1. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    "Воплощение и развоплощение сознания"
    "В недавнем прошлом Запада, религия была личным делом: Вы верили в то, во что хотели верить. Вполне возможно, что в будущем, отношение к людям, верящим в существование души или в жизнь после смерти, не будет столь же толерантным, каким оно было в двадцатом столетии на Западе; возможно, к ним будут относиться, мягко говоря, снисходительно, как сегодня мы относимся к тем, кто считает, что Солнце вращается вокруг Земли. Мы больше не сможем относиться к собственному сознанию, как к легальному носителю наших метафизических надежд и желаний. " Метцингер Томас Туннель Эго

    Довольно старая мысль о том, что сознание есть продукт, производный от тела, или более узко — мозга, в последнее время получила помощь со стороны нейронаук — например, мы теперь можем ясно видеть, как нейромедиаторы влияют на состояние психики. И получается как бы, что химические процессы, электромагнитные процессы — то есть, вещи сугубо материальные (если не копаться до квантового уровня), предопределяют факты сознания. И сознание, выходит — лишь особая форма представления физического процесса. Ну, и логичным выводом выглядит прекращение любых форм работы сознания после полной и окончательной дисфункции тела — его смерти.

    Однако попробуем понять, откуда берется наше представление о внешней материи, как о чем-то более устойчивом и значительном, чем уровень фактов сознания. И в частности — о нашем физическом теле, как об основе нашего сознания.

    Каждый день, просыпаясь, мы начинаем воспринимать нечто по определенным каналам. Фактами нашего сознания становятся — некое визуальное поле, некое аудиальное поле, поле запахов и поле тактильных ощущений. Также имеются вкусовые ощущения, вестибулярные, а также другие внутренние ощущения. Визуальный канал — самый сильный, по нему поступает, как это часто утверждается, больше всего информации.

    Когда мы открываем глаза, мы видим некую конфигурацию. Наиболее обобщенно можно сказать, что мы воспринимаем множество цветовых пятен. Можно было бы сказать также — множество объектов с их границами. Но, на самом деле, когда мы видим объекты, здесь мы объединяем в целое, как минимум, следующие процессы: собственно визуальное восприятие феноменального поля, распознавание разницы между участками поля в виде качеств и концептуальную обработку этих участков (присвоение функциональных ярлыков, определение характера взаимодействия). Например, младенцы до какого-то момента в развитии не различают многие формы. Потом они уже умеют распознавать объекты, но не всегда правильно устанавливают их свойства. Разграничению объектов мы учимся, и это разграничение представляет собой отдельный модуль сознания, отличный от восприятия набора визуальных стимулов. Так же и с концептуальной обработкой. (А если говорить про разграничение объектов с точки зрения физики, то оно - в привычной нам форме — возможно благодаря тому, что вещество имеет различный химический состав и пребывает в разных агрегатных состояниях. Если бы это было не так, например, если бы все вещество было химически однородно и находилось в газообразном состоянии, мы не воспринимали бы отдельные объекты, как мы к тому привыкли.)

    То же самое можно сказать и про другие каналы — каждый проецирует в сознание свое специфическое поле, представляющее набор пятен — звуковых, тактильных и т.п. Дальше включается концептуальный модуль, выделяющий в поле объекты с границами и качествами. Потом тот же модуль находит объектам в каком-либо поле их соответствия в других полях. Например, связывает визуальный образ лохматого животного с длинными ушами с гавканием, собачьим запахом и ощущением шерсти под рукой. Получается сложный многомерный образ некого динамичного объекта (собаки), обладающий преемственностью формы не только в пределах одного дня, но на протяжении многих и многих дней. Объект может изменяться, но он изменяется по правилам, которые можно усвоить. Все это в итоге создает образ предсказуемой, устойчивой и надежной — реальной — физической вселенной.

