Циклы русской истории

Тема в разделе "Рутения", создана пользователем Ондатр, 18 ноя 2011.

  1. Рауха

    Рауха Гость

    Сообщения:
    3.495
    Симпатии:
    19
    Это и мне видится бесспорным. Но, как мне думается, это говорит только о слабовыраженной тенденции к формированию городской коммуны, но никак не о существовании некой "гиперобщины".
    Думаю, прямой вывод из этого, что такое вече могло собраться по самым разным актуальным для горожан вопросам, хоть и эпизодически и не институированно.
     
  2. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    просто дело в том, что в вече могли, судя по всему, принимать участие не только горожане, но и все кто в данный момент был в городе. Известны случаи участия в вече главного города делегаций от пригородов. поэтому я и счёл возможным говорить о гиперобщине. фактически вече говорило от имени земли. Наиболее это очевидно в Новгороде.
     
  3. Рауха

    Рауха Гость

    Сообщения:
    3.495
    Симпатии:
    19
    Однако очевидно, что возможное участие жителей дальних поселений в ситуативно проявлявшемся вече едва ли не было совершенно малозначительным фактором, едва ли дающим повод для предположительной "гиперобщинности". Если ситуация в пригороде серьёзно касалась города, делегация могла как-то влиять на прохождение вече, в обратном случае, полагаю, представители пригородов просто добавлялись "до кучи". В Новгороде же достаточно очевидно только наличие безусловного доминирования центра над окраинами.
     
  4. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    4-й цикл (кризисный), сер. 13- 14 вв.

    Первые признаки неблагополучия появляются уже в самом начале 13 в.. Прежде всего это было связано с кризисом безопасности. Киевская Русь существовала в сравнительно тепличных условиях, окружённая почти со всех сторон полупервобытной периферией. С начала 13 в. на всех западных рубежах давление усиливается (венгры, шведы, немцы), но знамением эпохи становятся литовские набеги, проникающие далеко вглубь русской территории и неспособность удельных властей решить проблему. Ответом становится формирование «великих княжеств», влияние которых выходит далеко за их пределы. Но для того чтобы овладеть ситуацией и справится ещё и с новой монгольской опасностью этого оказалось недостаточно. На 1220-30 –е гг. приходится цикл погодных аномалий – первый вестник грядущего похолодания климата.
    Но спусковым крючком для трансформаций послужил поход Бату-хана (1237).

    Исчезновение в этот цикл около 75% малых городов (укреплённых поселений), существовавших в предшествующий период[1], – несомненно, наиболее яркий индикатор социально-экологического кризиса. (На основании данных А.В. Кузы, А. Горский[2] пишет о прекращении существования в Галицко-волынской земле 76% укреплённых поселений (из них жизнь возобновилась на 31% поселений), в Киевской – 83% (восстановлены 22%), Муромской – 83% (20%), Новгородской – 38% (большинство восстановлены), Переяславской – 81% (14%), Полоцкой – 65% (62%), Рязанской – 60% (57%), Смоленской – 69% (39%), Суздальской – 44% (большинство восстановлены), Турово-Пинской – 44% (восстановлены), Черниговской – 74% (30%).). Вопреки мнению А.В. Кузы, не все эти города были оставлены в середине XIII в. Как отметил В.О. Довжёнок, жизнь на большинстве древнерусских поселений прекращается в XIV –XV вв., и там, куда монголы не дошли, имелись, видимо, какие-то иные обстоятельства, которые принуждают население уже после татаро-монгольского нашествия оставить обжитые места[3]. В тот же период многие города возникают или получают новый импульс развития (например, Москва, Тверь, Коломна, Нижний Новгород, Устюг, Вологда).
    Отмечаемое исследователями исчезновение в данный период ряда ремёсел и производств, также относится не к середине XIII, а к началу-середине XIV в.[4]
    Как пишет Н.А. Макаров: «Накопленные в последние десятилетия археологический материалы дают всё больше указаний, что русское общество уже в первой половине XIII в. вступило в фазу глубоких внутренних трансформаций, затронувших самые различные стороны его жизни. Разрушительный монгольский удар, хронологически совпавший с периодом внутренних исторических сдвигов, обострил и ускорил их течение».[5]

    Важнейшим фактором, определившим во многом вектор социальных изменений, мог выступить фактор климатический. Общее похолодание и ухудшение климата в Европе в XIV в. позволило обозначить его как «малый ледниковый период». Похолодание и увлажнение климата отмечается уже с первых десятилетий XIII в., приведя к циклам аномалий 1220-х–30-х гг. и 1270-х–80-х гг.[6]. По подсчётам Э. Кульпина, в русских летописях в XII в. записано 49 катаклизмов, в XIII в. – 52 , в XIV в. – 71, в XV в. – 144[7]. К сходным выводам на основании наблюдений над трансгрессией Каспия, пришёл и Л.Н. Гумилёв[8], отметивший максимальное увлажнение в Волго-окском бассейне в начале XIV в.
    Экологические проблемы в сочетании с ростом населения, и вероятно, кризисом безопасности приводит в описываемый период к радикальному изменению модели расселения, связанным с движением населения на водоразделы[9] и в ряде случаев переходу к подсечно-огневому земледелию, высокопродуктивные возможности которого были исчерпаны (в связи с истощением почв) только к концу XV в.[10]
    Данной модели соответствовал переход от многодворного к дисперсному малодворному и однодворному расселению (в начале XIV в. в источниках впервые появляется термин «деревня»)[11].
    Имеющиеся данные по северо-западной Руси показывают удвоение населения в течении XV в., причём 70% населения проживало в 1-2 дворных деревнях, 29% – в 3-4 дворных и только 0.1% – в поселениях более 50 дворов[12].
    Огромное значение подсечно-огневого земледелия и лесных промыслов отмечается и для белорусских земель – экономического ядра ВКЛ[13], к началу XVI в. по численности населения далеко обогнавших запустевшие южные земли, перешедшие на положение «украин».
    Именно XIII в., по мнению Э. Кульпина, знаменовал завершение освоения ополий и других благоприятных для пашенного земледелия зон и массовый переход к более архаичным, но, при сохранении необъятных лесных массивов, эффективным методам хозяйствования. Несомненно, уходам населения в леса способствовали непрерывные войны и уязвимость перед новым противником (литовцы и монголы) освоенных внутренних районов страны и городов.
    В это же время происходит реальное оседание дружины на землю и торжество крупного вотчинного землевладения. Для ВКМ и Новгорода это XIV в[14]. В ВКЛ этот процесс начинается ещё позже, с конца XIV в. (в Литве и Киеве крупное землевладение складывается в первой трети XV в.[15], Смоленске – с 1440–50-х гг., в Полесье – с 1470-х[16]). Но даже после этого ещё долго основным источником доходов боярства оставались кормления.

