Сталинское политбюро

Тема в разделе "Рутения", создана пользователем Ондатр, 23 дек 2012.

  1. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Угланов Н.А. секретарь ЦК-1 секретарь МК 24-28. в 1930 разжалован за участие в правой оппозиции. в 36 арестован. в 37 расстрелян.
    [​IMG]
    Сын крестьянина. образование начальное.
    Автобиография:
    род. в крестьянской семье Ярославской губ., Рыбинского уезда. Окончил сельскую школу. Отец мой 30 лет работал в Ленинграде до 1902 г. на холодильниках и в торговых предприятиях, торгующих птицей и дичью. Мать безвыездно жила в деревне и занималась сельским хозяйством.
    В 1898 г. меня отправили в Петербург, где отец и меня поставил в ученье на 4 года в железно-инструментальную и москательную торговлю. Проучившись 4 года, я начал получать 8 рублей в месяц жалованья при готовом столе и квартире хозяина. Не проработав и года, был уволен за драку с хозяином. (Во время ученичества нас били как бы по закону, и приходилось молчать. Но вот по выходе из ученья — бить не полагалось, такова была традиция, а хозяин вздумал ее нарушить и получил от меня сдачи, а я от него расчет и увольнение.) На работу поступить было трудно, так как куда я приходил проситься на работу, все справлялись, что я собой представляю, и, конечно, везде отказывали. Прожив все свои заработки, я на средства родного брата (тоже работал в Петербурге) отправился в деревню. Там мое положение тоже оказалось не из важных. Отец мой в это время уже перебрался из-за болезни в деревню и занялся сельским хозяйством. Узнав о причинах моего несвоевременного приезда (по моей специальности летом был сезон в Петербурге, а я в июле 1903 г. приехал в деревню), отец основательно избил меня, но деваться было некуда, пришлось временно терпеть. Вот тут-то, в деревне, в 1903 г. летом я впервые и приобщился к политической жизни. Мой сверстник и друг по школе, сын священника нашего села, Борис Васильевич Лавров, тогда учился в ярославской духовной семинарии и был уже социал-демократом. Снабдил он меня листовками, а потом различными брошюрами: "Пауки и мухи", "Кто чем живет", "Хлеб, свет и свобода" и т. д. С этого момента, живя в течение 7 мес. в деревне, я перечитал большое количество литературы, присылаемой мне из Ярославля. Вспоминаю характерные моменты. Б. В. Лавров приехал на рождественские каникулы, привез много литературы и резолюции II съезда РСДРП и подробно мне объяснил причины раскола, происшедшего на съезде. Он объявил себя большевиком, сторонником Ленина. Слабо я разбирался тогда еще в вопросах политики, но все же сказал, что я за большевиков. После этого мне Борис Лавров поручил разбросать на базаре в гор. Мологе листовки и наклеить часть их на дверях лабазов и ломбарда, где обыкновенно бывает много народа, что я выполнил в точности.
    Началась русско-японская война. Борис Лавров приехал на масленицу на каникулы и, беседуя в нашей избе, разъяснял мне, почему партия стоит за то, чтобы царское правительство потерпело поражение, и доказывал мне, что царизм будет неизбежно разбит в этой войне. Долго я сомневался, колебался, все думал: как же так? нас 150 млн. русских, а японцев 50 млн., и мы их не побьем? Но потом понял и согласился. Эту нашу беседу подслушал мой отец, который, как говорят, так нас "тряхнул", что вылетели мы, как бомбы, из избы.
    В феврале 1904 г. я вновь уехал в Петербург, и опять пришлось испытать тяжести. 49 дней я проходил без работы, затем поступил на работу по своей специальности в Лесном под Петербургом. Летом 1904 г. был убит Плеве. В это время я уже знал: кто и почему это делает. Но в то время заняться политической работой мне не представлялось возможным. Связи не было ни с кем. Только к концу 1904 г. и к началу 1905 г. я близко познакомился с несколькими рабочими и техниками из политехнич. института, с газового завода и завода "Эриксон". Тут я почувствовал, что дело наше растет. В день 9-го января мы группой, человек 15, только поздно вечером добрались до Невского, когда уже все было покончено, т. е. самодержавие расстреляло рабочих. С этого момента мне стали попадать отдельные листовки, но зацепиться за организацию не удавалось, а сам я еще сколотить организации из своих товарищей по работе не умел.
    Осенью 1905 г. мы были постоянными посетителями митингов политехнического института. В начале января 1906 г., разругавшись со своим хозяином, я потребовал расчет. Вот тут-то я лишний раз почувствовал законодательство о труде торгово-промышленных служащих. Расчетных книжек у нас не было. Хозяин предложил мне расчет по 8 руб. Я двинулся к мировому судье. Тот не принял прошения, заявив, что спор приказчика с хозяином может только разбирать Коммерческий суд. Я пошел на хитрость. Слово "приказчик" я выбросил из прошения и заменил словом "служащий". Мировой принял прощение, но разбор назначил через месяц. Попробуй-ка без денег, да с квартиры тебя гонят, прожить месяц. Доняли меня не мытьем, так катаньем, пришлось рассчитаться по 9 руб. и уехать в деревню на несколько месяцев.
    Здесь политическая жизнь развивалась. Встретился я вновь с Борисом Лавровым, которого в то время за революционную работу выгнали из семинарии. Несмотря на обилие эсэровской литературы, которую я читал в это время, все же взгляды мои складывались твердо в сторону социал-демократии.
    Вернувшись весной 1906 г. в Петербург, я "сменил" себе хозяина и поступил на работу. Вот здесь за меня взялись знакомые мне эсэры. Основы спора обычно сводились к трем главным вопросам: 1) идеалистическое или материалистическое понимание истории; 2) аграрный вопрос; 3) тактика за террор, против террора. Сколько меня не обрабатывали, все же кое-как я отбивался от моих знакомых эсэров реалистов и гимназистов. Летом 1907 г., после роспуска II Государств. Думы, приехав в деревню на 2 месяца, мы с Б. В. Лавровым усиленно распространяли большое количество листовок, получаемых через волжскую судоходную с.-д. организацию. Полиция рыскала по деревням, добираясь до распространителей листовок. Делать больше нечего было, поэтому я и уехал в Петербург, а Б. В. Лавров в Казань, где он в то время уже учился студентом университета и вел крупную партийную работу.
    В августе 1907 г. по установленному шифру он мне прислал партийную рекомендацию и явку. Явка была к Софье Михайловне Левидовой. Разыскав последнюю, я зашел к ней. Расспросив кто я и что могу я делать, она меня направила в коломенский район в культурно-просветит. общество "Просвещение". Придя туда, я увидел сидящего помощника пристава. Покоробило меня от такой встречи. Зашел еще раз к С. М. Левидовой. Из слов ее понял, что она меньшевичка и тянет не туда, куда мне нужно. Махнул рукой на это хождение. Пошел к знакомому мне эсэру И. Ив. Цыцину (умер в 1912 г. в Швейцарии, бежав из ссылки) и попросил его связать меня со знакомыми ему социал-демократами по союзу торгово-промышл. служащих. Он и представил меня (как "ортодоксального", как принято тогда было выражаться) Д. В. Антошкину (теперь редактор "Рабочей Москвы"), Б. А. Семенову (сейчас секретарь луганского окружного комитета КП[б] Украины), Семенову Ивану Семеновичу (тов. Якум, сейчас член правления московского Городского банка). По прошествии нескольких месяцев товарищи, проверив меня, вовлекли в активную работу членом правления професс. союза, и одновременно Антошкин, Б. Семенов и я взялись за восстановление распавшейся нелегальной с.-д. организации торгово-промышл. служащих, в которой все трое мы были членами бюро партийной группы.
    Весной 1908 г., после провала ряда наших товарищей с центральным органом "Социал-Демократ" № 1, из организации ушли всякого рода попутчики, а мы, молодежь, взялись за усиленную работу по сколачиванию организации. И к лету 1908 г. с.-д. организация торг. служащих была очень крепкая и довольно значительная, насчитывая 50—60 человек. Что она была крепко большевистская, показывало следующее: наша партийная группа входила в коломенский район, в котором крепко сидели ликвидаторы. Петербургский комитет нашей партии поставил задачу выбить ликвидаторов и заложить заводские ячейки. Для этой цели было созвано несколько массовок с участием членов ПК "Кирилла" и "Шуры" (Бойко Александр Михайлович — теперь член коллегии Наркомторга). После жестоких боев с ликвидаторами мы одержали верх, наша группа твердо стояла против ликвидаторов. К осени 1908 г. наша группа окрепла, к нам был прислан петербургским комитетом пропагандист Быстрянский (сейчас работает в Ленинграде). А я отправился в солдаты по призыву. Уже находясь в солдатах, я получил сведения от моего брата и группы товарищей (брат тогда работал тоже в партии), что меня разыскивает охранное отделение.
    С ноября 1908 г. и до июля 1910 г. служил я в гор. Либаве в 178-м пехотном Венденском полку. Там встретил в одной роте Ивана Авксентьевича Войнова (убит в июльские дни 1917 г. юнкерами при распространении "Правды"). Войнов тогда еще не был соц.-демократом, он много меня расспрашивал про революцию. Он на два года раньше меня пришел на военную службу, в 1906 г., поэтому мало был осведомлен обо всем ходе революции и о партиях. Отличался он большой вдумчивостью, скромностью и честностью и за это пользовался большим уважением в роте. Мы с ним немало провели времени в дюнах на берегу Балтийского моря в разговорах о партиях, тактике и революции. Уезжая в запас, Войнов на прощанье сказал мне, что не пойдет работать портным (он был портной), а пойдет на завод.
    Весной 1912 г., когда я вернулся со службы и приехал в Петербург, я уже встретил Войнова на партийной работе. Вторую половину военной службы, до осени 1911 г., я прослужил в Пензенской губернии, в гор. Нижнем Ломове, куда перебросили наш полк и всю нашу дивизию, расквартировав по уездным городам. Находясь на военной службе, все время я поддерживал переписку с Б. В. Лавровым, в эти годы он уже находился в ссылке в гор. Онеге Архангельской губернии. Какой-либо организованной работы в армии в то время не велось. Был у меня узкий круг друзей: Иван Авксентьевич Войнов, Николай Петрович Волков (рабочий лакировщик, тогда был революционно настроенный, во время революции я его встретил членом ВКП[б]) и еще ряд товарищей.
    В ноябре 1911 г. я уволился в запас и в апреле 1912 г. приехал в Петербург. Поступив вскоре на работу, я быстро разыскал старых товарищей (Алексея Иван. Балагурова — сейчас председ. череповецкого губпрофсовета). Встретил Вас. Володина (сейчас работает на сев. Кавказе) и Антошкина.
    С подъемом рабочего движения, с выходом газеты "Правды" зашевелились передовые элементы торговых служащих. Началась подготовка к выборам в 4-ю Государств. Думу, началась усиленная организация профессиональных союзов. Как на беду, я жестоко заболел малярией, подхваченной мною на военной службе. Все лето провалялся. Попытки организации единого профессионального союза торгово-промышл. служащих оказались безуспешными. Принялись за организацию по специальностям. Сначала организовались мануфактуристы. Весной 1913 г. организовались хозяйственники (железники, москательщики, посудники и т. д.). Я был избран председателем ревиз. комиссии. В это время среди торговых служащих крупнейшую роль играли Дм. Вас. Антошкин, Мих. Алекс. Сейфер, Як. Буров и Ник. Ив. Кузнецов (недавно умер в Архангельске). В это время усилиями вышеуказанных товарищей был поставлен журнал "Вестник приказчика". Летом 1913 г. на Всероссийском съезде торгово-промышл. служащих в Москве наша питерская делегация сыграла руководящую роль, объединив вокруг себя все революционные элементы. Съезд полиция закрыла, а лидер нашего движения Д. В. Антошкин был арестован и получил 54 пункта, в коих он не имел права жительства.
    Осенью 1913 г. меня избрали председателем профессионального союза. Вошел я в состав редакции "Вестник приказчика", в котором писал под псевдонимом "Николай Угрюмый". Одновременно вошел я в состав и в руководящую работу "руководящего коллектива с.-д. (большевиков) торгово-промышл. служащих", в который входили М. Сейфер, Я. Буров, Дм. Антошкин, Н. Кузнецов, Н. Романов, Никита Москвич, Сейфер Анастасия и я. По очереди у нас в редакции и коллективе работали присланные от петербургского комитета Мих. Чичнаков, Ольга Григ. Лившиц, Мгеладзе (Ив. Висаков), Макс. Савельев. Осенью же 1913 г. я начал писать в "Правду". Здесь я познакомился с К. С. Еремеевым, Мироном Черномазовым (оказавшимся провокатором), Серг. Вас. Малышевым, Вяч. Мих. Молотовым (Скрябиным), Л. Б. Каменевым, В. В. Шмитом и целым рядом др. товарищей. Мой старый товарищ Б. В. Лавров в это время работал в "Правде" на верстке газеты. В "Правде" я писал под псевдон. "Николай Угрюмый" и освещал рабочую жизнь торгово-промышл. служащих. Осенью 1913 г. мы вели усиленную кампанию за нормальный рабочий день торгово-промышл. служащих и за социальное страхование, которое на нас не распространялось.
    Наша активность начала беспокоить охранку. 23 ноября 1913 г. я выступал на собрании торговых служащих съестников (в зале эстонского общества на Офицерской ул.) с речью о поддержке рабочей печати, где и был арестован полицией. Но по дороге в участок группой товарищей под руководством В. Зофа был отбит и бежал. Движение росло, и мы его закрепляли крепкой нелегальной организацией. Многочисленные нелегальные кружки были фундаментом для легальных профессиональных союзов. В это же время я был делегирован в рабочую комиссию при с.-д. большев. фракции 4-й Госуд. Думы. Там впервые лично познакомился с Малиновским (оказался провокатором). Недолго поработав там вследствие болезни, я был заменен другим товарищем.
    Весной 1914 г. мы развернули большую кампанию за сокращение рабочего дня торговым служащим на 1 час. Лозунг оказался очень популярным и встретил большую поддержку среди масс служащих. Довели мы дело до уличных демонстраций и силой закрывали магазины. В этом движении было боевое настроение. Били булыжниками стекла. Наш коллектив поручил мне на нелегальной массовке провести решение против битья стекол. На трех собраниях я выступал, и на двух из них меня провалили. Наше движение совпало с общим движением питерского пролетариата на помощь бакинским рабочим в конце июня и начале июля 1914 г., когда дело дошло до забастовки всего фабрично-заводского пролетариата, вылившейся в зачатии восстания на улицах Петербурга, и затем закончилось разгромом "Правды" и арестом многих работников нашей партии. За несколько дней до войны, накануне мобилизации, я и М. А. Сейфер были избраны нашим коллективом на международный социалистический конгресс, который должен был состояться в августе в Австрии, в Вене. Но грянула мобилизация. Пришел я за документами для поездки за границу к А. Е. Бадаеву, члену 4-й Государств. Думы. Обсудив положение, он предложил мне идти на мобилизацию. В результате, вместо социалистического конгресса я очутился в 200-м пехотном Кроншлодском полку 50-й дивизии под Варшавой и участвовал в многочисленных боях. 20 ноября 1914 г. был тяжело ранен. В Варшаве в госпитале встретил питерского рабочего, который служил санитаром и меня узнал, который мне и сказал об арестах наших рабочих депутатов. Из Варшавы был доставлен в Москву в начале декабря 1914 г., где и встретил В. М. Молотова, жившего нелегально, который и рассказал о положении дел в партии и о линии партии. Пролежав 3 недели в лазарете, меня выписали и направили в команду выздоравливающих в гор. Белгород. Доехав до Тулы, меня отвели к коменданту, как не могущего следовать дальше. Пробыв в Туле 6 дней, меня назначили в запасный батальон (а у меня была одна пуля в груди и одна в плече, рука висела). Врачи во многих местах, а в Туле тоже, отличались живодерством. Я решил удрать. Взяв отпуск на 10 дней, уехал в Москву, оттуда в Рыбинск, из Рыбинска в Мологу и там завалился в лазарет. Это были мучительные скитания (у меня было пробито пулей легкое). Выйдя через 1½ месяца из лазарета, дезертировал в Петроград, прожив нелегально некоторый период, затем при помощи Б. В. Лаврова и др. товарищей меня с подправленными и подделанными документами протащили в лазарет, где меня взяли на попечение наши партийные товарищи: Любовь Михайловна Куракина, Евгений Порфирьевич Первухин и Е. И. Широких (тогда, весной 1915 г., работавшие врачами в Елизаветинской общине в Петербурге).

    Находясь в лазарете, я имел все время связь и получал литературу нашей партии от А. И. Балагурова и Ив. Ал. Дмитриева (убит в 1918 г. в Ленинграде). Затяжка войны, разорение сказывались на настроении среди раненых. Революционное настроение было у большинства, что и показало себя наружу при следующих обстоятельствах. Собралось нас в саду раненых человек сто. Во время беседы около вопросов, обсуждавшихся тогда на происходивших заседаниях 4-й Госуд. Думы, загорелся спор. Один вольноопределяющийся заявил, что все речи в Думе произносят "жиды". Я за это уцепился и произнес речь, начав с национального вопроса и кончил войной, указав на ее губительные результаты для народных масс. Настроение подавляющего большинства бурно выявилось на мою сторону. Присутствовавшая тут же настоятельница общины "г-жа" Родзянко (жена председателя Государств. Думы) со злости (как говорили служащие лазарета) чуть не откусила себе губу от моей речи.
    Выйдя осенью 1915 г. из лазарета, отправился в отпуск в деревню, где прожил до весны 1916 г. За старое дезертирство из Тулы меня арестовали и доставили в Рыбинск, но освободили. Весной 1916 г. за неявку после окончания отпуска вновь арестовали и этапом направили на военную службу. Летом 1916 г. был направлен в запасный полк в Петроград, где сразу, как говорят, "затер волынку", заявив начальству, что бегать бегом я не могу, так как у меня сидит пуля в груди, винтовки поднять не могу — рука атрофирована. Положение было такое, что все разлагалось. Как-то во время занятия, сидя на Гаванском поле, мы беседовали, человек 15 солдат, в том числе и ротный командир-прапорщик. Говорили о войне. Спросил меня ротный: "А что дальше будет, как думаешь, Угланов?" Я прямо ответил: "Кроме революции, из войны ничего не выйдет". И все согласились, как будто дело шло о самом обыденном событии. Через месяц "службы" я благополучно уволился по "чистой" в бессрочный отпуск. Это было в июле 1916 г. К этому времени от наших нелегальных организаций торгово-промышленных служащих не осталось ничего, были только одиночки. Поступив на работу по инструментальному делу, я стал работать в Ленинграде. Несколько попыток сколотить организацию не удались. Через несколько месяцев грянула Февральская революция.
    В демонстрациях, предшествовавших восстанию, и в самом восстании вместе со мной приняли самое активное участие мои товарищи по работе, в большинстве подростки 15—16—17 лет. Покончив с вооруженной борьбой, принялись за организацию. С вышедшими из тюрем и из подполья товарищами я принялся за организацию торгово-промышл. служащих. Образовав инициативную группу из А. Колесова, И. Дмитриева, С. Пинус, А. Булина, Б. Зуля и других, мы организовали выборы в петроградский совет, куда я был выбран депутатом. Принявшись за организацию союза, я поставил задачей расколоться с меньшевиками, которые лезли к руководству организацией союза. Отколовшись, вернее, вытолкнув меньшевиков, мы организовали союз. К этому времени из ссылки подъехали Антошкин, Войнов, Б. Семенов, Я. Буров, Вербицкий, и наша работа закипела. Шел непрерывный бои с социал-патриотами. Наша союз выступал как подлинно большевистская организация.
    4-го апреля я впервые увидел В. И. Ленина. Сначала на нашем фракционном большев. собрании, а потом на собрании всех социал-демократов в Таврическом дворце, где В. И. изложил свои тезисы о задачах революции.
    Не все вопросы, поднятые Владимиром Ильичом, были мне вначале ясны. Но основное понял я и горячо принялся за агитацию за советы, против войны и за братанье; до приезда В. И. Ленина мы агитировали против войны, но не умели поставить вопрос так, как его нас научил поставить Ленин. Во время выборов в районные думы нашей партией я был выставлен кандидатом по 1-му и 2-му городскому районам (прошел по 2-му району в Спасскую районную думу), где мы вместе с Лилиной, 6 человек большевиков, и дрались против кадетов — с одной стороны, и эсэров и меньшевиков — с другой. В июне от необычайной работы заболел; товарищи меня отправили в отпуск в провинцию, где я и прожил месяц. Вернувшись после июльских дней в конце июля в Петроград, принялся за профессиональную работу — секретарем-организатором союза, и состоял в петроградском совете во фракции большевиков.

