Александров М.М. (Ондатр) МИСТЕРИЯ Стук часов в замке подгоняет время. Все часы спешат. Тени шуршат как сухие листья. Улыбка бюста. О, время большой хитрец! Заставить всех поверить, что ты есть, даже тех, кто верит в Бога, поверьте, непросто. Бюст улыбается, стрелки бегут и за окном зажигают зарю. Пламя. Пурпурные мантии. Пурпурные облака как перья попугаев. Великий шаман в небе колотит в свой раскаленный бубен. Лошади цвета киновари. Черные всадники с белыми волосами в белых одеждах несутся стремглав, боясь засветиться. Радость земли - голоса духов. Красный цвет, цвет воинов и духов. Цвет людей-духов и богов-воинов. Радость и власть, сила и кровь, заря мира. Люди поднимаются из пещер напиться крови солнца. Смерть порождает жизнь. Битва- пир жизни. Несутся всадники. Принесший в жертву коня станет царем. Море тюльпанов. Блестит медный нож, поют жрецы. Все жрецы -кардиналы одетые в содранную кожу врагов. Вновь и вновь убивают они бога, вновь и вновь воскресает бессмертный в остановившейся вечности. Кровь на цветах. Да не погаснет солнце! Бог все выше. Второй час пьян жаром. Небо и тени черны от синевы. Все плоды- апельсины. Струя ледяного оранжада беснуется в хрустальном стакане. И на глазах застывает в янтарь. Янтарь возят возами и зимой продают вместо угля. Сколь сладок янтарный дым! Разве в мире бывает ночь? Это ложь! Сосны прорастают сквозь память. Торговцы любят золото и рыжих кошек. Не хотите ли купить рыжую рабыню, гибкую как кошка, с золотистой кожей? Отдам за пять рыжих коров. Или у Вас есть золото для обмена? Я подарю его богу - ведь боги тоже любят золото. Оно приносит удачу. Рыжее золото сродни огню. Только огонь и золото чисты. Безумный алхимик сказал, что очистит мир огнем и всё превратит в золото. Как палит! Я вижу, он начал исполнять свое обещание. Тем и страшны алхимики - они всегда держат слово. Лучшее золото с малиновым оттенком. Прекрасно пурпурное золото, но в отливках хорошо и белое золото, и колдовское золото с зеленым отливом -его лучи не обжигают. Великий час мудрости и милосердия. Одинокий монах в одеянии нищего вошел в Асгард, город богов. Улыбка его светла и печальна. Вечно золото листьев. Они не опадут. Только нищие способны делать подарки. Их богатство неисчерпаемо. Они дарят царства и миры. Их сокровища бесценны. Их прикосновение превратит в золото даже золото, но они не прикасаются к нему. Почему радостен монах, почему печален? Боги спускаются с тронов, олени говорят. Час исполнения желаний. Чьи желания исполнить труднее всего? Того, кто ничего не желает. Час просветления. Бабочка застыла в косом луче. Зелень струится, накатывает волна за волной и бурлит чистой радостью бытия. Лягушки на болоте и коровы на лугу прозревают истину. Истина - июньский жук в изумрудном панцире, она летит и гудит торжественно и сердито. В зеленом небе зеленые огоньки светляков. Почему под ногами? Наверное, просто вы стоите на голове. Перестаньте. Мир не надо думать, его надо пить, как зеленый настой из дождей и хвои, лугов под росой и дубов на закате. Кто сказал, что мир непознаваем? Сорок ящериц за голову Канта, этого старого осла! Дайте, дайте ему зеленого отвара, и как только он забудет про нравственный закон, ему сразу станет понятно звездное небо. Жужжит истина, играют зеленые блики. Голубой- цвет тишины. Он рождается из беззвучия. Все гудит и поет своими голосами - дома, деревья, птицы, и рождается тишина. Голубая песнь безмолвия. Всего лишь на час или минуту мир забывает себя, и сквозь него проступает изначальная пустота. Голубые травы бездонны. Я ухожу из дома, чтобы избавиться от тени. Она преследует меня так давно, что я начинаю свыкаться. Иногда мне даже начинает казаться, что она неизбежна, и что это нормально, когда тебя всюду сопровождает твой собственный призрак. Голубые стены бесплотны. Голубые лошади на лугу. Они едят голубые травы и