О любви девичьей, почти монашеской (из моего facebook)

I
Цветение душ

Порой просят рассказать о монашестве в миру,
таинственных сестричках и матушке;
не менее таинственном фонде
(который на них одних и держится: от меня поступают лишь деньги).
Конечно, вся таинственность проистекает от фрагментарности моих упоминаний, но сейчас речь не об этом.
Пока (очередной) подробный рассказ
(по множеству другого ждущего написания)
нельзя сказать, чтоб был не за горами, -
вот вам прежде сделанная зарисовка по теме:
как органическая духовная жизнь сама собой источает токи и соки любви и счастья.
Хоть сестрички мои, да и сама матушка, по большей части в своей практике
менее чем я склонны выходить за христианские пределы,
все мы согласны, что такого уж большого значения это не имеет.
Так что христианский фон - всего лишь колорит, а не суть этого короткого рассказа.

II
Соки молитвы.
О любви девичьей, почти монашеской.*)

Мы - духовные сестрички. Каждую из нас благословили быть "монашенками в миру",
но это, скорее, условность; больше самоназвание, чем следование уставу
(кое о чем мы, конечно, промеж себя договорились).
Иногда нам удается выбраться всем вместе на послушание в монастырь.
Вот.. трапеза наша уж началась, но сходимся мы на нее свободно, по одной...
Вот приходит еще одна сестра - тихо. благоговейно;
благоговение - просто как способ "произрастания" в мире.
"сама в себе замкнувшись, как венок" /Рильке. "Св. Себастьян"/
Щеки ее тихохонько пламенеют от двухчасовой молитвы у себя в келье...
Движения непередаваемо мягки, тихи, любовны...
Чай в чашку наливает - как обручальное кольцо при венчании одевает...
Вот вошла другая - и как огромный букет, множество роз, -
со всей их тихой красотой и нежным благоуханием благословили комнату ...
И так - могу сказать О КАЖДОЙ!
/Но о каждой - по-своему. Ни места тут, ни слов у меня не хватит, (да и не умею я)/.
И я для них -тоже радость, тоже сокровище, тоже благоухание;
то же ПРИСУТСТВИЕ ЛЮБВИ.
Каждой из нас - удивительно хорошо одной; в полноте жизни с Богом.
Это уже даже не "молитва". Когда молитвенный н а с т р о й установлен,
это уже просто ("просто"?- благоговейно любовное, тихо устремленное,
молчаливое п р и с у т с т в и е в Боге.
Но когда одна п о л н о т а и любовь воссоединяется с присутствием другой;...
Когда "воздушные гольфстримчики" нашей бессловной молитвы тихо сплетаются в одной комнате...
Тогда все светлое - светится еще светлее.
Каждый предмет, каждый "кадр взгляда" - так невыразимо прекрасен.
Тогда любовь - густеет, тогда любовь - Царит...
И еще больше чем предметы -
самим Предметом становится воздух.
самим Предметом - становится Свет.
Все что нужно - это углублять и углублять смирение
(чтобы тихий восторг не зашкаливал).
и сгустившаяся Любовь - становится самой плотью всех предметов..
Нет, мы не любим друг друга.
Но куда деваться от Океана любви?....
.
* * *
Так наступает царство Духа:
Последний свет хранит вода...
Твердыня стала легче пуха,
а нежность - как гора тверда.
В ней есть такое средоточье,
такой густеющий настой,
что можно увидать воочью,
почти пощупать Дух святой.
Открылись внутренние двери,
Там, на последней глубине,
Я верю, Господи, я верю! —
Ты дашь мне все, что нужно мне.
Помедли с наступленьем мрака!
Побудь еще! — Еще — зари!
И если надо Исаака
Тебе, то, Господи, — бери!
Вот Исаак мой онемелый,
вот он глядит, едва дыша, —
мое измученное тело,
моя продрогшая душа...
/Зинаида Миркина, вечер на Карадаге/
--
*) рассказано было для христианского форума

 

**) "сама в себе замкнувшись, как венок" /Рильке. "Св. Себастьян"/

Может, стоит привести это стихотворение Райнер Мария Рильке

Святой Себастьян

Будто лежа он стоит, высок,
Мощной волею уравновешен,
Словно мать кормящая нездешен,
И в себе замкнувшись, как венок.

