1. TopicStarter Overlay
    plot

    plot Техадмин

    Сообщения:
    18.438
    Симпатии:
    1.883
    Ярослав Якубовский (отец Ростислав): «Такой религии Христос бы точно не хотел»

    Артем Лангенбург 25 дек., 2013
    Один из самых узнаваемых церковных служителей, настоятель Свято-Успенского подворья Оптиной Пустыни, уходит из церкви, потому что нарушил обет безбрачия и больше не в силах терпеть идеологические разногласия с РПЦ. Скандал дошел до самого Патриарха всея Руси, который посоветовал экс-монаху «бояться Бога». Взявший свое мирское имя, Ярослав Якубовский сейчас живет с супругой в Петербурге и называет знания, полученные в РПЦ — недостоверными.

    [​IMG]
    Расскажите о причинах своего ухода из церкви?
    В конце октября я женился, зарегистрировал светский брак: моя жена верующая христианка, мы познакомились несколько лет назад, она даже два года была послушницей в монастыре, но в итоге решила, что это не ее путь. Мы собираемся жить как положено христианам, но в мирском ключе: как быть с обрядом венчания, в моей особенной ситуации не очень ясно. Монахам по канону жениться запрещено, это один из способов держать церковных служащих в узде, но в наши дни, насколько я знаю, где-то и как-то эти ситуации решаются: женившийся монах переводится куда-нибудь священником, просто несколько меняется статус. Мне это совершенно не подходит. Кроме того, из Оптиной Пустыни в последние годы ушли двое вторых лиц монастыря, но их уход не был связан с внутренними расхождениями с церковью, как это произошло у меня. Как бы то ни было, мы с женой будем жить в христианском союзе.
    Вы отправили открытое письмо Патриарху, в котором объясняете причины вашего ухода и резко критикуете внутреннюю ситуацию в русской православной церкви. Последовал ли ответ?
    Да, ответ я получил. Но там нет ничего, кроме общих слов и наставления бояться Бога. Дело в том, что причина моего ухода лежит и в личной, и в идеологической плоскости.
    «Деятельность Христа, — это чистой воды акционизм»
    Вы долго шли к такому непростому решению?
    В последнее время во мне произошел мировоззренческий сдвиг, наверное, так можно сказать. Дело в том, что знания, полученные в церковной, монашеской жизни, — недостоверны. Что касается религии как организованного культа, — это не то, что должно было получиться из христианского учения. Думаю, Христос этого точно бы не хотел. А люди в церкви, в большинстве своем, жаждут какого-то «Сверхначальника», который за них будет решать и думать, боятся и избегают ответственности.
    Если обратиться к прошлому: как и когда вы пришли в церковь?
    Это случилось в конце 80-х, в перестройку. До этого я хотел поступать в художественный вуз, писал картины, общался с «Новыми художниками» (с Владимиром Овчинниковым и Олегом Котельниковым, например, дружу до сих пор). В церковь меня привел внутренний религиозный поиск. Тогда церковь противостояла советскому коммунизму, это было классно и здорово, монахи напоминали хиппи, только еще и правильных. На Свято-Успенском подворье Оптиной Пустыни я оказался в 1992-м, а через четыре года стал настоятелем. Сейчас, после того как ушел, больше всего жалею, что не успел доделать современную настенную роспись: это цельный концепт, которым я хотел обновить представление о монастырском интерьере и вообще о богословском значении церковной живописи. Не уверен, что дадут закончить.
    «Раньше в церкви было классно и здорово,
    монахи напоминали хиппи»
    В сегодняшнем мире христианин может быть таковым, при этом не пребывая в церкви?
    Церкви как сообществу верующих сегодня необходима горизонтальная структура, сетевое устройство. Каждый христианин в состоянии поступать так, как и подобает христианину. А существующая церковь, как иерархический институт, предназначена дли того, чтобы держать своих адептов в узде, под контролем. Можно сравнить с тем, что происходит в западных странах. У нас часто приходится слышать стоны по поводу того, что в Европе будто бы храмы и монастыри стоят пустыми, но это ни на чем не основанный испуг: там стало меньше обрядовости, но христиане никуда не делись. Просто христианские ценности – доброта, гуманизм — впитались повседневностью, стали частью жизни семьи, общения между людьми. То есть эти ценности, по большому счету, не нуждаются в посредничестве культа и обряда. Ведь Евангелие, по большому счету, — это в том числе и история о том, как один человек провоцировал служителей культа, выявлял их недостатки с их же помощью: например, исцелил больного человека, лежавшего в страданиях тридцать лет — сделал это в субботу, когда делать ничего нельзя, вызвав тем самым ханжеский гнев иудейских старейшин. Как сказали бы сейчас, деятельность Христа, — это чистой воды акционизм.
    Какой недостаток выявился бы сегодня?
    Вообще, беда нашей православной церкви в отсутствии здоровой конкуренции. Но ведь если бы у нее появились здоровые конкуренты, то ее положение оказалось бы еще более жалким: именно в силу ее отсталости, неспособности привлечь к себе, нечестности. При том ведь внутри церкви применяются совершенно сектантские приемы: во-первых, мистифицируют, затемняют сердцевину, суть учения, во-вторых – внушают пастве, что вокруг все страшно и ужасно, только с нами, мол, ты можешь спастись. Тем самым лгут на Бога, который, вопреки этому, не является жестоким и злопамятным чудовищем, способным уничтожить человека за малейший культовый проступок.
    «Внутри церкви применяются
    совершенно сектантские приемы»
    Возможно ли реформировать такую церковь изнутри?
    Думаю, это довольно бессмысленная задача. Нужно давать людям знания, и каждый сам решит, что ему близко, а что нет. Внутри церкви люди часто просто находят средства к существованию (священнику надо кормить себя и семью), и этой прямо финансовой зависимостью пользуется церковное начальство — впрочем, так делает любое начальство в любом учреждении. А в сетевой структуре дела обстоят иначе: апостол Павел, вспомним, сам шил палатки, не был никому обязан. Затем, вот раньше священник был источником знаний для пары тысяч неграмотных прихожан – в условиях, когда не было образования, свободной информации и так далее. Сегодня человек может получить любые знания, лишь правильно сформулировав запрос в строке браузера, так что отпала необходимость в священнике как учителе. К тому же мирское знание о человеке настолько развилось, что это не сопоставимо с представлениями внутри церкви. Я считаю, любой психиатр может принести больше пользы, чем сто батюшек. С другой стороны, использовать церковь для каких-то карательных целей тоже вряд ли будет возможно, потому что ее влияние на общество ничтожно: 3 процента населения – это максимум, который вмещают в себя храмы на Рождество и Пасху. Причем из этих 3 процентов много и здравомыслящих людей, некоторые из которых сегодня близки к тому, чтобы покинуть церковное сообщество. Но, думаю, что православная церковь может пережить это время, всегда будут те, кого она привлекает: любители старины, например, те, чью душу захватывает красота православных храмов.
    Есть ли у вас уже планы на будущее? Чем вы будете заниматься в мирской жизни?
    Что касается моих планов, пока они для меня четко не определены. Мне необходимо прийти в себя после всех последних событий и понять, чем лучше всего заняться в миру.


    —— добавлено: 26 дек 2013 в 06:27 ——
    Очень интересное и честное интервью.
     
    Glenn нравится это.

Поделиться этой страницей