Невроз социальной адаптации

Тема в разделе "Личное творчество", создана пользователем Glenn, 20 сен 2019.

  1. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    ЦЕМЕНТ УЯЗВИМОГО САМОЛЮБИЯ

    В этом тексте речь пойдет о таком аспекте социального мира как чувство собственной важности (ЧСВ). Понятие было введено в интернет-ноосферу Кастанедой и в его российском сегменте быстро стало мемом, известным почти всем, и употребляется обычно в ироничном контексте либо в баталиях с целью обличить противника в неблагородных мотивациях. Большинству тех, кто употребляет аббревиатуру «чсв», о ее связи с Кастанедой не особо известно. Думаю, это просто одно из «саморазъясняемых» понятий; т.е. таких, смысл которых интуитивно понятен, как только их услышишь. Если отвлечься от данного сочетания слов или букв, само понятие появилось задолго до Кастанеды, и ему в разных его изводах уделяли внимание многие авторы. Оно появляется под разными ярлыками - «гордость», «самолюбие», «самомнение», «доброе имя», «репутация» и даже «достоинство». Мы видим, что некоторые из ярлыков звучат приятно, другие окрашены негативно, третьи - амбивалентны. Разумеется, перечисленные слова могут использоваться для обозначения совсем других явлений, чем ЧСВ.

    Почему же я задумался о ЧСВ? Потому что, во-первых, мне показалось, что это что-то важное для понимания жизни человека. А жизнь человека — это жизнь в обществе. И ЧСВ, как мне иногда кажется, является универсальным, хотя и невидимым цементом в здании общества (а кирпичи в кладке - мы сами).

    Во-вторых, можно сказать, что ЧСВ, формирующее психику человека, в то же самое время деформирует ее, причиняет травмы. И травмирует ее с той же универсальностью, с которой придает человечности ее характерный, знакомый нам вид. Вся ткань общества проникнута этими деформациями. И в идеале, хотелось бы понять, что это за деформации, как они возникают, устранимы ли они.

    В-третьих, все это интересно также рассмотреть в контексте практик саморазвития.

    Мое «исследование» будет бессистемным, интуитивным, двигаться я буду исключительно по наитию, перемежая инсайты а ля Юнг и МК с псевдорационалистическими блоками вольных рассуждений. Продолжать его буду пока не надоест. )

    ***
    ОБРАЗ ПЕРВЫЙ: «НОВОГОДНЯЯ ЁЛКА»

    Первым импульсом для моих изысканий послужил опыт «активной имагинации» (термин К. Г. Юнга) во время зимней прогулки. Эмоциональным фоном для прогулки была некая диссонансная социальная ситуация, в которую я оказался вовлечен, которая была сложна и чревата разными издержками. Ощутив напряжение, характерное для «травмированного» самолюбия, я в очередной раз попытался понять природу одержимости — своей и человечества — собственной важностью. И, закрыв глаза, увидел перед собой в воображаемом пространстве высокую и величественную фигуру в длинном развевающемся одеянии. (Ландшафт видения имел что-то общее с местом, где я на самом деле находился; в физической реальности это была широкая площадка, обрамленная с одной корпусами образовательного учреждения, с другой — приподнятым краем площадки, на манер трибуны, и парком.) Лицо фигуры было обобщенным, на нем читалось утрированное достоинство, как это бывает с античными статуями и в тоталитарном искусстве. Фоном было ночное небо, оттененное фонарями и светом окон учебных корпусов. При некотором ракурсе становилось видно, что фигура вращается вокруг своей вертикальной оси. Я понял, что фигура символизирует аспект его личности, и понял также, что этому аспекту следует отдать все то, что может удовлетворять гордость, самолюбие. Я снимал эти атрибуты, а точнее — доставал их имажинативно изнутри себя и кидал в сторону фигуры, причем эти совокупности опыта тут же распластывались на вращающейся фигуре светящимся наслоением. Каждый новый объект был приятен фигуре, и ее обобщенное героическое лицо каждый раз горделиво поднималось чуть выше. Цель процесса, как я понял, заключалась в том, чтобы отдать фигуре все предметы гордости и остаться стоять в тени рядом с величественной, светящейся, внушительных размеров фигурой, будучи существом скромных размеров. Вероятно, во всем этом был некий терапевтический смысл. Следовало стать прозрачным существом, раздавшим все свои примечательные атрибуты. А фигура приобрела сходство с новогодней елкой, украшенной светящимися гирляндами; что вполне приходилось по сезону.

    Потом я увидел ту же «елку» в пространстве, наполненном множеством подобных фигур. Все они вращались и взаимодействовали. Каждая фигура демонстрировала показное уважение к другим, а на деле пыталась при случае стянуть ту или иную гирлянду у других «елок». И когда одной удавалось оттянуть гирлянду другой, лишившаяся гирлянды испытывала острое вибрирующее раздражение, похожее на физическую боль. Пострадавшая елка хотела как-то отомстить, иногда это удавалось, иногда нет. За что они боролись? За преимущественное право разогнать индивидуальный ментальный шаблон по некому значимому параметру или их совокупности. А их силой и запасом прочности являлась инерция некого маховика, энергия вращения «елки», выражающая на психологическом уровне готовность индивида отстаивать аспекты своего самолюбия, «развивать» свой ментальный шаблон и продвигать его общественную репрезентацию.

    А вибрирующее раздражение при потере светящегося налепленного пятна — это ничто иное как обида. Обида — самый явный феномен, материализующий свойства ментального шаблона ЧСВ. Или один из самых явных. По своей сущности обида — это деструктивная микропрограмма, поражающая какое-то время все вокруг (неизбирательного действия) функция которой, видимо, запугать агрессора и вообще отпугнуть всех от «раны» (места, где был оторван прилепленный слой «выдающейся заслуги») и «прижечь» ее (возможно также проводится реструктурирование общей конфигурации «заслуг»).
     
  2. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    ПРОСТРАНСТВО ОГРАНИЧЕННЫХ РЕСУРСОВ

    Далее нам понадобится такое понятие, как пространство ограниченных ресурсов (ПОР). Речь идет о следующей модели: представим себе область мироздания, населенную живыми существами. Базовым стремлением существ является продолжение бытия в этой области мироздания. Это стремление настолько обычно и привычно, что существа, как правило, его не распознают. Для поддержания жизни в этом пространстве нужны ресурсы. Ресурсов в этом пространстве на всех не хватает, поэтому существа пребывают в фундаментальной озабоченности поиском ресурсов.

    Этот мир устроен так, что существо может присвоить больше или меньше ресурсов, ресурсы могут быть лучше или хуже, доставаться легко или с трудом, но главное — никогда, ни в какой ситуации существо не может быть полностью, на 100% уверено, что в обозримом будущем у него будут все необходимые ресурсы (что такое «необходимость» - отдельный разговор). Иногда в этом мире случается, что существо уверено, что завтра оно точно будет располагать всем необходимым. Но это иллюзия, рано или поздно любое существо убеждается, что мир ограниченных ресурсов лишь относительно и ограниченно предсказуем.