    Но если вернуться в начало, мы осознаем, что исходная наша позиция — это сознание, наполненное смесью квантов тематического (визуального, аудиального и т.д.) восприятия. Которое позже дополняется и организуется квантами концептуального восприятия. И что есть сознание, которое было до того, как устойчиво заработала концептуальная «физическая» вселенная, убедившая нас в своей прочности? Это набор тематических квантов — цветовых пятен и т.д. В условиях их непрекращающегося чередования. Мы знаем их как поток. И вот этот поток пятен — и есть наше первичное состояние в этом мире, из которого мы получили и получаем доступ во все прочие состояния. И есть еще один фактор сознания — внимание. Как будто есть кто-то, кто эти кванты, текущие через некую область, рассматривает.

    Концептуальный модуль, с первых дней интенсивно тренируемый нашими родителями, нужен нам по той причине, что мы воплотились. То есть, мы оказались вовлечены в игру под названием «Мир ограниченных ресурсов», в которой мы должны отбирать ресурсы у других игроков, чтобы продолжить воспринимать мир посредством упомянутых каналов. Зачем нам продолжать воспринимать мир таким образом — готового ответа на этот вопрос нет. Но многие общественные системы к суициду относятся с осуждением, поддерживая эту позицию разными рассуждениями.

    "Воплощение и развоплощение сознания"
    "В недавнем прошлом Запада, религия была личным делом: Вы верили в то, во что хотели верить. Вполне возможно, что в будущем, отношение к людям, верящим в существование души или в жизнь после смерти, не будет столь же толерантным, каким оно было в двадцатом столетии на Западе; возможно, к ним будут относиться, мягко говоря, снисходительно, как сегодня мы относимся к тем, кто считает, что Солнце вращается вокруг Земли. Мы больше не сможем относиться к собственному сознанию, как к легальному носителю наших метафизических надежд и желаний. " Метцингер Томас Туннель Эго

    Довольно старая мысль о том, что сознание есть продукт, производный от тела, или более узко — мозга, в последнее время получила помощь со стороны нейронаук — например, мы теперь можем ясно видеть, как нейромедиаторы влияют на состояние психики. И получается как бы, что химические процессы, электромагнитные процессы — то есть, вещи сугубо материальные (если не копаться до квантового уровня), предопределяют факты сознания. И сознание, выходит — лишь особая форма представления физического процесса. Ну, и логичным выводом выглядит прекращение любых форм работы сознания после полной и окончательной дисфункции тела — его смерти.

    Однако попробуем понять, откуда берется наше представление о внешней материи, как о чем-то более устойчивом и значительном, чем уровень фактов сознания. И в частности — о нашем физическом теле, как об основе нашего сознания.

    Каждый день, просыпаясь, мы начинаем воспринимать нечто по определенным каналам. Фактами нашего сознания становятся — некое визуальное поле, некое аудиальное поле, поле запахов и поле тактильных ощущений. Также имеются вкусовые ощущения, вестибулярные, а также другие внутренние ощущения. Визуальный канал — самый сильный, по нему поступает, как это часто утверждается, больше всего информации.

    Когда мы открываем глаза, мы видим некую конфигурацию. Наиболее обобщенно можно сказать, что мы воспринимаем множество цветовых пятен. Можно было бы сказать также — множество объектов с их границами. Но, на самом деле, когда мы видим объекты, здесь мы объединяем в целое, как минимум, следующие процессы: собственно визуальное восприятие феноменального поля, распознавание разницы между участками поля в виде качеств и концептуальную обработку этих участков (присвоение функциональных ярлыков, определение характера взаимодействия). Например, младенцы до какого-то момента в развитии не различают многие формы. Потом они уже умеют распознавать объекты, но не всегда правильно устанавливают их свойства. Разграничению объектов мы учимся, и это разграничение представляет собой отдельный модуль сознания, отличный от восприятия набора визуальных стимулов. Так же и с концептуальной обработкой. (А если говорить про разграничение объектов с точки зрения физики, то оно - в привычной нам форме — возможно благодаря тому, что вещество имеет различный химический состав и пребывает в разных агрегатных состояниях. Если бы это было не так, например, если бы все вещество было химически однородно и находилось в газообразном состоянии, мы не воспринимали бы отдельные объекты, как мы к тому привыкли.)