    Сырцов С.И. председатель СНК РСФСР, в 1930 разжалован, в 37 расстрелян.
    [​IMG]
    Сын служащего, учился на экономическом отделении Политех. Инст.
    Требовал смещения Сталина. Противник коллективизации.
    Цитата: «Я покушаюсь не на руководство, а на принцип непогрешимости руководства… Я считаю, что партийная среда и пленумы, и актив имеют право это непогрешимое руководство поправлять, надо создать эти условия, потому что догма папской непогрешимости годится для других стран, но не для страны, строящей социализм»
    Авторханов:
    Занятие Сырцовым места Рыкова в самом Политбюро было также вопросом ближайшего будущего. Это гарантировало бы ему второе после Сталина место в монопартийном государстве. Сталин намеренно подчеркивал эту роль новой "восходящей звезды" Сырцова при каждом удобном для этого случае, вызывая зависть среди своих старых соратников. Сталин хорошо запомнил и то, какую великую услугу оказал ему Сырцов, когда он впервые, опираясь на него, начал лично проводить свой план коллективизации в Сибири и на Урале. Личные качества Сырцова для предназначенной ему роли тоже были вне сомнения – выдающийся талант организатора, прямота и решительность, ортодоксальное прошлое, энергичная и волевая натура и кажущееся отсутствие всякой претензии на самостоятельное мышление в "большой политике".


    Киров (Костриков) С.М. секретарь ЦК-1 секретарь Ленинградского обкома, горкома и северо-западного бюро. Убит в 1934 г.
    [​IMG]
    Сын лесника. Рано осиротел.. Окончил механико-техническое училище.

    Каганович: «Он замечательный оратор, хороший оратор… Голос у него был, тембр хороший. Я ценю его как замечательного оратора. Массовик. Мог дойти до человеческих душ».
    Молотов: ««Он массовик, такие люди тоже очень нужны. В определенных случаях он был даже нужнее других людей, на своем месте. А вот на более крупное он не в состоянии. Теоретически не подготовлен. И крепости такой не было. Ведь это же ломать государство и готовить к войне, это, знаете…
    – Создана легенда, живучая, что Киров мог быть на месте Сталина. А где его теоретические труды? – говорит Молотов.
    – Но тогда все были практики, не обязательно было иметь теоретические труды!
    – Неправильно. Киров был больше агитатор. Как организатор он слаб. Вокруг него были и правые нередко. Он в этом не очень хорошо разбирался. Вторым секретарем у него был Чудов. А это правый человек. Он потом, конечно, погорел.
    О Кирове ни слова не было известно до 1917 года в широких кругах. Коммунист, но не активный. Ему нужна трибуна, а тогда трибуны не было. Потом показал себя, что умеет подойти к массе, к рабочим, а в реакционное время он малоактивным был. Писал какие-то статейки в одной из местных либеральных буржуазных газет. А трибуны у него с 1906 по 1917 годы не было.»

    Обаятельный Киров имел множество любовниц из числа актрис и балерин.

    Куйбышев В.В. 1 зам председателя СНК , ум. в 1935 г.
    [​IMG]
    Из дворян. Сын офицера. Учился военно-медицинской академии.
    Молотов: «Куйбышев тоже мой зам, он наоборот, выпивоха порядочный был. Эта у него слабость была: попадет в хорошую компанию и тут же рубаха-парень делается. И стихи у него появляются, и песни – немножко поддавался компанейскому влиянию…. Куйбышев и другие не выше Молотова были, не выше Серго? – спрашивает Шота Иванович. – Нет, конечно, немножко выше, – отвечает Молотов, – Куйбышев более грамотный. Он много читал. Организатор прекрасный. Но объединялся с троцкистами. Потому что не разбирался, не придавал значения. Ведь троцкисты – хорошие люди, жалко, что расхождения, кое-кто исправился, кое-кто пока незаменим. Всех надо использовать. Троцкий скажет хорошее – Троцкий хороший. Вот в этом была его слабость.»


    Бауман К.Я. секретарь ЦК-первый секретарь МК. В 37 умер в тюрьме
    во время следствия.
    [​IMG]
    Сын крестьянина, окончил Киевский коммерческий институт.
    Шепилов: «Это был человек огромной эрудиции, настоящий революционный романтик»
     
    Glenn нравится это.
  2. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Петровский Г.И., председатель ЦИК Украины, 38-39 зам пред. Президиума ВС СССР, в 39 г. разжалован.
    [​IMG]
    Сын портного. Образование 2 класса, член партии с 1897 г. Депутат Государственной Думы.


    Автобиография: "родился в 1877 г. в гор. Харькове. Дяди и деды мои были крестьяне, занимались сельским хозяйством в селе Печенеги Харьковской губернии. Отец — ремесленник-портной, а мать у меня была прачка. От отца остался я трех лет, всех же детей у матери было трое, из коих один только я уцелел. Приблизительно с трех-четырех лет вместо отца у нас был отчим, от которого у матери были трое детей; отчим был человек грубый и зарабатываемые им 50 копеек в день почти всегда пропивал; жили мы чрезвычайно бедно, частенько в это время приходилось питаться одной тюрей. В Харькове два с половиной года я учился в образцовой школе при семинарии, и из-за отсутствия средств, необходимых для платы за право учения, я был исключен. Продолжать учебу путем самообразования и работать, гл обр., чтобы самостоятельно в дальнейшем бороться за существование, да и найти работу было чрезвычайно трудно, а страшно хотелось обязательно быть слесарем или токарем, "чтобы сделать паровоз". Таковы иллюзии детства. Преодолев тяжелые препятствия, мне удалось поступить в слесарно-котельную мастерскую, но издевательства и эксплуатация мастера были так гнусны, что только за жалобу на это по начальству я был выброшен. Года полтора тянулась тяжелая и временная поденщина. А перед семьей вновь повторялись периоды полуголодного существования, усилившегося голодными 91 и 92 гг. Это обстоятельство заставило меня покинуть Харьков и ехать к брату, с которым я вел переписку, в Екатеринослав, и в 1902 г. опять-таки с большими затруднениями, через всякие рекомендации и просьбы старшего брата моего, я поступил на Брянский завод. Сначала очень не везло. Я проходил, как полагается, все этапы учебы в кузне, слесарне, на станках, пока наконец не попал на токарный станок в инструментальной мастерской мостового цеха и отсюда уже фортуна профессиональной удачи пошла у меня в гору.В 1897—98 гг. я уже владел токарной профессией, зарабатывал до двух с половиной рублей в день, что по тогдашним временам считалось порядочным заработком. Приблизительно в 1895—98 гг. среди рабочих мастерской, где я работал, начинает развиваться критическое отношение к тому тяжелому положению, в котором находилась громадная масса рабочих. Низкая заработная плата, вначале 13-часовой, а потом 11½-часовой день не давали рабочему-семьянину возможности хотя бы безбедно существовать. Страшный произвол монтеров, мастеров, начальников и еще хуже — полиции, все это, вместе взятое, не могло не побуждать рабочих к обсуждению тяжелой окружающей обстановки, и то, что было в моей мастерской, было по всему заводу; рабочие группами прячась, а потом и на массовках приводили в систему свои взбудораженные мысли. В 1896 г. я перехожу на квартиру рабочего Игнатова, которого вскоре арестовывают. Мне пришлось помогать не только своей семье, но и семье Игнатова и тут же с не попавшими под арест товарищами Игнатова усваивать первые уроки социалистической учебы в кружках, которые мы на основе только что полученного опыта лучше конспирировали и очень усердно занимались в них. В эти годы молодежи приходилось от 6 часов утра до 6 часов вечера работать; во время завтрака, обеда и др. коротких перерывов мы с жадностью волков поглощали запрещенные брошюрки, а главное, тут же в проходах и около станков разбирались вопросы организации и критического подхода к только что усвоенному свежему социалистическому материалу А параллельно с этим каждодневно приходилось на опыте вести практически классовую борьбу против слуг капитала и изворачиваться, чтобы не быть пойманным с прокламацией или брошюркой бригадиром, мастером, начальником, сторожем или полицейским шпионом, кругом шнырявших и всегда следивших за нами. Первое социалистическое движение тогда захватило солидных возрастом рабочих, а после первых арестов все больше вовлекалась молодежь, училась организовываться и бороться против капиталистов и фабрикантов. В тот же рабочий день, или, скорее, рабочие сутки, нужно было на вечерних курсах раза 3 в неделю часа по три заниматься по улучшению технического своего образования...."

    Хрущёв: «Григорий Иванович Петровский
    очень переживал все события на Украине, но вел себя по-стариковски
    пассивно, хотя был тогда еще не таким уж старым.»

    Чубарь В.Я.. Зам пред СНК- нарком фин. 1923-34 председатель совнаркома Украины. В 1939 расстрелян.
    [​IMG]
    Из крестьян. Окончил механико-техническое училище.
    Автобиография: «род. в феврале 1891 г. в селе Федоровке Александровского уезда Екатеринославской губ. Родители имели маломощное хозяйство — занимались хлебопашеством. Отец и мать неграмотны. В школу пошел в 1897 г. В период до 1905 г., когда в селе развернулась работа революционных кружков (один из них был основан "Артемом"), принимал в них участие, читая брошюры неграмотным и разъясняя прочитанное. В 1904 г., во время разгрома кружков, был впервые задержан и допрошен (с побоями и издевательством) жандармами, приехавшими в село расследовать "крамолу" и арестовывать "крамольников". В кружке и под влиянием учителей 2-классной школы прочитал Дарвина — "Происхождение человека", перестал верить в бога и начал самостоятельно искать жизненные пути. Живя у родителей, работал и в своем хозяйстве, и нанимался на поденщину к более зажиточным; видя, что хозяйствовать не над чем, а семья растет (8 душ детей), я в 1904 г., окончив 2-классную школу, поехал учиться в Александровск, в механико-техническое училище. В 1905 г., после погрома, в котором была разгромлена квартира, уехал в село, где приходилось участвовать в крестьянском движении. В период учения, принимая участие в революционных кружках, доставлял в село нелегальную литературу.В 1901 г., по возвращении части товарищей из ссылки, вступил в партию, примкнув к большевикам, связался с рабочими. В летние каникулы работал в железнодорожных мастерских; учась, зарабатывал средства уроками в дополнение к земской стипендии и поддержке одного земца. Летом 1909 г. был задержан в поезде с нелегальной литературой, но бежал.Окончив училище в 1911 г., пошел работать на заводы, где, с некоторыми перерывами (аресты, около 6 месяцев, безработица), проработал до весны 1915 г. Служил на складе, работал разметчиком, слесарем, сборщиком, подмастерьем в котельном отделе и т. п. на заводах Краматорском, Никополь-Мариупольском, котельном заводе б. Бари в Москве. Работая на заводах, участвовал в забастовках, в страховой кампании, работал в кооперации, в кружках, вел агитационную и пропагандистскую работу, занимался пополнением знаний.В 1915 г., после "маевки", был мобилизован и после нескольких месяцев пребывания в воинской части к началу 1916 года был откомандирован на орудийный завод в Ленинград. На этом заводе проработал токарем до Февральской революции. С первых дней Февральской революции пришлось оторваться от производства, работая по организации заводской рабочей милиции, по фабрично-заводскому комитету, по партийной линии и т. п. На первой конференции фабзавкомов был избран в совет фабзавкомов Ленинграда...".

    Косиор С.В.генеральный секретарь ЦК компартии Украины до 38 г. В 39 г.расстрелян
    [​IMG]
    Сын рабочего. Образование начальное. Один из главных виновников голодомора.
    Хрущёв: «Косиор по характеру довольно мягкий, приятный
    человек и разумный. Я бы сказал, что в смысле отношений с людьми он стоял
    выше, чем Каганович, но как организатор он, конечно, уступал ему»

    Постышев П.П. 2-й секретарь ЦК компартии Украины – 1 секретарь Киевского обкома до 1937. в 39 г. расстрелян
    [​IMG]
    Сын ткача. Самоучка. По словам Хрущёва, честный принципиальный большевик.
    «В середине 1937 года в магазинах Чапаевска и Сызрани вдруг не стало спичек, но проверка показала, что ящики с этим товаром штабелями лежат на складах. Торговые руководители объяснили, что продукция не отгружается в магазины по приказу Постышева, который при изучении спичечной этикетки нашел в линиях на ней отчетливый профиль Троцкого. Затем в августе, перед началом учебного года, в ряд районов перестали поступать школьные тетради. И уж совсем неожиданностью для всех стало изъятие из продажи в продовольственных магазинах любительской колбасы. Оказалось, какой-то доброжелатель сообщил Постышеву, что на разрезе колбасы, в ее середине, отчетливо проступают контуры фашистской свастики. По поводу всех этих фактов на пленуме Фрунзенского райкома ВКП(б) областного центра Постышев высказался так: «Я предлагаю прокуратуре и НКВД посадить человек 200 торговых работников, судить их показательным судом и человек 20 расстрелять»»
     
  3. Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    О Сырцове и Ломинадзе из книги В.З. Роговина "Была ли альтернатива?".
     
  4. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Орджоникидзе Г.К. зам пред СНК, С 1932 нарком тяжёлой промышленности. Выступал против репрессий. В 1937 застрелился.
    [​IMG]

    Из дворян. Окончил фельдшерскую школу.
    Аллилуева: Серго был человек шумный, громкий, горячий -- настоящий грузин. Когда он
    входил в комнату, начинали сотрясаться стены от его громкого голоса и
    раскатистого смеха..

    Молотов: «Серго преданностью обладал особой к делу. С ним проще было. Он искренний, все у него так искренне, от души.…
    – Серго Орджоникидзе хороший и, безусловно, достойный член ЦК, но на X съезде были выступления против того, чтоб его избрать в ЦК – он груб, с ним нельзя иметь дело и тому подобное. Ленин выступил в его защиту: «Я его знаю как человека, который предан партии, лично знаю, он у меня за границей был…» Из зала кричат, мол, зачем он рукоприкладством занимается? Ленин отвечает: «Что вы от него требуете? У него такой характер вспыльчивый. Темперамент очень большой, и вы учтите, он плохо слышит на одно ухо». Причем тут плохо слышит? А вот надо было защищать хорошего человека, потому что он действительно хороший, Серго. Это 1921 год, Серго все время на фронтах, время горячее и сам горячий был, и я допускаю, что он мог кому-нибудь дать по затылку…. Серго. Хороший товарищ. В 1917 году мы познакомились и всегда были в очень хороших отношениях… Вот один раз только так поругались из-за книжки Зиновьева. Серго был хороший, но близорукий политически. Это был человек чувства и сердца. Сталин часто говорил, что так нельзя. Серго нередко приближал к себе людей, руководствуясь только чувствами. У него был брат в Грузии, железнодорожник. Может быть у хорошего члена ЦК плохой брат? Так вот брат выступал против Советской власти, был на него достоверный материал. Сталин велел его арестовать. Серго возмутился. А затем дома покончил с собой. Нашел легкий способ. О своей персоне подумал. Какой же ты руководитель! Просто поставил Сталина в очень трудное положение. А был такой преданный сталинист, защищал Сталина во всем. Был на каторге, и это тоже поднимало его авторитет… – Серго большевик хороший, но мягкотелым был, в принципиальных делах мягкотелым..»

    Эйхе Р.И. 1 секретарь Сибирского и Западносибирского крайкомов- 1 секретарь Новосибирского горкома. В 38 арестован, в 40 расстрелян.
    [​IMG]
    Сын батрака. Образование начальное.
    Цитата: «Факты, вскрытые следствием, обнаружили звериное лицо троцкистов перед всем миром… Вот, т. Сталин, отправляли в ссылку несколько отдельных эшелонов троцкистов, — я ничего более гнусного не слыхал, чем то, что говорили отправляемые на Колыму троцкисты. Они кричали красноармейцам: «Японцы и фашисты будут вас резать, а мы будем им помогать». Для какого чёрта, товарищи, отправлять таких людей в ссылку? Их нужно расстреливать. Товарищ Сталин, мы поступаем слишком мягко» Инициатор создания «троек». 1937 году тройкой под руководством Эйхе были репрессированы 34872 человека.


    Ежов Н.И. секретарь ЦК-пресдедатель партконтроля и нарком внутренних дел до 1938. генеральный комиссар госбезопасности. Главный организатор террора ("ежовщина"). В 1939 расстрелян.
    [​IMG]
    Происхождение неясно (отец то ли дворник, то ли полицейский, официально – рабочий). Образование»незаконченное низшее».
    Разгон: "Ежов совсем не был похож на вурдалака. Он был маленьким, худеньким человеком, всегда одетый в мятый дешевый костюм и синюю сатиновую косоворотку. Сидел за столом, тихий немногословный, слегка застенчивый, мало пил, не влезал в разговор, а только вслушивался, слегка наклонив голову. Я теперь понимаю, что такой - тихий, молчаливый и с застенчивой улыбкой - он должен понравиться Москвину".
    Москвин: "Я не знаю более идеального работника, чем Ежов, - Вернее, не работника, а исполнителя. Поручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным - он все сделает. У Ежова есть только один, правда существенный, недостаток: он не умеет останавливаться, Ежов не останавливается. Иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить.."
    Хрущёв: «Ежов к тому времени буквально потерял человеческий облик,
    попросту спился. Он так пил, что и на себя не был похож. С ним я
    познакомился в 1929 году, во время обучения в Промышленной академии, и часто
    встречался с ним по делам академии. Она находилась в ведении ЦК партии, а в
    ЦК кадрами занимался как раз Ежов. Академия - кузница кадров, как тогда
    говорили, поэтому меня часто вызывали в ЦК к Ежову, и я всегда находил у
    него понимание. Он был простой человек, питерский рабочий, а тогда это имело
    большое значение, - рабочий, да еще питерский. Но под конец своей
    деятельности, в конце своей жизни, это был уже совершенно другой Ежов.»

