Лепый Ива. Аннотации к персонажам и сюжетам

Прислав, сын предводителя славян Нуклети, любивший датские и Христианские обычаи, и ненавидивший языческие обычаи, и изгнанный за это из своей страны, говорил перед своими Датскими соратниками, что лучше умереть за своих товарищей, отдать себя Духу Силы в бою, чем трусливо попасть в плен (14.25.9.1, 14.25.14.8,10).

Славяне восставшие в Разабурге (Ратцебурге) против Генриха Гольштейнского, планировали свое восстание в виду некоего демона страшного вида, некой верховной фигуры свыше, божественного дарующего князя, распределителя победы. Сам город Саксон Грамматик назвал Демоническим (14.30.4.3-4, 14.30.6.1).

 

На центральной площади города Аркона был деревянный храм элегантнейшей художественной работы, и не только предметов культа, но и изоброжения почетаемого божества. Вокруг здания были установлены аккуратные резные скульптуры, но внешние стены были разрисованы грубыми и неизящными формами. В храме была одна дверь ведущая внутрь. У самого храма были двойные стены, к внешним стенам крепилась красная (фиолетовая?) крыша, внутренние стены состояли из четырех столбов с перекладинами на которых висели блистающие занавеси, ничем не соединяющиеся ни с внешними стенами, ни с крышей (14.39.2.5-8).

[5] Medium urbis planities habebat, in qua delubrum materia ligneum, opere elegantissimum visebatur, non solum magnificentia cultus, sed etiam simulacri in eo collocati numine reverendum. [6] Exterior aedis ambitus accurato caelamine renitebat, rudi atque impolito picturae artificio varias rerum formas complectens. [7] Unicum in eo ostium intraturis patebat. [8] Ipsum vero fanum duplex saeptorum ordo claudebat, e quibus exterior parietibus contextus puniceo culmine tegebatur, interior vero, quattuor subnixus postibus, parietum loco pensilibus aulaeis nitebat nec quicquam cum exteriore praeter tectum et pauca laquearia communicabat.

Внутри храма была гигантская статуя, изображающая человеческое тело целиком, пребывающее в божественном величии, из которого неожиданно торчали четыре шеи, на которых были четыре головы, две из которых, казалось, смотрели вперед, а две - назад. Однако, с какой либо стороны вы бы не смотрели, сзади, спереди, слева, или справа, восприятие ориентации [голов] казалось одинковой. [У голов были] расчесанные бороды, стриженные прически - художники изобразили их так как принято было ухаживать за волосами на Рюгене. В правой руке [скульптуры божества] был рог украшенный различными металлическими деталями, в который, каждый год, священослужетили аккуратно, в соответствии с традицией, наливали мед, состояние медовухи, получившейся из которого, ежегодно, проверялось на предмет обильности посредниками. В левой, простертой вбок, руке был натянутый лук. Туника на статуе была сделана ниже, сведенных вместе, колен, и сделана из разных кусков дерева, которые пригнаны друг к другу так, что места их соединения не различить, если их внимательно не исследовать. Были видны его ступни касающиеся пола, только подошвы были скрыты. Неподалеу от изображений уздечки и седла, несколько божественных символов были видны. [Висел] его впечатляющего вида, огромный меч, к тому же, вид прекрасных серебряных гравированых украшений его ножен и рукоядки, был замечателен (14.39.3.1-9).

[1] Ingens in aede simulacrum, omnem humani corporis habitum granditate transscendens, quattuor capitibus totidemque cervicibus mirandum perstabat, e quibus duo pectus totidemque tergum respicere videbantur. [2] Ceterum tam ante quam retro collocatorum unum dextrorsum, alterum laevorsum contemplationem dirigere videbatur. [3] Corrasae barbae, crines attonsi figurabantur, ut artificis industriam Rugianorum ritum in cultu capitum aemulatam putares. [4] In dextra cornu vario metalli genere excultum gestabat, quod sacerdos sacrorum eius peritus annuatim mero perfundere consueverat, ex ipso liquoris habitu sequentis anni copias prospecturus. [5] Laeva arcum reflexo in latus brachio figurabat. [6] Tunica ad tibias prominens fingebatur, quae ex diversa ligni materia creatae tam arcano nexu genibus iungebantur, ut compaginis locus non nisi curiosiori contemplatione deprehendi potuerit. [7] Pedes humo contigui cernebantur, eorum basi intra solum latente. [8] Haud procul frenum ac sella simulacri compluraque divinitatis insignia visebantur. [9] Quorum admirationem conspicuae granditatis ensis augebat, cuius vaginam ac capulum praeter excellentem caelaturae decorem exterior argenti species commendabat.