наполняются голубизной так, что им кажется, будто они на небе. Возможно, возможно они и правы. Однажды в турецком городе Нигде я ел кю-кю из баранины. Увы, что осталось у меня в памяти? Наверное, это тоже было на небе. Сине. Дорога, прямая как стрела, тонет в синеве. Куда уходят слова, потерянные для памяти? Синяя дорога забвения. Память - это непомерный груз. Забвение милосердно. Дымят костры, пламя уже ушло, но дым остался. Глупцы те, кто за каждым дымом ищет пламя. Зачем огонь в синеве? Синие всадники проносятся и исчезают бесследно. Начало их пути много таинственней цели - ведь тайна не таинственна. Там, где исчезает все, обретаются начала. Когда-нибудь, когда не будет, будет никогда. Синие птицы, все синие птицы отсюда и сюда слетаются в свой синий птичник и стаскивают сюда наворованные души. Увы, даже здесь, за сапфировыми занавесами тоже всё то же. Всё тоже всё. Накануне мир фиолетов. В лиловой дымке кусты лиловой сирени. Час фиалок. Бронзовая сирена поддерживает горящий фиал. Игрок в лиловой мантии, сидя на веранде склонился над шахматной доской. Черные фигуры из аметиста - камня епископов. Он обдумывает первый ход. Увы, белых на доске нет. Неизвестно, кто играет белыми, где он и когда сделал свой первый ход, и какой, и сделал ли? Игрок не знает этого, но игра состоится, непременно состоится. Этого требуют правила, и уклониться невозможно. И кто знает, последняя ли это игра. В замке бьют часы. Они, как всегда, спешат.
Максим, спасибо! Очень здорово!!! Шахматы без белых фигур мне понравились больше всего - просто потрясающе интересная мысль! И еще очень красиво, красочно, образно, я бы сказала прям тридэ, даже не три, а все шесть дэ!
Детская радость от взрослого наущения: кровь, апельсины, сусальное золото, летние листья, тени на снегу, любимая синяя стекляшка в колейдоскопе, чернила соединяются в волчке и - исчезают! Детское чудо. "В белом цвете все цвета радуги," - взрослая радость от собственной мудрости, щедро дарованной ребёнку. А что же такое - все цвета в белом, знает ли всякий взрослый... Детский протест: если взять все цветные карандаши и терпеливо раскрашивать ими листок бумаги - в одном и том же месте, всеми карандашами, - то получается почти чёрный цвет... А взрослые говорят: нет такого цвета. Говорят, это отсутствие цвета... Десткое недоумение: почему то, что кажется отсутствием цвета, содержит в себе всё, а то, что кажется предельно насыщенным всем, не существует? Потом, может быть, этот вопрос забудется, как и коробка с карандашами где-то на полке... Но кто-то будет отвечать на свой детский вопрос всю жизнь - из десятилетия в десятилетие по-разному... *** ...А за пределами замка, почти у самого рва, ночевали два бродяги. Один был белобрыс и светлоглаз, да с бельмом на одном глазу. Одежды его выцвели под дождями и солнцем, а речи были странны от того, что утром он говорил одно, в полдень - иное, а к ночи совсем замолкал. Другой бродяга, косматый и черноглазый, ругался, божился и чертыхался из-за этого, но чёрным сухарём с дорожным товарищем делился, а если они, бывало, оказывались на развилке, выбирать дорогу не спешил, садился на обочину и терпеливо ждал, когда белобрысый чудак, постояв и поглазев в звонкий зенит, поворачивал куда-нибудь, почти не глядя под ноги. Черномазый вставал, отбросив изгрызенную травинку, и снова шёл за ним - след в след...
Берём бурый. Борзый и бурный. По-медвежьи шкурный, вовсе не культурный. Радужная эклектика основательно расмята и взболтана - жизнь не жалует китайские церемонии. Всё основательно, проверено, надёжно. Коли падаешь в русую лужу не устояв на глиняной скользанке - так ряшкой и со всей дури. Серьёзно эдак, без всяких различных там витиеватых излишностей. Мать-земля сыра нынче, извольте реагировать правильно. Она нас кормит. Чем богата. Эх, гнедые да каурые, несите - не мешкайте. Все там были... И там тоже.