    Из последнего слова Ежова: «Я почистил 14 000 чекистов. Но моя вина заключается в том, что я мало их чистил. У меня было такое положение. Я давал задание тому или иному начальнику отдела произвести допрос арестованного и в то же время сам думал: ты сегодня допрашиваешь его, а завтра я арестую тебя. Кругом меня были враги народа, мои враги. Везде я чистил чекистов. Не чистил лишь только их в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я считал их честными, а на деле же получилось, что я под своим крылышком укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов народа..»

    Из Определения № 7 н — 071/98 Военной коллегии Верховного суда РФ 1998 г.:
    «Ежов… организовал ряд убийств неугодных ему лиц, в том числе своей жены Ежовой Е. С., которая могла разоблачить его предательскую деятельность.
    Ежов… провоцировал обострение отношений СССР с дружественными странами и пытался ускорить военные столкновения СССР с Японией.
    В результате операций, проведённых сотрудниками НКВД в соответствии с приказами Ежова, только в 1937—1938 гг. было подвергнуто репрессиям свыше 1,5 млн граждан, из них около половины расстреляно»
     
  5. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Андреев А.А. 35-46 секретарь ЦК, с 46-53 зам пред СМ , 39-52 председатель КПК, с 53 на пенсии (оглох).
    Сын крестьянина (рабочего, дворника). Образование 2 класса.
    [​IMG]
    Отличался удивительной бесцветностью. Инфантильнй, маленького роста. Любил охоту.
    цитата: " цитата: «Откуда-то появился вопрос о культе личности. Это проделки Берия... Нельзя подрывать учение товарища Сталина... Учение Сталина вечно и непоколебимо...»"

    Хрущёв:
    «Андрей Андреевич сделал очень много плохого во время репрессий 1937 года. Возможно, из-за своего прошлого он боялся, чтобы его не заподозрили в мягком отношении к бывшим троцкистам. Куда он ни ездил, везде погибало много людей


    Шверник Н.М. председатель президиума ВС СССР до 53, с 1956 пред. КПК, с 1966 на пенсии.
    Сын рабочего окончил городское училище (соответствует образованию в 6 классов)
    [​IMG]
    «Шверник был типичным представителем сталинской номенклатуры, образцово-показательным партийным аппаратчиком. Принципы своей кадровой политики Сталин сформулировал еще в 1923 г. На XII съезде партии он заявил: «Необходимо подобрать работников так, чтобы на постах стояли люди, умеющие осуществлять директивы, могущие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие проводить их в жизнь». Шверник поддерживал и осуществлял все директивы и начинания Сталина во внешней и во внутренней политике. После смерти вождя он так же безропотно возглавил комиссию по расследованию сталинских преступлений, которые осуществлялись не без его молчаливого соучастия. Хотя он многое видел и знал, но, как и Молотов, не оставил мемуаров.»
     
  6. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Жданов А.А. секретарь ЦК - первый секретарь Ленинградского обкома и горкома (до 1944). Генерал-полковник. Ум. в 1948 г.
    [​IMG][​IMG]
    Сын инспектора народных училищ. Окончил реальное училище и школу прапорщиков. Недолго учился в сельскохозяйственном институте..
    Молотов:
    – Жданов был сильный руководитель?
    – Не сильный. Но некоторые у него работы были. Его статьи, его последние речи были, по-моему, интересны.
    – Он был сильнее Кирова?
    – Кирова? Конечно! Самоучка, как говорят. Самообразование. Но все-таки, так сказать, у него подготовка. Сталин Жданова больше всех ценил. Просто великолепно к Жданову относился.»

    Шепилов: "В осуществлении указаний Сталина Жданов был очень требователен и пунктуален. Но что за человек был сам Жданов, как он мыслил, как с ним работалось? Жданов принадлежал к тому замечательному поколению русской революционной интеллигенции, которое отдало всю свою кровь — каплю за каплей, всё пламя своей души великому делу развития социалистического общества и торжеству идей марксизма-ленинизма во всемирном масштабе.

    Как партийному лидеру ему приходилось заниматься самыми разными вопросами: реэвакуацией заводов и отменой хлебных карточек, увеличением добычи рыбы и развитием книгопечатания, производством цемента и повышением зарплаты ученым, посевами льна и телевидением.

    Но была сфера, соприкасаясь с которой Жданов буквально преображался, становился одержимым, с вдохновенным горением искал ответы на мучившие его вопросы. Это была сфера идеологии: вопросы марксистско-ленинской теории, художественной литературы, театра, живописи, музыки, кино и т.д.

    Андрей Александрович Жданов был разносторонне образованным марксистом. Причем марксизм он, как и все интеллигенты — старые большевики, изучал не по шпаргалкам и цитатническим хрестоматиям. Он обогащал свой ум марксистской теорией постоянно и капитально, по первоисточникам. Из общения с ним я многократно убеждался, что законы, положения и выводы марксистско-ленинской теории не лежат у него в кладовых головного мозга в спрессованном и омертвевшем виде, и не выдаются по мере надобности в виде цитат, на манер Почтовой открытки из уличного автомата. Жданов мастерски обладал способностью пользоваться законами и категориями марксистской диалектики для освещения, анатомирования и обобщения самых различных явлений духовной жизни.

    Меня всегда очень привлекали манера и метод работы Жданова над сложными идеологическими проблемами. Он никогда не ждал от Агитпропа ЦК и своих помощников готовых речей для себя или высиженных ими проектов решений по подготавливаемому вопросу. Он сам всесторонне изучал назревшую проблему, внимательно выслушивал ученых, писателей, музыкантов, сведущих в данном вопросе, сопоставлял разные точки зрения, старался представить себе всю историю вопроса, систематизировал относящиеся к делу высказывания основоположников марксизма. На этой основе А. Жданов сам ставил Агитпропу ЦК задачи исследования вопроса, формулировал основные выводы и предложения.

    Он никогда не пользовался готовыми текстами статей или речей-шпаргалок, написанных от первого слова и до последнего универсальными помами и борзыми газетчиками. При Хрущеве этот «метод» стал единственным для чрезвычайно широкого круга партийных и государственных работников. Именно в хрущевские времена люди разучились самостоятельно мыслить, анализировать и обобщать, разучились или вообще не приобретали навыка говорить с людьми живым человеческим языком. Живое слово заменила вездесущая шпаргалка.

    Жданов любил интересных, оригинальных людей, настойчиво искал их и привлекал к работе в ЦК и культурных учреждениях страны. Он не терпел посредственностей, тех стандартизированных агитпропщиков, весь духовный мир которых был заключен в ограниченном наборе заученных цитат и марксистскообразных формул. Сам очень живой, творческий, одаренный человек, он хотел видеть на всех участках идеологического фронта пытливых, деятельных людей, людей с «искоркой Божьей».

    Жданов всегда самостоятельно со всей тщательностью готовил каждую речь, вкладывал в это дело все силы своей души. Помню, в каком состоянии творческой одержимости вынашивал он свое выступление по вопросам музыки. Он собирал по крупицам и всесторонне продумывал высказывания Маркса и Энгельса, штудировал эстетические работы Плеханова, статьи, записи бесед, письма Ленина. На столе у него лежали стопки книг В. Стасова, А. Серова, письма П. Чайковского с закладками, пометками, подчеркиваниями.

    Найдя в литературе какой-нибудь поразивший его образ или формулировку, он горел желанием поделиться своими мыслями и чувствами. Он нередко звонил мне на 3-й этаж в самое неожиданное время — утром, глубокой ночью:

    — Вы можете зайти сейчас? Я приходил.

    — Слушайте: «Музыка должна высекать огонь из сердец людей». Бетховен. По поводу его Пятой симфонии. Представляете себе, какое высочайшее предназначение музыки: высекать огонь из сердец людей.

    Или:

    — Вы штудировали «Критические статьи» Серова о музыке? Ну, батенька, какие же здесь золотые россыпи. Слушайте: «В мелодии — главная прелесть, главное очарование искусства звуков; без неё всё бледно, бесцветно, мертво, несмотря на самые принужденные гармонические сочетания, на все чудеса контрапункта и оркестровки». А модернисты изгоняют мелодию, то есть умерщвляют душу музыки!

    Всегда поражал широкий круг интересов Жданова в сфере духовной жизни и та страстность, с которой он относился к изучаемому в данный момент вопросу, словно более важного вопроса и не было на свете. И он освобождался от этой околдованности теми или иными идеями только тогда, когда создавал законченную концепцию и средства решения назревших проблем.

    Вот почему его речи и подготовленные им решения имели такую огромную впечатляющую силу. Теперь, бросая ретроспективный взгляд на прошлое, можно не соглашаться с некоторыми существенными положениями Жданова по ряду идеологических проблем. Но нельзя отказать им ни в силе аргументации, ни в страстной направленности — обеспечить торжество коммунистической идеологии…. Жданов по натуре своей был интеллигентным и деликатным человеком. Но когда Сталин высказывал ему свои критические замечания по поводу какого-то явления духовной жизни общества и давал этому явлению остро наперченную политическую квалификацию, Жданов со всей пунктуальностью пускал её в широкое обращение."

    Аллилуева: Андрей Жданов был из семьи инспектора гимназий, мечтал стать агрономом, любил цветы и сады. Кроме него в семье было три сестры, и все дети получили образование дома. Его мать была дворянкой, пианисткой, окончившей Московскую Консерваторию.
    Три сестры Жданова были старше, чем он, и страстно увлекались народничеством. О марксизме в семье до революции никто не думал. Сестры стали учительствовать, а когда началась первая мировая война, две сестры ушли добровольно в армию, и стали шоферами на грузовиках. В то время это было для женщин неслыханной независимостью. Они проработали шоферами всю свою жизнь и после революции, никогда не имели семьи и продолжали, где возможно, вести образовательную работу. Старшая же осталась учительницей, у нее были сын и внуки, но мужа она бросила, и сама была Главой большой семьи. В Москву она почти не приезжала.
    Андрей Жданов был студентом Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии в Москве когда началась первая мировая война, а затем революция. Тогда он стал большевиком, потому что это был общий порыв. И, как многие слабые люди, взявшие на плечи нечто противопоказанное их природе, стал усердным догматиком, стараясь переупрямить и переубедить самого себя. Я знала Жданова, как человека безвольного, с больным сердцем, в общем приятного и мягкого. То, что его имя соединилось в истории советского искусства с мрачной полосой репрессий и гонений 1946 и 1948 годов, явилось результатом слишком усердной деятельности человека, являвшегося носителем и исполнителем воли других. В данном случае – моего отца.
    Я сомневаюсь, что мой отец вникал в тонкости стихов Ахматовой, или музыки Прокофьева и Шостаковича, или сатиры Зощенко. Он не «доходил» до деталей; но считалось, что «Жданов понимает вопросы искусства» и Жданову поручалось «навести порядок». И тот произносил речь на 1-м съезде писателей о том, что «советская литература самая идейная во всем мире», осуждал стихи Ахматовой за интимность, а рассказы Зощенко – за «психологизм». Наигрывая что-то на рояле он «учил» композиторов, как надо писать музыку «для народа»… Одному кинорежиссеру, чей фильм был отвергнут, он сказал: – «А почему у вас советская действительность снята на черно-белую пленку, а далекое прошлое на цветную? Значит наша жизнь – серая?!»
    Когда было нужно, Жданову поручалось выступать о внешней политике, об истории философии, о международном рабочем движении. В конце концов его возненавидели все, как исполнительного адъютанта и возможного «наследника Сталина» в партии.
    Между тем, он на такую роль не претендовал и не раз повторял: «Только бы не пережить!..» (моего отца). У него не было амбиции для борьбы за власть: он бы ее с удовольствием уступил сам.
    В доме он был всегда под пятой у женщин – у сестер, у жены. Жизнь дома крутилась вокруг единственного сына, его друзей, его интересов. Здесь бывали интересные и веселые молодежные вечера. Друзья Юрия из школы и из университета приходили сюда не думая о «высоком положении» хозяина дома. Здесь помогли многим, чьи родители пострадали в 1937-38 годах: дружба из-за этого не прекращалась. В этой семье не было злобных или жестоких людей. Но ограниченность, догматизм и нечто фанатическое проявлялось во многом.
    На искусство Жданов, действительно, смотрел с ханжески-пуританских позиций, столь распространенных в партии. Их лучше всего выразила однажды жена Жданова в своем незабываемом афоризме: «Илья Эренбург так любит Париж, потому что там – голые женщины». Природа образного мышления в музыке, живописи, кино – была Жданову так же чужда, как высшая математика. Но он рвался в бой, закусив удила, чтобы быть «большим роялистом, чем сам король», чтобы «доказать» злонамеренность Тито или бесполезность идеалистической философии во все века. Может быть, он хотел таким образом навсегда расправиться с остатками идеализма в себе самом.
    Когда-то, в начале своей партийной деятельности, он руководил Горьковской областью, где строили первый советский автомобильный завод, – это были лучшие годы его политической карьеры. Оттуда его перевели, сразу же после убийства Кирова, в Ленинград, ввели в состав ЦК, поручили говорить перед съездом писателей, – это был слишком большой масштаб для слабого человека с больным сердцем. Он держался за моего отца, как ребенок держится за руку взрослых, и изо всех сил старался тоже выглядеть взрослее. В результате Жданов навсегда оставил о себе дурную память Держиморды".

    Хрущёв: «Страдая многочисленными недугами, он потерял силу воли и не мог уже контролировать себя в питейных делах. На него жалко было смотреть. В последнее время Сталин нередко прикрикивал на него, что не следует столько пить. Жданов вынужден был страдать и наливать себе фруктовую воду, когда другие пили вино или более крепкие спиртные напитки. Если во время банкетов его сдерживали, то дома сделать это было некому. Этот порок убил Щербакова и в значительной степени предопределил и ускорил смерть Жданова»
     
  7. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Микоян А.И. зам пред СНК/СМ (55-57, 58-64 1-й зам), с 1964 председатель президиума ВС СССР . с 1965 на пенсии.
    Сын плотника. Окончил семинарию, учился в духовной академии.
    [​IMG]
    Авторханов:
    Во время своего пребывания в Америке, на приеме в советском посольстве в Вашингтоне, Микоян заявил, что затаенной мечтой его молодости была профессия танцора... Эти мечты не сбылись, и Микоян сделался вместо танцора большевистским "политиком". Тем не менее определенные элементы "балетного искусства", особенно кавказской "наурской лезгинки", Микоян ухитрился внести и в политику. Головокружительная легкость, ловкость, строго и точно рассчитанный ритм и виртуозные "па" при самых тяжелых поворотах – характерные для кавказцев, исполняющих свой изумительный национальный танец, Микоян очень умело использовал в деле лавирования между кремлевской "Сциллой и Харибдой" – в чем и заключается главный секрет, почему он уцелел не только при Сталине, но и при Хрущеве. Судьба не предназначала его для первых ролей, но и на вторых ролях Микоян не нуждается в режиссере, а скорее наоборот – режиссер нуждается в нем."

    При всём при том, Микоян оставался самым приличным человеком в сталинском окружении. Там где опасность ему прямо не угрожала, даже благородным. И несомненно одним из умнейших.
    Подробнее о занятной биографии Микояна например здесь http://www.peoples.ru/state/statesmen/mikoyan/
     
  8. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Ворошилов К.Е. зам. Пред. СНК/СМ, 1925-1940 нарком обороны, маршал. 1953-60 председатель президиума Верховного совета. С 1960 на пенсии.
    [​IMG]
    Сын рабочего-железнодорожника. Образование 2 класса.
    Молотов: «Молотов: – Сталин о Ворошилове был довольно критического мнения. В некоторых отношениях. Особенно после войны. Ворошилов иногда ссылался: «Мы же с тобой познакомились в Баку в 1907 году». А Сталин: «А этого я не помню».
    – Конечно, я бы сказал, он ему не вполне доверял. Почему? Ну все мы, конечно, такие слабости имели – барствовать. Приучили – это нельзя отрицать. Все у нас готовое, все обеспечено. Вот он начинал барствовать. В чем это выражалось? Любил иметь дело с художниками, любил театр. Особенно, художников. К себе в гости приглашал…. Ворошилов либеральничал. Выпивал. Во время выпивки языки развязываются. А мы жили в таких сложных условиях, надо было быть насчет языка очень осторожным. Ну Ворошилов любил немножко, так сказать, мецената изображать, покровителя художников и прочее. А те уж, конечно, старались вовсю. Герасимов Александр очень хороший художник, он его и на коне изображал, и на лыжах. Ну это, видимо, взаимная была такая связь.
    …Ворошилов был как раз хороший в определённое время. Он всегда выступал за линию партии политическую, потому что из рабочих, доступный человек, умеет выступать. Неиспачканный, да. И преданность Сталину лично. Преданность его оказалась не очень крепкая. Но в тот период он очень активно за Сталина выступал, целиком поддерживал во всём, хотя и не во всём был уверен …. – От Ворошилова, как от наркома обороны, ждали, конечно, большего. Он всей душой хотел, но не смог. Новый подход к делу нужен. Перед Финской войной он был против автоматов: «Где это нам набрать столько пуль, если поставим ППШ? Это же не наберешься!» А уж надо набираться, хочешь не хочешь. Коли у тебя такой противник, надо иметь не меньше, чем он. Конечно, он отставал.»


    Авторханов:
    "Ворошилов принадлежал к тем старым рабочим-большевикам, которые вступили в партию и участвовали в революции как статисты, "масса", но не имели личных данных для какой-либо большой карьеры после победоносной революции. И в партию Ворошилов вступил не из-за каких-то оформившихся идейных побуждений, а как бунтарь против социальных несправедливостей в жизни. Жизнь самого Ворошилова была довольно горькой. Его биографы указывают, что он с семи лет поступил на шахту (по выборке колчедана), с десяти лет вместе с отцом пас помещичий скот, после испробовал множество различных профессий, пока, наконец, не изучил профессии слесаря в Луганске. До двенадцати лет рос неграмотным. После поступил в сельскую школу, но учился только две зимы. Это было все его школьное образование ко времени октябрьского переворота….Значение Ворошилова как политического лидера никогда не было заметным, но стал он во главе Красной армии не в силу своих "полководческих" качеств, а как политик сталинской школы. В самой этой школе Ворошилов очутился опять-таки не по убеждению, а по расчету – ради карьеры. Сталин хорошо знал слабости своих учеников и умел их использовать в собственных целях. К слабостям самого Ворошилова относились – пристрастие к слабому полу, любовь к водке и жажда орденов. Троцкий рассказывал, что Сталин умел удовлетворять эти страсти своих учеников еще в первые годы своего восхождения к власти. Правда, эту политику "хлеба и зрелищ" Сталин практиковал в меру, не злоупотребляя сам и не давая злоупотреблять своим друзьям. Именно интересы еще неизвестного исхода борьбы за власть требовали соблюдения внешнего аскетизма. Сталин старался создать у народа впечатление, что в Кремле сидят "почти святые", которые во имя коммунистического завтра отказались от личной жизни сегодня. Меньше всего к этой роли подходил жадный к жизни Ворошилов. Поэтому Сталин сделал его своим личным собутыльником. Характерно, что Ворошилов – единственный член Политбюро, которого официальная печать называла "соратником и личным другом Сталина".