    Важным моментом является также то, что обычно на один и тот же ресурс претендуют разные существа. В результате резиденты пространства вступают между собой в борьбу за ресурсы. Например, деревья в густом лесу борются за солнечный свет, а территориальные животные сражаются за территорию, обеспечивающую им питание. Существо, победившее в борьбе, получает временное удовлетворение, а проигравшее — страдает или даже погибает (ведет ли гибель к тому, что существо выбывает из гонки — вопрос спорный). Некоторые существа сами - то есть, конечно, их тела - являются ресурсом для других существ, как то: трава — для коровы, травоядное — для хищника.

    Модели адаптации
    Каждое существо в этом пространстве старается обеспечить себя качественным ресурсами на как можно более долгое время. При этом оно выбирает разные адаптационные стратегии. Две основных стратегии - самостоятельный и социальный пути адаптации в ПОР. В первом случае индивид решает свои проблемы сам, не опираясь на помощь других существ. Пример: потерпевший кораблекрушение самостоятельно выживает на необитаемом острове. Второй, социальный путь — это когда индивид полагается на сообщество существ того же, или даже другого вида, которое обладает доступом к определенному пулу ресурсов. Индивид как бы вступает сообществом в договорные отношения.
    Два основных пути адаптации могут реализовываться одновременно. Например, какой-то человек работает днем на заводе, получая за это зарплату. То есть, интегрирован в социум. А ночью тот же человек браконьерским способом ловит рыбу, чтобы разнообразить свое питание. В этой ипостаси он ведет себя как охотник-одиночка, ловкостью и умением добывая себе ресурсы в противостоянии другим существам, претендующим на те же ресурсы.

    В мире самостоятельной адаптации ("война всех против всех") побеждает сильнейший. Если за один и тот же ресурс соперничают несколько существ — скажем, несколько хищников преследуют одно животное — соперничество может быть описано как сопоставление конкурентных параметров этих хищников. Таких, как скорость хищника, быстрота реакции, сила, решительность действий, а может быть, какие-то элементы «ноу-хау». Если у нас три хищника, при этом показатель охотничьего мастерства первого хищника «3 (единицы мастерства)», у второго - «2», а у третьего - «1», то первому, наиболее быстрому, сильному и умелому, достанется добыча, а двум другим придется продолжить охоту.

    При социальной адаптации индивид вступает в некое сообщество, которое в мире самостоятельной адаптации борется за ресурсы как одна целостная «единица выживания». Коллективными усилиями сообщество отвоевывает у окружающего мира определенное количество ресурсов. Эти блага социум распределяет между своими участниками. Есть разные модели распределения, но если обобщить, у всех моделей мы обнаружим две общие черты:
    1) социум стремится наделить каждого участника хотя бы самым минимумом благ — это и есть основное преимущество социальной адаптации,
    2) участники одариваются благами неравномерно, а модель распределения благ в какой-то степени напоминает конкуренцию в мире самостоятельной адаптации. То есть, индивиды сопоставляются по конкурентным параметрам, и те из них, у кого значения параметров выше, получают больше ресурсов.

    Человечество на протяжении истории реализовывало разные типы общественных систем, но даже те из них, которые объявляли своей целью эгалитарное распределение благ, в действительности, обладали иерархией. Беспристрастное, равное распределение благ остается утопией, беспокоящей умы людей. Но реальные сообщества, кажется, стремятся иметь иерархию распределения. Почему это так? Рискну интуитивно предположить, это связано с тем, что человеческие сообщества вынуждены существовать внутри огромного, мощного и древнего мира ограниченных ресурсов, и его фундаментальные принципы противятся реализации программ, покушающихся на святая святых — на ограниченность ресурсов и связанную с этим экзистенциальную тревогу всех существ.

    Какое отношение имеет вышесказанное к неврозу социальной адаптации (или ЧСВ)? Этот невроз является побочным следствием социальной адаптации (о чем мы поговорим позднее). Мы сталкиваемся с его проявлениями у живых существ, выбравших социальную адаптацию в качестве лекарства от невроза выживания. Ну, и часто случается, что лекарство, купируя симптомы одного заболевания, провоцирует другую болезнь.
     
  3. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
  4. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    Я — САМ

    Люди решают проблему ограниченных ресурсов за счет социальной адаптации (социализации). Социум, в свою очередь, участвует в борьбе за ресурсы в «сражении» более крупного масштаба. Поэтому он требует, чтобы интегрированные индивиды вносили свой вклад в эту борьбу. Взамен человек получает от общества своего рода страховку. Страховка нужна человеку по той причине, что самостоятельное участие в «борьбе всех против всех» чревато резкими скачками-перепадами в качестве его бытия. Если же человек социализирован, общество выступает в роли массивного маховика, который делает существование человека более размеренным и предсказуемым. Так индивид и общество вступают в симбиоз.

    Социальная адаптация — довольно сложный механизм. Однако и обществу, и индивиду нужно хорошо в нем ориентироваться. Чтобы сориентироваться в сложной ситуации, мы часто прибегаем к такому приему, как моделирование. Модель - это упрощенное отображение ситуации, когда внутри ситуации мы выделяем элементы, устанавливаем между ними связи, описываем связи формулами, и по этим формулам рассчитываем ситуацию, какой она будет спустя некоторое время. Другими словами, мы можем предсказать развитие ситуации. Но любая модель работает с погрешностью. Чем точнее модель — тем погрешность меньше.

    Для того, чтобы ориентироваться в социальной адаптации, люди пользуются социально-адаптационной моделью (САМ). У каждой такой модели есть два взаимосвязанных компонента:
    - индивидуальный (и-САМ), существующий в голове человека, и
    - коллективный (к-САМ) — отображающий то, как себе ситуацию представляет общество.
    Про последний компонент можно спросить: «А в чьей голове он существует? Есть ли голова у общества?»
    Это интересный и сложный вопрос. Чем сильнее в обществе формализован институт власти, тем отчетливее мы видим нечто, напоминающее «голову». Но с другой стороны, нам известны формы общественной организации, не знающие ни правительств, ни писаных законов, и тем не менее способные к самоорганизации. Можно предположить, совокупное знание о регулировании совокупной общественной структуры в таком случае распределено по головам всех индивидов. Частные картины мира, дублируя и дополняя друг друга, создают вместе социальную картину мира (напоминает блокчейн).

    Коллективная модель (к-САМ) содержит информацию о типе общества, порядке его функционирования, о приемах его адаптации во внешней среде, и о вкладе каждого члена социума в общее дело. В зависимости от рода деятельности индивида, ему причитается та или иная доля общественных ресурсов. Коллективная модель похожа на модель молекулярной структуры вещества на школьном уроке химии — разноцветные шарики-атомы, между ними палочки-связи.