    То же самое можно сказать и про другие каналы — каждый проецирует в сознание свое специфическое поле, представляющее набор пятен — звуковых, тактильных и т.п. Дальше включается концептуальный модуль, выделяющий в поле объекты с границами и качествами. Потом тот же модуль находит объектам в каком-либо поле их соответствия в других полях. Например, связывает визуальный образ лохматого животного с длинными ушами с гавканием, собачьим запахом и ощущением шерсти под рукой. Получается сложный многомерный образ некого динамичного объекта (собаки), обладающий преемственностью формы не только в пределах одного дня, но на протяжении многих и многих дней. Объект может изменяться, но он изменяется по правилам, которые можно усвоить. Все это в итоге создает образ предсказуемой, устойчивой и надежной — реальной — физической вселенной.

    Но если вернуться в начало, мы осознаем, что исходная наша позиция — это сознание, наполненное смесью квантов тематического (визуального, аудиального и т.д.) восприятия. Которое позже дополняется и организуется квантами концептуального восприятия. И что есть сознание, которое было до того, как устойчиво заработала концептуальная «физическая» вселенная, убедившая нас в своей прочности? Это набор тематических квантов — цветовых пятен и т.д. В условиях их непрекращающегося чередования. Мы знаем их как поток. И вот этот поток пятен — и есть наше первичное состояние в этом мире, из которого мы получили и получаем доступ во все прочие состояния. И есть еще один фактор сознания — внимание. Как будто есть кто-то, кто эти кванты, текущие через некую область, рассматривает.

    Концептуальный модуль, с первых дней интенсивно тренируемый нашими родителями, нужен нам по той причине, что мы воплотились. То есть, мы оказались вовлечены в игру под названием «Мир ограниченных ресурсов», в которой мы должны отбирать ресурсы у других игроков, чтобы продолжить воспринимать мир посредством упомянутых каналов. Зачем нам продолжать воспринимать мир таким образом — готового ответа на этот вопрос нет. Но многие общественные системы к суициду относятся с осуждением, поддерживая эту позицию разными рассуждениями.
     
  2. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    Воплощение и развоплощение сознания , ч.2

    Медленно просыпаясь, мы переживаем интересные конфигурации восприятия. Мы можем поймать одно из состояний «неполной подключенности» нашей бодрствующей перцепции. Например, мы можем пережить «включенность» внутренних тактильных и внутрителесных ощущений (или даже пресловутого «ци») при «невключенности» прочих каналов. Мы продолжаем при этом лежать какое-то время, воспринимая лишь свое «внутреннее тело» в виде «пятен» тепла-прохлады, комфорта-дискомфорта, каких-то едва уловимых потоков. Мы можем включить слух до зрения, и пассивно слушать звуки окружающего мира, не испытывая даже побуждения открыть глаза и видеть.

    В состоянии сильной усталости проваливаясь в сон, мы можем зафиксировать, как наши каналы чувств отключаются вместе с каналом умственной обработки. «Недопроснувшись», до включения обычных каналов, мы можем оказаться в специфическом пространстве с единым каналом синтетического визуально-кинестетического нейтрально-приятного ощущения, в котором кванты условно однородны, но внимание весьма интенсивно, и может быть направлено, например, на сферу идей или на исследование сознания. Или просто пребывать в естественном осознанном покое безо всякого усилия.

    Этим я хочу сказать, что, во-первых, сознание на протяжении всей жизни сохраняет модульность, способность подключать модули т.наз. «чувств» в разных комбинациях, в том числе, ограничиваться одним из каналов. Также не теряется способность воспринимать кванты одного из каналов неконцептуально, то есть, вне наложения на этот канал образов «канала ума».

    Наконец, существует медитация, которая позволяет нам последовательно снижать задействованность каналов восприятия-осмысления, отключать их один за другим, в том числе, например, дождаться полного отключения сигналов от тела. И дойти, например, до состояния, когда мы наблюдаем поток однородных квантов при сильном (ясном) внимании. Или до такого режима сознания, когда само наблюдение становится объектом наблюдения, и в какой-то момент остается одно лишь чистое Внимание. Равно как и до других интересных состояний.