    Аллилуева: «Дядя» Ворошилов был одним из самых старых и знатных вельмож революции, один из немногих уцелевших старых командиров Первой Конной. Он да Буденный, – потому что оба не были политически активны. Буденный занимался коннозаводством и жил просто. Ворошилов же любил шик.
    Его дача под Москвой была едва ли не одной из самых роскошных и обширных. …Ожил средневековый обычай вассальной дани синьору. Ворошилову, как старому кавалеристу, дарили лошадей: он не прекращал верховых прогулок у себя на даче, – как и Микоян. Их дачи превратились в богатые поместья с садом, теплицами, конюшнями, конечно, содержали и обрабатывали все это за государственный счет…. Ворошилов был молодцеват и за шестьдесят; он гулял на даче в белых фланелевых брюках легкой походкой старого офицера. Таким же моложавым и щеголеватым выглядел Микоян, строго следивший за диетой и за своим весом.
    ..Ворошилов навсегда остался на уровне своего кавалерийского кругозора. Народные украинские песни, которые он хорошо пел, остались для него пределом искусства. А аляповатые портреты всех членов его семьи, сделанные «придворным академиком живописи» Александром Герасимовым, украшали стены его дачи. Ворошилов не отказывался позировать; других вождей приходилось писать с фотографий.
    Впрочем, многое зависело от жен: Екатерине Ворошиловой нравились портреты, остальные не интересовались живописью. Деньги «академику» заплатило, конечно, государство. Сама Ворошилова, бывшая работница и партийная активистка, превратилась в дородную даму, посвятившую себя изучению истории партии. Много лет она работала в Высшей партийной школе, – там же, где подвизалась Зинаида Жданова. Шутка гласила, что они обе служат «наглядными пособиями по истории КПСС».
    Сам Ворошилов любил сказать речь за столом по любому поводу, увязав ее с политическим моментом. Привычка авторитетно высказываться за семейным обедом на даче вошла в обиход «вождей». Даже когда за столом жена, внуки и давние знакомые, вроде меня, Ворошилов произносил политические тосты, стоя с бокалом в руке. Сын, невестка и внуки опускали глаза и вздыхали от скуки".
     
  9. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Каганович Л.М. зам пред СМ/СНК (53-57 1 зам). 28-39 секретарь ЦК, 25-28 и в 47 1й секретарь компартии Украины, 30-35 1-й секретарь МК-МГК. В 1957 г. разжалован.
    [​IMG]
    Сын рабочего (потом прасола). Самоучка.

    Молотов: «Лазарь был, конечно, с большим размахом, очень энергичный, хороший организатор и агитатор, но в теоретических вопросах плавал… Каганович – он администратор, но грубый, поэтому не все его терпели. Не только нажим, но и немножко такое личное выпирало. Крепкий, прямолинейный. Организатор крупный и вполне хороший оратор. Серго, я помню хорошо, как-то мне говорил. Они выступали на одном митинге. «Лазарь там здорово говорил! Он интересный. Он людей умел поднять». Серго был в восторге от его ораторства.
    – Каганович – его евреи не любят. Они хотели бы иметь более интеллигентного в Политбюро. А Каганович и сейчас такой сторонник Сталина, что при нем о Сталине не смей ничего плохого сказать. Он среди нас был сталинистом двухсотпроцентным.
    Считал, что я недостаточно хвалю Сталина…

    Преданнейший Сталину оказался. В этом его и слабость, да, и его односторонность, и неподготовленность к самостоятельной мысли.».

    Хрущёв:» Каганович
    - более четкий и более деятельный человек: это действительно буря. Он может
    даже наломать дров, но решит задачу, которая ставится Центральным Комитетом.
    Он был более пробивной человек, чем Косиор.»

    Кольман писал:
    «Из секретарей нашим отделом руководил Каганович, а потом Хрущев и поэтому я, имея возможность еженедельно докладывать им, ближе узнал их, не говоря уже о том, что я наблюдал их поведение на заседаниях секретариата и бюро ЦК, как и на многочисленных совещаниях. Я помню их обоих очень хорошо. Оба они перекипали жизнерадостностью и энергией, эти два таких разных человека, которых тем не менее сближало многое. Особенно у Кагановича была прямо сверхчеловеческая работоспособность. Оба восполняли (не всегда удачно) пробелы в своем образовании и общекультурном развитии интуицией, импровизацией, смекалкой, большим природным дарованием. Каганович был склонен к систематичности, даже к теоретизированию, Хрущев же к практицизму, к техницизму…
    …И оба они, Каганович и Хрущев, – тогда еще не успели испортиться властью, были по-товарищески просты, доступны, особенно Никита Сергеевич, эта «русская душа нараспашку», не стыдившийся учиться, спрашивать у меня, своего подчиненного, разъяснений непонятных ему научных премудростей. Но и Каганович, более сухой в общении, был не крут, даже мягок, и уж, конечно, не позволял себе тех выходок, крика и мата, которые – по крайней мере, такая о нем пошла дурная слава – он в подражание Сталину приобрел впоследствии»

    Сырых: «…Для него не существует „мелочей“. От разрешения сложнейших технических вопросов строительства метро, над которыми задумывались крупнейшие специалисты, до определения ширины Моховой улицы… Ничто не ускользает от взора и внимания Лазаря Моисеевича. – Если бы меня спросили, кто является автором проектов реконструкции московских улиц, мостовых и набережных, то я с полной уверенностью заявил бы, что в основу всякого проекта отдельной улицы, набережной, в основу каждой детали, вплоть до выбора цвета облицовки, ложатся четкие и бесспорные указания нашего любимого руководителя и организатора – Л. М. Кагановича»

    Из статьи: «А. В. Луначарский возражал против сноса древних Иверских ворот с часовней, располагавшихся при входе на Красную площадь у Исторического музея, и церкви на углу Никольской улицы (ныне улица 25 Октября). Его поддерживали ведущие архитекторы. Но Каганович безапелляционно заявил: «А моя эстетика требует, чтобы колонны демонстрантов шести районов Москвы одновременно вливались на Красную площадь». Замахнулись и на храм Василия Блаженного. Помешал этому архитектор, реставратор и историк П. Д. Барановский. Он добился встречи с Кагановичем и решительно выступил в защиту замечательного храма. Почувствовав, что Кагановича не убедили его доводы, Барановский отправил резкую телеграмму Сталину. Храм Василия Блаженного удалось отстоять, но Барановскому пришлось, явно не без «помощи» Кагановича, пробыть несколько лет в ссылке. Его жена рассказывала: «Петр Дмитриевич одно только и успел у меня спросить на свидании перед отправкой: «Снесли?» Я плачу, а сама головой киваю: «Целый!»
    В 1962 году на бюро МГК партии знавшая Кагановича по работе Тюфаева говорила ему: «Вам ничего не стоило плюнуть в лицо своему подчиненному, швырнуть стул в него, когда вы вели заседание… Вас многие знали как руководителя-грубияна, который не уважал людей…"

    Аллилуева:
    "Каганович был тоже одним из старых коммунистических вельмож. Та же большая дорогая дача, та же громадная бесплатная библиотека… Тот же уровень образования, что и у Ворошилова. Такая же, как у Молотова жена, работавшая в текстильной промышленности, одевавшая за государственный счет толпу родственников. Такой же, как у них «прикрепленный» – офицер МГБ, возглавлявший личную охрану. Такой же «хвост» – вторая машина с чекистами, повсюду следовавшая за личным лимузином. («Ездить на хвосте» – так называли чекисты свою работу). Такой же, как у них всех, бронированный «паккард» с зелеными непробиваемыми стеклами.

    В доме Кагановича не было щедрого размаха Ворошилова, шика и вкуса Молотова, демократической рациональности Микояна. Это был богатый мелкобуржуазный дом, полный некрасивых дорогих вещей, с пальмами в кадках по углам. Сам Каганович, шумный и грубый, выглядел обыкновенным толстым барином в своем поместье. Он считался хорошим организатором в промышленности и на транспорте, который одно время возглавлял. Но его политическая деятельность в столице, помимо строительства метро, совпала с разрушением культурно-исторических памятников. Неизвестно зачем, смели с лица земли Чудов монастырь и Красное крыльцо в Кремле, Храм Христа Спасителя, Сухареву башню, Иверские ворота и часовню. Зеленое Садовое Кольцо бульваров, опоясывавшее город, превратили в «море асфальта»… На месте разрушенного Храма Спасителя, так и не удалось построить Дворец Советов, запланированный еще при Кагановиче, лично утвердившем так называемый «генеральный план реконструкции Москвы».
    Каганович, между тем, пытался интересоваться искусством. Один его родственник был скрипач, и поэтому дети водили его иногда на концерты. Однажды на концерте Иегуди Менухина в Москве я была в той же ложе. Концерт был настоящим праздником искусства; Менухин и Ойстрах играли концерт для двух скрипок Баха. Это был необыкновенно гармоничный ансамбль. Вдруг Каганович, повернувшись ко мне и подмигнув, произнес: – «А ведь наш-то забивает американца!» Для него это было состязание, как скачки."


    Авторханов:
    Он пользуется в КПСС славой "талантливого организатора". Во всех его официальных биографиях эта слава присутствует неизменно. Многие заграничные писатели лишь повторяют, говоря о Кагановиче, эту советскую оценку. Что Каганович – "организатор" и организатор "талантливый", – с этим спора нет. Но "организатор" чего, "организатор" где и "организатор" как? – в этом весь вопрос. Например, другой, такой же старый большевик, как и он, такой же член президиума ЦК КПСС и "первый заместитель", как и Каганович – Микоян – не может равняться с Кагановичем не по убеждению, конечно, а по своему складу ума и по ограниченности "творческого" размаха в организационной технике большевизма. В этой технике Каганович уникум, почти как сам Сталин. В сталинском большевизме он наиболее близкая копия к оригиналу – к самому Сталину. Порою его и не отличишь от оригинала. Если бы в политике действовал биологический закон, то можно было бы сказать, что все члены Политбюро братья, а вот Каганович и Сталин – братья-близнецы. Но это родство не физическое, а психологическое. Правда, Каганович старался походить на Сталина и физически. При Ленине он надел европейский костюм и отпустил бородку "а ля Ильич", а при Сталине сменил костюм на сталинскую куртку, бородку снял и отрастил усы "а ля Сталин". О Кагановиче нельзя сказать, что он был хотя бы и талантливым, но все-таки просто орудием, "роботом" в руках Сталина".
     
  10. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Берия Л.П зам. пред. СНК/СМ СССР (в 53 1-й зам . и министр внутренних дел). Маршал. В 1953 расстрелян.
    [​IMG]
    Сын крестьянина. Окончил Бакинское среднее механико-техническое строительное училище.
    Молотов: Берия – это человек, так сказать, не столько прошлого, сколько будущего. Будущего – ведь он рвется захватить позиции передовые, – только в этом смысле. Из реакционных элементов он активный, поэтому он старался проложить дорогу для частной собственности. А вне этого он не видит. Он социализма не признает. Он думает, что идет впереди, а на самом деле тянет назад, к худшему….
    – В народе говорят: Берия водку не пил никогда.
    – Да ну что вы! Всегда с нами пил, потому что он перед Сталиным всегда хотел отличиться. Если Сталин говорил, он не отставал, как же… Талантливый организатор, но жестокий человек, беспощадный. Его другом был Маленков, а потом Хрущев к ним примазался. Разные, а есть кое-что и общее.
    Мне кажется, выпивать Берия не любил, хотя приходилось часто. Маленков тоже не любил. Вот Ворошилов – да. Ворошилов всегда угощал перцовкой…. Берию я считаю и считал человеком беспринципным. Он деляга. Занимался только тем, что ему выгодно. Он даже не карьерист, но так сказать, не просто карьерист, поскольку он не отвечает большинству вопросов большевистской точки зрения.
    – Но людей он много погубил.
    – Я считаю Берию не главным.
    – Он уничтожал людей из личных, не партийных побуждений.
    – Это могло быть. Это человек беспринципный. И не коммунист. Я считаю его примазавшимся в партии.
    Вот насчет того – не Берия виноват. Трудно разобраться без документов, я не все могу припомнить, но у меня такое впечатление, что все-таки Берия был чиновником при этом. Он свои интересы обеспечивал.
    По-моему, были перегибы, но перегибы эти осуществлялись Сталиным. Сам Берия очень боялся Сталина. Он далеко бы не пошел, а Сталин, по-моему, чересчур перегнул палку. Я защищал и защищаю Сталина, в том числе и в террористических делах, я считаю, что мы без террора не могли бы пройти перед войной, чтобы после войны у нас было более-менее устойчивое положение в нашей стране. Я считаю, что это в значительной степени было обеспечено в период конца 30-х годов.
    21.10.1982​
    – Нет, я никогда не считал Берию главным ответственным, а считал всегда ответственным главным Сталина и нас, которые одобряли, которые были активными, а я все время был активным. стоял за принятие мер.
    Никогда не жалел и никогда не пожалею, что действовали очень круто. Но были и ошибки, конечно.
    01.11.1977​

    – Спорят до сих пор насчет Берии: был ли он агентом иностранных разведок или нет?
    – Я думаю, не был, – говорит Молотов. – Но человек беспринципный, с моей точки зрения. Он за себя боялся очень. Сталина боялся. Хотел выслужиться… Идейного в нем мало. Может быть, ничего не было. Но способный человек. Над скромностью он не задумывается, пойдет на пролом без поражения….
    – То, что он делал, это было на пользу империализму, он выполнял роль агентуры империализма, вот в чем суть. А роль его была такая: если он отказывался от социализма в ГДР, лучшей услуги империализму не надо было. Не надо быть официальным агентом, но если делать такое, значит ты выполняешь роль агента империализма. Этого многие не могут понять, но вам это надо понимать.
    Я считаю Берию агентом империализма. Агент не означает шпион. Ему надо было на что-то опираться – либо на рабочий класс, либо на империализм. В народе у него поддержки не было, авторитетом он не пользовался, и даже если б ему удалось захватить власть, он бы долго не продержался.,,,
    – Жена Сталина была очень враждебно настроена к Берии. Но если бы он не работал, нашли бы другого. Он исполнял работу нелегкую и неизбежную.
    Досье у него на всех было. И на Сталина. Мое было, конечно. Ну, не досье, а…
    – Шота Иванович рассказывает:
    – Когда в Тбилиси строили фуникулер, у Берии была привычка по ночам ходить на строительство, смотреть. Организатор он был хороший.
    – А сволочь большая, – уточняет Молотов.
    – Должность такая была.
    – У Дзержинского тоже должность была. Это не обязательно совершенно. До своей должности Ежов был тоже неплохой парень. А закрутило его… Захватило – выслужиться, показаться. Тут карьеризм начинается. Ложные сведения, заранее назначал количество: «Мало у вас репрессированных!» Ну и те стараются. А это что за работа?

    – Правда, что если не написано, Берия не мог складную речь сказать? – спрашивает Шота Иванович.
    – По-моему, да.
    – Он не был книголюбом?
    – Нет, не был, не был. Я слушал в кабинете процесс над Берией в 1953 году – передавали по радио. Меркулов говорил, что не уверен, что Берия читал книги. Это вот и характеризует человека. По-русски грамотно говорил. Организатор, вернее, администратор хороший. И чекист прирожденный, пожалуй, но беспринципный, то есть кому служит – служит.
    – Сталин потому и держал его?
    – Да, да. Конечно, он в этом смысле очень полезный работник – для выполнения определенных дел. Насчет атомной бомбы – это его работа. Кольцо противоавиационной обороны вокруг Москвы – это ему поручалось.
    – Он, оказывается, говорил разведчикам: «Настоящего рыцаря ничем нельзя подкупить. Его можно только соблазнить красивой женщиной. А красивую женщину можно осыпать бриллиантами. Действуйте!»
    – Это он мог, да. Это он мог, – соглашается Молотов."


    Судоплатов: «из вопросов Берия мне стало ясно, что это высококомпетентный в вопросах разведывательной работы и диверсий человек… Одет он был, помнится, в весьма скромный костюм. Мне показалось странным, что рукава рубашки , кстати, довольно хорошего качества, закатаны… Будучи близоруким , Берия носил пенсне, что делало его похожим на скромного совслужащего. Вероятно, подумал я, он специально выбрал для себя этот образ: в Москве его никто не знает, и люди, естественно, при встрече не фиксируют свое внимание на столь ординарной внешности, что даст ему возможность, посещая явочные квартиры для бесед с агентами, оставаться неузнанным. Нужно помнить , что в те годы некоторые из явочных квартир в Москве, содержавшихся НКВД, находились в коммуналках. Позднее я узнал: первое, что сделал Берия, став заместителем Ежова, это переключил на себя связи с наиболее ценной агентурой, ранее находившейся в контакте с руководителями ведущих отделов и управлений НКВД, которые подверглись репрессиям…».»


    Аллилуева: В 1938 году Берия воцарился в Москве и стал ежедневно
    бывать у отца, и его влияние на отца не прекращалось до самой смерти. Я
    говорю не случайно о его влиянии на отца, а не наоборот. Я считаю, что
    Берия был хитрее, вероломнее, коварнее, наглее, целеустремленнее,
    тверже, -- следовательно сильнее, чем отец. У отца были слабые струны,
    -- он мог сомневаться, он был доверчивее, грубее, резче; он был проще,
    его можно было провести такому хитрецу, как Берия. Этот знал слабые
    струны отца -- уязвленное самолюбие, опустошенность, душевное
    одиночество, и он лил масло в огонь, и раздувал его сколько мог, и тут
    же льстил с чисто восточным бесстыдством. Льстил, славословил так, что
    старые друзья морщились от стыда, -- они привыкли видеть в отце равного
    товарища...»