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро! Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо! Стрекот аэропланов! Беги автомобилей! Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров! Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили! Ананасы в шампанском - это пульс вечеров! В группе девушек нервных, в остром обществе дамском Я трагедию жизни претворю в грезофарс... Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс! Игорь Северянин
Владимир Маяковский ВАМ! Вам, проживающим за оргией оргию, имеющим ванную и теплый клозет! Как вам не стыдно о представленных к Георгию вычитывать из столбцов газет? Знаете ли вы, бездарные, многие, думающие нажраться лучше как,- может быть, сейчас бомбой ноги выдрало у Петрова поручика?.. Если он приведенный на убой, вдруг увидел, израненный, как вы измазанной в котлете губой похотливо напеваете Северянина! Вам ли, любящим баб да блюда, жизнь отдавать в угоду?! Я лучше в баре блядям буду подавать ананасную воду! 1915
Чё нам, анатмавадцам "эги" всякие? "Кубо" - это во! КРЕСТЬЯНСКАЯ В. Маяковскому Дай бог здоровья себе да коням! Я научу тебя землю пахать. Знай, брат, держись, как мы погоним. И недосуг нам будет издыхать. Чего схватился за поясницу? Ишь ты — лентяй — ядрено ешь, — Тебе бы к девкам на колесницу Вертеться, леший, на потешь. Дай бог здоровья себе да коням! Я те заставлю пни выворачивать. Мы с тобой силы зря не оброним, Станем кулаками тын заколачивать, Чего когтями скребешь затылок? Разминай-ко силы проворнее, Да сделай веселым рыжее рыло. Хватайся — ловись — жми задорнее. Дай бог здоровья себе да коням! Мы на работе загрызем хоть кого! Мы не сгорим, на воде не утонем, Станем — два быка — вво! <1915> Василий Каменский.
2 разных типа сложения цветов: аддитивное (кинескоп ТВ, плазменный, с/д панель) и субтрактивное (карандаши, краски, принтер, ЖКИ). Так что вопрос совсем не простой... \/
Игорь Северянин: И вот теперь, когда наука Побита неучем рабом, Когда завыла чернь, как сука, Хватив искусство батогом, Теперь, когда интеллигента К "буржую" приравнял народ, И победила кинолента Театр, прекрасного оплот, Теперь, когда холопу любо Мазнуть Рафаэля слюной, -- Не вы ль, о футуристы -- кубо, Происходящего виной? Не ваши ль гнусные стихозы И "современья пароход" Зловонные взрастили розы И развратили весь народ? Не ваши ль мерзостные бредни И сумасшедшая мазня Забрызгали в Москве последний Сарай, бездарностью дразня? Ушли талантливые трусы, А обнаглевшая бездарь, Как готтентоты и зулусы, Тлит муз и пакостит алтарь. А запад для себя гуманный!.. -- С презреньем смотрит сквозь лорнет На крах ориентальной, странной Ему культуры в цвете лет. Добавлено спустя 2 минуты 17 секунд:
С больной-то головы... Не гниющее - не нарывает. А ананасы в шампанском только эстетизируют смрад гнили. И.Северянин. (Уже в 30-х, слегка протрезвев). Надушенная гниль нагнетает страх. На всех деградирующих паразитов. В. Камменский. Добавлено спустя 24 минуты 59 секунд: ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ В 1917 ГОДУ После серого дождя, землетруса, на обломках горелых брёвен человечек уже мучается над постройкой нового крова. Тебе будут плевать в лицо, по пяткам бить бамбуком, а ты, ославленный подлецом, не дрогнув, идёшь на всенародные муки. Художник, бедняга, босяк, стройный тюльпан пустыни, без страха, без денег, скользишь по камням, одетый в лучи и овчину. Мерцающим светом руки подняты кверху. Неутолимая надежда неугасима купина! И нынче яростней, чем прежде, и на предвечные времена. 1921 А.Кручёных.