    Атомами в модели являются не конкретные люди, как можно было бы подумать, а функциональные ячейки, каждую из которых может занять индивид, выполняющий определенные требования. Чуть конкретнее: если у нас есть ячейка А с набором закрепленных за ней социальных функций «фА-1, фА-2, фА-3... (и т.д.)», которую может занять индивид с набором качеств «кА-1, кА-2, кА-3...» (некоторое отклонение допускается), ну и, заняв ячейку А, индивид получает от общества список благ «бА-1, бА-2, бА-3...». Также в базе данных к-САМ есть информация о том, как индивид в ячейке А иерархически взаимодействует с ячейками B, C, D и всеми прочими. Эта информация имеет непосредственное отношение к параметру «функция», который мы упоминали выше.

    Первое очевидное предназначение индивидуального компонента (и-САМ) состоит в том, что индивидуальная модель копирует релевантные для индивида участки коллективной модели (к-САМ), чтобы человек ориентировался в социальной обстановке. Чтобы он знал, какие его ячейка дает права и обязанности, и насколько удачно он в нее вписывается со своими индивидуальными качествами. Также, чтобы он был в курсе, кто его окружает и как с ними полагается взаимодействовать.

    Как мы уже говорили, чтобы занять ячейку, человек должен выполнить определенные критерии. Эти критерии-требования могут быть разными по своему качеству — это либо физические характеристики индивида — возраст, пол, физическая сила, показатели здоровья и т.п., социальные — образование, навыки работы, характеристики поведения и т.п.

    Прежде, чем общество позволит индивиду занять ту или иную ячейку, оно проверяет его пригодность соответственно критериям. И тут мы сталкиваемся с такой важной характеристикой этих критериев («параметром параметров»), как верифицируемость. Верифицируемость — это:
    1) степень усилий, которые приходится приложить общественному эксперту чтобы проверить, соответствует ли кандидат предъявляемым требованиям, а также
    2) степень достоверности результата, который обычно дает такой экзамен.

    Иногда соответствие проверить достаточно просто. Например, мы ищем человека, который сможет работать кузнецом. (Ячейка — это не всегда профессия, но профессия — наглядный и типичный пример ячейки.) Кандидат должен быть достаточно силен: мы даем ему молот и смотрим, насколько уверенно он им машет. Кроме того, он должен владеть определенными приемами и знать технические процедуры, относящиеся к процессу — эксперт-экзаменатор знает эти приемы и процедуры, а значит, может проверить проф. уровень кандидата. Наконец, мы можем дать кандидату заготовку, необходимое оборудование и попросить изготовить изделие. А потом оценить по качеству выполненной работы, устраивает ли он нас (общество).

    Такие параметры, как «уровень физической силы» и «знание конкретных технических процедур», которые достаточно легко поддаются проверке, мы назовем объективными.

    Рассмотрим другой пример. Представим, что в компании освободилось место менеджера. В объявлении о поиске сотрудника пишут: «готовность работать в сфере продаж, коммуникабельность, неконфликтность, умение работать в команде, ответственность, исполнительность, высокая личная мотивация». Мы видим, что установить здесь соответствие будет на порядок сложнее, чем в случае с кузнецом. Я не хочу сказать, что эти параметры совсем не имеют объективного смысла. (В наличии смысла легко убедиться: скажем, на собеседовании мы не разглядели в будущем сотруднике интригана, он перессорил весь коллектив, компания стала неработоспособной, специалисты уходят к конкурентам и т.п.) Проблема скорее в том, что значения параметров «неконфликтность», «умение работать в команде» и т.п. сложно установить быстро и однозначно. Главная проблема - человечество еще не разработало надежных процедур для «измерения» человеческих качеств.

    Такого типа параметры мы будем называть субъективными.

    (Интересный нюанс - некоторые параметры ячеек, которые, на первый взгляд, кажутся вполне объективными, на практике в отдельных случаях обнаруживают серьезные проблемы с верифицируемостью.

    Например, такая ответственная сфера деятельности, как медицина. Казалось бы, ячейки должны обладать высокой степенью защищенности. Однако известны случаи, когда человек становится врачом, предъявив работодателю подложный диплом. Далее, он работает врачом много лет, пока его кто-то не разоблачает. В данном случае удивляет не только то, что система контроля довольствуется такими номинальными признаками квалификации, как физический акт предъявления документа. Еще более странно, что фальшивому специалисту, не обладающему квалификацией, удается имитировать действия врача на протяжении многих лет, и социум не замечает подвоха. А это дает повод думать, что объективность параметров «образование врача», «знание приемов врачебной работы» и т.п. сильно нами переоценивается.

    Похожие вещи происходят периодически и в других престижных профессиональных областях. В конце концов, дилетанту необязательно покупать поддельный диплом, чтобы занять место специалиста. Система образования основана на аттестациях, экзаменах, которые содержат много «дыр в заборе», позволяющих обойти объективный контроль экзаменаторов.)

    Ну и, наконец, есть такие параметры, уже в названии которых явственно звучит субъективность: личная мотивация, амбициозность, инициативность, желание много работать, лидерские качества и т.п.

    Пожалуй, самый типичный образец субъективного качества - это стремление к лидерству / доминированию. Это качество лишено какой-либо статической объективности, и представляет собой чистое воление субъекта: «Я сильнее! Да будет по-моему». Признак этот сколь важен для социального взаимодействия, столь же и неустойчив: к примеру, стоит субъекту по тем или иным причинам перестать желать доминирования, и стремление к лидерству исчезнет, как мираж.

    Как выглядит стремление к лидерству в терминах модели соц. адаптации? Если мы представим себе индивида как позицию-ячейку где-то в середине социальной пирамиды, то стремление к лидерству будет выглядеть как импульс - стрелка, направленная вверх, к максимально возможной позиции. Обычно индивид стремится наверх, чтобы получить в свое распоряжение как можно больше ресурсов (у него могут быть те или иные предпочтения, м.б. его интересуют материальные блага, может — максимальная собственная важность). Конечно же, это побуждение мы встречаем не только у людей. Например, когда мартовские коты орут друг на друга, принимая угрожающие позы, чтобы выяснить, кому достанется самка и территория, их действия воплощают тот самый принцип: «Да будет по-моему!» Побеждает из них тот, который сумеет продемонстрировать более высокую степень решимости (необязательно подтверждаемую реальными действиями) — так же часто происходит и в человеческой борьбе за доминирование.