    Ю.Харитон: "Берия, надо сказать, действовал с размахом, энергично, напористо. Часто выезжал на объекты, разбирался на месте, и все задуманное обязательно доводилось до конца. Никогда не стеснявшийся нахамить и оскорбить человека, Берия был с нами терпим, и, трудно даже сказать, крайне вежлив. Если интересы дела требовали пойти на конфликт с какими-либо идеологическими моментами, он, не задумываясь, шел на такой конфликт"
    профессор Головин - один из заместителей И. Курчатова: "Берия был прекрасным организатором - энергичным и въедливым. Если он, например, брал на ночь бумаги, то к утру документы возвращались с резонными замечаниями и дельными предложениями. Он хорошо разбирался в людях, все проверял лично, и скрыть от него промахи было невозможно"

    Последнее слово: «Я уже показал суду, в чем я признаю себя виновным. Я долго скрывал службу в мусаватистской контрреволюционной разведке. Однако я заявляю, что, даже находясь на службе там, не совершал ничего вредного.Полностью признаю свое морально-бытовое разложение. Многочисленные связи с женщинами, о которых здесь говорилось, позорят меня как гражданина и как бывшего члена партии.Признаю, что, вступив в связь с Дроздовой, я совершил преступление, отрицаю факт насилия.Признаю, что я ответственен за перегибы и извращения социалистической законности в 1937—1938 годах, но прошу суд учесть, что контрреволюционных, антисоветских целей у меня при этом не было. Причина моих преступлений в обстановке того времени.Моя большая антипартийная ошибка заключается в том, что я дал указание собирать сведения о деятельности партийных организаций и составлять докладные записки по Украине, Белоруссии и Прибалтике. Однако и при этом я не преследовал контрреволюционных целей.Не считаю себя виновным в попытке дезорганизовывать оборону Кавказа в период Великой Отечественной войны. Прошу Вас при вынесении приговора тщательно проанализировать мои действия, не рассматривать меня как контрреволюционера, а применить ко мне те статьи Уголовного Кодекса, которые я действительно заслуживаю."
     
  11. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Булганин Н.А. зам. пред. СНК/СМ – министр обороны (47-49 и 53-55) , 53-55 1-й зам, 55-58 председатель СМ СССР. Маршал. В 1958 г. разжалован.
    [​IMG]
    Сын заводского служащего. Учился в реальном училище.
    Авторханов:
    Булганин имеет большой и разносторонний опыт весьма последовательного сталинского бюрократа: был чекистом, хозяйственником (директор завода), коммунальником (председатель Моссовета), госаппаратчиком (председатель Совета министров РСФСР), финансистом (председатель Госбанка СССР), военным (маршал и министр обороны) и три раза заместителем председателя Совета министров СССР. Везде, куда бы его Сталин ни назначал, Булганин оставался верным себе и своему хозяину: высокодисциплинированным бюрократом-исполнителем.
    Молотов: Булганин действительно ничего не представляет – ни за, ни против, куда ветер подует, туда он и идет.
    Судоплатов: ""Булганин всеми средствами старался избегать ответственности за принятие решений. Письма, требующие немедленной реакции, месяцами оставались без подписи. Весь секретариат Совета Министров был в ужасе от такого стиля работы, особенно когда Сталин, уехав на Кавказ в отпуск, возложил исполнение обязанностей Председателя Совета Министров на Булганина. Берия лично обратился к Сталину с просьбой ускорить прохождение через Булганина документов по атомной бомбе, находившихся в секретариате Булганина. Сталин разрешил своим заместителям подписывать самые важные постановления в обход Булганина. Так в Совете Министров возник прецедент создания бюро по различным направлениям работы правительства". … Внешность Булганина была обманчива. В отличие от Хрущева или Берии Булганин, всегда прекрасно одетый, имел благородный вид... Позже я узнал, что он был алкоголиком и очень ценил балерин и певиц из Большого театра. У этого человека не было не малейших политических принципов – послушный раб любого лидера"… "Некомпетентность Булганина просто поражала. Я несколько раз сталкивался с ним в Кремле во время совещаний глав разведслужб. Булганин не разбирался в таких вопросах, как быстрое развертывание сил и средств, состояние боевой готовности, стратегическое планирование... У этого человека не было ни малейших политических принципов - послушный раб любого лидера "
     
  12. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Хрущёв Н.С. 38-49 1-й секретарь ЦК КПУ, с 49 секретарь ЦК – 1 секретарь МК/МГК, 53-54 1-й секретарь ЦК, 58-64 пред. СМ СССР,. Генерал-лейтенант. с 64 на пенсии.
    [​IMG][​IMG]
    Сын рабочего. Образование 2 класса, При советской власти рабфак. учился в промакадемии.

    Каганович: "Я его выдвигал. Он был способный человек. Сталин говорил:
    "У тебя слабость к рабочему классу".
    У меня была слабость на выдвижение рабочих, потому что тогда было мало способных. Он способный рабочий, безусловно... Самоуверенный. Попал не на своё место. В качестве секретаря обкома, крайкома он мог бы работать и работать. А попал на пост секретаря ЦК, голова у него закружилась, а главное, он линию непартийную повел очень шумно очень. То же самое о Сталине можно было по-другому провести".

    Микоян:"
    Хрущёв Это был настоящий самородок, который можно сравнить с неотесанным, необработанным алмазом. При своем весьма ограниченном образовании он быстро схватывал, быстро учился. У него был характер лидера: настойчивость, упрямство в достижении цели, мужество и готовность идти против сложившихся стереотипов. Правда, был склонен к крайностям. Очень увлекался, перебарщивал в какой-то идее, проявлял упрямство и в своих ошибочных решениях или капризах. К тому же навязывал их всему ЦК после того, как выдвинул своих людей, делая ошибочные решения как бы "коллективными".
    Увлекаясь новой идеей, он не знал меры, никого не хотел слушать и шел вперед как танк. Это прекрасное качество лидера проявилось в борьбе за десталинизацию, особенно в главном. Иногда, правда, он как бы пугался и шел на уступки. Так, дал себя испугать последствиями XX съезда для коммунистов Европы и отложил реабилитацию по процессам 1930-х гг. Это был противоречивый характер, очень нелегкий в работе и даже в личном общении. Но я мирился с его недостатками ради главного. Иногда, правда, готов был крупно разойтись.
    Трудно даже представить насколько недобросовестным, нелояльным к людям человеком был Хрущев. Вернее, легко мог им быть. Ко мне он всегда ревновал, часто на меня нападал: хотел изрекать истины, а другие чтобы слушали и поддакивали или же молчали."

    Шепилов (37 г.):" Хрущев был одет в поношенный темно-серый костюм, брюки заправлены в сапоги. Под пиджаком — темная сатиновая косоворотка с расстегнутыми верхними пуговицами, Крупная голова, высокий лоб, светлые волосы, широкая открытая улыбка — всё оставляло впечатление простоты и доброжелательства. И я, и мои соседи, глядя на Хрущева, испытывали не только удовлетворение, но даже какое-то умиление:

    — Вот молодец, рядовой шахтер, а стал секретарем Московского комитета. Значит, башковитый парень. И какой простой…

    Актив встретил Л. Кагановича и Н. Хрущева горячо. Хрущев вышел к трибуне, сопровождаемый аплодисментами. Он начал свое выступление. Видимо, тогда он ещё не был так натренирован в ораторстве, как в годы будущего премьерства: говорил запинаясь, с большими паузами и повторениями одних и тех же слов. Правда, когда он разгорячился, речь пошла бойчее, но речевых огрехов оставалось много. О чем он говорил — сказать трудно. Обо всем, что приходило ему на ум. Эта особенность его речей сохранилась и в будущем… Помню, что он говорил о необходимости хорошо подготовить к зиме квартиры. Недопустимо, что в коммунальных квартирах — в коридорах и уборных — горят маленькие тусклые лампочки («что за крохоборство»). Надо проводить в домах центральное отопление и заготовлять дрова. Говорил, что торгующим организациям и самим домашним хозяйкам надо приготовить соленья.— При засолке капусты надо порезать туда морковочки да положить клюковки. Тогда зимой от удовольствия язык проглотишь…Все смеялись. И всем нравилось. Правда, произносил он многие слова неправильно: средства! сицилизьм… Но говорил красочно. Речь пересыпал шутками-прибаутками. И как-то хотелось не замечать огрехов его речи: видно, что практик, жизнь знает хорошо, опыт большой. А в остальном, наверное, поднатаскается.
    … Н. Хрущев по природе своей чрезвычайно моторный человек. Ему трудно сколько-нибудь продолжительное время сидеть и над чем-то работать. Он постоянно рвется куда-то ехать, лететь, плыть, ораторствовать, быть на шумном обеде, выслушивать медоточивые тосты, рассказывать анекдоты, сверкать, поучать — т.е. двигаться, клокотать. Без этого он не мог жить, как тщеславный актер без аплодисментов.

    Многих удивляло: как и когда Хрущев успевает гонять по всем странам, устраивать почти ежедневно пышные обеды и ужины, бывать на всех выставках, посещать все зрелищные мероприятия, 4—5 раз в году выезжать на отдых на море, опять же с обедами, морскими прогулками, развлечениями, и… говорить, говорить, говорить…— Когда же он работает? — слышал и я многократно недоуменный вопрос.Но дело в том, что он (о чем подробнее скажу дальше) никогда и не работал в общепринятом смысле этого слова. Книг и журналов он никогда никаких не читал (хотя по подсказкам шпаргалыциков частенько ввертывал словечко о якобы прочитанных им книгах) и не чувствовал в этом никакой потребности. О содержании некоторых материалов в газетах докладывали ему помощники. Его никто никогда не видел сидящим за анализом цифр, фактов, за подготовкой докладов, выступлений и т.д. Это всё делалось соответствующими аппаратами, специалистами, помощниками. Он же только «испущал идеи». Причем делал это в большинстве случаев по наитию, без изучения фактов, экспромтом, импровизируя в зависимости от обстановки.

    Хрущев не только любил выступать. Он умел выступать. Его речи экспромтом были яркими, самобытными. Он обычно приводил много живых примеров и сравнений, пословиц и поговорок. Часто это были всякие вульгаризмы, вроде:
    — Мы ещё покажем им Кузькину мать.
    — Мы не лаптем щи хлебаем.
    — Он ноздрями мух давит.
    И другие, в таком духе. Иногда, в раздражении, он допускал прямые непристойности. Но живость, образность, бойкость его речей, по крайней мере на первых порах, нравились массовой аудитории. Критическое отношение к ним складывалось лишь постепенно.Если бы Хрущев был образованным человеком, если бы он обладал элементарной культурой и простейшей школой марксистского мышления, он мог бы быть великолепным оратором. Но мозги его в отношении теории, науки, литературы представляли собой tabula rasa (чистую доску). Даже по вопросам того же сельского хозяйства, в котором он слыл знатоком, он вряд ли за всю жизнь прочитал хоть одну книгу. Знания его черпались из опыта, в его обывательском понимании.Вот он что-то увидел при посещении совхоза или колхоза. А посещал он колхозы, совхозы, новостройки часто, он любил разъезжать. Увиденное ему понравилось. И он мог сразу, без проверки, без изучения материалов, со всесоюзной трибуны рекомендовать увиденное всем, всем, всем, хотя потом оказывалось, что видел он какой-то агротехнический прием в субтропической зоне, и этот прием совершенно неприменим к центральной или северной зонам.То же относилось к подбору кадров. Он встречался и разговаривал со многими агрономами, опытниками, учеными. И если собеседник ему понравился, если его рецепт приглянулся, Хрущев мог сразу поднять его на щит. При большой импульсивности Хрущева, его неисправимой склонности к импровизациям, такое использование «опыта» приводило порой к трагическим последствиям".
     
    Последнее редактирование: 3 сен 2014
  13. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Щербаков А.С. секретарь ЦК- 1 секретарь МК и МГК – зам . наркома обороны-начальник Главного политического управления РККА и Совинформбюро. Генерал-полковник. Ум. в 1945 г.
    [​IMG]
    Сын рабочего. Окончил Институт Красной профессуры.

    «По культурному уровню это был старший дворник, — вспоминал Корней Чуковский. — Когда я написал „Одолеем Бармалея“, а художник Васильев донес на меня, будто я сказал, что напрасно он рисует рядом с Лениным — Сталина, меня вызвали в Кремль, и Щербаков, топая ногами, ругал меня матерно. Это потрясло меня.
    Я и не знал, что при каком бы то ни было строе всякая малограмотная сволочь имеет право кричать на седого писателя. У меня в то время оба сына были на фронте».

    Фадеев:: «Я ненавидел Щербакова за то, что он кичился своей бюрократической исполнительностью, своей жестокостью бесчеловечного служаки».


    Хрущёв: "Мне рассказывали, что когда Горький возглавлял Правление Союза писателей СССР, то к нему подсадили Щербакова в качестве секретаря, и тот занимался вопросами идеологии, чтобы вся работа в СП СССР велась Горьким в определенном русле. Однако Максим Горький был не таким человеком, чтобы им руководил Щербаков . Кончилось тем, что Горький потребовал убрать его. Вот лишь одно из свидетельств ядовитого, змеиного характера Щербакова . Я лично впервые узнал его, когда он в 1942 г. стал начальником Главного политуправления Красной Армии. Деятельность его сводилась в основном к тому, что он выдирал, правдами и неправдами, сведения о ходе боевых операций на каждый день (у него для этого было создано особое бюро) и, пользуясь тем, что втерся в доверие к Сталину, подавал их раньше, чем оперативный отдел Генерального штаба. А ведь это в чистом виде функция оперативного отдела! Так всех работников оперотдела удалось поставить в зависимое положение от Щербакова . Вскоре начался период наших побед на фронте. Освобождение советских городов, успешное продвижение наших войск - все это преподносил Сталину первым Щербаков , и все это он "обеспечивал". Это смешно звучит сейчас, но тогда именно так и обстояло дело. Я Щербакова оцениваю по заслугам, причем с очень плохой стороны…. Щербаков же продолжал свою гнусную деятельность . Не знаю, насколько он органически был подвержен пороку пьянства. Не думаю, что ему самому оно нравилось. Но так как это нравилось Сталину, то он и сам глушил крепкие напитки, и других втягивал в пьянство в угоду Сталину. Помню такой инцидент. Берия, Маленков и Микоян сговорились с девушками, которые приносили вино, чтобы те подавали им бутылки от вина, но наливали бы туда воду и слегка закрашивали ее вином или же соками. Таким образом, в бокалах виднелась жидкость нужного цвета: если белое было вино - то белая жидкость, если красное вино - то красная. А это была просто вода, и они пили ее. Но Щербаков разоблачил их: он налил себе "вина" из какой-то такой бутылки, попробовал и заорал: "Да они же пьют не вино!". Сталин взбесился, что его обманывают, и устроил большой скандал Берии, Маленкову и Микояну. Мы все возмущались Щербаковым, потому что не хотели пить вино, а если уж пить, то минимально, чтобы отделаться от Сталина, но не спаивать, не убивать себя. Щербаков тоже страдал от этого. Однако этот злостный подхалим не только сам подхалимничал, а и других толкал к тому же. Кончил он печально. Берия тогда правильно говорил, что Щербаков умер потому, что страшно много пил. Опился и помер.

    Сталин, правда, говорил другое: что дураком был - стал уже выздоравливать, а потом не послушал предостережения врачей и умер ночью, когда позволил себе излишества с женой. Но мы-то знали, что умер он от того, что чрезмерно пил в угоду Сталину, а не из-за своей жадности к вину. У меня осталось самое неприятное впечатление об этом человеке, недобропорядочном и способном на все что угодно. Совести он не имел ни малейшей капли. Все мог сделать для того, чтобы поднять собственную персону, и кого угодно готов был утопить в ложке. А Сталину это нравилось. Он любил нас стравливать, и он взращивал и укреплял внутренние подлые задатки Щербакова"
     
  14. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Вознесенский Н.А. зам и 1-й зам председателя СНК/СМ – председатель Госплана. Академик. В 1949 арестован, в 50 – расстрелян.
    [​IMG]
    Сын мелкого служащего. Окончил Институт красной профессуры.

    Шепилов: "Это был молодой, полный энергии, марксистски образованный и талантливый человек. Он был близок к Жданову и Молотову. …Еще в начале тридцатых годов Вознесенский выступил с серией статей, в которых пытался раскрыть закономерности развития советской экономики. Над этой проблемой он работал и в последующие годы. Познание и использование экономических законов закладывал он в основу и своей практической плановой работы. В 1935 г. Вознесенскому была присвоена степень доктора экономических наук, в 1943 г. он избирается академиком.В 1947 году вышла книга Н. Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны». Стало достоверно известно, что рукопись этой книги была с карандашом в руках прочитана Сталиным. Он сделал к ней некоторые вставки и редакционные поправки. Книга получила Сталинскую премию 1-й степени. Всю премию за книгу в размере 200 000 рублей Вознесенский пожертвовал на содержание детских домов для воспитания детей воинов, партизан и советских работников, погибших от рук оккупантов."

    Вознесенская: «Когда отца арестовывали, у него было много-много книг и всего два костюма».

    Молотов: «Вознесенский, безусловно, очень подготовленный, крупный работник»

    Микоян: "
    Микоян Вознесенский считал: план — это закон, главное — установка. Но это догматическая, субъективистская постановка вопроса. Экономическим законом он быть не может. Если же административный — тоже не закон. За невыполнение плана под суд ведь не отдают....

    Этот труд получил Сталинскую премию, кажется, 200 тыс. рублей. Эти деньги Вознесенский отдал на общественные нужды. Дело, конечно, не в деньгах. Он добился признания себя как экономиста, знатока военной экономики.

    Хотя как человек Вознесенский имел заметные недостатки. Например, амбициозность, высокомерие. В тесном кругу узкого Политбюро это было заметно всем. В том числе его шовинизм. Сталин даже говорил нам, что Вознесенский — великодержавный шовинист редкой степени. «Для него, — говорил, — не только грузины и армяне, но даже украинцы — не люди».
    "



    Маленков Г.М. секретарь ЦК-зам. пред СМ., 53-55 председатель СМ СССР. В 1957 разжалован.
    [​IMG]
    Из дворян. Окончил гимназию и в советское время Высшее техническое училище.

    Молотов: – Маленков – очень хороший исполнитель, «телефонщик», как мы его называли, – он всегда сидел на телефоне: где что узнать, пробить, это он умел.
    По организационно-административным делам, кадры перераспределить – это Маленков. Передать указания на места, договориться по всем вопросам. Он нажимал – оперативная работа. Очень активный, живой, обходительный. В главных вопросах отмалчивался…. – Маленков порядочный, безусловно. Он порядочный. Но, к сожалению, вот в этих условиях мало теоретически подготовлен. Не может, видимо, по-настоящему ориентироваться. Это сказывается очень.
    Очень педантичный человек, за порядком может последить, но разбираться в вопросах экономических, политических более глубоко и критически не может, по-моему."

    Аллилуева: "Семья Маленкова была, пожалуй, наиболее интеллигентной из всех остальных на этом «высоком уровне». Он был инженером-электриком по образованию, жена его долгие годы была директором Энергетического Института – одной из самых передовых технических школ в Москве. Два сына и дочь воспитывались в рамках русской интеллигентной семьи – без потуг на вельможную роскошь. Художникам здесь не позировали. Персидских ковров, китайской яшмы и золоченого оружия не собирали. Дом был простым, без буржуазных фарфоровых горок и без претензий на «летний дворец».
    Два сына Маленкова учились в специальной школе на английском языке. С ними жил брат матери, учитель, помогавший им в занятиях. Летом сажали цветы и следили за огородом. За столом всегда был общий разговор, интересный для детей и родителей. Мальчики выпускали свою стенгазету, – совсем как и мы, в нашем далеком-далеком детстве.
    Неудивительно, что Маленков был, очевидно, наиболее здравомыслящим – и к тому же самым молодым – из политбюро".