Стрелы же охотятся за ним,
И концами мелкой дрожью бьются,
Словно вспять из этих бедер рвутся.
Он стоит - улыбчив, нераним.

Лишь на миг в его глазах тоска
Болью обозначилась слегка,
Чтоб он смог презрительней и резче
Выдворить из каждого зрачка
Осквернителя прекрасной вещи.

Подать вам бедрышки?
Они на другой картине этого учителя Рафаэля



Картины Эль Греко выбрала затем что публикуется они редко.
Однако принято считать, что это стихотворение у Рильке родилось от созерцания работы Пьетро Перуджино (1495. Лувр, Париж)


((От наплыва патриотизма приведу прекрасную авторскую вариацию того же (1612) из Эрмитажа)


Воссоздание мироощущения поэта и его героя было бы неполным
без включения в него созданной буквально перед смертью
работы величайшего сицилийца
(так, по крайней мере, продолжают считать на родине художника,
навсегда покинувшего остров в 20-летнем возрасте)
/этого Джованни Беллини-2 уж скорее можно назвать венецианцем/
Антонелло да Мессины
Святой Себастьян. 1478

 

Это группа девочек, так же как и я, серьезно относящихся к своей духовной жизни;
"брегущие о спасении". Условно, и не без вызова и самоиронии, называем себя "монашенками в миру", но из общепринятых обетов в нашем уставе-соглашении не так уж много.

Одна из маловажных внешних вещей - избегать секса до вступления в брак.
На монашество (мы говорим "монашенство": от "нашенское", чтоб не мнить о себе)
вроде и не похоже, но по нашим временам, - порою просто подвиг .

Главное - в нашей общей решимости: достичь пребывания в молитве или созерцании в любой мирской деятельности.
Но даже это каждая из нас (хоть и основываясь по большей части на святоотеческой литературе) понимает по-своему. (хоть и не по своемУ).

Так что внутри, по сердечному устремлению, это очень серьезно,
а внешне часто выглядит как духовное хулиганство.

Скажем, методизм, как я понимаю, - это серьезное отношение к тексту.
По духу (хоть мало кто согласится) очень близко к Ерусалимским ешивам.
/Студентов коих уважаю и люблю; нередко бываю в их обществе/.
Мы же серьезно относимся к контексту: невидимому внутреннему состоянию, устремлению, расположению души, санкальпе.

Но в методизме, в отличие от православия, насколько знаю, нет института юродства.
Мы, конечно же, не юродивые, на этот подвиг нас никто не благословлял.
Но мы понимаем слова многозначнее. То что для многих - "твердое основание" (конкретика религиозных представлений и практик), -
для нас - тонкий лед. Под ним - океанские глубины смысла; часто столь всеобъемлющего, что и невыразимого.

"Правильных христиан" - коих 99%, внутри мы глубоко уважаем и почитаем.
Но внешне предпочитаем подразнивать и обзывать "христианской пионерией",
"христианинами партейного обряда", почитатели- ПРОчитатели "евангелия от ВЛКСМ".

И проч.
"На словцо приколистые,
добрые внутри".
Ну, и дикарки, конечно же
Да и живем не на острове, а в океане жизни; и везения у нас - невпроворот; а потому и все нам трынь-трава.
А так - обычные женщины.

---
Еще акцентированнее атмосфера стихотворения представлена Рафаэлем Санти

 

Состояние о котором хотела сказать прекрано знал Пастернак.
Мало того, - пребывал в нем довольно часто.

Борис Пастернак
СЛОЖА ВЕСЛА
Лодка колотится в сонной груди,
Ивы нависли, целуют в ключицы,
В локти, в уключины - о погоди,
Это ведь может со всеми случиться!
Этим ведь в песне тешатся все.
Это ведь значит - пепел сиреневый,
Роскошь крошеной ромашки в росе,
Губы и губы на звезды выменивать!
Это ведь значит - обнять небосвод,
Руки сплести вкруг Геракла громадного,
Это ведь значит - века напролет
Ночи на щелканье славок проматывать!