 

Единственное отправление этого культа включало: раз в год, после подведения итогов после сбора обильного урожая, население острова собиралось перед этой статуей, забивался скот как жертвоприношение, и устраивался один пир у этого храма. Его жрец, с бородой длины установленной правилами предков общества, за день [до фестиваля], совершая долг в пользу божества, в храм, в который только он имел священное право входить, приносил метлу, которую, в соответствии с обычаем, использовал для тщательной уборки, следя за тем чтобы не дышать в храме, и когда надо было вдохнуть и выдохнуть, подбегал к дверям, чтобы не загрязнить чистое присутствие божества контактом с духом смертных (14.39.4.1-2).

[1] Sollemnis eidem cultus hoc ordine pendebatur: Semel quotannis post lectas fruges promiscua totius insulae frequentia ante aedem simulacri, litatis pecudum hostiis, sollemne epulum religionis nomine celebrabat. [2] Huius sacerdos, praeter communem patriae ritum barbae comaeque prolixitate spectandus, pridie quam rem divinam facere debuisset, sacellum, quod ei soli intrandi fas erat, adhibito scoparum usu diligentissime purgare solebat, observato, ne intra aedem halitum funderet; quo quoties capessendo vel emittendo opus habebat, toties ad ianuam procurrebat, ne videlicet dei praesentia mortalis spiritus contagio pollueretur.

 

На следующий день люди собирались у ворот, наблюдая с интересом за вынутым у статуи рогом, и если количество получившейся медовухи уменьшилось, то они думали что, как последствие этого, в следующий год наступит нужда. Тогда предписывалось делать запасы из текущего, с прошлого года, урожая. Если уменьшения обычного критерия плодородия не наблюдалось, то провозглашался приход времени обильных полей. В соответствии с этим предсказанием предписывалось или экономить урожай текущего года, или его щедро использовать. Потом старая медовуха выливается к ногам статуи как подношение божеству, опустевший рог начисто моется, произносится символический тост уважения статуе, потом за всех, а потом произносится пожелание чтобы богатство и победы добрых сограждан страны увеличивались обильно с каждым годом. Завершив тост, [жрец], поднеся рог ко рту, быстро разом его опорожняет в акте обильного питья, заполняет рог медовым напитком опять, и помещает его обратно в правую руку статуи. Пирог круглой формы, сделанный с использованием меда, реально величественного размера, сравнимый почти что с ростом стоящего человека, приносился для приношения [божеству]. Каковой [пирог] помещался между ним [жрецом] и народом, или чтобы отделиться [им] от Рюгенцев, для того чтобы совершить традиционное гадание. Тем, кому он был виден [из-за пирога], он желал чтобы на следующий год они не смогли бы его разлядеть. Однако эти традиции гадания были связаны не с судьбой людей или народа, а с предсказаниями обильности урожая (14.39.5.1-10).

[1] Postero die, populo prae foribus excubante, detractum simulacro poculum curiosius speculatus, si quid ex inditi liquoris mensura subtractum fuisset, ad sequentis anni inopiam pertinere putabat. [2] Quo annotato, praesentes fruges in posterum tempus asservari iubebat. [3] Si nihil ex consuetae fecunditatis habitu deminutum vidisset, ventura agrorum ubertatis tempora praedicabat. [4] Iuxta quod auspicium instantis anni copiis nunc parcius, nunc profusius utendum monebat. [5] Veteri deinde mero ad pedes simulacri libamenti nomine defuso, vacuefactum poculum recenti imbuit, simulatoque propinandi officio statuam veneratus, tum sibi, tum patriae bona civibusque opum ac victoriarum incrementa sollemnium verborum nuncupatione poscebat. [6] Qua finita, admotum ori poculum nimia bibendi celeritate continuo haustu siccavit repletumque mero simulacri dexterae restituit. [7] Placenta quoque mulso confecta, rotundae formae, granditatis vero tantae, ut paene hominis staturam aequaret, sacrificio admovebatur. [8] Quam sacerdos sibi ac populo mediam interponens, an a Rugianis cerneretur, percontari solebat. [9] Quibus illum a se videri respondentibus, ne post annum ab iisdem cerni posset, optabat. [10] Quo precationis more non suum aut populi fatum, sed futura messis incrementa poscebat.

 

После чего, под эгидой присутствия божества статуи происходили бурные торжества, и в течении длительного времени проводились тщательные ритуалы жертвоприношения почитания этого божества, которые точно обещали получение награды [в виде] победы на суше и на море. По окончанию этого, остальная часть дня проходила в обильном роскошном пировании, и это застолье подношения [божеству] превращалось в потворствование обьеданию и обжорству, а подношения посвященные божеству служили источником для осуществления излишеств [которым предавались] люди. На этом пиру соблюдавший разумные ограничения демонстрировал пренебрежение традицией (14.39.6.1-3).

[1] Consequenter sub simulacri nomine praesentem turbam consalutabat, eamque diutius ad huius numinis venerationem sedulo sacrificii ritu peragendam hortatus, certissimum cultus praemium terra marique victoriam promittebat. [2] His ita peractis, reliquum diei plenis luxuriae epulis exigentes, ipsas sacrificii dapes in usum convivii et gulae nutrimenta vertere, consecratas numini victimas intemperantiae suae servire cogentes. [3] In quo epulo sobrietatem violare pium aestimatum est, servare nefas habitum.