    Американский посол Чарльз Болен писал в своих воспоминаниях:
    «Впервые я встретил Маленкова на кремлевском банкете во время войны, но у меня не было случая поговорить с ним. Всегда казалось, что он незаметно стоит на заднем плане. В этот период он производил впечатление робота, самый зловещий прототип Сталина, с крупным, мрачным, почти садистским лицом, с челкой черных волос на лбу, с неуклюжей полной фигурой и репутацией злодея во время чисток тридцатых годов. Хотя, конечно, все сталинские помощники, включая Хрущева, приложили руку к этим чисткам. Избежать этого было невозможно.
    Но в бытность мою послом я значительно улучшил мнение о Маленкове, чему способствовали наши встречи на кремлевских банкетах. Его лицо становилось очень выразительным, когда он говорил. Улыбка наготове, искры смеха в глазах и веснушки на носу делали его внешность обаятельной… Его русский язык был самым лучшим из тех, что я слышал из уст советских лидеров. Слушать его выступления было удовольствием. Речи Маленкова были хорошо построены и в них видна была логика. Представлялся он негромким, немного высоким голосом, и акцент указывал на образованность этого человека… Более важно то, что Маленков мыслил, на мой взгляд, в наибольшей по сравнению с другими советскими вождями степени на западный манер. Он, по крайней мере, разбирался в нашей позиции, и хотя он ее не принимал, но все же, я чувствовал, понимал ее. С другими лидерами, особенно с Хрущевым, не было никаких точек соприкосновения, никакого общего языка…»

    Шепилов: "
    Георгий Маленков. По своей натуре этот человек был лишен всяких диктаторских черт, и у меня сложилось впечатление, что он не был честолюбивым человеком. Он был мягок, податлив всяким влияниям и всегда испытывал необходимость притулиться к какому-нибудь человеку с сильной волей. И он притулялся: к Сталину, к Ежову, к Берии, затем к Хрущеву. Он был идеальным и талантливым исполнителем чужой воли, и в исполнительской роли проявлял блестящие организаторские способности, поразительную работоспособность и рвение. Он не был человеком широкой инициативы или новатором. Но когда он получал какое-либо указание от Сталина, то ломал любые барьеры, мог идти на любые жертвы и затраты, чтобы выполнить это задание молниеносно, безукоризненно и доложить об этом Сталину. Поэтому в аппарате ЦК шутили, что Маленков всегда требует, чтобы всякое поручение Сталина было выполнено «вчера».

    В своей преданности Сталину и убежденности в его непогрешимости он даже не ставил перед собой вопроса: будет ли от выполнения этого задания польза или вред государству. В этом смысле Маленков был даже более правоверным, чем Молотов. В. Молотов по праву старейшего и наиболее влиятельного соратника Сталина мог позволить себе иногда в форме полувопроса, краткой реплики или подходящей шутки поспорить со Сталиным, взять кого-нибудь под защиту или поставить новый вопрос. Маленков не позволял себе таких вольностей и. действовал только по формуле: «сказано — сделано».

    Микоян: "
    С Маленковым я никогда не дружил, хотя ценил его высокую трудоспособность. Видел его чрезвычайную осторожность при Сталине. Он был молчалив и без нужды не высказывался. Когда Сталин говорил что-то, он — единственный — немедленно доставал из кармана френча записную книжку и быстро-быстро записывал "указания товарища Сталина". Мне лично такое подхалимство претило. Сидя за ужином, записывать — было слишком уж нарочито. Но Маленков умел общаться с местными работниками и в войну сыграл немаловажную роль, в особенности в развертывании авиационной промышленности, на службу которой поставил значительную часть аппарата ЦК, обкомов и горкомов, где были авиационные заводы, что было правильно и на пользу делу. После войны он стал больше заниматься интригами и сыграл подозрительную, а вернее сказать, подлую роль в интригах, приведших к "ленинградскому делу", к гибели Кузнецова, Вознесенского и других.
    "

    Первухин М.Г. зам пред СНК/СМ (с 55 1-й зам) до 57 г..Генерал-лейтенант.
    [​IMG]
    Сын кузнеца. Окончил инст. Им. Плеханова – инженер-электрик.
    Крупный технократ. Во время войны руководил взрывом Днепрогэсса. После войны Руководил (под началом Берия) созданием ядерного оружия.
    Молотов: Первухин – способный человек. Хорошо знает электротехнику…

    Сабуров М.З. зам. (55-57 1-зам) пред. СНК/СМ – председатель Госплана. В 1957 г. разжалован.
    [​IMG]
    Сын рабочего. Окончил 1923—1926 — Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова. 1928—1933 — Московский механико-машиностроительный институт имени Н. Э. Баумана
     
  15. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Косыгин А.Н. зам . пред СНК/СМ. 60-64 1-й зам. 1964 председатель СМ СССР. Ум. в 1980 г.
    [​IMG][​IMG]

    Сын рабочего.В 1935 окончил текстильный институт

    С 19 января по июль 1942 года Косыгин в качестве уполномоченного ГКО в блокадном Ленинграде, выполнял работу по снабжению мирного населения города и войск, а также участвовал в работе местных советских и партийных органов и Военного совета Ленинградского фронта. Одновременно с этим Косыгин руководил эвакуацией мирного населения из блокадного города и участвовал в создании «Дороги жизни», а именно в выполнении постановления «О прокладке трубопровода по дну Ладожского озера

    Молотов: « Косыгин – честный человек, глубоко партийный. Лучше других.
    Сталин называл Косыгина «Косыга». «Ну как, Косыга, дела?» – дружески, так сказать, тепло, неофициально. И высоко поднял».

    Микоян: "Косыгин был опытным хозяйственником, хотя в нем слишком сильна была жилка администрирования. В политическом отношении он все же мало вырос за время работы в Политбюро при Сталине, и потом, с1965 г., при Брежневе, он явно выпадал из команды — это к его чести надо сказать. "
    Н.С. Хрущев пишет: «Что касается Косыгина, то его жизнь висела на волоске. Люди, которых арестовали и осудили в Ленинграде, выдвигали нелепые обвинения против него в своих показаниях. Они писали о нем всевозможный вздор. Положение Косыгина было шатким с самого начала, так как он в результате женитьбы стал родственником Кузнецова. Он был очень близок к Сталину, но, несмотря на это, его вдруг освободили от всех занимаемых постов и направили на работу в какое-то министерство. Выдвинутые против Кузнецова обвинения бросили на Косыгина такую тень, что я просто не могу объяснить, почему его пощадили и не ликвидировали вместе с остальными. Косыгин, как говорится, наверное, вытянул счастливый жребий, и сия чаша миновала его»
    По свидетельству В. И. Варенникова, в 1979 г. Косыгин был единственным членом Политбюро, не поддержавшим решение об отправке советских войск в Афганистан и с этого момента у него произошёл полный разрыв с Брежневым и его окружением»
    Чазов: «...Я всегда вспоминал деловитость и четкость, царившую на заседаниях Совета Министров, которые вел А. Н. Косыгин. Попробуй устрой на них пустопорожнюю дискуссию. Косыгин тут же оборвет. Он был немногословен, его эрудиция, основанная на колоссальном опыте, позволяла ему быстро ориентироваться в обсуждавшихся вопросах. Единственное, чего ему, по моему мнению, не хватало, так это знания сельского хозяйства. Да он этого и не скрывал. Его недоброжелатели из Политбюро, а их было предостаточно, нередко спекулировали на этом. Я удивлялся обширности знаний А. Н. Косыгина и тому, что он хранил в своем мозгу тысячи различных данных. ... Косыгин был сдержан, иногда резок в высказываниях, но весьма прост и не любил словопрений, восхвалений и подхалимства. Сегодня, когда со всех сторон слышна критика старого руководства и ему вменяются в вину излишества, я вспоминаю скромный, но весьма уютный дом Косыгиных в Архангельском, в котором они долго жили, независимо от занимаемой главой семьи должности. Этот дом и по внешнему виду, и по внутреннему убранству отличался от большого, с претензией на помпезность, мраморного дома Л. И. Брежнева в Заречье. Простота Косыгина была не наигранной, а сутью его как человека. И дело даже не в том, что он, отдыхая в Кисловодске или в санатории «Волжский утес» в Жигулях, питался в столовой вместе со всеми отдыхающими, а в его поведении, обращении с окружающими ... Была еще одна черта — интеллигентность, которая отличала Косыгина, да, может быть, еще Андропова, от других членов Политбюро ... Косыгина не любил Хрущев, не любил и Брежнев, но оба они сохраняли его как руководителя экономикой страны.»

    Горбачёв: "Несомненно, это был крупный политик и интересный человек. Меня поражала его память — он свободно оперировал обилием цифр, фактов, относящихся к реальной ситуации в стране и мире. Правда, в сельском хозяйстве не очень хорошо разбирался. Тем не менее, приезжая на Ставрополье, встречался с руководителями колхозов и совхозов, проявлял интерес к жизни села. У меня было ощущение, что он стремился понять, в чем дело, почему аграрный сектор хронически отстает.
    Терпеть не мог, когда в поездках по краю ему докучало местное начальство, не любил ритуальные встречи. Не было у него склонности к трапезам, к пустопорожней болтовне за столом. Встречи с людьми, работа над документами, чтение, прогулки…
    Держался Алексей Николаевич всегда подчеркнуто скромно, я бы даже сказал — жестко, напоминал своим аскетизмом Суслова. Приезжая на отдых, он всегда останавливался не на даче, а в общем корпусе санатория «Красные камни». Это тоже вроде бы свидетельствовало о скромности, хотя несколько своеобразной, ибо в таких случаях он сам и его службы занимали целый этаж. Контактов и общения с другими отдыхающими Косыгин никогда не избегал, вел себя непринужденно.
    И все-таки даже тогда, когда мы оставались с Косыгиным вдвоем, он в еще большей мере, чем Андропов, оставался как бы в собственной скорлупе, между ним и собеседником даже при самом откровенном разговоре сохранялась дистанция. Эту его осторожность и сдержанность можно понять: слишком долго он был «наверху», в свое время работал с Вознесенским и Кузнецовым, расстрелянными по «ленинградскому делу». Косыгину, пожалуй, единственному из этой группы видных деятелей, удалось уцелеть. О сталинских временах говорить не любил. Но один разговор на эту тему мне запомнился.
    — В общем, скажу вам, жизнь была тяжелой. Прежде всего морально, вернее — психологически. Ведь, по сути дела, осуществлялся сплошной надзор, и прежде всего за нами. Где бы я ни был, — с горечью заключил Алексей Николаевич, — нигде и никогда не мог остаться один.
    Это говорил человек, входивший в состав высшего политического руководства страны, в окружение Сталина."

    Из статьи Травина: Что же касается Косыгина, то его "светлый миф" произрастает на каком-то сером фоне. Алексей Николаевич не был героем многочисленных анекдотов, не числился в первостатейных супостатах и вообще с трудом вспоминался рядовым советским человеком уже через несколько лет после своей кончины. Но зато в интеллектуальной среде некоторое время считалось модным упоминать о косыгинской реформе - самой скромной и незаметной среди всех реформ в истории России.
    В 60-х гг. Косыгин был для страны реальным человеком, получившим в свои руки сложное хозяйственное наследие Хрущева и пытающимся каким-то образом с этим наследием разобраться.
    В 70-х он стал уже некой абстрактной фигурой, плохо различимой в ряду стариков с каменными лицами, выстраивавшихся по праздникам на трибуне мавзолея.
    В 80-х, когда его тело уже не покидало окрестностей мавзолея ни в будни, ни даже по ночам, Косыгин вдруг стал великим реформатором и честным, скромным тружеником. Его стали противопоставлять беспринципному гедонисту Брежневу, зашоренному идеологу Суслову, безликим марионеткам Тихонову и Черненко. Серый образ покойного партократа попытались превратить в образ технократа и в духе пришедшей эпохи расцветить хоть какими-то красками.
    Помимо облика реформаторского, Косыгин стал обретать еще и облик человеческий. Вспоминали про то, что в блокадном 1942 г. он не только организовал работу Дороги жизни, но и спас едва живого малыша. Вспоминали про то, как любил он свою жену и как тосковал по единственной женщине своей жизни после ее кончины. Вспоминали про то, как, будучи уже премьером, он посещал родной ленинградский институт и обнимался с сокурсниками, невзирая на свои регалии.
    В Косыгине было действительно много простого, человеческого. Того, что характеризовало людей его поколения. Он обожал не только власть, но и джаз. Он ходил не только по кремлевским коридорам, но и по горным тропинкам. Он даже здоровье свое подорвал, перевернувшись на байдарке и угодив в ледяную воду.
    Косыгин не был столь помпезен, как власть, которую представлял, и поэтому к нему попытались даже примерить знаменитое гетевское "но две души живут во мне, и обе не в ладах друг с другом".И все же реальный Косыгин тяжело поддавался посмертным пертурбациям. В нем не было изюминки, позволяющей родить миф о герое, не было ни одной привлекательной для человека 80-х гг. черты. Он весь вышел из советского прошлого, а потому отторгался сознанием, уставшим от бесконечных серых будней развитого социализма.»
     
  16. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Ну дальше за 53 г. продолжать галереи вождей наверно не буду.
     
  17. Яник

    Яник Вечевик

    Сообщения:
    3.753
    Симпатии:
    833
    Вообще-то жалко, что не будешь.
    Но и так тебе спасибо.
    Замечательный плутарх получился. С удовольствием читал и буду еще.
     
  18. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Ну чтобы тебя утешить, добавлю ещё 4 деятелей, которые вошли в Президиум ЦК в 53 г. (при Маленкове) :)


    Багиров М-Д А. 1933-53 1-й секретарь ЦК КП Азербайджана и Бакинского горкома. В 1954 арестован. В 1956 г. расстрелян за организацию массовых незаконных репрессий..
    Сын крестьянина. Образование: начальное училище, педагогические курсы, курсы марксизма-ленинизма.
    [​IMG]

    «Вершиной политических амбиций и авторитета "хозяина республики" Мир-Джафара Багирова стала искуссно насаждаемая им идея присоединения к Азербайджанской ССР Иранского Азербайджана. Основой её провождения, явилась окупация Ирана советской 47 -й армией в 1941 году. С этого момента агентура, направляемая из Баку Багировым, усиленно вела пан-азербайджанскую пропоганду . Его роль, как национального азербайджанского лидера, поистине уникальна. Надо было обладать большой смелостью, чтобы во имя интересов азербайджанского народа стать участником, не только в решении такой опасной проблемы, но и играть в ней первую скрипку. Конечно "игра" стоила титула, тем более, что на сцене истории Кавказа это был первый случай такого удачного стечения обстоятельств для объединения Северного и Южного Азербайджана. И Багиров рискует - ставка- его жизнь. Ведь посмотрите в каких невероятно сложных условиях Великой Отечественной войны, когда Красная Армия нуждается в каждом патроне и в каждой канистре дизеля, он "вырывает" вагоны с оружием и цистерны с топливом для пересылки их в Южный Азербайджан. Голодает страна, голодает республика, но вагоны с продовольствием спешат в Тебриз. Нет сомнений, что Сталиным движет стремление захвата стратегического нефтеносного района. Играя на этой стратегии Сталина, Багиров упорно стремится удовлетворить и свои авторитарные интересы. Под его личным патронажем в сентябре 1945 года создается Демократическая партия Азербайджана ( ДПА ), во главе с бывшим коммунистом Мир-Джафаром Пешевари. Главный лозунг новой партии : "Да здравствует Мир-Джафар Багиров - отец единого Азербайджана!". 26 ноября 1945 года под контролем советских войск состоялись выборы в Национальный Меджлис Южного Азербайджана, разумеется, принесшие победу ДПА, а уже 12 декабря провозглашается "Демократическая Республика Азербайджан". Сформированное по списку Багирова правительство в составе 12 человек, возглавил его ставленник Пешевари.
    Разумеется, что вся политика Багирова должна была проходить через одобрение генсека Сталина. Это было время активной переписки двух лидеров. Багиров неустано доказывает необходимость поддержки нового региона -Южного Азербайджана. В результате этих усилий 5 февраля 1946 года создается, оснащенная советским оружием, республиканская армия ( на базе частей 77 -й азербайджанской стрелковой дивизии).
    Практически, являясь автономией в составе Ирана, правительство ДРА, игнорируя свою метрополию, объявляет азербайджанский язык государственным и выпускает свою собственную валюту ( естественно, на територии СССР). Устанавливается полный государственный контроль над банками и торговлей.
    Эти акции в недалеком будущем готовили почву объединения под эгидой Азербайджанской ССР и во главе с "отцом единого Азербайджана". Ставка была высока, а потому и степень сопротивления этим планам усиливалась не только иранским шахским режимом Реза Пехлеви, но и поддерживающими его Великобританией и США.
    Их совместные усилия, поддержанные вновь созданной ООН, приносят свои плоды.
    В апреле 1946 года Советский Союз, последний из стран содружества СССР, США и Великобритании, вопреки желанию Багирова, вынужден был вывести свои оккупационные войска из Южного Азербайджана. А дальше, уже совсем примитивно - усыпив бдительность Сталина и Багирова признанием автономии, иранское правительство под предлогом обеспечения свободы выборов в меджлис, вводит 20 дивизий на территорию Южного Азербайджана.» (из статьи Марка Веховского).
    Говорят Сталин спросил Багирова: «Азербайджанская ССР готова воевать с США?»

    Из мемуаров Чингиса Гуссейнова: «А однажды состоялся у меня с Тарковским долгий разговор о его поездке в Баку в 1950-м, когда готовились к Декаде культуры Азербайджана в Москве, а это — страда: срочно организуются переводы, издаются книги, обсуждаются произведения и т.д. Понимая важность рассказанного, я вкратце зафиксировал его: “Бригада переводчиков в Баку. Переводит поэму “Ленин”. В гостинице жить не может (еда ресторанная, гастрит и пр.), переехал жить к Расулу Рза. Однажды зовут его к “хозяину” Мир-Джафару Багирову (первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана. — Ч.Г.): “выйдите с паспортом, ждите машину”. Ввели (шел через множество дверей, и у каждой “автоматчики”). М.-Дж. встал навстречу, тяжелый, угрюмый взгляд сквозь толстые стекла очков. И — точно допрос: “Почему покинули гостиницу?” — “Мир-Джафар Аббасович, еда…” и пр. “Как на квартире у Расула Рза живется, довольны?” — “Да”. “Мы ему отпустили на Вас деньги”. Потом о переводе поэмы “Ленин”: “Как идет работа? Нет ли в поэме политических ошибок?” — “Я беспартийный, а Расул член партии, откуда быть ошибкам, их нет”. — “Какие у Вас просьбы?” — “Спасибо, ничего не надо”. Но настаивает, хочет, чтоб я непременно о чем-нибудь попросил. “Есть одна… Если возможно, машину б мне раз в неделю, чтобы по республике поездить, познакомиться…” “У нас такие возможности есть”, — улыбается, а в руке янтарные четки крутит (в то время магазины Баку были завалены янтарными четками, знали, что у Багирова такие, стремились подражать ему). “Пятница как раз, — с чего-то усмехается, — день отдыха у мусульман, устраивает Вас?” — “Да, спасибо”. По машине, которая приезжала ровно в 11 часов, можно было сверять время.»