    Как можно предположить, все описанные выше явления взаимосвязаны. Стресс, вызванный ухудшением климата (при возможном истощении почв), в сочетании с кризисом безопасности приводит к изменениям моделей расселения. Часть населения переходит под покровительство крупных землевладельцев, концентрируясь вокруг формирующихся сеньорий, в то время как другая часть, перейдя к подсечно-огневому земледелию, распыляется по лесным просторам. То, что покровительство вотчинника было связано с реальным снижением рисков, показывает значительный демографический рост после завершения процесса феодализации, отмечавшийся как в Западной Европе, так и территории ВКЛ и, очевидно, Восточной Руси. Примером может служить концентрация населения вокруг вновь основанных в процессе «монашеской колонизации» XIV–XV вв. монастырей.
    С другой стороны, ушедшее в леса население, вполне вероятно, в значительной степени ускользает от существующих систем налогообложения.
    Сужение налоговой базы привело к необходимости поиска новых форм обеспечения элиты, помимо существующей системы кормлений. Этой формой стало распространение вотчинного землевладения при общей натурализации хозяйства. Для княжеского хозяйства основной стратегией становится усиление и расширение служебной организации, охватывающей всё новые группы населения. Охота за полоном становится чуть ли не главной целью военных конфликтов[17]. Позднее именно модель вотчины становится образцом, как для княжеских уделов, так и для формирующегося Московского государства[18], а служебная организация со временем поглощает всё население последнего. Сходное значение имела служебная организация и в ВКЛ[19].
    Для Новгорода В.Л. Янин отмечает изменение содержания хозяйственных документов на бересте: если до этого они были, в основном, посвящены денежным расчётам и ростовщическим операциям, то с XIV в. основной темой становится земля, продукты сельского хозяйства и поступления с вотчин[20].
    По сути, мы имеем дело с классическим процессом аграризации и феодализации, сопровождаемым отмечаемыми на Руси упадком старых городских центров, снижением уровня ремёсел и искусства, общего культурного уровня (кроме Новгорода), сокращением связей между отдельными русскими землями.
    Провинциализации и аграризации Руси могла способствовать и невозможность воспользоваться сформировавшейся в XIII в. новой мировой экономической системой. Традиционный русский экспорт на мировые рынки – меха и рабы, не был востребован. За счёт огромных северных владений Монгольская империя полностью обеспечивала себя мехами, рабы же в виде полона отчуждались безвозмездно в ходе карательных операций.
    С феодализацией связан процесс оседания дружины на землю и укрепление связей боярства не столько с князем, сколько с землёй, отмечаемый уже с начала XIII в. (в Киеве и, особенно, в Новгороде – раньше)[21]. Впрочем, и в XIV в. бояре в ВКВ не обязаны службой князю, в чьих владениях расположены их вотчины, и сохраняют их, переходя к другому сеньору. Княжеский двор, в который преображается дружина, более тесно связан с личностью князя, представляя собой его личных слуг. Значительно возрастает значение и увеличивается номенклатура министериалов, управляющих дворцовым хозяйством и обслуживающей его служебной организацией[22]. Бояре-землевладельцы всё более выделяются в особую сословную группу, что отражается в перечислениях номинаций городского населения. На место не расчленённых «полочан» и «смолян» приходят «бояре и горожане» (вместе «вси люди»). В Галиче бояре становятся главной действующей силой с начала XIII в.; в Новгороде с 1370 г. в посольствах и судах отдельно представлены бояре, житные и чёрные люди; в городах ВКЛ с распространением Магдебургского права в XV в. действуют «бояре, мещане и всё посполитство».
    К XIV в. относится «специализация элиты» начинающей оформляться в дворянское сословие. К XV в. оформляются «Совет господ» в Новгороде, «Господарская рада» в ВКЛ, «Боярская дума» в ВКМ. Проводятся совещания элиты[23].
    Эти процессы находят прямые аналоги в истории восточноевропейских стран предшествующего периода.