 

Монета из каждого ежегоднего подношения моряков и женщин ожидалось для празднования статуи этого [божества]. У каждого кто жертвовал третью часть военной добычи, так же и их дружинники делали значительный вклад. Этому божеству, также, принадлежала армия представляющая собою триста конных охранников, богатство их всех, или в виде оружия, или прочих грабительских запросов, было в зависимости у жреца, который, из собранных подношений собрал различные ценные предметы, и сделал разнообразные украшения храма, а также приказал сделать обьемный запирающийся сундук, в котором накопилось много, когда-то очень дорогой, а ныне постаревшей и обветшавшей пурпурной одежды/тканей. Тут же, также, были видны подарки от общества, и обильные личные приношения, энергично произносились запросы об исполнении желаний (14.39.7.1-4).

[1] Nummus ab unoquoque mare vel femina annuatim in huius simulacri cultum doni nomine pendebatur. [2] Eidem quoque spoliorum ac praedarum pars tertia deputabatur, perinde atque eius praesidio parta obtentaque fuissent. [3] Hoc quoque numen trecentos equos descriptos totidemque satellites in iis militantes habebat, quorum omne lucrum, seu armis seu furto quaesitum, sacerdotis custodiae subdebatur, qui ex earum rerum manubiis diversi generis insignia ac varia templorum ornamenta conflabat eaque obseratis arcarum claustris mandabat, in quibus praeter abundantem pecuniam multa purpura vetustate exesa congesta fuerat. [4] Illic quoque publicorum munerum ac privatorum ingens copia visebatur, studiosis beneficia poscentium votis collata.

 

Поэтому эта статуя, которой делались подношения всеми Славянами, также, хотя и без безбожных даров почитания, также уважалась и соседними королями. Так среди прочих [неславянских] королей, даже Датский король Суено аккуратно следовал [обычаю гадания] с рогом [с медовухой], которая стала любимой привычкой, [так как он] предпочитал следовать местным, а не иностранным, традициям, [и] за это богохульство потом заплатил цену [своим] убийством по невезению (14.39.8.1-2).

[1] Hanc itaque statuam, totius Sclaviae pensionibus cultam, finitimi quoque reges absque sacrilegii respectu donis prosequebantur. [2] Quam inter ceteros etiam rex Danorum Sueno propitiandi gratia exquisiti cultus poculo veneratus est, alienigenae religionis studium domesticae praeferendo, cuius postmodum sacrilegii infelici nece poenas persolvit.

 

Также, это божество имело храмы в нескольких [других] местах, которыми запрявляли жрецы или почти такие же, или менее влиятельные и заслуженные. Кроме того, специальный белый конь имел особый статус, чей волос из гривы или хвоста использовался в ложном мерзком [акте]. На котором только жрец имел право выезжать для пастьбы, и который не использовался ни для чего кроме предсказаний, которые были часты, [посему] он был бесполезным. Считалось что решение лошади [оракла] выражало обьявление священной войны Свантовитом Рюгена (так называлась статуя) их [жителей острова] врагам. Верным признаком такого предсказания являлось то, что после ночи, утренняя роса в стойле, и влага на полу, были видны так, как будто конь потел вернувшись после физической нагрузки, пробежав большое расстояние по дороге (14.39.9.1-5).

[1] alia quoque fana compluribus in locis hoc numen habebat, quae per supparis dignitatis ac minoris potentiae flamines regebantur. [2] Praeterea peculiarem albi coloris equum titulo possidebat, cuius iubae aut caudae pilos convellere nefarium ducebatur. [3] Hunc soli sacerdoti pascendi insidendique ius erat, ne divini animalis usus, quo frequentior, hoc vilior haberetur. [4] In hoc equo opinione Rugiae Suantovitus (id simulacro vocabulum erat) adversum sacrorum suorum hostes bella gerere credebatur. [5] Cuius rei praecipuum argumentum exstabat, quod is nocturno tempore stabulo insistens adeo plerumque mane sudore ac luto respersus videbatur, tamquam ab exercitatione veniendo magnorum itinerum spatia percurrisset.

 

Также, с использованием того же коня проводились предсказания следующим способом: когда решалось провести войну против другой провинции, перед храмом три копья, расположенных в определенном порядке, по традиции, раскладывались служителями; из которых, два, на выбор, перекрещивались концами так, чтобы сформировать угол их соединения так чтобы он указывал на те земли [с которыми предполагалась война], а расстояние между [копями] в фигуре было одинаковым. Во время военной экспедиции, священник, предварительно произнеся ритуальные пожелания, ведет коня от ворот [храма] к тем [копьям] за длинную уздечку; если правая или левая нога [коня] переступит выше описанную фигуру [из копий], то произошло удачное предсказание для ведения войны, если же левая или одна правая нога [наступила] перед [копьями], то предложение на какую провинцию напасть меняется, ни даже в предложенную сторону военный флот не отравляется; в третьем [неопределенном] случае предложенное вторжение продолжает рассматриваться (14.39.10.1-2).