    То есть, у нашего сознания есть состояние сведенной к минимуму перцепции, в которое оно периодически возвращается. Нам сейчас даже не важно, какое именно состояние мы примем за этот «ноль» - чистое Внимание или какое-то другое состояние. С другой стороны, всем нам хорошо знакомо состояние полной, «штатной» включенности обычных «человеческих» каналов — визуального, звукового, концептуального. Оно соотнесено с максимальной вовлеченностью в мир конкуренции за ресурсы, в био-социальную среду. То есть, имеем минимум и максимум, причем оба этих состояния претендуют на статус «базового» - максимум на том основании, что обеспечивает выживание тела в физико-социальной среде, а минимум – именно в силу своей минималистичности, ведь то, что минимально, имеет потенцию к подключению или отключению модулей, при том, что само это ядро остается как минимум менее подвержено принципиальным изменениям.

    Разовью эту мысль подробнее:
    Если смотреть на то, что происходит с нами на протяжении жизни с позиции Внимания, направленного на текущие через область внимания кванты восприятия, то содержание этого процесса можно описать как пульсацию. Которая заключается в повторении фаз сворачивания к минимуму и разворачивания до максимума. И базовым состоянием в этой перспективе мы признаем скорее минимум. Ведь именно Внимание есть константа в этой пульсации, оно присутствует во всех фазах, а отчетливо-воплощенное восприятие, при всей его относительной сложности, стабильности и предсказуемости, в некоторых фазах пульсации не является объектом Внимания.

    Но есть и другая позиция, при которой мы полагаем базовым все-таки состояние максимума воплощенности. Наиболее естественно это мнение, когда мы смотрим на процессы сознания как бы из материального мира, из совокупности всеми воспринимаемых телесных объектов. Сознание здесь строго соотнесено со своим телом, и оно явно дано нам лишь в случае полной вовлеченности в био-социальную реальность. Поэтому, понятно, состояние максимума мы считаем базовым, а все остальные состояния для нас в какой-то степени неполноценны. Как ни странно, в индивидуальной перспективе многие индивиды тоже склоняются к этой презумпции, но почему это так, мы рассмотрим позже.

    Теперь вернемся к нашей основной проблематике соотношения сознания с его воплощенностью. С внешней, генеральной другие воплощенные существа могут воспринимать лишь «наше физическое тело» - это часть их феноменального поля, воспринимаемого ими в состоянии «максимума». На основании определенных правил другие существа выделяют наше «тело» от прочих феноменов. На основании правил же они устанавливают (не всегда, кстати, безошибочно), что некой совокупностью признаков скрывается сознание. На основании тех же или других правил, наблюдая позже в теле признаки необратимой дисфункции, они заключают, что «сознания в теле уже нет», то есть, наступила смерть. После чего некоторые из них высказывают убеждение: «А раз сознания нет в теле, то его нет и нигде более. Оно перестало быть. Процесс восприятия прекратился». Логика этого утверждения понятна: существа сталкивались с этим сознанием всегда посредством этого тела. Тело больше не передает сигналы сознания – вероятно, сознания больше нет. А поскольку других общепризнанных способов контакта нет, то для «области общепризнанного» сознания теперь не существует. Но в этом рассуждении есть некоторые допущения, которые могут быть так или иначе оспорены (речь не идет о доказательстве обратного, доказать что-либо в этой области проблематично, о чем будет речь дальше в одной из глав).

    Если очистить описанное воззрение от допущений, в более очевидном остатке будет следующее: существа утратили через данное тело контакт с данным сознанием. О прекращении чужого сознания мы можем сказать чуть более, чем ничего. Потому что сознание – это протекание квантов восприятия через Внимание. А внимание каждому из нас дано одно – собственное. Непосредственно мы можем судить лишь о функционировании собственного сознания.

