваться, раздался первый аккорд ми-бемоль мажора – и это было для меня самым приятным на свете сюрпризом".

    Подробнее и с музыкой Моцарта - в статье
    Дудки и гармония: Филипп Нодель о гении Моцарта и духовых инструментах
     
  23. TopicStarter Overlay
    list

    list Модератор

    Сообщения:
    6.768
    Симпатии:
    3.475
    La Mecha и Ондатр нравится это.

Поделиться этой страницей