[1] Auspicia quoque per eundem equum huiusmodi sumebantur: Cum bellum adversum aliquam provinciam suscipi placuisset, ante fanum triplex hastarum ordo ministrorum opera disponi solebat, in quorum quolibet binae e transverso iunctae conversis in terram cuspidibus figebantur, aequali spatiorum magnitudine ordines disparante. [2] Ad quos equus ductandae expeditionis tempore, sollemni precatione praemissa, a sacerdote e vestibulo cum loramentis productus, si propositos ordines ante dextro quam laevo pede transscenderet, faustum gerendi belli omen accipiebatur; sin laevum vel semel dextro praetulisset, petendae provinciae propositum mutabatur, nec prius certa navigatio praefigebatur, quam tria continue potioris incessus vestigia cernerentur.

 

В дополнение, из предсказаний обещанного [богами], полученных из вышеупомянутой [процедуры] с конем, выбирается также [манер] исполнения задачи; что если было радостное [предсказание], то рашают начать быстро марш, если печальное, обратный образ действия выбирается надолго. Им не было неизвестно бросание жребия; состоявшее в множестве деревянных кусочков, половина из которых была белой, а другая - черной, при использовании которых полученный жребий интерпретировался что светлый означал удачу, темный - наоборот. Более того, женщины тоже не были иммуны к такому способу получения знаний; так сидящие у очага рассматривали случайные линии на пепле, не важно количество, что если их было четное количество, выбиралось провозглашение удачной вещи, если нечетное - неудачное предсказание провозглашалось (14.39.11.1-3).

[1] Ad varia quoque negotia profecturi ex primo animalis occursu votorum auspicia capiebant; quae si laeta fuissent, coeptum alacres iter carpebant; sin tristia, reflexo cursu propria repetebant. [2] Nec sortium iis usus ignotus exstitit; siquidem tribus ligni particulis, parte altera albis, altera nigris, in gremium sortium loco coniectis, candidis prospera, furvis adversa signabant. [3] Sed ne feminae quidem ab hoc scientiae genere immunes fuere; quippe foco assidentes absque supputatione fortuitas in cinere lineas describebant; quas si pares numerassent, prosperae rei praescias arbitrabantur; si impares, sinistrae praenuntias autumabant.

 

Между тем, чтобы воспрепятствовать возможности открыться воротам города, его население насыпало кучу огромных кусков земли, чтобы земляная конструкция [насыпанная] вблизи [ворот] оставила их закрытыми, и имело огромную уверенность в своей работе, потому что башня, которая возвышалась над воротами, имела покровительство огромных штандартообразных изображений. Среди которых было величественное и красочное изображение Станиции (Стюатиры), которой население Рюгена оказывало большое почтение, почти такое какое выказывалась всем остальным великим божествам. Потому что она представляла собой человеческое воплощение божественной своевольной силы, неподконтрольной, которая делала что хотела, включая запрещенные вещи, разрушая населенные города и святыни, принося добро и зло, любое хозяйство Рюгенцев могда предать разрушению и огню; это суеверие было настолько влиятельным, что превышало авторитет княжеской силы власти. К тканному ее изображению отношение уважения было как [самому] божеству, [нанесение] ущерба наказывалось, за неуважительное отношение штрафовали (14.39.15.1-4).

[1] Interea oppidani portam urbis, quo minor eam attentandi facultas pateret, ingenti glaebarum acervo praestruxerant, aditumque coacta caespitum compage claudentes, tantum ex eo opere fiduciae contrahebant, ut turrim, quae supra portam sita fuerat, signis tantum aquilisque protegerent. [2] Inter quas erat Stanitia magnitudine ac colore insignis, cui tantum venerationis a populo Rugiano tributum est, quantum omnium paene deorum maiestas obtinuit. [3] Eam enim prae se ferentes in humana divinaque grassandi potestatem habebant, nec quicquam iis, quod libitum foret, illicitum habebatur: populari urbes, aras demoliri, fas ac nefas in aequo ponere, cunctosque Rugiae penates aut ruinis aut incendiis evertere potuissent, tantumque superstitioni indultum est, ut exigui panni auctoritas regiae potestatis vires transscenderet. [4] Plectenti se signo perinde ac divino gestamini honorem habebant, officiis damna, iniurias obsequiis rependentes.