    И все же мнение о прекращении сознания после дисфункции и разрушения тела очень популярно в наше время и высоко престижно. Поэтому дополнительно проанализируем, как эта позиция выглядит с позиции индивидуального сознания, до которого донесли это мнение. Итак, мы есть пульсирующее сознание, разворачивающееся от некого условного нуля до максимально био-социальной интегрированности, и обратно. Мы осознаем свою природу как Внимания, через которое течет восприятие. И вот, когда мы как сознание развернуты, включены в физический мир, к нам приходят какие-то феномены из местного феноменального, и на полном серьезе сообщают нам, что после того, как они больше не смогут верифицировать присутствие данного сознания (нашего) в своем феноменальном поле, наше сознание прекратится. Чтобы мы имели это в виду.

    … Это похоже на то, как если бы по звуковому каналу нам донесли бы информацию о том, что визуального канала как величины, независимой от слуха, не существует, и когда мы прекратим слышать, то и видеть тоже автоматически прекратим. Причем донесли бы существа, никогда не имевшие возможности видеть, а чисто умозрительно установившие необходимость такого последствия. …

    Итак, мы в легком шоке. Отвечая им, мы повторяем те почти очевидные вещи, о которых я писал выше: «Простите… Понятно, что вы можете утратить контакт с этим (нашим) сознанием в рамках внешнего, т.е. физического мира. Но утратить контакт — одно, а то, что это сознание оборвется, как, например, прерывается видимое движение катящегося шара — другое. Чтобы сделать вывод, что прерывание контакта влечет прекращение сознания, у вас, как минимум, должен быть подобный опыт – опыт констатации прекращения сознания после прерывания контакта с ним. А у вас его нет, и мало того, этот опыт невозможен чисто логически.»

    Но не факт, что наш ответ переубедит эти феномены нашего «физического» феноменального поля, которые мы на основании определенных признаков и устойчивой привычки косвенно наделяем характеристикой осознанности.
     
  3. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    МЕТАФОРА С КОМНАТАМИ

    Представим, что каждый из нас обитает в комнате с одним окном и одной дверью. Через окно человек видит наполненный феноменами мир, в котором среди прочих объектов имеется много домов-комнат, с обитателями которых можно взаимодействовать благодаря окнам, которые обладают односторонней прозрачностью - обитатель может видеть мир вне дома и комнаты, а вот заглянуть снаружи внутрь комнаты невозможно. В то же время с внешним миром можно общаться при помощи двусторонней связи типа «микрофон - громкоговоритель» - обитатель может описывать содержимое комнаты тем, кто снаружи, и они тоже могут что-то ему говорить. Кроме того, процессы в комнате отражаются на внешнем облике дома, являющегося как бы внешней оболочкой комнаты. Дом может несколько меняться в размерах, пропорциях, может изменяться цвет деталей и т.п.
    Упомянутая выше дверь нужна вот для чего - комната, на самом деле, не является единственным местом пребывания для человека. Ее предназначение - служить интерфейсом между человеком и интерактивной средой, которую мы именуем внешним миром. Пребывая в комнате, человек эксклюзивно настроен на этот конкретный мир, и все ее устройство специфично для взаимодействия с этим миром. Но периодически человек должен покидать эту комнату – например, во время «сна». Человек выходит из комнаты в коридор, который обычно тускло освещен (так это помнится человеку, когда он возвращается в комнату) и ориентируясь больше по наитию, переходит в одно из других помещений, каждое из которых имеет особое предназначение и обычно является интерфейсом для иных феноменальных полей, нежели хорошо известная нам «явь».

    Итак, явь. Мир яви - есть особое приоритетное наше занятие, которому мы уделяем много внимания, пребывая в своей комнате. Он так увлекателен, что обычно захватывает наше внимание целиком. Прильнув лицом к стеклу окна, мы полностью растворяемся в интерактивном поле внешнего мира, которое состоит из взаимодействующих объектов, наделенных свойствами. Одним из этих внешних объектов является наш дом (тело).