    Стремление к лидерству («воля к власти» у Ницше, «стремление к превосходству» у Адлера) более или менее явно входит в состав некоторых других параметров — амбициозность, инициативность и т.п. Кроме того оно оказывает влияние практически на любой другой параметр, будучи одним из параметров высокого уровня. Параметры высокого уровня — это такие параметры, которые выступают в роли организационных принципов в социальной деятельности индивида, то есть, влияют на динамику параметров низкого уровня (физическая сила, образование, разные умения и т.п.). И в ряде социальных ситуаций стремление к лидерству, пожалуй, является наиболее мощным фактором, определяющим социальную иерархию и развитие событий. Если мы себе представим человека обычного происхождения, со средними способностями, в короткий срок добившегося максимального влияния в том или ином обществе (диктатор или демократический лидер-популист), манипулируя людьми, обещая важные места в иерархии своим активным сторонникам, сталкивая лбами противников и т.п., то можем считать, что в своем жизненном пути он максимально реализует этот самый принцип. При этом далеко не всегда время его правления совпадет с расцветом данного общества, подчас общество, наоборот, скатится в глубокую яму. Тут нет ничего удивительного, так как в основе своей этот принцип базируется на эгоистичном стремлении существа обеспечить себя ресурсами. Это стремление уходит корнями в досоциальную (и во многом - асоциальную) стадию «войны всех против всех», поэтому стремление к общественному благу оно обычно лишь имитирует — чтобы не быть «отфильтрованным» иммунными барьерами социума. Причем речь идет отнюдь не только о диктаторских амбициях — эту фундаментальную мотивацию приходится маскировать в самых разных социальных ситуациях.

    Тут мы еще раз вернемся к индивидуальной версии САМ. Дело в том, что индивидуальная модель способна не только копировать данные из коллективной модели. У нее есть другая важная функция — при ее помощи индивид может пытаться влиять на иерархические структуры общества. Техника очень проста. Представляем две схемы: одна описывает нынешнее положение вещей в социуме, с индивидом в иерархическом положении 1, другая — желаемую ситуацию, с индивидом в более выгодном положении 2. Далее мы совмещаем мысленно обе схемы, и в своем воображении отслеживаем, как ситуация меняется от 1 к 2.

    Удивительно, но эта магическая процедура часто работает. У нее есть два режима работы:
    А) что-то вроде аутотренинга: индивид внушает изменение себе самому и стремится сделать все необходимое, чтобы воображаемая метаморфоза произошла на самом деле;
    Б) проекция на социум: индивид внушает это изменение обществу; мы понимаем, что в этом случае, ему понадобится «лидерская харизма». То есть, происходит манипуляция обществом в собственных интересах. Заметим, что субъективными параметрами социальных позиций (ячеек) манипулировать существенно проще, чем объективными.

    Ну и, наконец, оба этих режима имеют непосредственное отношение к болезненному самолюбию, которое корнями уходит в то обстоятельство, что люди отождествляют себя с моделью САМ. Основное содержание нашей жизни — социальные ситуации и их изменения. Наш ум постоянно производит хитроумные операции с иерархическими схемами. Мы все время кого-то перемещаем вверх и вниз по линиям иерархий, переоцениваем параметры, убеждаем других и себя в предпочтительности одних схем перед другими. Идентифицируя себя с местом в социальной иерархии, переживаем по поводу произошедших подвижек и пытаемся прогнозировать будущие развития. Отождествляемся с теми образами, которые мы проецируем на себя и на общество с целью изменить социальную ситуацию в нашу пользу. Переживаем острый диссонанс, если что-то пошло не так... Короче говоря, живем в постоянном напряжении, которое нередко достигает степени невроза и даже психоза. Но все это заслуживает отдельного разговора.
     
  5. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    ОБРАЗ ВТОРОЙ: ИНВЕНТАРИЗАЦИЯ ЛЕНТ

    Технология проста: следует сфокусировать сознание на проблеме. На серьезной проблеме, к которой наши мысли возвращаются вновь и вновь, намекая нам, что за этой дверью нас ждет что-то новое и интересное. Если суметь ее открыть. Когда мы фокусируемся на такой теме, мы буквально ощущаем ее как сгусток энергии с определенными качествами. Клубок эластичных разноцветных нитей — если его распутаешь, что-то важное прояснится. Далее нужно прекратить поток праздных мыслей, чтобы создать в уме пустоту. Если повезет, пустоту заполнят значимые образы.

    Итак, образ. В абстрактном пространстве были люди. Точнее, витали идеи людей, подкрепляемые отдельными смутными образами — лицо, рука, голова, взгляд. А еще это пространство заполняли необозримые потоки светлых лент. Ленты, извиваясь, уходили в пространство, где-то снова выныривали. Обвивали все и вся, но не туго. Не сильно ограничивая виртуально-абстрактных людей в движениях. Одни ленты как бы относились к конкретным людям и держались поблизости от них, другие — свободно летали в пространстве. На самом же деле, все ленты были «общими», обслуживая все социальное пространство.

    Образ описывает ситуацию мирного, доброжелательного сосуществования социализированных индивидов. Каждый человек держал в руках одну или несколько лент. Перебирая ленты одну за другой, люди внимательно рассматривали их и обсуждали нюансы. Общей целью было — установить актуальные значения социально значимых параметров. Для этого они, фокусируясь на одной из лент, устанавливали на ней метки - позиции каждого из участников процесса, а также некоторых знакомых. Потом они переглядывались и согласно кивали. Установив консенсус по только что рассмотренному параметру, они «отпускали ленту в воздух», выбрали другую, и начинали дотошно инспектировать ее. Так они перебирали ленту за лентой.

    В словесной форме установление параметров выглядело бы примерно так: «По параметру А установлена иерархия: индивид-1 имеет показатель-1 (или достижение-1, где первое означает — наивысшее в группе), индивид-2 имеет показатель-2...» и т.д. Сначала мне показалось, что эти значения устанавливаются объективно. Но тогда возникает вопрос — а в чем же тогда выражается (ритуализованная) доброжелательность общения?

    Ответ: параметры, конечно, в целом, следуют объективной социальной иерархии. Однако есть нюансы. Первый — принято несколько завышать индивидуальные значения. Второй нюанс — бывает два типа иерархических дистанций, существенная дистанция (макродистанция) и динамическая микродистанция — такая, которая устанавливается на непродолжительное время или такая, которой можно пренебречь в большинстве ситуаций общения.

    Например, рабочий коллектив, 20-30 человек, у которого один начальник. Если речь об авторитарных системах, между начальником и подчиненными устанавливается макродистанция, она чувствуется в любой ситуации. Начальник делегирует кому-то из подчиненных отдельные полномочия, то есть, на микроуровне тоже выстраивается иерархия. Но эта иерархия более гибкая и более изменчивая. Соответственно, микродистанции сотрудники могут во многих ситуациях игнорировать, и обращают на них внимание лишь когда уполномоченному нужно реализовать конкретное полномочие.

    Вот, собственно, второй нюанс в этом и состоит — небольшие дистанции принято вежливо игнорировать.