    С XIV в. в структуре и форме функционирования власти происходят изменения, выразившиеся росте тенденций самодержавия, что часто связывается с последствиями монгольского ига. Определённая роль ига в этих процессах несомненна. Возможные, но не легитимные в древнерусском удельно-вечевом строе случаи захвата трона младшим членом династии, в частности сыном предшествующего правителя при живом дяде, или сгон правящим князем братии с уделов, получили возможность легитимации через получение ордынской санкции. Параллельно постепенно утрачивает легитимность неприемлемая в глазах Орды практика изгнания неугодного князя вечевой общиной.
    Однако эти процессы трудно назвать линейными. В начале монгольского периода (до начала XIV в.) наблюдается не угасание, а наоборот вспышка вечевой активности.
    Сохраняется стабильность организации в старых вечевых центрах – Новгороде, Пскове, Полоцке, видимо в Киеве.
    В Галицко-волынской Руси в первой половине XIV в. на смену монархическому вновь приходит боярский сценарий – выборность князей на Волыни и правление боярина Юрия Дедко в Галиче (1340-е гг.).
    Активизируется вечевой сценарий даже в районах сложившейся удельно-княжеской легитимности.
    По сути, мы можем говорить о своеобразном кризисе легитимности княжеской власти, оказавшейся неспособной защитить страну от завоевателей. Признаком кризиса является резко участившиеся случаи отступления от традиций удельно-лествичного наследования и поиски новаторских путей (вроде предприятий Фёдора Чёрного). Актуализация вечевой легитимности в этой ситуации может рассматриваться как активизация традиционных механизмов выхода из кризиса, а её последующее угасание – как следствие их неадекватности вызову, то есть полная неэффективность вечевых методов в борьбе с татарами. Восстание могло быть успешно против конкретного представителя монгольской администрации, но не против системы в целом. Так и восстание 1262 г., судя по всему, не привело к отмене откупов (поскольку избавление от «бесермен» летопись связывает только со смертью Берке)[24]. Обычно прекращение вечевой активности следует сразу за карательной операцией: в Костроме и Нижнем вечники были побиты великим князем Михаилом, Тверь после восстания 1327 г. подвергается страшному погрому татарами и Калитой. В Ростове в конце 20-х московские оккупанты показательно расправляются с «епархом градским» (тысячским), наведя ужас на начавшее разбегаться население.
    В принципе, способность князя подавить сопротивление веча, жестоко расправится с оппозицией, обычно была достаточным доказательством его права на власть, чему в древнерусской истории есть множество примеров[25].
    Свидетельством угасания традиции выборности княжеской и епископской власти служит не только сокращение летописных свидетельств о подобных актов в XIV в[26], но и изменение тона летописцев: выступления против князя теперь однозначно оценивается как «крамола». Эти ноты звучат и в описании попытки берестян в 1289 г., в нарушение завещания Владимира Васильковича, избрать себе князем Юрия Львовича[27] и в оценке действий «крамольников-брянцев».
    В XIV–XV вв. вечевые традиции (особенно на западе) сохраняются, но попытки их доминирования над княжеской властью становятся всё менее эффективными. По сути, свою роль они сыграли, обеспечив переход власти к Гедеминовичам на западе или облегчив утверждение власти московских князей на востоке. Именно эти новые силы, способные обеспечить себе внешнюю санкцию и поддержку, начинают выстраивать новые, адекватные эпохе системы управления и легитимации.

    В тоже время постепенно начинает изменяться модель вассальных отношений. Если в древнерусском обществе отношения «вассалитета» всегда персональны и договорны (личные договоры послушания в обмен на покровительство[28]), облекаются в форму родственной терминологии, то в отношениях с Ордой объектом зависимости выступают земли (нерасчленённые народ-территория-власть: улус). Эти земли внесены в налоговые реестры и обязаны фиксированным «выходом», все они – улусы Орды и передаются в держание князьям-отчичам. Все князья – не сыновья, а холопы-кулы- вассалы хана-царя.
    Новая модель обнаруживается в договорных грамотах Донского с Владимиром Андреевичем, который параллельно «держит свою отчину» и держит «отчину великого князя», распоряжение которой зависит от воли последнего[29].
    В становлении Русского централизованного государства роль Орды двояка. С одной стороны, резкое увеличение великокняжеского домена в XIV в. через «купли» (вероятно, откупа ордынских налогов) и получение ярлыков, а также длительное сохранение этого домена от удельного дробления, несомненно, способствовали усилению великокняжеской власти. С другой стороны, не вызывает сомнения стремление Орды всегда иметь на Руси сильный противовес владеющей великим столом ветви династии. В качестве такого противовеса в начале XIV в. выступали московские князья, а после получения ими великого стола – суздальско-нижегородские. Отказ последних в 1365 г. от великокняжеских притязаний перевёл санкцию Орды на Тверь.
    Таким образом, можно также говорить о противостоянии Орде и сплочении князей в целях минимизации поводов для татарского вмешательства в русские дела как не менее значимых факторах возникновения Русского централизованного государства.

    Изменения в сфере идеологии

    Важнейшим процессом в описываемый период называют реальную христианизацию населения[30], отразившуюся в погребальном обряде (исчезновение курганов и украшений в захоронениях), расцвете русской святости в XIV в.[31], уменьшении числа языческих княжеских имён, появлении мотива защиты веры в политической борьбе.
    Можно предположить, что именно в условиях кризиса безопасности и активного проникновения агрессивных иноверцев[32] окончательно складывается новая русско-православная идентичность, отличающая своих от не своих по принципу вероисповедания.
    После прекращения в середине XIII в. существования Киевской Руси, церковь (Русская митрополия) остаётся единственной силой распространяющей своё влияние на все русские земли. С начала XIV в., когда центр митрополии был фактически перенесён из разорённого Киева во Владимир, а затем в Москву, начинается борьба за создание отдельной западнорусской (Галицкой, Литовской, Киевской) митрополии. Неудача этих попыток на протяжении XIV– первой половины XV вв. (пунктирность существования западнорусской митрополии), несомненно, в немалой степени способствовали принятию языческой Литвой католичества и сохранению поликонфессионального характера ВКЛ. В тоже время, «союз алтаря и трона» в Москве способствует сакрализации власти. Предлагаемая церковью модель «православного царства», сакрального и принципиально не договорного, оказывается востребованной, на века утвердив принцип безоговорочного «вручения себя» государевой власти.
    Сама идея «царства» была неразрывно связана с церковью. Эпитет «царь» риторически употреблялся к великим князьям в качестве покровителей церкви[33] в т.ч. к Борису Тверскому, Витовту, но был востребован в полной мере во второй половине XV в. именно московскими князьями. Согласно реконструкции К.А. Соловьёва, реальный поворот к церковному обоснованию государственной власти происходит в Москве на рубеже XIV–XV вв[34]. Принятие данной модели в конечном итоге означало и однозначный выбор в лотмановской оппозиции договор/вручение себя. Первая, восходящая к язычеству модель предполагает взаимность обязательств и эквивалентность обмена, договор, знаковость как высшую ценность, эффектность этикет, а вторая – односторонность обязательств, безусловность дара, безусловную ценность и святость власти и её монополию на символ, – модель, воспроизводящая отношение православного к Богу и церкви[35].