    Мы так увлекаемся игрой во внешний мир, что забываем о том, что значительная часть важного для нас внутреннего знания – то есть, собственно, НАШЕГО знания – с трудом выносится наружу. Выносится лишь в виде проекций. Например, наши внешние друзья могут видеть проявления наших эмоций как изменение параметров некого объекта за окном – нашего дома. И только сам обитатель комнаты воспринимает эмоции как непосредственный феномен сознания – как нечто внутри комнаты. То же касается наших мыслей – другие узнают о них лишь, если мы им об этом расскажем, или по сложным изменениям в архитектуре нашего «коттеджа». Но мы-то слышим свою мысль непосредственно как звук в нашей комнате (поле прямого осознавания), но этот звук неспособен пройти сквозь полупрозрачное окно.

    Другой аспект: увлекаясь внешним миром, мы забываем, что на самом деле мы с ним вообще не сталкиваемся. «Взаимодействуя» с ним, мы не покидаем пределов своей комнаты, и с чем мы реально сталкиваемся – это внутренние проекции внешних феноменов. Впрочем, эти внутренние феномены-проекции, как нам кажется, складываются в стабильную непротиворечивую картину – модель из концептуально упорядоченных образов, – что убеждает нас, что внешний мир все-таки непреложно и самостоятельно существует, хоть мы с ним непосредственно столкнуться никак не можем; а следовательно, если бы мы захотели в нем усомниться, у нас всегда были бы для этого основания.

    Наш ежедневный рейд в коридор и далее по коридору миру яви не очень понятен - но мир яви сталкивается с коррелятами рейда - дом «успокаивается», изменения в архитектуре минимизируются, дым из трубы течет ровной ритмичной струйкой. В таком качестве феномен сна во внешнем мире вполне легитимен, но к интроспективному содержанию феномена сна рациональный дискурс мира яви проявляет осторожный интерес, смешанный с изрядным скепсисом. Иррациональный дискурс мира яви тоже существует, но это отдельная тема.

    Надо сказать, рациональный дискурс вообще ранжирует свое отношение к внутрикомнатному наблюдателю в зависимости от его положения в комнате. Оптимальной считается позиция «прильнув к окну» – субъект отождествляется с внутренней симуляцией внешнего мира; соответственно, чем дальше субъект отошел от окна, тем его информация: а) менее интересна, б) менее правдоподобна.

    Наконец, если вдуматься, оказывается, что никакого сущностно внешнего дискурса вообще не существует. Под сущностно внешним я понимаю такой, носитель которого был бы имманентен внешнему миру. Мы уже упоминали, что для нас, резидента комнаты, внешнего мира как самостоятельной данности не существует – все «внешние феномены» суть проекции внутри комнаты, наш дубль внешнего мира, его косвенная модель. А поскольку другие существа воспринимают мир похожим образом, весь рациональный внешний дискурс в действительности распределен по сознаниям обитателей комнат. Нам неизвестно иное сознание, нежели «пребывающее в комнате». Т.наз. внешний мир «безрезидентен» – в нем нет сознания и нет непосредственных объектов сознания. Единственным его подлинным содержанием, выражаемым в терминах осознаваемости феноменов, является взаимодействие сознаний в комнатах в некоторой области коррелируемых квази-совместных переживаний (об этом подробнее – в главе о прожекторах). Квази-совместных, потому что сознания, согласно базовым, хотя и не всегда осознаваемым внешнемирным презумпциям, не могут взаимодействовать на уровне внешнего мира и комнат непосредственно, а нуждаются для этого в некой интерактивной среде, которой является игра в вычисление каждым из сознаний в комнатах в своем достаточно однородном феноменальном поле признаков других сознаний. Привычка такого распознавания формируется у нас настолько рано, интенсивно и настолько прочно входит в привычку, что мы обычно пребываем в иллюзии непосредственного общения с другими сознаниями, но минимальный критический анализ показывает, что это не так.