 

Чтобы перевод не был безосновательным, добавил оригинал
Ну и, понятно, указания на ляпы всячески приветствуются

 

На следующий день Эсберн и Суно, не смогши выполнить приказ короля уничтожить статую [после взятия Арконы] без того чтобы ее вытащить [из храма], сняли материи которыми храм был покрыт [внутри], и слуги начали прилежно, по инструкции выполнять приказы по исполнению работы по срубанию [статуи], осуществляя осторожно разрушение [статуи] такого большого размера, чтобы она не раздавила своим весом, [таким образом] осуществив плату наказания враждебного божества. Между тем вокруг храма собрались большие толпы горожан, ожидавших что мстящее божество использует свое могущество в ответ тем кто с умыслом разрушает [статую] Свантовита (14.39.31.1-2).

[1] postero die Esbernus ac Suno, iubente rege simulacrum eversuri, quod sine ferri ministerio convelli nequibat, aulaeis, quibus sacellum tegebatur, abstractis, famulos succidendi officium arripere iussos attentius monere coeperunt, ut adversum tantae molis ruinam cautius se gererent, ne eius pondere oppressi infesto numini poenas luere putarentur. [2] Interea fanum ingens oppidanorum frequentia circumstabat, Suantovitum talium iniuriarum auctores infestis numinis sui viribus insecuturum sperantium.

 

Тут [верхняя] часть статуи, подрубленная у ног, упала спиной на ближайшую стену. К последующей чести Суно, [он] организует работников разобрать эту стену, отдавая аккуратные приказы, не будучи обескуражен ни проблемами [вызванными] поспешным срубанием стати, из-за [его] собственного недостатка предусмотрительности, ни заваливанием статуи, из-за его небрежного [ее] убирания. Упавшая статуя приземлилась не без сотрясения земли. Кроме того, пурпурные ткани, [которыми] храм был обильно украшен, действительно были великолепны, но были в таком загнившем состоянии, что не могли выдержать прикосновения. Не обошлось без необычных рогов диких зверей, не без замечательности их самих по себе и по [художественной] обработке. Демон, в темном животном облике, был замечен убегая из внутренних покоев [храма], внезапно погасив свет [дня] поблизости с собой (14.39.32.1-6).

[1] Iamque statua, extrema tibiarum parte praecisa, propinquo parieti supina incidit. [2] Cuius extrahendae gratia Suno ministros ad eiusdem parietis deiectionem hortatus, cavere iussit, ne succidendi aviditate pericula sua parum dispicerent neu se labenti statuae per incuriam proterendos obicerent. [3] Ruinam simulacri non sine fragore humus excepit. [4] Praeterea frequens aedem purpura circumpendebat, nitore quidem praedita, sed situ tam putris, ut tactum ferre non posset. [5] Nec silvestrium bestiarum inusitata cornua defuere, non minus suapte natura quam cultu miranda. [6] Daemon, in furvi animalis figura penetralibus excedere visus, subito se circumstantium luminibus abstulit.

 

Далее, жителям города было приказано накинуть веревки на статую чтобы вытащить ее из города, [но] из-за страха ее от предыдущего суеверия, они не посмели тащить [статую], [тогда] пришлым горожанам, кто искал [свой] интерес в городе, было приказано вытащить ее; представители простого люда особенно демонстрировали нежелание [вызвать] божественный гнев. Конечно же, за вину умаления величественности местного божества, которому привыкли отправлять такие обильные службы, ожидались суровые и быстрые наказания. Далее, действительно, слышны были разные голоса местных жителей, одни жаловались на притеснения их божества, другие со смехом издевались. Без сомнения, скорее [всего], значительная часть разумного населения города испытывала стыд, честные из них понимали [что] все эти годы [участвовали] в таких глупых фальшивых поклонениеях. Заинтересовавшую [их] замечательную статую, солдаты, всем коллективом, оттащили в легерь, но не раньше того как наблюдавшие [за происходившим] начальники дали на то разрешение, и глазевший простой народ в основном не разошелся (14.39.33.1-5).

[1] Igitur oppidani simulacro urbe egerendo funes inicere iussi, cum id pristinae religionis metu per se ipsos exsequi non auderent, captivis exterisque quaestum in urbe petentibus, ut illud egererent, imperabant, ignobilium hominum capita divinae irae potissimum obiectanda ducentes. [2] Quippe domestici numinis maiestatem, quam tanto cultu prosequi consueverant, graves e vestigio poenas a suis violatoribus exacturam putabant. [3] Tum vero variae incolarum voces exaudiebantur, aliis dei sui iniurias lamento, aliis risu prosequentibus. [4] Nec dubium, quin ingens prudentiori oppidanorum parti rubor incesserit, simplicitatem suam tot annis tam stolido cultu delusam cernenti. [5] Pertractum in castra simulacrum admirantis exercitus concursus excepit, nec prius sibi principes spectandi licentiam indulserunt, quam plebem visendi satietas amovisset.