    [1] Чернецов А.В. К проблеме оценки исторического значения монголо-татарского нашествия как хронологического рубежа.// Русь в XIII в. Древности тёмного времени. М., 2003. С. 12
    [2] Горский А.А. Русские земли в XIII–XIV вв.: Пути политического развития. М., 1996. С. 67.
    [3] Довженок В.О Среднее Поднепровье после татаро-монгольского нашествия//Древняя Русь и славяне. М., 1978.
    [4] Макаров Н.А. Русь в XIII в.: характер культурных изменений.// Русь в XIII в. Древности тёмного времени. М., 2003. С.9.
    [5] Макаров Н.А. Русь в XIII в.: культурная ситуация по археологическим данным.// Русь в XIII в.: Континуитет или разрыв традиций? М., 2000. С.9.
    [6] Там же.
    [7] Кульпин Э.С. Путь России. М., 1995.
    [8] Гумилёв Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М. 1992. С.377.
    [9] Макаров Н.А. Русь в XIII в.: характер культурных изменений.// Русь в XIII в. Древности тёмного времени. М., 2003. С. 6
    [10] Кульпин Э.С. Золотая орда. Проблемы генезиса Российского государства. М., 2006. С. 115 –117
    [11] Макаров Н.А. Характер… С.8, Ивакин Г.Ю. Киев в XIII–XIV веках. Киев, 1982.С. 63 и др.
    [12] Кульпин Э.С. Путь России М., 1995. С. 11
    [13] Переход к трехполью и навозному земледелию начинает осуществлять в XV в. в фольварках и более-менее массово к концу XVI в. – Гудавичюс Э. История Литвы. т.1. М., 2005. С. 381.
    [14] Янин В.Л. Новгородская феодальная вотчина. М., 1981. С. 272.Бычкова М.Е. Русское государство и Великое княжество Литовское с конца XV в. до 1569 г. М., 1996. С. 88.;
    [15] Гудавичюс Э. История Литвы. Т.1. М., 2005. С. 357.
    [16] Дворниченко А.Ю. Русские земли Великого княжества Литовского. СПб., 1993. С. 124–125.
    [17] Соловьёв К.А. Дело власти. М., 2001.
    [18] Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. Пг., 1919. С. 97
    [19] Флоря Б.Н. Некоторые традиции управления в раннефеодальныхь государствах Центральной и Восточной Европы и их историческая судьба («служебная организация» и проблемы её эволюции). //Власть и политическая культура в Средневековой Европе. Ч. 1.М., 1992.
    [20] Янин В.В. основные исторические итоги изучения Новгорода/ Новгородские археологические чтения: материалы конференции. Новгород, 1994. С 12–15.
    [21] «Бояре киевские» появляются в летописи в 1132 г.
    [22] Уже в середине XIII в. ключевую роль в управлении и командовании войсками Даниила Галицкого играют его печатник и дворецкий. (Ипатьевская летопись C. 525, 527)

    [23] (Москва: 1425 вси князи и бояре, 1471. 1478 князья, бояре, воеводы, духовенство[23]. Литва: с 1370 Рада утверждает договоры, с 1445 собирается вальный сейм (расширенный состав Рады). С 1492 сейм и Рада становятся постоянными институтами[23]).
    [24] ПСРЛ. М., 1965. Т. 30. С. 93.
    [25] Изяслав I, вернувшись в Киев после изгнания, учиняет жестокую расправу, и только посредничество его братьев избавляет Киев от разгрома; так же поступает Владимирко Галицкий, Роман Великий.
    [26] Последние успешные действия такого рода: Переславль Залесский 1303, Киев 1356 (отказ принять литовского митрополита), Брянск 1309, Полоцк 1381 (изгнание Скиригайло), Владимир 1371 (отказ принять Михаила Тверского), связаны, скорее, с охранением уже существующей признанной власти.
    [27] Ипатьевская. С. 611–612
    [28] Наиболее подробно формы таких отношений могут быть рассмотрены на примере Конрада Мазовецкого и его сеньора Владимира Васильковича Волынского.
    [29] ДДГ С. 31.
    [30] Гумилёв Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М. 1992. С. 374, 379.
    [31] Федотов Г.П. Святые древней Руси. М., 1990. С. 141–143.
    [32] Начиная с первой венгерской оккупации Галича
    [33] (Горский А.А. Представления о «царе» и «царстве» средневековой Руси (до середины 16 в.). //Царь и царство в русском общественном сознании. М., 1999.)
    [34] (Соловьёв К.А. Властители и судьи. Легитимация государственной власти в Древней и Средневековой Руси. IX – первая половина XV в. М. 1999. С. 211).
    [35] (Лотман Ю.А. «Договор» и «вручение себя» как архетипические модели культуры// Избранные статьи. т. 3. Таллинн, 1993.).
     