    После нашего анализа мы можем предположить, что одной из важных причин фиксации жителя комнаты на внешнем мире является привязанность к виртуальному общению между взаимно вычисляемыми сознаниями в интерактивной среде внешнего мира. А если быть точным – в более или менее лицензионной копии этой программы в комнате того или иного сознания.

    Есть и другой «фиксирующий» фактор - взаимодействие «коттеджа» с другими объектами мира проецируются в комнату в виде феноменов, часть которых активно побуждают обитателя комнаты к тем или иным ответным действиям во внешнем мире. Такие действия возможны, так как дома снабжены манипуляторами, управляемыми изнутри. То есть, пока сознание пребывает в комнате, этот вид взаимодействия для него принудителен – необходимость питаться, избегать деструктивного воздействия внешней среды и т.п. Это своего рода зависимость, зависимость внутреннего мира – от внешнего.

    Оба фактора - зависимость от внешнего мира и потребность в общении, эффективно работают в связке, делая внешний мир очень реалистичным. Сюда же можно добавить третий – согласованность, продуманность, детальная стабильность интерактивной среды внешнего мира: мы находим вещи там, где их оставили; часть объектов на протяжении обозримых периодов относительно неизменны, другие меняются, но по предсказуемым правилам и т. п.

    Но вернемся к феномену смерти. Воплотившись во внешнем мире (получив комнату с окном и обустроив ее должным образом), в какой-то момент мы узнаем от его обитателей - дома имеют свойство сначала крепчать и расти, потом положительное развитие переходит в стагнацию, а в какой-то момент дома и вовсе начинают постепенно приходить в упадок. И однажды с каждым домом происходит вот что: он скукоживается, архитектурная подвижность уходит, окно мутнеет и покрывается трещинами, струйка дыма из трубы прерывается. Голос обитателя перестает доноситься, манипуляторы отваливаются. Ну и сам дом постепенно разваливается, превращаясь в груду строительного мусора. Далее некоторые, наиболее трезвомыслящие, рационалистичные и приверженные внешнему миру интеракторы (материалисты, то есть) говорят интересующемуся миром относительно юному домовладельцу - «И, как ты сам понимаешь, раз дома нет, то и обитателя там тоже нет. То есть, смерть внешняя есть одновременно и смерть внутренняя.»

    «Но точно ли разрушение, которым охвачен дом, после так называемой смерти, в равной степени распространяется и на комнату, где я сейчас нахожусь?» - спрашивает домовладелец. «А как может быть иначе? - удивляются материалисты. - Ведь ты находишься в комнате, а комната находится в доме, если от дома осталась лишь куча хлама, где тогда быть комнате? Ясное дело, комната разрушена тоже.» «Звучит логично, - соглашается владелец комнаты, - однако если бы комната была частью дома в прямом, то есть материальном смысле, то есть была объектом внешнего мира наряду с домами, столбами и дорогами, то был бы способ обнаружить ее в материальном мире вместе с ее внутренними объектами, такими как мысли, эмоции, впечатления и т.п.» «Нет проблем, - говорят адепты внешнемирного рационализма. - Наши исследователи давно все это обнаружили. Мы вскрывали фасад дома и видели там кабели, по которым передается электрические сигналы — они соответствуют визуальным, слуховым и прочим стимулам. Мы видели под обшивкой дома много шарниров, рычагов и прочего, все это движется в такт с твоими реакциями. Также мы измеряли электромагнитное поле вокруг дома, его колебания отражают процессы, происходящие в твоей комнате. Ты сам подтвердил, что соответствие есть: печаль — такие колебания, радость - сякие. Так что, да, твоя комната находится в доме.» «Подождите, - не унимается владелец комнаты, - все это замечательные находки, но... саму комнату вы видели?» «В смысле?..» - удивляются материалисты. «В том смысле, что подтверждением вашего тезиса то, что вы говорите, не является. Подтверждением было бы, если бы вы, раскурочивая дом, добрались бы непосредственно до комнаты: сломали бы стену, увидели бы меня внутри, увидели бы эмоции, концепции, впечатления как их вижу я — как феномены восприятия».