 

Остаток дня был занят освобождением заложников оставшихся [неосвобожденными] со вчера. И далее, главный писарь был послан в город, чьи священнослужители [дожны были] привить чистые учения невежественным суеверным людям [и тем самым заменить] их кощунственное мировоззрение на Христианские святые обычаи. С приближением вечера, все кто занимались готовкой, попытались разрубить статую на маленькие куски, годные на дрова в печи. В соответствии с предыдущими уродливыми традициями Рюгинцев, по которому главному божеству предков было принято [посвещать] великое ритуальное празднование, слуги наблюдали как применение огня, в уродливой форме, поглощает жертвенную пищу. После этого, наши, равно, и [языческий] храм сожгли, и возвели деревянные леса для постройки базилики, сменив вместилище войны на обитель мира. Таким образом идея была, разрушая тело врага, обеспечить спасение его души. Также был назначен день когда Рюгенцам отдадут сокровищницу из даров Свантовиту, посвященных его божеству (14.39.34.1-7).

[1] Reliquum diei in obsidibus, qui pridie remanserant, accipiendis deductum est. [2] Sed et scribae principum in urbem mittuntur, qui sacerdotali ministerio rudem religionis populum Christianis sacris assuefacerent eiusque sacrilegis sensibus sanctitatis disciplinam ingenerarent. [3] Vespera appetente, omnes, qui culinis praeerant, simulacrum attentatum securibus in exigua frusta aptosque foculo stipites redegerunt. [4] Crediderim tunc Rugianos pristinae piguisse culturae, cum patrium avitumque numen, quod maxima religione celebrare solebant, igni deformiter applicatum concoquendis hostium alimentis famulari conspicerent. [5] Post haec nostri pariter et fanum cremandum et basilicam lignis machinamentorum exaedificandam curabant, belli instrumenta pacis domicilio permutantes. [6] Itaque, quod obterendis hostium corporibus excogitaverant, salvandis eorum spiritibus impendebant. [7] Dies quoque, quo thesaurus Suantovito votorum nomine consecratus a Rugianis traderetur, praefigitur.

 

В этом селении [Карентии] замечательные три деликатных храма были построены, демонстрировавшие высокие навыки местных мастеров; [храмы] сконцентрировали почти такую же божественную значимость для поклонения людей, каким влиянием обладала Аркона [благодаря своим] богам [открытым для] публичного [поклонения]. Но в этом месте, пустые в мирное время, их соединенные вместе помещения часто оставались открытыми. Их высота была в три этажа, нижний, средний и высший поддерживались противовесами. Более того, они были так тесно соеденены, что если бы канаты камней-противовесов провисли, [и они легли] на землю, все равно что были обрезаны, [строение бы] не упало. Кроме того [образовавшегося] по естественным причинам отвратительного зловония, которое наполняло все строения города, не менее невыносимым был дух страха [наполнявший] тела. Поэтому было видно что жители Карентии не могли сопротивляться осаде; так действительно их такая быстрая сдача [была] желанием к последующему избавлению, такая насущная необходимость для них была очевидно видна (14.39.38.1-6).

[1] Insignis hic vicus trium praepollentium fanorum aedificiis erat, ingenuae artis nitore visendis; iis tantum paene venerationis privatorum deorum dignitas conciliaverat, quantum apud Arkonenses publici numinis auctoritas possidebat. [2] Sed et hic locus, ut pacis tempore desertus, ita tunc frequentibus habitaculis consertus patebat. [3] Quorum altitudinis tres ordines fuere, infimo medii supremique ponderibus sustentamentum praebente. [4] Quin etiam tantae consertionis angustiae fuere, ut, si tormentis in urbem lapides iacerentur, nudam humum, in quam conciderent, non offenderent. [5] Super haec natus immunditiis foetor cunctos urbis penates asperserat nec minus corpora quam metus animos cruciabat. [6] Unde nostris Karentinos obsidioni resistere nequivisse conspicuum fuit; neque enim eorum tam promptam deditionem ulterius mirari voluerunt, quorum tam artam necessitatem liquido perviderunt.

 

Крыльцо в главный храм было присоединено к его середине, но проемы обоих стен [его] были забраны пурпуром, покрытым только островерхим [навесом] лежащим не более чем на столбах. Так слуги, сорвав украшение крыльца, распространили свои [действия] рук на внутренние покровы храма. Будучи убраны, [они] открыли [вид на] дубовую статую, называвшуюся Рюгевитом, из всего коллектива [богов] самого великого, чей уродливый конфуз стал виден. Потому что ласточки, которые под балками построили череду своих гнезд, создали толстый слой навозных масс на груди у него. Величественное божество, чье изображение было так унижающе опозорено крылатыми. Далее, на его голове было расположено вместе семь похожих человеческих лиц, которые все, на макушке, венчались одной короной. Также, ровно столько же мечей в ножнах были прикреплены к одному ремню, которые скульптор собрал вместе на его [скульптуры] боку, восьмой [меч] был жестко укреплен в правой руке. Крепко вставленный в его кисть [меч] был плотно закреплен железным гвоздем, который руками, без обрубания, невозможно было высвободить; на каковое обрубание ее [статуи] появился повод. Обьем ее был большим чем обычного человеческого тела, высота воистину большая, что Абсалон, встав на цыпочки, с трудом [смог] достать бороду [статуи] топориком, который он привык носить [с собой] (14.39.39.1-9).