Малевич: "С каждым днем природа все больше выходит из старого зеленого мира мяса и кости и придет к тому моменту, когда зеленый мир угаснет, как угас ландшафт первобытных эпох. Мы выводим новые и новые тела и в них видим уже не природное, а наше изобретение - новый мир, мне принадлежащий"… 6 Все искусства: живопись, цвет, музыка, сооружения - отнести под один параграф "технического творчества" 7 Духовную силу содержания отвергнуть как принадлежность зеленого мира мяса и кости 8 Временно признать силою, приводящей в действо форму, динамизм 9 Признать свет как цвет металлического происхождения, изображений лучей как соответствие экономического развития города 10 Солнце как костер освещения отнести к системе зеленого мира мяса и кости 11 Освободить время из рук государства и обратить его в пользу изобретателей 12 Признать труд пережитком старого мира насилия, так как современность мира стоит на творчестве 13 Признать за всеми способность изобретений и объявить, что для осуществления таковых для каждого найдется неограниченная потребность материалов в земле и над землею 14 Признать жизнь как подсобный харчевой путь главному нашему движению 15 Отвергаются все блага небесного, как и на земле, царствий и все их изображения работниками искусств как ложь, закрывающая действительность Передать на социальное обеспечение всех работников академических искусств как инвалидов-староваторов экономического движения 17 Кубизм и футуризм определяются экономическим совершенством 1910 года, их конструкции и системы определить классицизмом десятых годов 18 Созвать экономический совет (пятого измерения) для ликвидации всех искусств старого мира Маяковский: РАДОВАТЬСЯ РАНО 1918 Будущее ищем. Исходили версты торцов. А сами расселились кладби/щем, придавлены плитами дворцов. Белогвардейца найдете - и к стенке. А Рафаэля забыли? Забыли Растрелли вы? Время пулям по стенке музеев тенькать. Стодюймовками глоток старье расстреливай! Сеете смерть во вражьем стане. Не попадись капитала наймите. А царь Александр на площади Восстаний стоит? Туда динамиты! Выстроили пушки по опушке. глухи к белогвардейской ласке. А почему не атакован Пушкин? А прочие генералы классики? Старье охраняем искусства именем. Или зуб революций ступился о короны? Скорее! Дым развейте над Зимним - фабрики макаронной! Попалили денек-другой из ружей и думаем - старому нос утрем. Это что! Пиджак сменить снаружи - мало, товарищи! Выворачивайтесь нутром! …Мы разносчики новой веры, красоте задающей железный тон. Чтоб природами хилыми не сквернили скверы, в небеса шарахаем железобетон…. Александровский: Бешено, Неуемно бешено Колоколом сердце кричит: Старая Русь повешена И мы - ее палачи. Слава солнечной казни, Слава корявым рукам, Кто в себя не вмещает Разина, Пусть и мне даст кличку: хам. А я и другие Железным прыжком - в века, Нервы - в узлы тугие, Солнце - в карман и в рукав. Ничего, если мы сомнем Каблуками чахлые травы, Это жизнь запела огнем, Это жизнь именины правит. К чорту старый ненужный хлам. Не волнует, не давит вчерашнее, И в пути мне совсем не страшно, Что вдогонку засвищут: хам... Бешено, Неуемно бешено Колоколом сердце кричит: Старая Русь повешена. И мы - ее палачи. МЕФИСТОФЕЛЬ. Мефистофель, отец мой и брат, Я люблю Тебя страстно и нежно, Наше царство - бунтующий ад, Наше счастье - высоты и бездны. Даже время затмить не могло Рот, смеющийся зло и лукаво. Твой высокий и выпуклый лоб И в глазах отраженье кровавое... О, какие бессмертные сны! И не даром на верного мужа Имя дьявола и сатаны Производит панический ужас. Ты лишь к, дерзким приходишь на зов, Маргарита и Фауст - забава... Что Тебе все проклятья веков, Что Тебе мимолетная слава?.. Пусть в крови и душа и ладонь, Я, с пылающими глазами. Сквозь мятежный и грозный огонь Понесу твое имя, как знамя. 1923.
Добавлено спустя 6 минут 30 секунд: Забавно. Добавлено спустя 14 минут 45 секунд: Пает... Рыл хоть и не точно, но в верном направлении. Жаль, недокопал. Это пугает? На смену недоучкам-творцам приходят эпигоны. Обычное дело.
Д. Андреев ЮНОШЕСКОЕ Мы - лучи Люцифера, восставшего в звёздном чертоге, Сострадая мирам, ненавидя, любя и кляня; Мы - повстанцы вселенной, мы - боги Легендарного дня. Смутно помнятся конусы древнего, странного мира - Угрожающий блеск многогранных лиловых корон, И, как лава, - озёра эфира, Наше царство и трон. Смутно помнится битва: нависшая тягость молчанья, Шорох млечных шелков - галактический шелест знамён, Титанический рокот восстанья, Низверженье - в Закон. О, впервые тогда первозданная ночь ликовала! Она взмыла, росла - зачинался невиданный век: Нас тяжелая плоть оковала, И пришёл Человек. Вспомни собственный дух в его царственном, дивном уборе! Цепь раба растопи в беспощадном, холодном огне! - Так впервые шептал Богоборец Ранней юностью мне. 1923 (1950)
Почему-то значение этих строчек воспринимается иными ... своеобразно (если вообще воспринимается). И из всего стиха в целом делаются выводы соответствующей нелепости.
Это самый слабый стих Д. Андреева. Он даже с точки зрения богоборчества слаб. Куда уж тут до титанов... И последние строки нисколь не улучшают стиха...