    Ситуация почти идиллическая. Но есть «но». Человек волен действовать в рамках этого замысловатого ритуала относительно свободно. Однако любое неловкое, резкое движение приведет к тому, что человек зацепит не те ленты. Начнет их тянуть и дергать вопреки ритуальному консенсусу. Ленты тут же опутают его, свяжут по рукам и ногам. И позовут кого надо. :)
     
    Ондатр нравится это.
  6. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    ОБРАЗ ТРЕТИЙ: ПО ТУ СТОРОНУ

    Я иду по парку. Погода нейтрально-приятная, переменная облачность, воздух слегка прохладный, но на солнце тепло.

    Перехожу дорогу, начинается новый парковый участок. По парку идет асфальтированная дорога, справа — обширный и плавный овраг, внизу растут деревья. Впереди по курсу — невысокие здания среди зелени. Я хорошо знаю это место, но сейчас что-то пошло не так. Солнце зашло за тучи, солнечная область осталась за спиной. Веет неприятной, пронизывающей прохладой; такой, от которой можно простыть.

    Передо мной возникает преграда, словно парит в воздухе. Она эластичная и полупрозрачная, как бы из задымленного прозрачного силикона. Преграда мутно блестит, раздута в мою сторону пузырем. Из-за нее смотрят лица; некоторых я знаю. Много глаз, взгляд — холодный.

    Заговариваю с ними, чтобы сгладить свинцово повисшую паузу. Говорю что-то философско-примирительное, типа: «Все мы люди...» Некоторые отводят глаза и бубнят что-то вежливо-формальное. Другие продолжают жестко смотреть... Проходит время, и ситуация возвращается к изначальной — мой примирительный спич не увенчался ничем.

    Их взгляд говорит: «Не можешь. Не должен. Не достоин.» Короче, сплошное отрицание. Каждый мой жест вызывает скепсис, отторжение. Когда я предъявляю им некий продукт моего ума или моих дел: «Посмотрите, вот нечто мое, созданное мной... Тут есть и ошибки, понятное дело — кто не ошибается? Но есть ведь и рациональное зерно!» - они рассматривают, вертят и так и сяк. «Да, да, конечно... Но...» - и следует поток оценок. Каждая моя ошибка повисает в воздухе передо мной сложным темным кристаллом, который растет, принимая все более причудливые очертания, поигрывая мрачным блеском. Отличная детализация, все как на ладони. Потом разбирают «рациональные зерна» — я их мыслил как белые облака, теплые, освещенные солнцем. Но облака жухнут, ссыхаются, падают на землю серыми кучками пыли-пепла. «Ты все и сам понимаешь...» - говорят мне "потусторонние".

    ***
    Людей по ту сторону я называю конфликтёрами.

    Они там находятся по разным причинам. Значительная часть — по причинам психотипа.

    Психотип — это такой набор фильтров. Если мы смотрим на мир через синее стекло, оно хорошо пропускает волны синего цвета, но плохо — красного и зеленого. Если мы всю жизнь будем смотреть на мир через синий фильтр, нам покажется, что зеленый и красный цвета — в принципе, так себе цвета. Вот так и психотипы — фильтры в нашем социальном восприятии. Если есть некое свойство человека А, которое может быть полезно в одной ситуации и вредно — в другой; и столь же амбивалентное свойство В, психотипический фильтр говорит нам — свойство А намного, намного лучше чем В. Работает это так: фильтр пропускает положительную сторону А и отрицательную сторону В. Соционика — эмпирическая система знаний о психотипах, опирающаяся на психотипы Юнга, - содержит модель конфликтного отношения между ТИМами (психотипами). Наш соционический конфликтер не знает, почему наше поведение вызывает у него скепсис - просто так получается. «Что-то с ним / ней не так», - думает он.

    Есть люди, которые оказались за барьером из-за неприятных столкновений с нами в прошлом. Психотипически и идейно они могут быть вполне совместимы с нами. Но негативные эмоции, которыми теперь заряжен для них теперь наш образ, заставляют их вести себя аналогично психотипическим конфликтерам, или даже жестче.

    Есть те, кто вступает в противоборство по идеологическим соображениям — мы говорим или делаем вещи, неприемлемые по убеждениям этих людей.

    Ну и, наконец, есть люди, которые оказались там из коалиционных соображений — им приятно или выгодно быть среди тех людей, которые критично настроены по отношению к нам. При этом лично против нас они ничего не имеют.

    ***
    Мир «по эту сторону» (доброжелательное социальное взаимодействие, основанное на консенсуальном пересмотре «лент») и мир «по ту сторону» - это два основных режима социального взаимодействия. Их зоны влияния разделяет граница, и мы легко можем понять, когда мы ее переходим: вот только мы радовались жизни, и вдруг начинает раздражать каждая мелочь, и мы думаем: «Хоть бы это все закончилось!»

    Светлые и темные полосы.

    Конечно, радость и печаль обусловлены не только социальными ситуациями, в которые мы попадаем. Однако, думается, влияние социального сильнее, чем кажется на первый взгляд. Большинство экстра-социальных фактов нашей жизни имеют, если приглядеться, разветвленные связи с социальным или многочисленные проекции в эту область и из нее.

    Светлая зона — это все, что способствует тому, чтобы мы потребляли ресурсы. Темная зона — все, что препятствует. Например, для одиночки, воюющего в войне всех против всех, в светлой зоне — лишь он сам. Однако мы понимаем, что такой расклад сейчас — экзотика.

    Когда мы виртуально заключаем договор о дружбе и сотрудничестве с социумом (никто не знает, когда это происходит), там что-то такое написано, что социум является нашей большой светлой зоной. Но далее в рекламном тексте следует несколько комментариев, шрифт — один мельче другого...

    Социум редко бывает одним сплошным светлым пятном. Можно умозрительно сконструировать случай, когда это так. Например, кораблекрушение, горстка людей пытаются выжить на необитаемом острове, кишащем опасностями. Сплоченность является инструментом коллективного выживания; разобщенность смерти подобна. Компактный социум - с одной стороны, и большая хищная внешняя среда — с другой.

    Но мы-то живем иначе — наш социум так раздулся, что занял 99,9% нашего жизненного пространства. Внешний мир никуда не делся, но социум опосредует почти все транзакции с ним. И, следуя логике сего мира ограниченных ресурсов, наша актуальная вселенная — то есть, общество — стремится разделиться на черную и белую половины. Как бы перенося свойства мира вообще на наш актуальный социальный универсум. Деление на черное и белое есть везде, где ведется бесконечная и безнадежная борьба за ресурсы, без которых невозможно существовать в этом мире. А нам почему-то очень надо в нем существовать.

    (Есть некоторая разница между внешним миром борьбы за ресурсы и миром социальным. Она касается того, что именно является предметом соперничества. Во внешнем мире это — непосредственно ресурсы. В социуме борьба ведется за ячейки, обеспечивающие индивида ресурсами. Во внешнем мире всегда есть дефицит ресурсов, в социальном — дефицит богатых ресурсами ячеек.)

