Источник. [Три установления христианства диаметрально противоположные учению иудаизма] Большинство высказываний Йешу в Новом Завете соответствует учению иудаизма. Это неудивительно, поскольку Йешу в целом придерживался фарисейского (раввинистического) иудаизма. Но по меньшей мере три новых установления, сделанных Йешу, диаметрально противоположны еврейскому учению. 1. Йешу прощает все грехи: «Сын человеческий имеет власть на земле прощать грехи» (Матфей, 9:6). Иудаизм считает, что только сам Б-г прощает грехи, совершенные против Него. Мишна учит: «Йом-Кипур (День искупления) искупает грехи против Б-ra, но не против людей, кроме тех случаев, когда обиженная сторона уже простила» (Йома, 8:9). Вера, что Иешу может прощать все грехи, чревата моральными коллизиями: спустя почти 1500 лет после смерти Йешу протестантский реформатор Мартин Лютер учил: «Будь грешником и греши сильно, но еще сильнее верь и восхищайся Христом, победителем греха, смерти и мира... Достаточно, если мы будем признавать через богатство славы Б-жьей Агнца, который принимает на себя все грехи мира; поэтому грех не угрожает нам, даже если тысячи, тысячи раз в день мы будем прелюбодействовать и убивать» (письмо Филиппу Меланхтону, 1 августа 1521 г.). Юморист Жюль Фай-фер представил эту позицию Лютера в сатирической форме: «Христос умер за наши грехи. Можем ли мы сделать это мученичество бессмысленным, не совершая их?» 2. Отношение Йешу к дурным людям: «Не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Матфей,5;38 — 39) и «Любите врагов ваших... и молитесь за обижающих вас игонящих вас» (Матфей, 5:44). Тора же велит оказывать сопротивление злым людям: «Искорени зло из среды твоей» (Дварим, 17:7). <...> 3. Новый Завет гласит, что люди могут прийти к Б-гу только через Йешу: «Отца не знает никто, кроме сына, и кому сын хочет открыть отца». Тем самым подразумевается, и многие фундаменталисты-протестанты продолжают в это верить, что только верующий в Йешу может приблизиться к Б-гу. Иудаизм считает, что к Б-гу может приблизиться каждый, как учит Псалмопевец: «Близок Г-сподь ко всем призывающим Его» (Тегилим, 145:18).
"Так, иудеи тенью и Законом оправдывались, но не спасались, христиане же Истиною и Благодатью не оправдываются, а спасаются. Ибо у иудеев - оправдание, у христиан же - спасение. И поскольку оправдание - в этом мире, а спасение - в Будущем Веке, иудеи земному радуются, христиане же - сущему на Небесах." (Илларион Слово о законе и благодати - первое богословское сочинение на Руси)
Утверждая, что Он пришел исполнить Закон, Христос не имел в виду простое выполнение заповедей. Слово . . . . . , употребленное в Евангелии (как и его арамейский эквивалент, происходящий от слова "mela"), имеет более емкий смысл: "наполнять", "восполнять", "давать полноту". Ветхозаветный Закон дан в перспективе Обетования. После того как оно совершилось, Закон не отменяется, но получает через Мессию окончательную полноту. В частности, это находит свое отражение в переносе центра тяжести на этический смысл предписаний, хотя сами предписания не упраздняются для израильтян. "Кто, - говорит Христос, - упразднит одну из заповедей этих малейших и научит так людей, малейшим будет назван в Царстве Небесном, а кто исполнит и научит, тот великим будет назван в Царстве Небесном" (Мф 5,19). Но, повторяем, Христос обращал главное внимание не на внешнюю сторону заповедей, а на их внутреннее содержание и на их нравственную природу (см.Мф 15,1-9). По выражению св.