Первобытная эпоха человечества характеризовалась требованием, чтобы человек выбрал себе одну и только одну определенную и достаточно жесткую картину мира. Она была его метафизическим паспортом. "Како веруеши?" - мог спросить у человека любой метафизический мент и - в случае отказа оный паспорт предъявить - задержать его до выяснения метафизико-конфессиональной личности. В нашу переходную эпоху индивидуалистические идеалы осевого времени уже, вроде бы, стали, после "Билля о правах", всеобщим законодательством. Однако по инерции человек часто продолжает отождествлять себя с собственной картиной мира. При чем картина мира эта - не его, а сфабрикована за него той или иной группой религиозных, научных или политических авторитетов. Человек, отказывающийся предъявить четкую, понятную, имеющую свою ячейку в каталоге картину мира, до сих пор многими считается существом ненадежным, подозрительным, аморальным и беспринципным. Между тем, дело обстоит ровно наоборот. Да, отказ показать метафизический паспорт часто происходит от желания отказника половить рыбку в мутной метафизической воде. Впрочем, такой, если надо, покажет тот паспорт, который требуется. Но, если вглядеться, паспорта не потребуется - можно разглядеть вполне очевидное метафизическое клеймо за самым роскошным метафизическим одеянием. Жесткая картина мира, сквозь которую человек смотрит на реальность и на себя, существенным образом ограничивает свободу человека, не позволяет ему адекватно мыслить, чувствовать и действовать. Зато является прекрасным инструментом принуждения и манипуляции. Новая же эпоха - можно назвать ее эпохой трансмодерна - будет характеризоваться настоящей индивидуализацией картины мира. Каждый человек в идеале будет формировать свою собственную пластичную систему картин мира - и будет способен легко ее трансформировать. И картины мира эти будут уникальны - как уникальна каждая личность. И будет она у человека не одна - как художник способен написать за свою творческую жизнь не одну картину. Картина мира - это не самоцель, а инструмент для достижения тех или иных целей. Инструментов же у настоящего мастера может быть много, и они могут применяться как по очереди, так и одновременно. Гражданин метафизического мира не будет нуждаться в партикулярных метафизических паспортах. А если хочется разобраться, каких именно целей человек пытается достичь - предъявление паспорта не поможет. Даже самого прогрессивного и гуманного.
Когда себя - это ещё ладно, а вот когда Истину - это уже сложнее. Собственно, выход из первой, базово обусловленной, картины мира уже даёт некоторый опыт растождествления. Но на этом этапе его оказывается недостаточно, чтобы не влипнуть в следующую картину по шейку. Поэтому нужно несколько выходов, тогда опыт растождествления закрепляется и уже позволяет оперировать инструментом "картина мира": потому что ты знаешь, что будет следующий выход. (если я верно поняла Вашу мысль, Митя) )
О чем спорят так называемые "атеисты" с так называемыми "верующими"? Неужели правда - о том, существует ли тот/та/то, кого/что они называют словом "бог", или же не существует? Выходит, к примеру, в общественное пространство некий "атеист" и заявляет: "Космонавты летали в космос и никакого бога не видели". Неужели вы полагаете, что бог, в которого он не верит, тот же самый, что и бог Платона, Рамануджи или Бердяева? Атеист в этом примере не верит в дедушку в белом балахоне с золотым нимбом, восседающего на облаке. Но проблема в том, что ни Платон, ни Рамануджа, ни Бердяев тоже в такого бога не верили. Зато такой "атеист" запросто может верить в кучу самых разнообразных примет, а также "британским ученым" из глянцевых журналов, вовсе даже и не думая подвергать свои верования критическому анализу и закалять в горниле философического сомнения. Но вот в общественное пространство выходит другой человек, и говорит, что высшими принципами реальности он считает свободу, любовь, истину и добро. Слово "бог" он при этом не использует. И ему некие "верующие" отвечают: "Нет, твой голос нехорош. Что это за свобода такая, что это за любовь? Нам все это не светит и не греет. Отвечай, веруешь ли в бога? Сдается нам, что ты атеист!" Поскольку если человек не верит в то, что боги обитают, к примеру, именно на горе Олимп - для таких "верующих" это человек - атеист, даже если говорит о тождестве истины и блага. В какого бога верят верующие и не верят атеисты? Какое значение вкладывают они в это слово? Нередко они даже не пытаются в своих спорах это значение прояснить. Проблема в том, что спорящие на эту тему часто спорят совсем не о том, о чем, казалось бы декларирует вывеска диспута. Одни доказывают правоту верховных наставников той корпорации, в которую они входят - это солдаты в борьбе корпораций за власть. Другие привязаны к кристаллизованным ментальным конструкциям. Третьи мотивируются теми или иными страхами. Список можно продолжать долго. Но в каждом из этих случаев спорящие будут спорить каждый о своем, и каждый раз не о том. Не об абсолютном совершенстве. Не о благе. Не о прекрасном. Не о свободе. Не о любви. А будет пытаться приватизировать их кусочки, выдавая себя за представителя компании, обладающей правами на эксклюзивную дистрибуцию всего вышеперечисленного - и заниматься черным пиаром в отношении других компаний. Если человек увидел отблеск одной из вышеперечисленных вещей и избежал соблазна исключительности (своей собственной или своей группы) и приватизации - для него утверждения о существовании или о несуществовании божества значат мало. Один из таких может пользоваться словом "бог" и встраивать это понятие в свою ментальную картину мира - а другой из "увидевших отблеск" может этого и не делать. Но они прекрасно поймут друг друга, легко проникнув сквозь пелену слов и понятий. Потому что они говорят о такой реальности, которую словами не определить, о которой можно только рисовать словами картины, намекать и махать рукой в ее сторону. Потому что к такой рельности неприложимы предикаты существования и несуществования. Неприложимы потому, что все эти "существует" и "не существует" выросли из пещерных глубин и даже из африканских саванн. И обозначали грубое наличие и грубое отсутствие предмета. Есть палка - нет палки. И если пытаться описывать с помощью такого древнего инструментария самое тонкое, самое прекрасное - то, от чего захватывает дух, от чего вырастают крылья - то и дух может перестать захватывать, и крылья атрофируются.