[1] Maius fanum vestibuli sui medio continebatur, sed ambo parietum loco purpura claudebantur, tecti fastigio solis dumtaxat columnis imposito. [2] Itaque ministri, direpto vestibuli cultu, tandem manus ad interiora fani velamina porrexerunt. [3] Quibus amotis, factum quercu simulacrum, quod Rugiaevitum vocabant, ab omni parte magno cum deformitatis ludibrio spectandum patebat. [4] Nam hirundines, quae sub oris eius lineamentis nidos molitae fuerant, in eiusdem pectus crebras stercorum sordes congesserant. [5] Dignum numen, cuius effigies tam deformiter a volucribus foedaretur. [6] Praeterea in eius capite septem humanae similitudinis facies consedere, quae omnes unius verticis superficie claudebantur. [7] Totidem quoque veros gladios cum vaginis uni cingulo appensos eius lateri artifex conciliaverat, octavum in dextra destrictum tenebat. [8] Hunc pugno insertum firmissimo nexu ferreus clavus astrinxerat nec manui nisi praecisae evelli poterat; quae res truncandae eius occasio exstitit. [9] Spissitudo illi supra humani corporis habitum erat, longitudo vero tanta, ut Absalon, supra primam pedum partem consistens, aegre mentum securicula, quam manu gestare consueverat, aequaret.

 

Это божество, снабженное силами подобными [силам] Марса, считалось что заведует войнами. Ничего приятного в облике этой статуи не было, грубые детали резьбы подчеркивали [ее] уродство. Теперь множество слуг, к унынию всего [населения] города, начали использовать свои топоры для подрубания ног [статуи]. Которая, [будучи] срублена, при падении корпуса на землю, произвела соответствующий звук. Местное население, увидя это, как оскорбляется власть их божества, возроптала [против] изменения [традиций] поклонения (14.39.40.1-5).

[1] Hoc numen, perinde ac Martis viribus praeditum, bellis praeesse crediderant. [2] Nihil in hoc simulacro iucundum visentibus fuit, lineamentis impoliti caelaminis deformitate sordentibus. [3] Iamque famuli maxima cum totius urbis exanimatione tibiis eius secures applicare coeperunt. [4] Quibus abscissis, comitante sono, lapsus terrae truncus impingitur. [5] Hoc viso oppidani, dei sui viribus insultantes, religionem mutavere contemptu.

 

Без ее [статуи] уничтожения, довольная компания воинов, к статуе Поревита, которой поклонялись в соседнем храме, рьяно перенесла [свое внимание]. Здесь [на статуе] вместе расположились пять голов, но [божество] изображено было без оружия. Срубив ее [статую], на храм Поренута распространили [свой] интерес. Эта статуя была изображена с четырьмя лицами, пятое было вставлено в грудь, ее левая рука дотрагивалась до лба, а правая - до подбородка. На нее упали удары секир работников из слуг (14.39.41.1-5).

[1] Nec eius excidio contentae satellitum manus ad Porevitum simulacrum, quod in proxima aede colebatur, avidius porriguntur. [2] Id quinque capitibus consitum, sed armis vacuum fingebatur. [3] Quo succiso,Porenutii templum appetitur. [4] Haec statua, quattuor facies repraesentans, quintam pectori insertam habebat, cuius frontem laeva, mentum dextera tangebat. [5] Haec famulorum ministerio securibus icta concidit.

 

Эти статуи, по Абсалонову эдикту, предписывалось сжечь в пределах стен города, [на что] начались просьбы не делать этого, молили пощадить плотнозастроенный город от [возможности] поджога, чтобы от разрушения пощадить. Определенно, если огонь на близлежащий один дом перекинется, и он займется, то, несомненно, все соседние пострадают. По этой причине жители города продолжали упрашивать, сильно сопротивлясь, потому что были теми, кому работу по выполнению приказа [надо было] выполнять, боясь мести божеств, полные страха потерь, продолжали [придумывать] поводы отвратительным обычаям. В конце концов, Абсалоново замечание что божества не могут себе помочь, произведшее сильное впечатление, вызвавшее надежду на безнаказанность, [привело] к быстрому исполнению приказа (14.39.42.1-4).

[1] Has statuas oppidani Absalonis edicto intra moenia cremare iussi, preces imperio opponere coeperunt, orantes, misereatur confertae urbis nec incendio obiciat, quorum iugulo parcat. [2] Nam si ignis ad vicina prolapsus unum e tabernaculis corripuisset, ob eximiam consertionem universa indubitanter convelleret. [3] Quapropter eas urbe egerere rogati, diu repugnaverunt, quod se membrorum, quorum ministerium imperio exhibuissent, numine poenas exigente, usum amissuros metuerent, contemptumque religione excusare pergebant. [4] Ad ultimum Absalonis monitu dei, qui sibimet opitulari non posset, potentiam floccipendere docti, spe impunitatis accepta, imperio ocius paruerunt.