  5. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    5-й цикл. 15 - сер. 16 вв.
    Начало цикла может быть отнесено к 1390-м гг., когда в основном были намечены новые управленческие и идеологические решения, в полной мере они утвердились в результате феодальных войн 1430-х-50-х гг. в ВКМ и ВКЛ.
    Новые модели предполагали:
    Единое государство, ликвидация большей части княжеств.
    Всеобщая служба земли
    Наследственную власть (с передачей от отца к сыну)
    Служилая аристократия.
    Феодальное землевладение (вотчинное или условное)
    Отличие от предшествующей эпохи в том , что сформировались , не одна а две различные модели (Литовская и Московская).
    Хотя и в предшествующие циклы мы, по сути, имели дело с бинарными моделями (северная и южная русь и её торговые системы, удельная и вечевая модели власти), но никогда они не расходились так далеко, разделив Русь на два государства и два народа.

    Ключевые различия избранных стратегий:
    ВКЛ:
    Переходя под контроль центра, земли сохраняют определённую автономию, политические традиции, а местные элиты получают гарантию на участие в управлении землёй.
    Аппарат управления простой в центре и сложный на местах. Наместники заседают в раде.
    Юридическое оформление привилегий, обычаев, сословных прав, городского самоуправления. Постепенно привилегии шляхте всё сильнее выделяют её из состава населения, всё сильнее ограничивая великокняжескую власть.
    Рост крупного землевладения как государственная политика (при этом земли жалуются «до воли» или «до живота» и все пожалования требуют подтверждения после смерти владельца или господаря.
    Довольно широкая веротерпимость, привлечение колонистов, церковная организация на местах подконтрольна землевладельцам.

    ВКМ:
    Переходя под контроль центра, земли теряют автономию, элиты выводятся с потерей земельной собственности.
    Аппарат управления сложный в центре, простой на местах, члены боярской думы периодически получают наместнические посты (на короткий срок).
    Власть государя абсолютна и самоценна, все подданные холопы государевы, гарантии прав собственности отсутствуют, попытка смены сеньора приравнивается к измене. Однако власть ограничивается традицией, а кадровая политика местничеством.
    Вотчинное землевладение первоначально преобладает. Поместное становится заметным только со второй половины 15 в., но затем быстро растёт. Стремление правительства ограничить и сократить крупное землевладение.
    Опора на православие, государственный контроль над церковью, сакрализация власти.

    В ВКЛ договор власти с дворянством предусматривал рост прав и сокращение обязанностей (прежде всего налоговых) шляхетства, в ВКМ негласный договор предусматривал обязанность власти обеспечивать растущее дворянство землёй (поместным окладом и жалованием) в обмен на беспрекословное повиновение и службу. В силу асинхронности развития в первой половине 15 в. перевес и лидерство было на стороне ВКЛ, во второй половине 15 в. новации резко усилили ВКМ. Но первые признаки кризиса становятся в 16 в. заметны и там и там.
    Истощение почв и заболачивание, деградация лесов, приводит к новому перемещению населения в ополья, росту пашенного земледелия, распашки пустошей, стремительному укрупнению селений, росту ценности земли. Появляются признаки аграрного перенаселения. Большая часть обрабатываемых земель оказывается в руках феодальных землевладельцев.
    На западе процесс концентрации населения идёт медленнее (на двор в среднем приходится 10,5 га земли, но постоянный рост феодальных повинностей ухудшает положение крестьян и здесь.

    Другой интересный вопрос, почему сложились столь различные политические модели. Истоки их следует искать ещё в предшествующем цикле.
    И ВКМ и ВКЛ возникли на окраинах славянского ареала в зоне интенсивной колонизации (поощряемой и организуемой правительством), ВКЛ даже в области даннической периферии. Изначальная полиэтничность и поликонфесиональность ВКЛ безусловно отложили свой отпечаток на его политическую культуру.
    Рождённые в рамках единой (бинарной) древнерусской модели, ВКЛ и ВКМ демонстрируют возможные варианты эволюции. При всём различии моделей в них присутствует и существенное родство: развитие в рамках Ордынской политической системы, сильная власть князя – господаря (государя), служба земли (обязательная служба её владельцев и держателей) и доминирование служебной организации, поместная система в Москве и пожалование «до воли» в Литве, подчинённое положение церкви, трансформация придворной системы в органы государственного управления, развитие института кормлений в крупное вотчинное землевладение, отсутствие системы иерархического вассалитета и системы титулов.
    Правда, в их функционировании наблюдается и определённая асинхронность.
    ВКЛ, чья политическая система в начале развития стадиально соответствовала ранней Киевской Руси (что давало и определённые конкурентные преимущества), оказалось более мобильно и открыто новациям, что позволило ему существенно опередить ВКМ, завязанное на традиционные удельные схемы.
    К числу новаций, которые оказываются опробованы (а порой и изжиты) до их распространения в ВКМ, принадлежит построение мобилизационного общества, основанного на принципе всеобщей службы и условного землевладения, широкая экспансия для решения внутренних проблем, титул господаря (то есть домовладыки, хозяина челяди), отца и господина по отношению к вассалам, привлечение на службу татарской элиты, принцип «обоюдного сюзеренитета» в отношениях с ханами.
    В формировании политической традиции ВКЛ несомненно присутствует влияние Галицко-Волынской модели.Здесь мы также уже к XIV в. обнаружим притязания на королевский статус, титулы «господин», «господарь», «божьей милостью», неоднократные попытки учредить митрополию[1], служилых князей и князей-наместников, остуствие удельно-лествичной системы. Подобная модель, наименее связанная с устойчивыми древнерусскими удельными и вечевыми сценариями, оказалась оптимальной для достаточно ранней реализации централизаторских новаций.
    В формировании территории ВКЛ мы видим проявление двойной легитимности: с одной стороны, судя по всему, чрезвычайно широко применяются древнерусские вечевые модели легитимации власти членов литовской династии в их русских землях (избрание, согласие, легитимное завоевание), с другой – в своих отношениях с господарём те же князья выступают как держатели земли, приносящие за них присягу и обязанные покорностью[2].
    Эти отношения, развиваясь из родовых, постепенно всё более приобретают черты формального вассалитета. Русские князья при Витовте признают его господином и «бьют челом».