* * *
Я для того лишь создана,
Чтоб бесконечная волна,
Чтоб жизнетворный этот ток
Из неба в сердце тек и тёк.
Я для того лишь и живу,
Чтоб эту первую листву,
Чтоб этой свежести струю
Вместить до капли в грудь мою.
Я в этом мире для того,
Чтоб бездна сердца моего
Вместила бездну Божества,
И стало 6 нас уже не два,
А то священное Одно,
Что больше не раздроблено.

/Зинаида Миркина/

(на реплику о Миркиной "...просты, а за душу берет")
Миркина удивительно проста. Миркина - поэзия , но еще и анти-"поэзия". Аскетичность в образах, метафорах.
Ее стихи - как ворох осенних листьев под ногами. Их можно не замечать, можно просто топтать ногами. а если приблизить - к глазам, к сердцу - "вау! да это же маленький скромный шедевр!" Так что:
просты - листы "а за душу берет".

 

Одна хасидская притча и мой коммент

Во время Пасхи, перед праздничным седером, рабби Исахар Бейер подозвал своего гостя, рабби из Могельника, внука Магида из Козниц , к окну и указал на что-то снаружи.
"Ты видишь, рабби из Могельника? — спросил он. — Ты видишь?"
Когда празднество окончилось, рабби из Могельника стал танцевать вокруг стола и тихо петь:
"Святой старец, наш брат, показал мне свет. Велик свет, что он показал мне.
Но кто знает? Кто знает, сколько лет должно пройти, сколько мы должны еще спать, прежде чем он придет к нам, прежде чем он придет к нам?"

Что хочу тут сказать?
-- сам этот юноша пока видеть не может.
Цадик (старец, гуру) может на мгновенье такую способность открыть ("шактипат" - передача)
Так наш св. Серафим дал подобное откровение вечного присутствия Духа Святого Мотовилову.

-- "Святой старец, наш брат,". Несмотря на то, что, скажем, св. Серафиму открылась Жизнь и Истина, для нас пока недостижимая, - он все равно "наш брат", такой же как мы, в этом наша великая надежда: все там будем .

-- "Кто знает, сколько лет должно пройти, сколько мы должны еще спать, прежде чем он придет к нам, прежде чем он придет к нам?" -
"Боженька работу любит", - как говорит моя бабушка.

Вот нечто подобное, хоть и в несравненно меньшей степени, пыталась описать в тексте "темы" : - простая всем доступная благодать молитвы - уже способна фантастически обогатить и преобразить нашу жизнь.

 

все что хотела - показать, как молитвенное внимание ПРЕОБРАЖАЕТ МИР.

 

Не то чтобы со всем тут согласна, но раз уж мы взяли такой резкий тон, то ...
Как и в медицине,
в религии тоже есть свои градации:
виды глупости.
Полагающий, что начав во внешней тишине и уединении,
надо продолжать за них держаться -дурак.
Кто видит в том свое достоинство - идиот.
А кто еще и провозглашает сие нормой для всех прочих - кретин.
Это подобно тому, как
продолжающий всю жизнь тренировку с той 5килограммовой гантелью, с которой ее начал -
мнил бы себя тяжелоатлетом.
Просто "за выслугою лет".

 

я не принадлежу ни одному вероисповеданию.
Но все вероисповедания принадлежать мне.
(Как и любому другому человеку)

---к посту ниже---
***
Чтоб увидеть березу в весенних листках,
Чтоб почуять, как лес просиял и запах,
Чтоб узнать, что за век намолчала сосна,
Я должна умереть, я исчезнуть должна.
Да, исчезнуть совсем и вернуться потом
Переливом цветка, золотистым листом,
Вешней птицей, нырнувшей в пустой небосвод,
Чтоб пропеть вам: увидевший Бога - умрет!
III
А ты не верь мне, если я
Не лист, не воздух, не струя
Прозрачная воды живой,
Не хвойный дух, не шелест хвой.
Ни слову моему не верь,
Покуда я еще не дверь
В тебя и не проем окна,
В который хлынет вся Весна!
/Зинаида Миркина/