 

Не удивительно что боялись власть их божеств, потому что помнили как много раз были наказаны те кто их оскорблял. К примеру, мужчины этого города, входившие в сексуальные сношения с женщинами, обычно, по примеру собак, застревали, не имея возможности прекратить свое соединение, теперь оба, находясь с обоих сторон длинного предмета, представали перед зрителями [участниками] комичного представления неестественной связи. Из этого дива отвратительное церемониальное почитание постыдных статуй и возникло, было поверье [что это] подтверждение их власти, что было демоническим иллюзорным помрачением (14.39.43.1-3).

[1] Nec mirum, si illorum numinum potentiam formidabant, a quibus stupra sua saepenumero punita meminerant. [2] Siquidem mares in ea urbe cum feminis in concubitum ascitis canum exemplo cohaerere solebant nec ab ipsis morando divelli poterant, interdumque utrique, perticis e diverso appensi, inusitato nexu ridiculum populo spectaculum praebuere. [3] Ea miraculi foeditate sollemnis ignobilibus statuis cultus accessit, creditumque est earum viribus effectum, quod daemonum erat praestigiis adumbratum.

Суено, действитедьно, чтобы больше научить не бояться изображений [богов], выносил их вместе с жителями Карентии, проявив замечательную цельность характера. Каковое действие добавило веса унижению, в дополнение унижению волочения которому груз подвергался, [когда] видели [как] иностранный священнослужитель попирал ногами местные божества (14.39.44.1-2).

[1] Sueno vero, quo magis simulacra aspernanda doceret, super ea, cum a Karentinis egererentur, sublimis consistere voluit. [2] Quo facto pondus contumelia auxit nec minus trahentes rubore quam onere vexavit, domestica numina alienigenae pontificis pedibus subiecta cernentes.

 

Пока Суено занимался [этими делами], Абсалон отслужил на трех захоронениях на поле Карентии, вечером вернулся в Карентию, уничтожил статуи [собранные Суено], и вместе с Яромиром, поздно ночью пошли к кораблям, и с рассветом поели. До сих пор Абсалон провел три ночи подряд без сна, поэтому зрение его потеряло четкость восприятия, так что использование зрения стало почти бесполезным. На следующий день, писцы и независимые начальники из служителей культа, пожертвовали предметы богослужения, чтобы восстановить [религиозную] службу в этй островной провинции. Чтобы множество базилик [можно] было построить в округе, чтобы заместить различные строения [для отправления] суеверия, которые были жилищем местного культового служения. В тот же день остатки собранных заложников были отпущены (14.39.45.1-5).

[1] Dum haec a Suenone geruntur, Absalon, tribus coemeteriis in agro Karentino dedicatis, vespere Karentiam rediit, deletisque simulacris, una cum Iarimaro profunda nocte ad naves pervenit eumque secum cenitare coegit. [2] Iamque Absalon ternas continue noctes absque somno exegerat, adeoque oculorum eius aciem vigiliae debilitaverant, ut paene videndi usum exstinguerent. [3] Sequenti luce scribae, et qui privata principum sacra tractabant, sacerdotiorum ornamentis donati, regenerandae per aquam provinciae ministerium praebuerunt. [4] Item basilicas compluribus in locis moliti, privatae superstitionis tuguria publicae religionis domiciliis mutaverunt. [5] Eodem die pariter accipiendis obsidum reliquiis vacatum est.

 

В это время Померанские вожди, которые отобрали владения Тетислава, обсуждали раздел Рюгенских владений, как вознаграждение за воинскую службу, ожидая анархии после отплытия, сменив союз враждой. К этому потом добавились длинные споры среди Данов о военных [планах]. Вечером собирались отправляться от острова к ближайшим берегам континента. Тут вожди насобирали семь сундуков одинакового размера, наполненные ценностями из даров Рюгенским символам божеств. Закончив с этим, обьявление об окончании экспедиции было произнесено (14.39.46.1-5).

[1] Quo tempore Pomeranorum duces, qui Tetiszlavum regno exuendum seque Rugianae rei dominium in praemium militiae recepturos putabant, postulata abeundi licentia, amicitias hostilitate mutarunt. [2] Quae res ipsis postmodum ac Danis longam belli discordiam interiecit. [3] Vespere portu solventes se ad proximam continenti insulam appulerunt. [4] Illic regi septem aequalis magnitudinis arcae, consecrata deorum numini pecunia refertae, a Rugianis allatae sunt. [5] His peractis, remittendae expeditionis decretum vulgatur.

 

Причесал немного: https://www.academia.edu/10982638/С...ветствующих_фрагментов_XIV_книги_Деяний_Данов