трафик Книжная Япония (картинки для детей и взрослых)

Не знаю. Видимо, нет. "Японские" - по впечатлению или был какой-то цикл? Я в курсе, что он интересовался Востоком, но совсем не знакома с его творчеством, и мне надо всё хорошенько рассмотреть.

 

Х-ха! Я установила рекорд. Поиск протекал ровно 1 минуту.














—— добавлено: 8 дек 2011 в 23:27 ——
- Май Петрович, вы побывали во многих странах, но почему-то, когда говорят о ваших зарубежных проектах, работах, чаще всего вспоминают Японию. Это справедливый акцент в вашем творчестве или лишь иллюзия, вызванная прикосновением к модной нынче теме?
- Пожалуй, справедливый. Я бывал во многих странах, но Япония... Первый раз я попал туда очень давно, кажется, в 1966 году. Там тогда проводился советско-японский симпозиум по детской книге, и я вместе с Львом Кассилем и Агнией Барто входил в состав советской делегации. Но на самом деле познакомился с японцами я еще раньше. Как-то раз ко мне в мастерскую от Союза художников СССР прислали группу японских художников. С некоторыми из них я подружился и поэтому, когда приехал в Японию, встретил там уже старых знакомых и настоящих друзей. Помню, мы сидели и вспоминали, как ели в Москве маринованные опята, которые готовила моя жена. Японцам это настолько запомнилось, что они меня еще долго в шутку называли «мужем женщины, которая умеет готовить грибы». С этими художниками я дружу до сих пор, хотя, конечно, поддерживать постоянное общение трудновато - далеко все-таки, да и языковой барьер мешает. Кстати, один из них специально приезжал из Токио на три дня на выставку «Точки соприкосновения», которая проводилась в Государственном музее Востока в январе 2002 года.

- Как вы думаете, в начале вашего знакомства японские художники воспринимали вас как отдельную личность, как художника Мая Митурича или лишь как представителя известной династии?
- Думаю, что они воспринимали меня как самостоятельного художника, потому что отец хотя и выставлялся там в 30-е годы, вряд ли запомнился японцам. Они узнавали о нашей семье позже, от меня в том числе. Многие из японских художников приезжали сюда и здесь знакомились с моими работами. Не только художники, конечно. Например, с издателем по имени Идзюин Тоситака мы виделись каждый год на книжной ярмарке. У нас установились хорошие дружеские и немножко деловые отношения. Тоситака-сан несколько раз меня переиздавал, хотя у него и небольшое издательство.

- Говорят, что вы много работали над иллюстрациями к японским сказкам. Это так?
- Это верно, но в свет ведь вышел только один сборник сказок с моими иллюстрациями. Ну и еще и два совсем маленьких. Я же рисовал гораздо больше. Подготовил к печати еще два толстых сборника сказок и один тоненький, но все это произошло уже на нашем «переломе времен», и книги так и не увидели свет. На выставке, кстати, было несколько иллюстраций из этих так и не напечатанных сборников. Но я их храню и надеюсь, что дождусь их выхода.

- А в Японии вас много издавали?
- Издавали, да, но в основном небольшие книжечки в нескольких издательствах - «Фукуинкан», «Гаккэн», некоторых других. Бывали даже переиздания, но это тоже происходило во времена, когда мы не были участниками конвенции, и гонораров я за это не получал.

- На выставке «Точки соприкосновения» было представлено особенно много ваших пейзажей Хоккайдо...
- Да, мы там жили с женой довольно долго. В Отару мы провели целых полтора года. Там ведь был, да и сейчас есть, очень интересный человек, бизнесмен и ценитель русского искусства - Хадзимэ Саватари. Он владелец сети процветающих (по крайней мере, в то время) ресторанов, но он очень активно интересовался живописью и создал довольно большую галерею русского искусства. Многие вещи он покупал на дорогих аукционах, таких как Сотбис. В этой галерее были полотна Шишкина, Брюллова, Саврасова, много Репина. В принадлежащем Саватари-сан трехэтажном доме в двух шагах от моря галерея занимала два этажа и один - процветающий рыбный ресторан. Сейчас, насколько я знаю, арт-бизнес у него закончился, а тогда он приглашал к себе многих художников, в том числе и меня. Я там много и с удовольствием работал, сам зарабатывал на жизнь, хотя, безусловно, Саватари-сан тоже нам помогал. Нашел, например, квартиру замечательную, четырехкомнатную, с мастерской, где пол был устлан татами, а я устилал его сверху еще и полиэтиленовой пленкой и газетами, чтобы краской не испачкать.