    По М.Е. Бычковой, принципиальные различия административной системой двух государств связаны, прежде всего, с предельной централизацией ВКМ (аппарат сложный в центре, простой на местах) и полицентричностью ВКЛ (простой в центре, сложный на местах). В Москве сановники, прежде всего, связаны лично с государем, в Литве – с земскими должностями. В Литве они занимают высшие посты за индивидуальные заслуги, в Москве – как представители своих родов.
    Очевидно, это связано с тем, что ВКЛ достаточно рано выступает как федерация земель, причём земель достаточно централизованных, обладающих собственным политическим классом, способным выступать от имени всей земли.
    М. Довнар-Запольский выделяет земли ВКЛ, приобретённые по праву завоевания (точнее, завоёванные частями, отрезанные от русских земель), где господарь выступает как вотчинник, и земли, сохраняющие цельность и автономию, включённые в ВКЛ на договорных началах[3] Мы отметим также существенное различие в статусе земель господства вечевой и княжеской традиций.
    Земли с сильным вечевым началом входят в состав ВКЛ уже на самом раннем этапе (Полоцк, Витебск)
    Для большинства территорий присоединение к ВКЛ происходило по следующему обобщённому сценарию:
    1. Втягивание правящих князей в вассальную зависимость от ВКЛ.
    2. Замена русского князя членом литовской династии путём легитимной вечевой процедуры.
    3. Закрепление земли получением ярлыка.
    4. Взятие на господаря с сохранением землёй договорного статуса.
    Княжеские корпорации (в областях господства удельного права) вступают «в службу» к господарю на договорных началах.


    Великое княжество Владимирское мутировало от преобладания вечевого начала к удельному уже к началу 13 в., проделав путь обратный вектору развития большинства русских земель. В начале 14 в. последние вечевые выступления захлебнулись, не в силах противостоять князьям и татарам.
    Соответственно, ВКМ в 14 в. образует сложную иерархическую структуру, включающую собственно земли корпорации московских князей, земли княжеств, входивших в ВКВ, и государства-союзники, входившие во владимирскую агломерацию.
    Объединительные процессы в пределах ВКВ (сохранившей единый центр, но давно утратившей институты, когда-то выступавшие от имени всей земли[4]) носили характер поглощения зависимых княжеств, которые так и не обрели статус самостоятельных земель и полноценные вечевые институты.
    Фактически всё «объединение земель вокруг Москвы» носило характер перераспределения земель внутри одного великого княжества (через захват, покупку, получение ярлыка). По мере централизации, вассальные княжеские корпорации втягиваются в служебные отношения, пока в самом конце XV в. окончательно не поглощаются великокняжеским двором. На этом этапе в качестве «всей земли» выступает аппарат (поглотивший элиту), и Москва[5], поскольку других центров у земли уже нет (остались пригороды).
    Покорение вечевых земель во второй половине XV в. происходит в условия уже выработанной моноцентрической политической традиции. И если княжеские корпорации более-менее безболезненно переходили на службу московскому государю, утверждая свой статус в рамках местничества, то в вечевых землях (Новгород, Псков, Вятка, Смоленск) проблема решалась поголовным выводом местной элиты с упразднением всех признаков местной автономии.

    Кроме асинхронности, разномасштабности, политического строя присоединяемых земель и характера присоединения, традиционно обращает внимание вопрос «влияний» которому часто придаётся решающее значение.
    Однако, становление «ориентальных» форм политической культуры в ВКМ (всеобщее холопство) происходит фактически в «посттатарский» период, когда и степень ордынского присутствия на Руси, и уровень развития государственных институтов в татарских государствах резко снижаются. Уровень зависимости от Орды во второй половине XIV –XV вв. хотя и выше, но сравним с ситуацией в ВКЛ. Яркое проявление форм зависимости (получение ярлыков, поездки в Орду, наделение землями и данями татарских царевичей) часто оказывается инициативой самих московских князей, позволяющей им укреплять своё влияние (получение ярлыка на Нижний Новгород, санкция перехода к отчинному наследованию, укрепление обороноспособности через привлечение служилых татар). Поэтому ордынское влияние вряд ли стоит признавать решающим.
    Несомненно, однако, что многие новации, идущие в ВКЛ с Запада (колонизация на немецком праве, магдебургия, сословные привилегии и другие отличия связанные со значительно более ранним законодательным оформлением сословий в ВКЛ и вообще, несомненно, большим значением там писаного права[6]), так и не доходят (или очень поздно доходят) до ВКМ,

    Интересно, что эти оба государства (ВКЛ и ВКМ) при всей асинхронности развития одновременно проходят через кризисы, связанные с изменением системы преемственности власти. Эти кризисы середины XV в. выливаются в кровопролитные гражданские войны между многочисленными претендентами на власть, а итогом в обоих государствах становится формирование довольно устойчивой системы преемственности, основанной на отчинном принципе. В обоих случаях решающую роль играет позиция верхушки двора (боярской думы, господарской рады) которая начинает превращаться в устойчивый орган с постоянным составом и функциями. Формируются самостоятельные (на востоке автокефальная) церковные организации. Однако именно с этих кризисов начинается заметное расхождение в путях развития обоих государств: монологизм и деспотизм Москвы; плюрализм, полицентризм, юридизм, развитие личностного начала в ВКЛ. Развившись до предела в XVI в., эти тенденции позволяют, использую терминологию Делёза и Гваттари, говорить уже о своеобразных «шизофреническом» и «параноидальном» типах государственности, характерных для Речи Посполитой и Московского царства[7].