    ***
    Как мы понимаем, противники есть не только у нас. Мы тоже являемся убежденными «скептиками» для кого-то. И если мы хотим разобраться в механизме психотипического, идеологического или иного неприятия, нам проще всего это сделать, изучив свои собственные эмоции и реакции.
     
    Ондатр нравится это.
  7. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]
    МИФ О ПРОИСХОЖДЕНИИ

    Вначале было нечто. Нечто — в том смысле, что не было ничего такого, что кто-то мог бы считать чем-либо. Была концептуальная неопределенность. Не было и не могло быть никаких отдельных представлений. Утверждать, что вообще ничего не было, тоже неправильно.

    Потом появилось различение: То и Это. Точнее, возникло Это, а То осталось в тени, как вытесненная возможность. И возникло напряжение между Тем и Этим. До первого выбора напряжения не было. Так как не нужно было выбирать. После выбора стало накапливаться напряжение. «То» как бы спросило себя: «А почему именно Это, а не я?» В качестве аналогии возьмем монетку, которая упала решкой. Решка проявилась, а орел остался в потенциальной тени. И в орле стал копиться заряд осуществимости - «а что если...» Накапливается: долго ли, коротко ли... Монета уже буквально дрожит от потенциальной напряженности. И вот, наконец, подпрыгивает, переворачивается несколько раз в воздухе, и падает орлом вверх. Свершилось!

    Какое-то время монета лежит спокойно. А потом вновь начинает расти напряжение, уже с другой стороны. И все повторяется бесконечное число раз.

    Одновременно с первым квантом различения включается различающее сознание. И возникает вопрос о внутреннем мотиве выбора: «Почему именно Это? Почему не То?». Вы спросите - какая может быть мотивация, если еще секунду назад не было никакого различения, один лишь невесомый первородный студень? — Ни малейшего понятия! Просто возникает элементарный импульс. И сам собой приходит ответ: «Потому что так ЛУЧШЕ». Различающее сознание понимающе кивает: «Ага, вот оно в чем дело — лучше!». Опять же, если мы смотрим со стороны, то недоумеваем: — О каком понимании речь? И нам кажется, что «лучше» - лишь автоматический коррелят «этовости» в особом регистре понимающего сознания.

    Далее подумаем вот о чем. Возникшее это до поры до времени внутри себя остается целостным и неделимым. Как первичная неопределенность. Но так как в первичной неопределенности могло произойти первое различение, то и здесь, в этом новом «этовом» мире тоже происходит различение. Это делится на «это Это» и «то Это». И в каждом «это» и «то» рано или поздно совершается выбор. (Как он совершается в области «товости» не совсем понятно, ведь там непроявленность. Но как-то, видимо, совершается, чтобы в зоне этовости сразу обнаружиться.) И вот, мы имеем огромную вселенную, полную разнообразных вариантов дифференцированного восприятия, группирующихся в кластеры, которые мы называем феноменами.

    ***
    МИФ И САМ-МОДЕЛЬ
    В основе модели социальной адаптации лежит противопоставление Себя и Мира как конкурирующих за ресурсы сущностей. Мы постоянно совершаем выбор, осознанно или нет. В основе этого противопоставления лежит стремление БЫТЬ в мире ограниченных ресурсов. Если копнуть глубже, мы разглядим за этим стремлением дилемму "быть или не быть (в мире ресурсов)". По умолчанию мы сделали и постоянно подтверждаем выбор "быть", но альтернатива тоже никуда не делась. Она лишь ушла в потенциальность. (За этой коренной дилеммой, возможно, кроются какие-то дополнительные "быть или не быть", применительно уже к более широким контекстам.)

    Также с нами постоянно пребывает упомянутое выше ЛУЧШЕ. В нашем сознании — как строительный материал для ячеек, сот, лент, канатов-стяжек и др. элементов модели. Проявляется как социальное или экзистенциальное предпочтение, выдаваемое за нечто совершенно естественное. Иногда оно переживается отстраненно и спокойно, иногда зудит, иногда стреляет пульсирующей болью. Но если мы заглянем вглубь этого феномена, то увидим или другое "лучше", еще более естественное, или неоформленную пустоту.
     
  8. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    СОБственно говоря

    Индивидуальная модель социальной адаптации представляет собой не нейтральную схему, а схему поляризованную. То есть, ориентированную на чей-то интерес. В центре схемы стоит «я, мое», ценность которых человек защищает на протяжении всей жизни.

    Очевидно, что упомянутое ядро САМ-модели (назовем его — «собь») должно обладать неким зарядом энергии. Именно этот заряд дает нам силы бороться с миром.

    Вы спросите: Что это за энергия? Обнаруживает ли она себя в конкретных жизненных ситуациях? Обнаруживает: например, когда в состоянии крайней обиды мы обвиняем окружающих в том, что они не способны оценить нас по достоинству. И, хлопая дверью, уходим. Другой пример: мы чем-то занимаемся, и вдруг нам удается нечто, как нам кажется, из ряда вон выходящее. «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!» - кричим мы, чтобы поделиться своей радостью с окружающим миром. Что нам ответит мир — это уже другая история...

    Попытка активной имагинации:
    (Описанные ситуации не сильно располагают к медитативной интроспекции, но если постараться... )
    В обоих случаях в центре феноменального поля обнаруживается некая энергетически заряженная область. Это как бы портал энергообмена. В первом случае окружность со свистом затягивала энергию, вызывая щемящее чувство на грани боли и удовольствия; во втором — наоборот, выбрасывала ее, и это было весьма приятно, чувство было скорее зудящее. В негативном переживании круг был темноватый, в экзальтированном он слепил, как солнце. Если добавить в восприятие объема — первый, темный круг превращается в воронку, по которой энергия уходит вглубь и вниз; светлый — наоборот, в фонтан ослепительных брызг... В обоих случаях отключаются обычные рациональные психо-социо-фильтры. В негативном варианте под девизом: «Пропади оно все...», в экзальтированном: «Да ладно, что уж там! Солнце светит каждому!»
    Оба образа предполагают существование двух энергетических миров, между которыми в норме установлен сложный баланс, но в данных ситуациях баланс нарушается и возникает специфичный энерготок.

    ***
    Итак, постараемся понять: что есть собь?

    В дальнейших рассуждениях нам понадобится понятие о двух режимах восприятия:
    индивидуальный режим - «от первого лица, с моей точки зрения, субъективный»;
    генеральный - «от третьего лица, с точки зрения всех, объективный».

    Индивидуальный мы упомянули первым, и он действительно первый — с ним мы сталкиваемся с первых мгновений жизни. В то же время, индивидуальный режим в обычной жизни почти вытеснен режимом генеральным. Вытеснен по той причине, что модель социальной адаптации «программируется» на языке общества. Индивида генеральный язык взаимодействия с социальной средой устраивает до поры до времени, пока индивиду кажется, что социальное взаимодействие удовлетворяет его интересам. В противном случае, собь начинает посылать тревожные импульсы, заставляющие индивида пересматривать свои отношения с социумом.