    Копия протокола допроса М. Д. Багирова от 9 апреля 1954 г.

    Протокол допроса арестованного
    9 апреля 1954 года генеральный прокурор Союза ССР действительный государственный советник юстиции Руденко допросил в Бутырской тюрьме МВД СССР арестованного
    Багирова Мир Джафара Аббасовича,
    который показал:
    ВОПРОС: Когда вы вступили в партию большевиков?
    ОТВЕТ: В марте 1917 года, в гор. Куба Азербайджанской] ССР.
    ВОПРОС: Подавали ли вы заявление о приеме в партию и кем оно рассматривалось?
    ОТВЕТ: В то время никаких партийных организаций в гор. Кубе не было. В Пензенской воинской дружине, которая тогда несла охранную службу почты, казначейства и банка, я сблизился с тремя прапорщиками из бывших сельских учителей — Зондфлебелем, Ивановым, фамилии третьего я не помню. Эти лица называли себя социал-демократами большевиками, и я разделял их политические настроения. Мы с ними собирались, советовались, как облегчить положение беднейших слоев населения и противопоставить эти слои засилью в городе беков, кулаков и других капиталистическо-помещичьих элементов. Заявления о приеме в партию я не писал, и эти три человека и приняли меня в партию большевиков. По существу, эти лица и были моими поручителями.
    ВОПРОС: Почему во время перерегистрации в 1920 году вы указали других поручителей — Вилкова, Шарапова, Нарчишашвили и Агаева?
    ОТВЕТ: Я указал этих товарищей только потому, что они в момент перерегистрации меня знали.
    ВОПРОС: Сейчас вы утверждаете, что вступили в партию в марте 1917 года в г. Кубе, а при перерегистрации 16 ноября 1920 года на вопрос, когда вступили в партию, ответили, что в июне 1918 года, но уже не в г. Кубе, а в г. Баку. Когда же по этому вопросу вы говорили правду?
    ОТВЕТ: Я не знаю, как это получилось.
    ВОПРОС: Вам предъявляется копия протокола общего собрания комячейки Осо-ботделения № 6 и ревтрибунала 1 -й стрелковой дивизии о перерегистрации членов партии от 16.XI.1920 года. Вы признаете, что в этом протоколе зафиксировано ваше заявление о вступлении в партию в июне 1918 года в гор. Баку?
    ОТВЕТ: Да, действительно в осмотренной мной копии протокола значится так. Почему так получилось, что время и место моего вступления в партию иные, чем те, о которых я показал сейчас на допросе, объяснить затрудняюсь.
    ВОПРОС: Вы признаете, что приписали себе дооктябрьский партийный стаж?
    ОТВЕТ: Объективно это получается так, но я и мысли не имел приписать себе партстаж, так как считаю себя в партии с III. 1917 года.
    ВОПРОС: В 1917 году вы были заместителем Кубинского уездного комиссара, крупного помещика, видного мусаватиста капитана Зизикского Алибека, который возглавлял отряд бандитов, зверски расправлявшихся с местные населением. Вы это признаете?
    ОТВЕТ: Да, я был выдвинут заместителем Зизикского с поста комиссара еврейской слободы по инициативе тех трех лиц, которые приняли меня в партию. Проработал я в этой должности до сентября 1917 года, а затем стал учительствовать. При мне зверств не было.
    ВОПРОС: Вы признаете, что в 1918 году находились в дашнакском отряде под командованием Амазаспа, учинившего зверский разгром г. Кубы и вырезавшего значительную часть городского населения?
    ОТВЕТ: В этом отряде я был по приказанию чрезвычайного уполномоченного Бакинского совнаркома в Дагестане тов. Нанейшвили, который мне как коммунисту поручил следить за тем, чтобы со стороны дашнаков было меньше зверств. В этом отряде я пробыл примерно неделю. Отряд этот был послан Бакинским совнаркомом для освобождения Кубы. Верно, за эту неделю дашнаки вырезали много невинных людей.
    ВОПРОС: Вы подтверждаете, что за эти зверства вы были арестованы уполномоченным бакинского комиссара Джапаридзе — Леваном Гогоберидзе и заключены в тюрьму?
    ОТВЕТ: Да, я был арестован Леваном Гогоберидзе за то, что не принял мер к предотвращению зверств дашнаков, после ареста меня никто не допрашивал, и я пробыл под стражей дней 5. Освободила меня рота из русских, которая прибыла из Баку, после чего я туда же и уехал. Впоследствии вопрос о моей ответственности по этому делу никем не поднимался.
    ВОПРОС: За что вы арестовывались второй раз уже в Астрахани?
    ОТВЕТ: Я был начальником караульной группы, охранявшей склад с воинским имуществом, двое из моих красногвардейцев украли несколько пар ботинок, за что арестовали и меня. Дело это рассматривалось в ревтрибунале, виновных осудили, а я был оправдан и возвратился в свою воинскую часть.
    ВОПРОС: Вы привлекались к партийной ответственности в 1921 году?
    ОТВЕТ: Нет, не привлекался. Летом 1922 года мне где-то сказали, что по решению ЦКК меня оставили в партии. В 1921 году меня для рассмотрения моего партийного вопроса никуда не вызывали.
    ВОПРОС: Почему вы как председатель Азербайджанской] ЧК, зная, что контрреволюционер и бандит Алибек Зизикский, находясь на нелегальном положении, бывает в гор. Шемаха и устанавливает связи с к[онтр]р[еволюционными] элементами, — не приняли мер к его аресту и оберегали его от ответственности?
    ОТВЕТ: О том, что Зизикский скрывается и ведет антисоветскую работу, я не знал, но мы его разыскивали.
    ВОПРОС: Вы говорите неправду. Такие данные о преступной работе Зизикского лично вам передавал начальник Шемахинского уездного политбюро — Красный. Вы это подтверждаете?
    ОТВЕТ: Я не помню — были ли такие сообщения из политбюро от т. Красного.
    ВОПРОС: Каким образом Зизикскому удалось в 1923 году легализоваться, ведь вы как руководитель ЧК не могли об этом не знать?
    ОТВЕТ: Зизикский был легализован по моим указаниям, с тем чтобы его впоследствии репрессировать.
    ВОПРОС: Не потому ли вы это сделали, что вместе с Зизикским работали в г. Кубе?
    ОТВЕТ: Нет, не поэтому.
    ВОПРОС: Вы были лично свидетелем зверств и бесчинств Зизикского. Почему вы вместо репрессирования его легализовали?
    ОТВЕТ: Зверства и произвол со стороны Зизикского мне действительно были известны. Легализацию Зизикского вместо репрессирования его я считаю своей ошибкой.
    ВОПРОС: Известен ли вам б[ывший] начальник штаба Шукри-паши — Ахмед Бедин, под руководством которого турецкие войска заняли г. Кубу, вырезали там почти все армянское население и повесили заместителя] председателя Кубинского ревкома Магомеда Мехти?
    ОТВЕТ: Ахмет Бедин, он же Ахмед Тринич, известен мне с 1922 года, я встречался с ним на партийных собраниях, конференциях и знаю его как одного из руководящих работников Азербайджана. С 1920-х годов в Баку ходили слухи о том, что Бедин-Тринич зверствовал вместе с турками, но в этом вопросе не было ясности.
    ВОПРОС: Вы опять говорите неправду. Проверенную информацию о прошлом Бедина-Тринич вы получали по линии разведки от Эфендиева, а по партийной линии — от Гулам Мамедова, Булгеис Мамедовой и др. Вы это подтверждаете?
    ОТВЕТ: Да, подтверждаю. Примерно, до 1937 года у нас не было активной разработки Тринича, так как данные о его преступлениях были противоречивы.
    ВОПРОС: Почему же Тринич, крупный разведчик, так долго оберегался вами от ответственности за свои преступления?
    ОТВЕТ: Я уже показывал, что о его преступлениях были противоречивые данные. Правда, в 1933 году о нем заявление написал Баба-Алиев, но и после этого одни его оправдывали, а другие обвиняли, и трудно было разобраться. Я Тринича не защищал.
    ВОПРОС: Вы подтвердили, что до ареста Берия были ему близким человеком. Вы признаете, что всегда поддерживали и покрывали его?
    ОТВЕТ: Да, я с ним дружил.
    ВОПРОС: В марте 1921 года, во время чистки партии, коммунист Шамсов обвинял вас в грубости, чванстве и требовал призвать вас к порядку. В ответ на это Берия в своем выступлении заявил: «Багиров единственный человек, один из лучших товарищей, который, занимая ответственный пост, ни к одной из группировок не примыкал». Это было поддержкой вас со стороны Берия?
    ОТВЕТ: Да, это была поддержка.
    ВОПРОС: На том же собрании присутствовавшими было доказано аморальное поведение Берия. Вы выступили и заявили: «...Берия строг к лентяям, эти товарищи нарочно играют чисткой, чтобы отомстить ему...»
    Почему вы взяли Берия под защиту, ведь даже он сам не порочил лиц, его обвинявших?
    ОТВЕТ: Да, я его защищал.
    ВОПРОС: Вы признаете, что расправились с Нодевым только за то, что он плохо отозвался о Берия как о чекисте?
    ОТВЕТ: Да, признаю.
    ВОПРОС: Кто рекомендовал Берия для работы в ГПУ Грузии?
    ОТВЕТ: Я действительно дал о Берия хорошую характеристику.
    ВОПРОС: Чем был вызван перевод Берия на работу из Баку в Грузию?
    ОТВЕТ: Его взяли туда как грузина.
    ВОПРОС: Вы говорите неправду. Вам было известно, что Берия был снят с работы с запрещением работать в органах ЧК и получил партийное взыскание.
    Отвечайте правдиво, почему вы в обход партийного решения помогли Берия пролезть в ЧК Грузии?
    ОТВЕТ: Тогда о таком партийном решении мне не было известно, и мне Берия о нем также ничего не сказал.
    ВОПРОС: Кто помог вам в 1929 году возвратиться на должность председателя Азербайджанского] ГПУ?
    ОТВЕТ: Берия.
    ВОПРОС: Значит, вы друг друга выручали и продвигали?
    ОТВЕТ: Объективно получается так.
    ВОПРОС: Таким образом, у вас с Берия самые тесные личные связи были установлены с 1920-х годов?
    ОТВЕТ: Да, точнее, с февраля 1921 года.
    ВОПРОС: Вы знали о службе Берия в мусаватистской разведке, когда узнали и при каких обстоятельствах?
    ОТВЕТ: Да, знал. Об этом мне рассказал сам Берия на следующий день, как в феврале 1921 года пришел на работу в Азербайджанскую] ЧК в качестве начальника СОЧ и моего заместителя. Он мне говорил, что в этой разведке работал по заданию партии. Моя крупнейшая ошибка перед партией и Советским государством состоит в том, что я поверил Берия на слово и его сообщения нигде до его ареста не проверил. Отсюда, собственно, и начинается, если так можно выразиться, история моего грехопадения с Берия.
    ВОПРОС: Берия обещал вам перевод в Москву?
    ОТВЕТ: Этого никогда не было.
    ВОПРОС: Вы говорите неправду. Бывший начальник личной охраны Берия — Саркисов показал:
    «Примерно в 1947-1948 гг. Берия ехал вместе с Багировым в машине и сказал ему: «Подожди, тебя мы тоже возьмем в Москву». Я в то время находился с ними в машине».
    Вы подтверждаете показания Саркисова?
    ОТВЕТ: Возможно, такой разговор и был, но я его не помню.
    ВОПРОС: Вы знали, что Берия ведет злобную интриганскую борьбу в отношении Серго Орджоникидзе?
    ОТВЕТ: Да, я знал, что Берия нечестно и подло относился к Серго Орджоникидзе.
    ВОПРОС: Вы заявили, что Серго Орджоникидзе был одним из самых лучших руководителей, у которого к вам было самое искреннее, теплое и родное отношение. Почему же вы ничего не сделали для того, чтобы разоблачить вероломство и подлость Берия, который травил Серго Орджоникидзе?
    ОТВЕТ: Честно заявляю, что у меня не хватило на это мужества.
    ВОПРОС: А разве вы не вели такую же интриганскую борьбу против Серго Орджоникидзе, как и Берия?
    ОТВЕТ: Нет, такое обвинение я категорически отрицаю, никаких неприязненных проявлений к Серго Орджоникидзе с моей стороны не было.
    ВОПРОС: Как отнесся Серго Орджоникидзе к выдвижению вас в качестве секретаря ЦК Азербайджана?
    ОТВЕТ: Он отнесся к такому выдвижению меня отрицательно, так как считал, что в партийные руководители я не гожусь. Однако такое суждение обо мне меня ничуть не обижало и не восстанавливало против Серго Орджоникидзе.
    ВОПРОС: Вы, будучи секретарем ЦК Азербайджана, принимали личное участие в арестах и допросах людей?
    ОТВЕТ: Когда были основания для ареста людей, я давал такие указания, несколько человек допрашивалось после ареста с моим участием. Перечислить все такие случаи сейчас затрудняюсь, так как не помню.
    ВОПРОС: Вы избивали арестованных?
    ОТВЕТ: Лично сам я арестованных не бил, давал ли на этот счет кому-либо указания — не помню.
    ВОПРОС: К вам как секретарю ЦК КП Азербайджана с заявлением обратилась гр[ажданка] Халилова Тамзат, инженер, в прошлом знатная стахановка нефтеперегонного завода имени Буденного, исключенная из партии в связи с арестом мужа и снятая с работы. Она просила вас помочь ей устроиться на работу, так как не имеет никаких средств к существованию и продает на жизнь последние вещи. Вместо того чтобы разобраться с ее просьбой, вы направили ее заявление в Азербайджанское] УНКВД с письмом, в котором указали: «...После первого письма Халиловой — жены Шихсеидова, аналогичного прилагаемому, надо было ее изъять как непосредственную активную участницу всей вредительской работы мужа. Надо будет обратить внимание на это заявление и принять необходимые меры...» Как вы расцениваете такое свое отношение к Халиловой?
    ОТВЕТ: Если в то время никаких обстоятельств в отношении Халиловой не было (какие-либо данные в НКВД о ее к[онтр]р[еволюционных] действиях), то мое письмо нельзя иначе рассматривать, как возмутительное, отдающее произволом.
    ВОПРОС: Сколько в Азербайджане было создано дел о так называемых террористических актах против вас и Берия?
    ОТВЕТ: Как мне известно, дел 16-17.
    ВОПРОС: А сколько людей по этим делам расстреляно?
    ОТВЕТ: Не могу сказать, так как не помню, но в таких случаях обычно расстреливали.
    ВОПРОС: Вы верили серьезно в то, что против вас готовились террористические акты?
    ОТВЕТ: Нет, не верил.
    ВОПРОС: Почему же вы допускали фабрикацию таких дел и расстрелы людей за подготовку таких террористических актов?
    ОТВЕТ: Если такие дела создавались искусственно, это большая подлость со стороны тех, кто этим занимался. Отдельные дела мне докладывали, но я в них особо не вникал и их количества до марта с. г. точно не знал.
    ВОПРОС: В таком случае вы считаете, что создание таких дел было вражеской работой?
    ОТВЕТ: Да, это была подлая вражеская работа.
    Показания с моих слов записаны правильно и мной прочитаны.
    Багиров​
    Допрос начат в 14 ч. 50 мин. и закончен в 21 ч. 20 мин.
    Допросил: Генеральный прокурор СССР
    Р. Руденко​
     
  19. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Мельников Л.Г. 1949-53 1 секретарь ЦК КП Украины.
    Сын крестьянина. Инженер. С 53 г. посол.
    [​IMG]
    Анекдот с сайта Хронос:
    «Например, мне рассказывал Леонид Георгиевич Мельников, секретарь Карагандинского обкома партии (прекраснейший человек был!) Он во время войны был вторым секретарём Донецкого обкома, членом военного совета 64 армии. Ему звонят, говорят, чтобы он летел в Москву. Идёт Сталинградская битва, он — член военного совета армии, отмахивается: «Подождут!» Опять вызывают — он не реагирует. Потом от Сталина приказ: быть тогда-то. Делать нечего — в самолёт.
    Сталин говорит: нужен уголь. Нужно ехать в Караганду и удвоить добычу угля. Там был при этом разговоре ещё Егор Трофимович Абакумов «король пол-угля», как его называли, это ещё старый шахтёр-саночник.
    И вот Сталин посылает Мельникова секретарём обкома в Караганду за углём. Мельников спрашивает: «А как же я буду со всеми разговаривать, убеждать? Это Казахстан, я язык не знаю». Сталин дал рекомендации, как можно это сделать. Сталин говорит: «Пойдите на базар, найдите старого акына, который там песни поёт. Это не песни в нашем понимании — это песни о жизни, он рассказывает о текущей жизни. Он вам всё подскажет и поможет».
    Мельников, приехав в Караганду, нашел такого акына и делится при разговоре со мной: «Я никогда не думал, что так может быть, такой результат. И ведь это был случайный акын, никакого подбора тут не было».
    Потом, когда добыча была удвоена, как и приказано, нужно представлять людей к наградам. Мельников этого акына представляет к Ордену Ленина. На него накинулись: да что это? Какой-то там акын по базару шляется, поёт. Причём, против было начальство национальное, местное. Они были очень этим недовольны. Мельников Леонид Георгиевич позвонил Поскрёбышеву и сказал, что, мол, вот такая вещь: акын мне очень помог. Так сделать мне рекомендовал Сталин, и я считаю, что акына нужно представить к Ордену Ленина. А тут все против. Поскрёбышев говорит: «Делай!» То есть он эти вещи с ходу решил. Через день-другой Поскрёбышев звонит: «Товарищ Мельников, товарищ Сталин сказал, что вы с акыном поступили совершенно правильно!»

    Кириченко А.И. 49-53 2-й секретарь, 53-57 1 секретарь ЦК КП Украины. 57-60 секретарь ЦК КПСС (потом разжалован). Генерал-майор.
    [​IMG]
    Сын железнодорожника. Инженер.
    Ставленник Хрущёва. Обладал тяжёлым деспотичным характером.

    Коротченко: У Кириченко много недостатков — кипятится, не выдержан, груб, принижает человека.