    [1] По нашему мнению, именно неудача этих попыток сыграла решающёю роль в принятии Литвой католичества.
    [2] Например, Лугвений, статус которого в отечественной историографии принято рассматривать как служебный Новгороду, тем не менее, наряду с другими князьями приносит Ягайле присягу за себя и Новгород.
    [3] Интересно, что к этим землям относится и завоёванный Смоленск, в отношении которого, видимо, действует право «легитимного завоевания».
    [4] В XII в. в Киеве в качестве «всей земли» выступали собственно Киев, чёрные клобуки и князья Киевской земли, в Новгородской земле – новгородцы, плесковцы и ладожане, в Залесье – ростовцы, суздальцы и владимирцы. Последнее выступление всей земли – антитатарское выступление 1262 г.
    [5] Эти группы, в частности, выбирают на царство Годунова по сценарию, сходному с приглашением князя вечем. Характер Земских соборов XVI в. предугадан «Сказанием о Великих князьях Владимирских». Там собранный Мономахом перед предполагаемым походом на Византию совет заявляет: «Сердце царёво в руце божией, а мы в твоей воле, государя нашего по бозе».
    [6] Однако ещё Судебник Казимира 1466 г. выражает состояние общества «с прочным патриархальным устоем, неотчётливо выраженной в уголовном законодательстве социальной расчленённостью, недостаточно развитым судебным аппаратом» – Старостина И.П. К вопросу о сходстве и различии законодательных памятников великого княжества Литовского и Русского государства в XV в.// ДГ. 1987.
    [7] Второй кризис, произошедший во второй половины XVI в., связан с прекращением династии Ягеллонов в ВКЛ и дома Калиты в ВКМ. В обоих случаях происходит переход к выборной монархии. Его следствием становится утрата ВКЛ государственной независимости и катастрофический политический кризис в ВКМ.
     
  6. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    6 цикл (кризисный) сер. 16 -17 вв.
    О масштабе кризиса в Центральной и северной России свидетельствуют масштабы запустения, к 1620-м гг. Замосковский край потерял до 90% населения. Даже к началу 20 в. восстановлено было только 30-50 % существовавших в середине 16 в. деревень. Поместная система оказалась ненасытным зверем требующим всё новых земель. Политика Ивана Грозного по сути непрерывные метания с целью удовлетворить растущий военный аппарат : но завоевание Поволжья привело только кстремительному оттоку населения из центральных районов, Ливонская война была проиграна, а опричнина только добила хозйство. Украины с полуголодным служилым людом и казаками становятся пороховой бочкой. Итог опустошительная смута. Земля теряет ценность из-за дефицита работников, состояние начинают считать в дворах, потом в душах. Выход находится в крепостном праве, начавшим складываться в конце 16 в. и окончательно утвердившимся в 1649 г. Крепостными по факту становятся не только помещичьи, церковные, государственные крестьяне, но и горожане, прикрепленные к посаду. Государство стремится наращивать контроль, растёт бюрократический аппарат. Но о продолжении кризиса свидетельствуют городские бунты, Раскол, восстание Разина.
    Не менее жестокий кризис свирепствует на Украине, перешедшей в 1569 г. к Польше. Население массами хлынувшее на пустынные украины, желает казаковать, а не нести повинности в пользу казны (в России) или панов (В Польше). Отсюда (с Северщины) разгорается и русская смута начала 17 в. и Хмельнитчина сер. 17 в. В итоге в 1680-м гг. значительная часть Украины становится почти безлюдной.
    Фактически найти административный выход удаётся только властям ВКЛ в Белоруссии, где в сер. 16 в. начинается масштабная Волочная реформа , по упорядочиванию землевладения и землепользования, позволившая удовлетворить шляхту и увеличить дворовый надел крестьян практически вдвое.
    —— добавлено: 9 янв 2012 в 23:04 ——
    Далее http://forum.arimoya.info/threads/Царская-Россия-и-СССР.646/ :)
     
  7. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    7-й цикл, крепостнический, пожалуй, можно датировать кон. 17- сер. 19 вв.
    —— добавлено: 10 янв 2012 в 16:31 ——
    8 цикл (кризисный) - индустриальный, не завершился и доныне.
     
  8. plot

    plot Техадмин

    Сообщения:
    18.438
    Симпатии:
    1.883
    Почему всё-таки, по-твоему, ВКЛ потерпело поражение в соперничестве с ВКМ?
     
  9. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Вопрос, в какой перспективе? Окончательно спор разрешился только в 18 в.
    А так имела место уже отмеченная асинхронность. В конце 14 - первой трети 15 лидерство было несомненно за ВКЛ, которое просто не смогло додавить ВКМ, или не поставило такой задачи. Во второй половине 15 - пер. пол. 16 уже ВКМ осваивает новые управленческие технологии и вступает в мобилизационный цикл и соответственно перехватывает лидерство. Московское дворянство готово было служить и воевать, оно было молодое, голодное и жаждало добычи. Литовская шляхта тем временем добивалась всё новых прав и привилегий, погрязла в хозяйстве. Ресурсы в распоряжении центральной власти из-за уступок шляхте постоянно сокращались. К тому же окраинные князьки, видя, что удельный статус им в Литве не удержать , ошибочно связали свои надежды и амбиции с Москвой.
    Объединение ВКЛ с Польшей переменил баланс сил, во второй пол. 16- пер. пол. 17 в. Речь Посполитая сильнее Московии. Но принцип религиозной нетерпимости и высокомерия, в сочетании с дичайшим сословным эгоизмом шляхты постоянно подтачивал польское господство над Русью, а полонизация литовской элиты ослабила её связи с собственным населением. С середины 17 в. баланс сил окончательно переменяется.
     