    В чем же принципиальное отличие между генеральной и индивидуальной перспективой?

    В генеральной перспективе все индивиды условно равноценны - в эгалитаристском обществе (зеленый ц-мем), или же их ценность эквивалентна социальной функции (оранжевый ц-мем и ниже). Индивид объективизирован, за некоторыми исключениями (можно предположить, что в абсолютной монархии - монарх, в персоналистской автократии - диктатор, в патриархальной семье - отец — все-таки воспринимаются как субъект, причем единственный, на фоне множества объектов). В идеале, генеральное пространство социума однородно — сходные участки при равенстве параметров эквивалентны, система координат подвижна, начальная точка системы координат выбирается с той или иной степенью условности.

    А в индивидуальной перспективе все совсем иначе — у этой системы координат есть точный центр, индивидуальное пространство восприятия организовано по принципу геометрической перспективы — здесь, в центре, все четко, крупно, осязаемо; а там, далеко — размыто, мелко, воспринимается с трудом.

    Теория воплощенного познания (embodied cognition) высказывает, в общем-то, очевидную мысль о том, что наше восприятие обусловлено нашим воплощением, то есть нашим бытием в форме человека. Например, самые употребительные метафоры, которые мы используем в т.ч. для абстрактных построений — метафоры нашего тела и взаимодействия в физическом мире.

    Так вот, индивидуальная перспектива максимально согласована с воплощенностью индивида в человеческом теле, а генеральная — согласована уже с коллективной воплощенностью социума.

    Центрированная модель индивидуального перцептивного пространства сама по себе подталкивает нас к восприятию своей личности как чего-то исключительного. Но должно быть что-то еще, что заставляет нас чувствовать свою исключительность в оппозиции к остальному миру.

    ***
    Попробуем разобраться, почем так происходит.

    Как мы уже заметили, ВНЕШНЕЕ ПРОСТРАНСТВО каждый из нас воспринимает с искажениями центрированной перспективы. В этот конкретный момент мы видим мир иначе, чем другие люди, тоже воспринимающие материальный мир. Однако мы можем воспринимать его одновременно с другими, обнаруживая в наших мирах сходные феномены, отождествляем их, и строим на этих отождествлениях свое взаимодействие. Поэтому внешние взаимодействия считаются достоверным источником информации.

    Еще существуют ВНУТРЕННИЕ ОЩУЩЕНИЯ — ощущение равновесия, болевые ощущения, мышечное чувство и др. Каждый человек имеет эти чувства, но переживание данных феноменов — для каждого из нас дело сугубо индивидуальное. В достоверности этих данных никто особенно не сомневается, но обсуждать их сложнее.

    Далее рассмотрим такое явление, как СОН. Сон считается нормальным, здоровым состоянием; видеть сны — также нормально. Но есть люди, утверждающие, что не видят, или почти не видят снов. И это тоже вроде бы нормально. Кто-то видит цветные сны — кто-то черно-белые. Кто-то летает во сне — кто-то не верит, что это возможно. В общем, это такая зыбкая, нерациональная среда. Социальный статус воспринятого нами во сне сложный, и заметно варьирует от культуры к культуре. Современная рационалистическая культура часто относится к теме сна иронично-недоверчиво; однако снисходительно ее терпит, считая побочным продуктом обработки «генеральной» реальности.

    Потом следуют СОСТОЯНИЯ С ПРОБЛЕМНЫМ социальным РЕНОМЕ: осознанные сновидения, химически индуцированные восприятия, выходы из тела, околосмертные переживания, мистический опыт. Наверно, все эти восприятия вместе с предыдущими можно разместить на единой шкале, где с одной стороны будут предельно достоверные переживания (в идеале их можно заверить у нотариуса), с другой — иррациональные, смутные, бессмысленные или даже вредные (с точки зрения рацио-социума) вещи.

    (Вообще, что есть такое социум? Социум - это система связанных между собой объективированных (то есть, не очень-то уже индивидуальных, на самом деле) индивидов. В частности, предсказуемых индивидов. Индивиды предсказуемы, поскольку обусловлены контролируемыми обществом факторами. Какие это факторы? Речь о лежащих в генеральной плоскости «достоверных» параметрах материальной и отчасти психической жизни. В число «достоверных психологических факторов» входит лишь некий обобщенный мейнстрим: минимальная необходимая сбалансированность психики, необходимая для социально-адекватного поведения, плюс социально значимые параметры сексуальной, семейной и трудовой жизни и т.п. Остальные внутренние параметры изгоняются на периферию как недостоверные, бесполезные или вредные.)

    *-*
    В конечном итоге выходит СЛЕДУЮЩАЯ КАРТИНА. Внутренний мир индивида, сложный космос, являющий собой множество связанных областей восприятия, противопоставляется социальной картине мира, тоже по-своему сложной, но плоской (ср. «флатландия» у К. Уилбера). Принимающей в расчет лишь небольшую долю того, что воспринимает или может воспринять индивид. Картине утилитаристской, предельно прагматичной. Берущей человека в оборот, сжимающей его в тисках жестких причинно-следственных производственных цепочек. Отрицающей целые области его восприятия.

    К примеру: мир сновидения, в который сновидец возвращается снова и снова — может обладать для индивида высокой связностью, достоверностью и важностью. Например, индивид может, бодрствуя, то и дело возвращаться мыслями к пространству захватившего его сновидения. Чтобы разгадать закодированные этим миром загадки. Интуитивно ощущая, что в сновидении скрывается Смысл. Для социума же такой мир лишен смысла — если только сновидец не напишет на основе своих снов бестселлер или не создаст другой продукт.

    Конечно, индивид в той или иной мере предполагает наличие у других индивидов аналогичного космоса внутри. Но, во-первых, контакт с другими индивидами обычно возможен лишь по социальным каналам, уплощающим все это внутреннее богатство до набора штампов социального языка (общение, при котором индивид приближается к пониманию другого как космоса, как мне видится, не есть явление социальной природы). Во-вторых, многие люди демонстрируют полное идейное согласие с генеральной перспективой (хотя бы из соображений социального престижа).

    Итого: нуждаясь в ресурсах, индивид соглашается вступить в социальную игру. Одним из правил игры является — признать себя пронумерованным элементом социальной системы выживания, как требует того генеральная перспектива. С позиций физического выживания - это разумный выбор. Но с позиций более широкой индивидуальной перспективы это — трагическое обесценивание, о котором индивид не может забыть полностью, даже если и захочет. Память об этой жертве — и есть образ Соби, обнаруживающий себя так или иначе.

