1. TopicStarter Overlay
    Соня

    Соня Вечевик

    Сообщения:
    14.490
    Симпатии:
    600
    Русская муза в еврейской судьбе; Еврейская муза в русской судьбе
    (по поводу присланного /Марк Ляндо/ стихотворения*
    "...Особенный, еврейско-русский воздух...
    Блажен, кто им когда-либо дышал.")

    Интересно что Дувид (Давид) Фиксман (Кнут) был личным участником Кишиневского погрома*. В свои три года. Вот уж воистину: такой маленький и уже еврей.
    Публиковаться стал с 13 лет. Был хвалим ох как на похвалы не щедрым Владиславом Ходасевичем**.
    Входил в объединения «Зелёная лампа» (дома у Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского,
    ---
    **) "его поэтический талант признавали и скупой на похвалы Иван Бунин, и тонкий ценитель Адамович и разборчивый Владислав Ходасевич, в доме которого Довид Кнут был желанным гостем, и, конечно, неотразимая хозяйка этого дома – честолюбивая Нина Берберова"

    [​IMG]

    Георгий Иванов, Довид Кнут и Владислав Ходасевич. Париж, середина 1930-х годов.


    Женился на Ариадне Скрябиной (1905—1944), дочери композитора A.H. Скрябина.
    И встречи с ними посвящен уморительный и, как всегда, ехидный рассказ Ходасевича, где с нескрываемой издевкой рисуется воинственная кошерность, как танк врезавшейся в иудаизм Ариадны при весьма застенчивом к этому отношении ее мужа Довида Кнута.
    Сам Ходасевич,в котором его еврейская и нееврейская кровь тоже соседствовали в браке, но отнюдь не мирном,наблюдал
    такое русское по духу восторженное и яростное неофитство, такой очертя голову штурм божественного, -
    оком весьма скептическим, хоть и иронически приметливым.

    О фантастическом, феерическом или просто необычайном жизненном пути Ариадны и ее мужа пересказать уж не поспеваю. Питающие интерес к культуре имеют шанс напитать его отменной пищей для ума и сердца по предлагаемым ссылкам.

    Об Ариадне:
    "Уже 25 августа 1944 года, всего через несколько недель после гибели Ариадны, машина маршала де Голля двигалась во главе военного парада в освобожденном Париже. Роль евреев в Сопротивлении была признана де Голлем, он сказал: «Синагога дала больше солдат, чем церковь»."


    [​IMG]

    Ариадна Скрябина и Довид Кнут. Париж, осень 1939 г.

    "Подвиг той, что по собственному выбору стала Сарой, а в далёком российском прошлом звалась Ариадной Скрябиной, Франция почтила посмертными наградами - Военным крестом с Серебряной звездой, медалью Сопротивления и мемориальной табличкой в Тулузе, на доме на Яблочной улице (рю де ля Помм), в котором она встретила смерть всего за месяц до Освобождения."
    http://www.liveinternet.ru/users/2496320/post126853340

    Замечу мимоходом:
    Настоящая фамилия сабжа все же Фиксман, а не Фихман, как предполагается тут:
    http://lit.lib.ru/k/kudr…/dovidknutstihiivospominanija.shtml
    (одна из самых увлекательных ссылок)

    - Утверждение что Ариадна "вернулась к вере отцов", сделанное в одной из самых ярких о ней публикаций http://www.liveinternet.ru/users/2496320/post126853340
    "Исполнилась и ее фанатичная мечта - она вернулась к забытой вере своих предков - приняла иудаизм. Она больше не Ариадна, она – Сара Фиксман (такова была настоящая фамилия Кнута)."
    лишь отчасти основательно и исходит из
    "Обособленно существует и версия еврейского происхождения семьи Шлёцеров. Так, по свидетельству музыковеда Якова Сорокера, известная исследовательница жизни и творчества Скрябина В. П. Дернова сообщала ему в частном письме: «Шлёцеры были полностью или частично евреи». И в другом: «Они евреи, не знаю только, в первом ли поколении. М[ожет] б[ыть] они то, что называется „выкресты“». Сорокер присоединяется к этому мнению, полагая, что предки Шлёцеров были эльзасскими евреями[2]. Леонид Сабанеев также всегда считал Шлёцеров евреями, по его выражению, «в простоте душевной»[3]."
    https://ru.wikipedia.org/wiki/Шлёцер,_Татьяна_Фёдоровна

    Впрочем, и 1-я жена Скрябина Вера Исако́вич, была тоже, видимо, из выкрестов. Так что случай Ариадны вызывал интерес современников не этической сплетенностью и сопряженностью еврейской и русской (и др.) крови в российском культурном пространстве (явление более чем распространенное), а именно ее пламенной страстью к иудаизму и преданностью идее сионизма. (см. тексты ссылок)