Григория Богослова, Он "убеждал восстать от буквы и последовать духу" (Слово, 37). Это особенно ясно видно из ответа Христа на вопрос о главной заповеди Закона и из Его наставления богатому юноше (Мф 22,34-40; Мк 10,19). Хотя в иудаизме периода Второго храма царила вера в абсолютную ценность ритуальных уставов Торы, ее толкование, данное Христом, не было совершенно чуждо традиции книжников. Достаточно вспомнить афоризм Гиллеля: "Не делай другим того, чего не желаешь себе - в этом весь Закон, остальное только комментарий" (Шаббат, 31а). Другой учитель говорил: "Все равно, много ли выполняет кто или мало - достаточно, если сердце его обращено к Богу" (Менахот 110а). В трактате Макот (24) сказано, что 613 заповедей Закона Давид свел к одиннадцати, Исайя к шести, Михей - к трем, а Аввакум к одной: "Праведный верой жив будет". Такой "избирательный" подход к Торе наводит на мысль, что не все в букве Закона следует считать вечным. Но ни раввины, ни большинство раннехристианских богословов не решались сделать этого последнего вывода. Между тем слова Христа (Мф 19,8) о Моисее, который дал правило о разводе, уступая "жестокосердию" людей, показывают, что Он подразумевал участие временных, частных соображений в составлении Торы. Иными словами, Библия по своему происхождению имеет двойственный богочеловеческий характер. Высший божественный Закон (любовь к Богу и человеку) и "комментарий к нему", порожденный обстоятельствами времени, далеко не равноценны. В согласии с Евангелием и ап.Павел говорит не столько об "отмене" прежних заповедей, сколько о переходе священной истории на новую ступень. Причем переход этот сохранил в целости единую ткань веры и Предания, единый путь Завета. начавшегося с Авраама. На каждом этапе становилось все яснее, что верность Закону не есть лишь соблюдение культового регламента, а выражение любви к Богу и человеку. А.Мень. Сын человеческий.
Это древнейшая доктрина, которую христианские богословы просто приспособили для собственного пользования. Объяснялась очень просто - "Отец " -Тот, чье Имя не может быть названо и о Ком никогда не должно было упоминаться вне таинств храмов. Поэтому речь шла только о "Сыне", котрый "знает Отца" и через которого можно "прийти к Отцу". О том же учили гностики.
Это много у кого есть. У того же Экхарта - Бог и Божество. Но только христиане утверждают, что кроме Иисуса никаких других манифестаций Сына нет.
В иудейской традиции тех лет, кстати, выражение "сын божий" было довольно расхожее и вообще не требовало никаких, пардон, метафизических конструкций. Выражение "дети божии" встречается в Евангелии. Иисус явно позиционировал себя как мессию, судя по текстам, но вот вопрос - что такое мессия? Воспринимали ли древние иудеи мессию как Бога? Так что мессия в смысле единственного и неповторимого Бога - это уже нововведение христиан.
Вот поэтому стоит попытаться разобраться - мог ли Иисус учить такому, чего до этого никогда не было? Или он учил все тем же истинам? Единственное, что стоит воспринимать истиной - заповеди, которые такие же древние, как в других религиях и учениях. А навороты богословов... Кстати иудаизм тоже заимствовал идеи.
Однако в целом в древнем мире - человекобоги - дело обычное. В этом плане христианство можно представить в виде языческой традиции с элементами иудейских традиций. Или наоборот. Для образованных иудеев христианство, насколько я знаю, выглядит именно так - примерно как религия вуду для христианина. В вуду тоже используются образы христианских святых, но в причудливо искажённом и языческом виде. При этом интересно что ислам выглядит как попытка избавить христианство от языческих элементов.
Древнеегипетские фараоны, древнегреческие герои, поздние императоры древнего рима, да и герои тоже. Кришна, Будда (которого тоже зачастую обожествляли). В древнем мире было обычным делом обожествлять власть, вероучителей и древних героев. В этом смысле иудаизм явно отличался. А христианство по сравнению с иудаизмом в этом смысле оказалось шагом назад. Или, может быть, переходной формой от древнего языческого обожествления к не-обожествлению.
Кришна - Аватара индусского бога Вишну, если не ошибаюсь. Это не просто обожествляемый герой. И вообще, в древних легендах обожествлению власти отводилось не простое место - полагалось, что власть не может принадлежать не божественным представителям. Иерархия простиралась "с небес на земю" и в облике божественных правителей боги наставляли людей. В таком смысле христианство продолжает древние традиции, а вот иудаизм куда-то свернул... в сторону.