    Микоян: "
    Кириченко, хоть и не очень одаренный, но порядочный, хороший человек...
    Удивительно, каким неверным мог быть Хрущев. Например, в случае с Кириченко. Двадцать лет вместе работали. Сделал его вторым секретарем ЦК. Лучшая это была кандидатура или нет — другой вопрос. Уж, конечно, не хуже, чем Брежнев или Кириленко. И, безусловно, лучше Суслова, который вообще-то был работник областного масштаба, как, впрочем, и все они "
    Анекдот с сайта Совершенно секретно (текст исправлен):

    Бывший начальник 9-го Управления КГБ Николай Захаров вспоминал об одном случае, который произошёл зимой 1959 года и имел некоторые политические последствия. В тот день Хрущёв и другие члены Президиума ЦК КПСС отправились в Завидово:
    – Я и Литовченко (начальник охраны Хрущёва – авт.) на охоте всегда становились один справа, другой слева, чтобы обезопасить первое лицо от какой-нибудь неприятности, когда охотник может стрельнуть в запретную сторону. На этот раз получилось так, что Кириченко (в тексте Кириленко) встал на номер слева от Н.С.Хрущёва. Литовченко потом объяснил мне это так, что Хрущёв его не отпустил, а приказал держать наготове второе ружьё. Справа стоял я. Стоим на своих номерах, ждём. Уже слышны голоса загонщиков. Тишина. Вдруг слышу: два выстрела, один за другим, почти синхронно. «Отбой! – кричит егерь. – Кабан убит».
    Все быстро собрались около огромного убитого кабана. «Смотрите, как хорошо я его приложил, сразу ткнулся рылом в снег», – сказал Кириченко. «Да чего ты мелешь? Это я первый его завалил, ты же стрелял после меня»,– возразил Хрущёв.
    – Ну нет, это мой трофей, моя добыча, и я раньше тебя его завалил, – настаивал Кириченко.
    – Да как же ты мог раньше меня стрелять, когда кабан шёл от меня в твою сторону? Да вот Литовченко подтвердит. После моего выстрела он мне сразу крикнул: Никита Сергеевич, кабан готов.
    – Не знаю, куда глядел твой Литовченко, но кабана убил я,– со злостью сказал Кириченко.
    – А ну тебя к чертям, что с тобой спорить? Пусть егеря разберутся, откуда и в каком направлении попали оба жакана, и нам доложат. Пошли отдыхать, после удачной охоты неплохо и поесть.
    Известно было, что Хрущёв стрелял довольно метко, и начальник «девятки» об этом знал. Знал он и то, что на гостевой даче в Огарёве был оборудован специальный тир для стрельбы «по тарелочкам». Понятное дело, Хрущёв там всегда занимал первое место.
    В ходе обеда и опрокинутых в рот рюмок вновь зашёл разговор о том, кто же всё-таки убил кабана. Кириченко рьяно стоял на своём. В это время пришёл егерь с помощником и доложил, что в кабане действительно два жакана. Первый жакан попал в ухо и вылетел в глаз, от чего кабан упал замертво. Этот выстрел принадлежит Н.С. Хрущёву, т.е. охотнику, стоящему справа. Второй жакан прошёл между лопаток, не задев сердца, и подраненный кабан мог ещё бежать.
    – Пошли вы к чёрту со своими выводами, подхалимы проклятые! – закричал Кириченко.
    – Прекрати орать! – крикнул тогда Хрущёв.– Спасибо, ребята, что грамотно разобрались. Подойдите, выпейте по рюмочке коньяка, и я с вами. А с вами, товарищ Кириченко, я бы в разведку не пошёл.
    Хрущёв встал, оделся, сел в автомашину и, ни с кем не попрощавшись, уехал в Москву.
    … Вскоре после этой злополучной охоты А.П.Кириченко в ЦК КПСС не стало. На его место пришёл Ф.Р.Козлов..»
     
  20. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Пономаренко П.К. 38-47 1-й секретарь ЦК КП Белоруссии. 54-55 Казахстана. 48-53 секретарь ЦК, 53-54 министр культуры. 42-44 – начальник Центрального штаба партизанского движения. Генерал-лейтенант.
    [​IMG]
    Сын крестьянина. Инженер.
    С 1955 посол. В 1962 г. правительство Нидерландов объявило его персона нон грата, за то, что он лично принял участие в похищении советской перебежчицы на улицах Амстердама и вступил в драку с представителями полиции.
    Генерал-лейтенант И. П. Потапов: « Сталин, в частности, ориентировался [как на своего преемника] на П. К. Пономаренко… Это был особый человек: он пришёл на партработу с преподавательской. Блестяще освоил дело, отличался изумительной честностью и ответственностью, глубокий аналитик.»

    "Иван Александрович Бенедиктов, министр сельского хозяйства при Сталине и Хрущеве, уверял, что именно Пономаренко Сталин хотел сделать главой правительства вместо себя: «Обладая твердым и самостоятельным характером, Пантелеймон Кондратьевич одновременно был коллективистом и демократом до мозга костей, умел располагать к себе, организовывать дружную работу широкого круга людей. Сталин, видимо, учитывал и то, что Пономаренко не входил в его ближайшее окружение, имел собственную позицию и никогда не старался переложить ответственность на чужие плечи. Документ о назначении Пономаренко председателем Совета министров был завизирован уже несколькими членами политбюро, и только смерть Сталина помешала выполнению его воли».
    Бенедиктов, видимо, ошибался: кроме него, никто не смог подтвердить желание Сталина сделать Пономаренко главой правительства. Документы такие не найдены, да и непохоже было, чтобы Сталин собирался кому-то уступать свое кресло…
    После смерти вождя Пономаренко назначили союзным министром культуры. Он демонстрировал полнейший либерализм. Кто-то из ученых, побывав у Пономаренко, восхищался:

    — Да он понимает юмор!
    Писатель Корней Чуковский вспоминал, что «эпоху Пономаренко» называли «идеологическим нэпом».
    5 декабря 1953 года Чуковский описал в дневнике сцену посещения министра культуры. Они пришли к Пономаренко вместе с писателем Константином Фединым. Министр больше часа излагал свою программу, рассказал, что руководитель ансамбля народного танца Игорь Моисеев пригласил принять его новую постановку.
    Пономаренко ответил Моисееву:
    — Вы меня кровно обидели.
    — Чем? — спросил тот.
    — Какой же я приемщик?! Вы мастер, художник, — и никакие приемщики здесь не нужны… Я Кедрову и Тарасовой прямо сказал: отныне ваши спектакли освобождены от контроля чиновников. А Шапорину… Шапорину я не передал тех отрицательных отзывов, которые слышал от влиятельных правительственных лиц, я сказал ему только хорошие отзывы, нужно же ободрить человека… Иначе нельзя… Ведь художник — человек впечатлительный…
    Упомянутые Пантелеймоном Пономаренко народные артисты СССР Алла Тарасова и Михаил Кедров пришли к министру от имени Московского художественного театра, Юрий Шапорин был известным композитором. На постановку его оперы «Декабристы» приехали члены президиума ЦК после ареста Берии.
    Федин и Чуковский поблагодарили Пономаренко за то, что он их принял.
    — Помилуйте, в этом и заключается моя служба…" (Млечин)

    И. Губерман: «Год я не помню. А точнее – просто лень искать по книгам даты жизни памятного всем артиста – телепата и фокусника, человека-чудо, как его тогда называли, – Вольфа Мессинга. Поскольку это было в день, когда Вольф Мессинг отмечал какой-то свой юбилей. …Сейчас поделится воспоминаниями Пантелеймон Кондратьевич.
    Те, кто сидел в зале, знали, по всей видимости, плотного и лысого пожилого мужчину, полного вальяжности и достоинства, – но я не знал. И было поздно спрашивать, я с головой немедленно уткнулся в блокнот, чтобы не упустить ни слова. Забавно выяснилось после, что запомнил я всё сказанное наизусть, так это было неожиданно и небанально.
    – Я познакомился с Вольф Григорьевичем, – начал старик медлительно и плавно, – летом сорокового года, когда мы освободили Бессарабию и Западную Украину и я был председателем правительственной комиссии по приему беженцев и разных перемещенных лиц. У нас большая собралась комиссия, у меня даже был заместитель по политической части…
    Тут старик пожевал губами (и потом не раз это делал перед тем, как добавить что-нибудь важное) и добавил:
    – Большой, надо сказать, был сволочью.
    В зале очень многие понимающе засмеялись. А я по своему невежеству никак не мог сообразить, кого же слушаю, и только жадно впитывал каждое слово.
    – И приходит как-то мой порученец, – продолжал рассказчик, – и докладывает: так, мол, и так, тут вертится один еврейчик, мысли угадывает.
    Снова сочувственный смех аудитории подогрел вы-ступателя, он начал говорить чуть побыстрей и энергичней.
    – А заместитель мой как услыхал, что кто-то мысли угадывает, сразу мне сурово так сказал: это вредно…
    И снова благодушно переждал он вспышку смеха.
    – А я и говорю ему: чего ж тут вредного? Давайте поглядим. И мы к нам на комиссию Вольфа Григорьевича тут же пригласили. Мы ему поставили нелегкую задачу: я задумал, чтобы Вольф Григорьевич пошел в соседнее помещение, где у нас была библиотека, отыскал там нужный том Владимира Ильича Ленина и нам бы показал заглавие статьи «Шаг вперед, два шага назад».
    Он снова пожевал губами.
    – Мы понимали, – сказал он, – что Вольф Григорьевич тогда еще не мог читать эту работу.
    В этот раз он засмеялся вместе со всеми.
    – И ушел наш Вольф Григорьевич, и долго не возвращался. И тогда мой заместитель по политической части говорит мне грозным шепотом: утек твой еврейчик. И тут как раз приходит Вольф Григорьевич, и нужный том несет, и тычет пальчиком в название статьи. А он тогда по-русски еще еле-еле читал. И тут мы поняли, что надо отвозить его в Москву.
    Рассказчик перевел дух. В зале царила почтительная тишина.
    – А в Москве огромная собралась комиссия. Кого там только не было…
    Он пожевал губами и медлительно договорил:
    – Прокуроры…
    Это почему-то рассмешило зал сильней всего предыдущего.
    – Кроме того, что Мессинг всё угадывал, он и еще Бог знает что нам демонстрировал. Мы ведь сидели в здании, куда не только что войти, а выйти тоже было невозможно, а Вольф Григорьевич показал дежурному охраннику клочок газеты – и вышел. А потом с тем же клочком опять вошел. Все были в восторге и в растерянности. И тогда о том, что появился человек, угадывающий мысли, доложили Тому, кого уже нет.
    Рассказчик явно выговорил слово «тому» с большой буквы, все мы это уловили именно так, и легкое шевеление прошло по залу. Впрочем, и я, зашедшийся от восторга, что такое слышу, ошибся в своей догадке.
    – И услыхав, что есть человек, угадывающий мысли, Тот, кого уже нет, сказал: это вредно.
    Тут я от радости невежливо хохотнул, словно хрюкнул (и покосилась на меня с презрением роскошная обильная соседка), – очень показалось мне смешным сходство реакции того заместителя по политической части и Того, кого уже нет.
    – Это вредно, – повторил рассказчик зловеще. – И еще Тот, кого уже нет, сказал: с этим человеком надо разобраться. А мы знали все прекрасно, что означает «разобраться» в устах Того, кого уже нет. Мы поняли, что надо спасать Вольфа Григорьевича.
    Старик сделал паузу и пожевал губами.
    – Но тогда Сам (и явно тоже с большой буквы) сказал Тому, кого уже нет, он так сказал…
    Здесь точная опять последовала пауза.
    – Лаврентий Павлович, если ты будешь убирать всех, кто знает и умеет больше нас, то с кем мы будем работать?
    И аудитория наша единодушно взорвалась благодарными аплодисментами душевного облегчения.
    По истечении стольких лет я не стыжусь признаться, что, разыскивая старика в антракте, убежденно полагал я, что слышал только что некоего странного идиота. Я потому и разговаривал с ним не слишком почтительно – может быть, это и повлияло на его готовное и незамедлительное согласие поговорить со мной еще раз (о Мессинге). Он пригласил меня приехать завтра утром и назвал свой адрес – не без легкого удивления, что я этого адреса не знаю. Он сперва только квартиру назвал, я спросил улицу и номер дома, тут и промелькнула на его лице тень удивления.
    А полным идиотом в этой ситуации был я. Потому что у меня еще было время, чтобы что-нибудь о нем узнать, а я весь вечер пил с приятелями и пересказывал им слово в слово то, что два часа назад услышал. А на вопрос, кто это все-таки такой, я отвечал, что сумашай какой-то и что завтра я еще не то им расскажу.
    Назавтра, подходя по Кутузовскому проспекту к этому большому дому, я тоже ничего не сообразил. Ибо мое щенячье невежество в любых политических именах и делах как-то странно сочеталось в те годы (впрочем, пожизненно это осталось) с фраерской неискоренимой уверенностью, что и без этого знания я понимаю нечто более важное, глобальное и глубинное в нашей кишащей жизни.
    Я шел к Пантелеймону Кондратьевичу Пономаренко, одному из секретарей Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза (в недалеком прошлом), первому секретарю ЦК Белоруссии (в конце тридцатых годов!), начальнику Штаба партизанского движения во время войны, бывшему министру культуры всей империи и так далее, перечислять можно долго.
    Только всё это, вы будете смеяться или не поверите, я узнал от него лично. И ни молодой охранник, спросивший у меня в подъезде паспорт (больше я не видел никакой охраны), ни размер квартиры, по которой можно было смело ездить на велосипеде, – не смутили и не насторожили меня. А сам Пономаренко принимал меня в халате, был еще вальяжней и величественней, чем вчера. На мою полную неосведомленность, кто он такой, мы наткнулись в разговоре почти сразу же, и моя темнота его ничуть не обидела и раздражения не пробудила. Был он умен, многоопытен и проницателен, я ошибся и в этом, слушая его распахнутую историю про Мессинга. И снисходительность, которую он проявил к моему невежеству, была как бы понятна: я был слишком мелок для него; его скорее позабавило, что кто-нибудь может о нем не знать.
    Последующие два часа на меня лились один в другой переходившие рассказы о том, сколько добра он сделал, находясь у власти и кормила. (Ныне находился он на пенсии и писал историю партизанской войны то ли для Кореи, то ли для Вьетнама, был ему заказан трехтомник.) Ни одну из его историй было невозможно запомнить: это был поток звонков каким-то неизвестным мне высоким секретарям и начальникам ради нескончаемой помощи каким-то несправедливо обвиненным людям – и евреи занимали в этом перечне заметное, подчеркнутое место. Передо мной сидел ушедший на покой благодетель рода человеческого на одной шестой части суши. Я не осмеливался перебить его, и не хотелось расспросить о чем-нибудь детальней. Ибо, несмотря на полную мою неграмотность в постах и именах, уже начитан я был достаточно и вполне понимал, что передо мной сидит сейчас один из первой сотни сталинских подручных. Но не из той когорты романтических мечтателей-убийц, которых вывели в расход в тридцатых, а высочайший служащий-чиновник того рабовладельческого концерна, который сплотился и окреп после войны. Передо мной сидел человек, безусловно подлежавший суду Нюрнбергского трибунала, который жалко, что не состоялся в России в его российском варианте. Я даже знал, как он бы защищал себя, твердя то же самое, что говорили немцы его ранга: что он всего лишь подчинялся приказу, что он был только звеном в цепочке, что многого не знал в ту пору, а не понимал еще больше, что посильно делал добро и проявлял гуманность, где она была возможна.
    Передо мной сидел живой и очень умный, полный обаятельной энергии собеседник, у которого была уйма друзей из круга почитаемых мной творческих людей. И я тоскливо чувствовал, что не испытываю к нему вражды и омерзения, а лишь почтение перед его размахом и масштабом. Я ощущал с недоумением и даже смутной болью, как размывается моя картина мира той поры: я был тогда наивно убежден, что люди этого калибра непременно должны иметь черты, говорящие о жестокой непреклонности, безжалостной одержимости, просто в конце концов иметь ауру властительного душегубства. Ничего этого не было и в помине.
    Очень бесплодно и бездарно прошел мой визит. И в состоянии смутном и подавленном уходил я от своего донельзя доброжелательного собеседника. Только на улице я спохватился, что не испросил разрешения зайти еще раз. Но и не хотелось заходить.
    По улице бредя, думал я о гениальности драматурга Шварца, описавшего в своей пьесе разные воплощения дракона, когда тот притворялся человеком. Первая ипостась – пожилой, но крепкий моложавый мужчина с солдатской выправкой и дружелюбно-грубой простотой в обращении. Нет-нет, вторая голова, вторая ипостась тут подходила больше: серьезный, сдержанный, высоко-лобый. Приветлив, собран, деловит. А вот про обаяние – тут даже Шварц не догадался. И я еще одно из пьесы вспомнил, и сразу на душе у меня сильно полегчало. Когда после убийства дракона – помните? – сын бургомистра учинил такие же порядки и возвратившийся рыцарь Ланцелот стыдит его, мерзавец говорит ему в сгущенном виде то, что говорили все на Нюрнбергском процессе: «Если глубоко рассмотреть, то я лично ни в чем не виноват. Меня так учили». На что рыцарь Ланцелот произносит поразительно точные слова: «Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?»
    О, как меня ругал и поносил за мою тупость Тоник Эйдельман! И слово «чистоплюй» было в этом наборе самым приличным. Его о стольком можно было расспросить, горевал Тоник. Ведь это из его штаба исходил приказ не брать евреев в партизанские отряды! Он не признался бы, вяло защищался я. Но что-нибудь сказал бы всё равно, настаивал неистовый историк Тоник. А что он говорил о Сталине? Он с ним работал ведь совсем поблизости пятнадцать лет! Один лишь эпизод я помнил: Пономаренко с легким хвастовством сказал, что это чушь, что Сталину нельзя было возражать, что он лично ему возражал по поводу какого-то школьного учебника, и был выслушан, и был одобрен. Какого именно учебника? – взвился историк Тоник. Я не помнил и пожал плечами. Знаешь, ты кто? – злобно спросил Тоник. Сходи сам, огрызнулся я. Да мне как раз он ничего не расскажет, а тебе, случайному и темному… Идиоту, помог я Тонику с формулировкой. И вдруг обоим нам явились в голову одновременно дивные слова Рабле, и мы их начали говорить нечаянным дуэтом: Бог посылает штаны тому, кто лишен задницы. И тут укоры исчерпались.»
     
    Раос нравится это.
  21. Раос

    Раос Гость

    Сообщения:
    492
    Симпатии:
    29
    Они штудировали Рабле или он в то время был так популярен?:think:
     
  22. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    В то время классиков ещё читали ). И как раз вышла чрезвычайно популярная тогда среди интеллигенции работа Бахтина по Рабле.
     
  23. Раос

    Раос Гость

    Сообщения:
    492
    Симпатии:
    29
    Это в каком году?
     
  24. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Судя по всему, действие в эпизоде происходит в 1969 г. Монография Бахтина "Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса" вышла в 1965.
     
  25. Яник

    Яник Вечевик

    Сообщения:
    3.753
    Симпатии:
    833
    Имхо в тексте следовало отредактировать. Для меня Кириченко и Кириленко вполне конкретные и живые (в прошлом) фигуры. И читать текст, спотыкаясь на Кириленко и подрозумевая Кириченко, чижыло.
     

Поделиться этой страницей