    Хорошая био До́вида Кнута https://ru.wikipedia.org/wiki/Кнут,_Довид
    тут: http://narodknigi.ru/journa…/…/blazhennyy_gruz_dovida_knuta/
    О романтичном 2м браке Скрябина -https://ru.wikipedia.org/wiki/Шлёцер,_Татьяна_Фёдоровна
    Лучшее же имхо об Ариадне:
    http://www.liveinternet.ru/users/2496320/post126853340
    Благотворная жажда (о поэте Довиде Кнуте и дочери композитора Скрябина Ариадне)
    http://lit.lib.ru/k/kudr…/dovidknutstihiivospominanija.shtml
    А широкая панорама жизни и судьбы российской культурной элиты - в "Ариадна Скрябина – поэма экстаза"
    http://old.bfrz.ru/news.cgi?id=12-11-2005&news=112005


    *)
    Марк Ляндо поделился post в вашей Timeline.

    ДОВИД КНУТ
    КИШИНЕВСКИЕ ПОХОРОНЫ

    Я помню тусклый кишиневский вечер:
    Мы огибали Инзовскую горку,
    Где жил когда-то Пушкин. Жалкий холм,
    Где жил курчавый низенький чиновник -
    Прославленный кутила и повеса -
    С горячими арапскими глазами
    На некрасивом и живом лице.
    За пыльной, хмурой, мертвой Азиатской,
    Вдоль жестких стен Родильного Приюта,
    Несли на палках мертвого еврея.
    Под траурным несвежим покрывалом
    Костлявые виднелись очертанья
    Обглоданного жизнью человека.
    Обглоданного, видимо, настолько,
    Что после нечем было поживиться
    Худым червям еврейского кладбища.
    За стариками, несшими носилки,
    Шла кучка мане-кацовских евреев,
    Зеленовато-желтых и глазастых.
    От их заплесневелых лапсердаков
    Шел сложный запах святости и рока,
    Еврейский запах - нищеты и пота,
    Селедки, моли, жареного лука,
    Священных книг, пеленок, синагоги.
    Больша скорбь им веселила сердце -
    И шли они неслышною походкой,
    Покорной, легкой, мерной и неспешной,
    Как будто шли они за трупом годы,
    Как будто нет их шествию начала,
    Как будто нет ему конца... Походкой
    Сионских - кишиневских - мудрецов.
    Пред ними - за печальным черным грузом
    Шла женщина, и в пыльном полумраке
    Не видно было нам ее лицо.
    Но как прекрасен был высокий голос!
    Под стук шагов, под слабое шуршанье
    Опавших листьев, мусора, под кашель
    Лилась еще неслыханная песнь.
    В ней были слезы сладкого смиренья,
    И преданность предвечной воле Божьей,
    В ней был восторг покорности и страха...
    О, как прекрасен был высокий голос!
    Не о худом еврее, на носилках
    Подпрыгивавшем, пел он - обо мне,
    О нас, о всех, о суете, о прахе,
    О старости, о горести, о страхе,
    О жалости, тщете, недоуменье,
    О глазках умирающих детей...
    Еврейка шла почти не спотыкаясь,
    И каждый раз, когда жестокий камень
    Подбрасывал на палках труп, она
    Бросалась с криком на него - и голос
    Вдруг ширился, крепчал, звучал металлом,
    Торжественно гудел угрозой Богу,
    И веселел от яростных проклятий.
    И женщина грозила кулаками
    Тому, Кто плыл в зеленоватом небе,
    Над пыльными деревьями, над трупом,
    Над крышею Родильного Приюта,
    Над жесткою, корявою землей.
    Но вот - пугалась жещина себя,
    И била в грудь себя, и леденела,
    И каялась надрывно и протяжно,
    Испуганно хвалила Божью волю,
    Кричала исступленно о прощенье,
    О вере, о смирении, о вере,
    Шарахалась и ежилась к земле
    Под тяжестью невыносимых глаз
    Глядевших с неба скорбно и сурово.
    Что было? вечер, тишь, забор, звезда,
    Больша пыль... Мои стихи в "Курьере",
    Доверчива гимназистка Оля,
    Простой обряд еврейских похорон
    И женщина из Книги Бытия.
    Но никогда не передам словами
    Того, что реяло над Азиатской,
    Над фонарями городских окраин,
    Над смехом, затаенным в подворотнях,
    Над удалью неведомой гитары,
    Бог знает где рокочущей, над лаем
    Тоскующих рышкановских собак.
    ...Особенный, еврейско-русский воздух...
    Блажен, кто им когда-либо дышал.

    1. - Георгий Иванов, Довид Кнут и Владислав Ходасевич. Париж, середина 1930-х годов.
    2. - Ариадна Скрябина и Довид Кнут. Париж, осень 1939 г.
     

Поделиться этой страницей