- Кто же вы больше - живописец или иллюстратор?
- Я детства был воспитан так, что художник - это Художник, он должен уметь делать все. Леонардо был художником, но делал и вертела, и вертолеты. Я, конечно, не равняю себя с Леонардо, но настоящий мастер должен уметь многое. К тому же живопись - это способ наиболее полного выражения художника. Когда работаешь над книгой, остаешься в определенных рамках - иллюстрации связаны с текстом, с условиями издательства. Живописец же работает не на заказ, он свободен. Конечно, тут возникает вопрос экономический: свободен-то я свободен, но жить-то на что-то надо. Но мой шеф Саватари-сан помогал мне продавать мои картины, и время от времени мы с ним неплохо зарабатывали. Я там много писал цветы и портреты. К сожалению, пейзажей меньше, только акварельные. Машины у меня не было, и трудно было выехать из города, а природа японская меня очень вдохновляла. Надо сказать, что это вообще было для меня счастливое время. Я был востребован, что во многом определялось отношением к нам Саватари-сан. Не много он знал по-русски, но придет, скажет: «Оч-чень хорошо», и мы довольны. Это мелочь, но это важно и очень помогает в работе.

- Как родилась идея совместного с Рюсэки Моримото проекта «Точки соприкосновения»? Кто первый придумал?
- Это родилось само собой, и я даже не могу сказать, кто это придумал. Кто-то из нас, а может, Фуэ Катаяма, которая и познакомила меня с Моримото-сан. Не знаю. Это произошло как-то во время беседы. С нами была сотрудница Музея Востока Айнура Юсупова, которая стала подталкивать меня на этот путь, принесла мне томик хайку, которых у меня не было, и в конце концов именно она на своих плечах вынесла основную тяжесть организационного бремени. Помогали многие. Если бы не помощь Посольства Японии, например, вряд ли бы что-нибудь получилось, за что им - и японцам, и русским сотрудникам - от меня огромное спасибо.

- С профессиональной точки зрения для вас это был совершенно новый стиль работы?
- Да, хотя я и раньше рисовал тушью, много рисовал, но делал это черной тушью, контрастной. Серой же тушью я не работал. Пробовать пробовал, но не очень много. Работать на японской бумаге - очень специфическое дело. Бумага морщится, ее надо уметь правильно наклеивать, натягивать, и хорошо это могут делать только японцы. И мои картинки, которые мы сделали вместе с Моримото-сан, были какие-то замарашки. Я их стеснялся даже. Но тем не менее мы их собрали и отправили в Японию. А когда я пришел на выставку, то не узнал своих работ.

- Вы много общались с японцами, наверное, многое можете о них рассказать?
- Общения мне не хватало, я был весь в работе. К тому же у меня сложилось несколько идеализированное представление о японцах, и я об этом знаю. Мне говорили, что не все они хорошие люди, но мне как-то везло, что ли... Вот Саватари-сан, например, - очень живой человек, с хорошим, тонким чувством юмора, что, кстати, не всегда с японцами бывает. Да и отношение ко многим вещам со временем меняется. Когда я в первый раз приехал в Японию, меня очень многое поражало, а потом я привык и больше удивлялся, когда возвращался на родину - слишком уж быстро все у нас тут менялось. Но мне всегда было легко общаться и работать с японцами. Большинство моих друзей совсем не богатые люди, со средним достатком, но очень приветливые. Один мой друг, когда мы с женой приехали к нему в гости, купил сакэ и водил нас по соседям, представлял нас. Японское гостеприимство всегда меня поражало, а жену мою чистота.

- У вас остались какие-то неосуществленные мечты, связанные с японской темой?
- Пейзажи. Я рисовал много пейзажей, но в японских пейзажах есть какая-то особая прелесть. То, что я видел, мне бы хотелось порисовать еще. Может быть, это очарование возникает еще и потому, что где-то в подсознании пейзаж реальный связан с классическим японским пейзажем, и это одухотворяет. Что-то в этом есть романтическое и слегка печальное. Что касается конкретных планов, то есть надежда, что наша с Моримото-сан выставка будет показана в Осаке осенью 2002 года. Приглашу своих друзей, надеюсь, что приедут.

Из интервью, "Тайва"

 

В таком случае вот ещё.















...И что же это я? У меня же японские сказки с его иллюстрациями есть! Куда же я их засунула?..
Обязательно размещу, как только произойдёт счастливое соединение нескольких вещей - книги, фотоаппарата, картридера и моих рук.

 

Вот они, "Японские народные сказки" в оформлении Мая Митурича.
Если необходимо оформление целиком - издание-то, кажется, становится букинистическим - то надо книжку сканировать.
В целом представление об иллюстрациях можно получить и от этих фотографий.

 

Рисунки, представленные Милой, замечательны.
Как жаль, что мой томик Басё проиллюстрирован не в цвете.
—— добавлено: 26 фев 2012 в 13:39 ——

 

Фредерик Клеман, "Мальчик, рисующий котов".

 

Мой сборник японской поэзии тоже черно-белый. Ну, кто так издает?

А Коты так хороши!

 

Геннадий Калиновский, "Приключения Таро в стране гор".

 

Такео Такэи











Ну что, нужно ещё детских книжек? Или это будет перебор?

 

Такео Такэи

 

Кирилл Челушкин, "Японские сказки".

 

Дэвид Сала

 

Такео Такэи

 

Валерий Алфеевский

 

Кирилл Челушкин, "Японские сказки", сборник 2002 года.

 

Елена Антимонова, "Иссумбоси"

 

Кирилл Челушкин

 

Ещё из "Земляники под снегом" Геннадия Калиновского.

 

Май Митурич, "Веер молодости".