    ***
    Наконец, нужно упомянуть еще одно явление, касающееся разницы между индивидуальной и генеральной перспективой. А также непосредственно относящееся к embodied cognition. Речь о КОНЕЧНОСТИ времени индивидуального ВОПЛОЩЕНИЯ нас тут в качестве человеческих существ. Тема смерти табуируется во многих культурах. С пометкой "анти-рационально" отвергается и тема пренатального опыта. И, думается, дело не столько в том, что эти темы, как это часто утверждается (применительно к теме смерти), травмируют чувствительную человеческую психику. Прежде всего они травмируют социальную доктрину о достоверности (ну, то есть, что материальный мир и наши совместные дела в нем реальны, а все остальное - не особо). Настолько травмируют, что социум старается изо всех сил, навязывая индивидам ничем не мотивированную с точки зрения индивидуальной перспективы теорию: теорию о возникновении сознания из пустоты в момент рождения или зачатия, и о прекращении сознания после того, как физическое тело умирает.
     
  9. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]
    СОЗНАНИЕ - понятие, трудное для определения. Главная проблема: для того, чтобы определить сознание, нам нужно сознание. Это как если бы мы глазом захотели увидеть глаз. И желательно не тот, который в отражении или на изображении — это уже проекции... Или как если бы если бы мы глазом захотели увидеть, как глаз ВИДИТ.

    А что, если обойти парадокс с тыла? Не увидеть ви́дение, а почувствовать видение. Или почувствовать "сознавание".

    У нас есть инструмент для изучения сознания — медитация. Самые разные психотехники содержат слово «медитация» в названии. Я имею в виду лишь те из них, которые ведут к успокоению ума и ясности сознания.

    Медитируя таким образом, я в какой-то момент понял, что напряжение, которое постепенно уходит из ума в медитации, и есть непосредственная материя сознания. Что любой объект в пространстве умственных феноменов (которое я понимаю широко, включая туда и образы, и эмоции, и намерения, и мысли как цепочки ассоциаций), если посмотреть под определенным углом, предстает перед внутренним зрителем в виде конфигурации напряженностей. Рисунок напряженности может быть разный — колыхание моря, электрическое зудение, удар кувалдой, поглаживание пером. Или едва ощутимое предчувствие чего-то, что нельзя передать словами. Напряженности образуют сложные системы, иерархии, суперпозиции. Они формируют все, что мы ощущаем.

    Ну и, в конечном итоге, само осознавание можно ощутить как очень легкое напряжение, которое тоже может уйти - вместе с осознающим.

    Как же получается, что напряжение возникает в уме и как оно оттуда уходит?

    Гипотезу о том, как все возникает, я описал в «Мифе о происхождении». Каждое напряжение возникает как смесь из притяжения и отталкивания двух антифактов, которые возникают из пустоты (расслабленного спокойствия) пáрами — как электрон и позитрон — причем одних из них оказывается над поверхностью, разделяющей бытие и небытие, а другой — под ней. Чем-то напоминая триаду: тезис, антитезис и синтез. В роли «синтеза» между двумя антифактами эффект иллюзорной реальности, обманчиво переживаемой нами как устойчиво данной. А если последовательно отбрасывать с этих синтетических феноменов все их образные оболочки, в итоге они предстают перед нами как картины напряжения. За каждым напряжением стоит дихотомия антифактов. Самая глубинная пара — Осознающий и Осознаваемое, ее включение и создает дихотомическое сознавание. Любая пара противопоставлений может быть нейтрализована.

    Второй вопрос — как убрать напряжение? Нужно направить внимание на феномен и постепенно «разоблачить» его. То есть, снять с него все образные оболочки; отказаться воспринимать его в русле привычной перцептивной интерпретации. И в какой-то момент он предстанет перед нами как чистое напряжение. Если мы смотрим на него какое-то время, не теряя и не переключаясь в другие режимы, - напряжение уходит само по себе.
     
  10. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]
    ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ СЕБЯ
    (переписал одну из тем)

    Иногда мы видим, как человек ожесточенно отстаивает исключительную ценность некого внутреннего объекта. Речь о таких ситуациях, как крайняя обида или, наоборот, экзальтированное «выпячивание» самости.

    Будучи сторонним наблюдателем, сложно разглядеть: что именно защищает человек? Как результат, часто мы смеемся над таким поведением или брезгливо отворачиваемся. Или, в лучшем случае, жалеем того, кто так себя ведет. Хотя сами ведем себя в соответствующих условиях не иначе.

    В то же время, некоторые общественные системы современности благосклонно смотрят на упомянутый объект защиты. И даже делают право его защищать краеугольным камнем справедливого общественного порядка. С одной стороны, это реакция на травматические вехи истории, с другой - дань уважения концепциям, возводящим Личность человека в ранг высшей ценности.

    Другие же концепции говорят: если заглянуть внутрь этой самой замечательной личности, переждать пока устаканится переполох, вызванный нашим взглядом, и как следует посмотреть, что там такое, то ничего личностного мы там не обнаружим. А увидим набор элементов, которые могут складываться то так, то сяк. Могут приходить и уходить. И вроде получается, что Личность как безусловное единство — фикция. Впрочем, и эти концепции не призывают обижать личность в чисто прикладном, политическом смысле. (Те третьи, которые призывают, являются как раз глубоко личностными по своей сути.)

    Так вот, я задался вопросом — откуда же берется эта зыбкая сверхценность, промоушеном которой мы обязаны заниматься перед лицом вселенной?

    Ответ лежал на пересечении двух магистральных линий — био-социальной и мистической.

    Начну с мистики. Дело в том, что наш внутренний мир очень богат. Удивительным образом он включает в себя все мифо-космологические пространства — ады, раи, средние миры, миры населенные сказочными существами, пространства наполненные светом или скрежетом зубовным, пространства абсолютного творчества и пространства сжатости в одну точку. Мы никому не говорим, но мы имеем доступ ко всем этим вещам через сон, через мистические видения и предчувствия, через творческое воображение, и, наконец, через рождение и смерть.

    И есть био-социальный мир, в который мы включены на птичьих правах, в котором нам приходится выживать. Где нас каждый божий день подвергают проверкам на вшивость, цель которых — выяснить, достойны ли мы очередного дневного пайка. Этот огромный прекрасный био-социальный мир, непрерывно щелкающий калькулятор которого (модель соц.адаптации) мы постоянно носим в уме. И сам мир, в итоге, представляется нам огромным плоским Калькулятором, пересчитывающим миллионы миллиардов дневных пайков.

    И вот, на пересечении этих двух множеств возникает «моя прелесть». Мы стоим на коленях перед Калькулятором и выклянчиваем у него еще один день для прекрасной многообразной вселенной внутри нас. Искренне полагая, что Калькулятор может в любой момент ее разрушить, отказав в пайке.
     
  11. Яник

    Яник Вечевик

    Сообщения:
    3.753
    Симпатии:
    833
    Высокий класс!
    Уж очень концентрировано.
    С разбегу не проглотить.
    А читать здесь лучше, чем в ФБ.
     
    Glenn и Ондатр нравится это.
  12. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    Спасибо, Яник. Для ФБ лучше всего подходит формат "хокку + картинка". )
     

Поделиться этой страницей