  10. plot

    plot Техадмин

    Сообщения:
    18.438
    Симпатии:
    1.883
    Получается просто как бы две крайности. Там не было сдержек, а там - противовесов. Так?
     
  11. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Да, с середины 16 в. так и было.
     
  12. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Ещё один любопытный цикл: смены "либрального" и "консервативного"курса в истории.:

    "либеральные: 1761-1791,1801-25, 1855-81, 1905-29, 1953-66, 1985-2004
    "консервативные":1791-1801, 1825-55, 1881-1905, 1929-53, 1966-85, с 2004 г.
    (примерно). Все "либеральные" циклы не были последовательными и сопровождались периодическими консервтивными откатами и революционными потрясениями.
     
    Glenn и La Mecha нравится это.
  13. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    границы их можно обозначить и точнее.
    Последний цикл будет начинаться примерно в 1853 году.

    В каждом цикле происходит взаимодействие нескольких социальных сил.
    В нынешнем цикле это, обозначенные мной в нескольких ветках, "бюрократия", "технократия" и "общество" (собственно, образованное общество).
    Каждая их них порождение особого "производства". Для бюрократии это канцелярия, для технократов завод, для "общества" университет.

    Канцелярия впервые обнаруживает себя в конце 14 века, при Дмитрии Донском. Тогда же возникает и правительственный архив. В цикл сер. 16 -кон. 17 в. бюрократия становится заметна уже невооружённым глазом - складывается приказная система - но находится пока ещё на служебных ролях. Петровское "регулярное государство" выстраивается уже как бюрократическая система. Бюрократия в верхней части почти сливается с дворянским сословием. Но всё же это ещё "дворянская империя" В сер. 19 в., после отмены крепостного права, поместное дворянство фактически утрачиват позиции правящего сословия, и таковым становится сама бюрократия. (хотя до 1917 дворянство ещё было заметно, из него черпались кадры и т.д.).
    В ходе нескольких потрясений состав бюрократии обновлялся почти полностью (1917, 1937, 1991), но ситуацию это не меняло ).

    Завод возник в 17 веке. Это мануфактура (железноделательная, оружейная). В 18 веке явление становится заметным - уральские заводы, корпус инженеров и т.д. Но по-настоящему важнейшей силой технократия становится в процессе индустриализации со вт. пол 19 в. Процеес был прерывист, с мощными спадами после 1917 и 89 . Сейчас технократия как сила это менеджмент госкорпораций и промышленный капитал.

    Университет был открыт в середине 18 в. До сер. 19 в. его выпускники либо пополняли образованное дворянство, либо составляли категрию разночинцев - собственно довольно узкий круг специалистов. Только в середине 19 в. образованное общество выходит вперёд , ломая сословные границы...
     
    Glenn и La Mecha нравится это.
  14. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Назову и имя "грядущего зверя", порождения нашего цикла - Информократия )
     
  15. plot

    plot Техадмин

    Сообщения:
    18.438
    Симпатии:
    1.883
    Обрисуй его примерные черты?
     
  16. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    "Средством производства" породившим информократию стали электронные СМИ, особенно интернет.
    Она уже не служат исключительно задачам других "сословий", а выступают как самостоятельная сила. Тележурналисты и блогеры создают собственную виртуальную версию реальности , которая оказывает непосредственное воздействие на "реал".
     
  17. plot

    plot Техадмин

    Сообщения:
    18.438
    Симпатии:
    1.883
    Сегодня пришло в голову, что в Российской истории чётко работает принцип смены поколений - 23-25 лет:
    1917-й, 1941-й, 1965-й, 1991-й, 2015-16-й? Каждый раз - либо смена власти, либо война. Возможно, Сталина от ликвидации спасла именно война.
    17-41гг - поколение революции и террора.
    41-65гг - поколение фронтовиков
    65-91гг - пост-военное инфантильное поколение
    91-15гг - постсоветское поколение циников
    15-40гг (предположение) - поколение становления гражданского общества
     
    La Mecha нравится это.
  18. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    закон Года Змеи )
    13 -14 год - украинская революция
     
    list нравится это.
  19. plot

    plot Техадмин

    Сообщения:
    18.438
    Симпатии:
    1.883
    В России в целом, как мне кажется, продолжается начавшаяся в 91-м история. Не произошло ни войны, ни радикальной смены руководства. Если посмотреть на происходящее с перспективы скажем историка, живущего лет через 100, то начиная с 91 по сей день происходит примерно один непрерывный политический процесс. Он просто всё больше кристаллизуется, бронзовеет, выходит на международный масштаб и т.д. Поэтому я и склонен говорить о 15-16-м годах как о времени, когда произойдёт либо радикальная смена власти, либо крупномасштабная война.
     
  20. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Неужели ж? Вот бы хорошо было бы.
    Но, Олег, посмотрю вокруг - просто АБСУРД.
    Удивительно, как мы вообще еще живы все.
     
  21. plot

    plot Техадмин

    Сообщения:
    18.438
    Симпатии:
    1.883
    Ну это предположение. Смотрю на тенденции, на то поколение, которое ждёт у дверей. Но гражданское общество может формироваться весьма ядрёными путями.
     
  22. plot

    plot Техадмин

    Сообщения:
    18.438
    Симпатии:
    1.883
    А вот от Артемия Троицкого:
     
    La Mecha и Яник нравится это.
  23. Светлана

    Светлана Автор

    Сообщения:
    132
    Симпатии:
    33
    это о 4-м цикле
    это о 5-м
    Вот это не предполагает, что все-таки была власть духовных лиц и власть княжеская (воинская)? Может быть, говорить о борьбе за власть, действительно, нельзя, но за своё влияние.
    Что у нас уж совсем не было власти у церкви как у церкви католической?
     

Поделиться этой страницей