    То есть, другими словами, часто мы путаем корреляты внутренних объектов комнаты — в той или иной степени они во внешнем мире имеются, - с самими объектами. Речь о том — являются ли внутренние объекты комнаты одновременно внешними объектами мира яви. Такими же, как все прочие. Насколько мне известно, другой ответ кроме отрицательного ничем доступным нашему познанию не обоснован.

    Ну, и в этой связи хотелось бы высказать осторожную догадку. Поскольку внутренние и внешние факты никогда не пересекаются непосредственно, а сообщаются лишь проективно, поскольку никому еще не удалось пробить дырку из внешнего в интроспективное, так чтобы внешние объекты, поступая по образовавшемуся каналу внутрь комнаты превращались бы из объекта проективного ознакомления в феномен непосредственного восприятия, а наши интроспективные феномены – мысли, чувства, наоборот, выходили наружу и воспринимались – не проективно! – в форме внешних объектов – стульев, воды, облаков и т.п., ТО нашу базовую презумпцию насчет того, что комната находится в доме следует признать фикцией. Она находится в принципиально другом месте. В каком именно, и каким образом налажена проективная связь между комнатой и внешним миром (а точнее, с другими воплощенными сознаниями) посредством индивидуального «дома», как репрезентанта комнаты, есть отдельная сложная тайна.
     
  4. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    Беседа с Oleg Pavlov

    OLEG PAVLOV: Надо сказать, тезис "трезвомыслящих интеракторов" (прим. - речь о материалистическом взгляде на сознание) тоже небезоснователен. По крайней мере, можно достаточно отчётливо утверждать, что обитатель "комнаты" переживает нечто вроде зарождения (впрочем, момент зарождения как правило не поддаётся отслеживанию), развитие и увядание. В свете этого факта судьба самого дома-интерфейса, кажется, не принципиальна.

    GLENN VYATKIN: Вот именно, что зарождение Внимания как такового не отслеживается, отслеживается лишь эволюция когнитивного интерфейса "включенности в материальный мир".

    OLEG PAVLOV: Эволюция и деградация отслеживается, и можно провести экстраполяцию. Отсутствие зарождения придется отдельно доказывать. Что, надо сказать, тоже практически невозможно, кажется.

    GLENN VYATKIN: Эта экстраполяция содержит массу доктринально обусловленных презумпций. Если мы верим в эти презумпции, доказательство нас убеждает, если нет - то нет.

    OLEG PAVLOV: Согласен, но в любом случае мы отказываемся а подвешенном состоянии.

    GLENN VYATKIN: В плане "общественного философского консенсуса", да, наблюдаем своего рода паритет. )

    OLEG PAVLOV: А какие есть другие варианты?

    GLENN VYATKIN: По этому вопросу два варианта - либо мы считаем, что сознание как бы производится мозгом, т.е. с ним возникает и с ним исчезает, либо мы так не считаем. Далее можно представить себе много вариаций обоих мнений.

    OLEG PAVLOV: Нет достаточных оснований считать так либо этак.

    GLENN VYATKIN: Я считаю, это очень хитрая и даже коварная область исследования. С поиском т.наз. достаточных оснований тут есть проблемы не технического характера, а фундаментального. То есть, тут, мне кажется, полезнее не искать достаточные основания, а исследовать, что мы таковыми считаем и почему. И насколько этот подход, вообще, применим к этому базовому вопросу человеческого существования.

    OLEG PAVLOV: Ок, тогда какой подход применим к этому базовому вопросу? Мне кажется, для начала нужно как можно более точно сформулировать сам вопрос. )

    GLENN VYATKIN: Подход где-то между концептуальными построениями, от которых требуется некий уровень логической непротиворечивости (т.е. не уходя в откровенную иррациональность) и некоторой работой с сознанием - психопрактикой своего рода.
    Я один вопрос не формулировал, т.к. мне кажется, он все-таки внеконцептуален, а если его сформулировать, звучать будет банально, типа "Что есть сознание? Кто думает?". Применительно к разным сферам он реализуется в виде более частных аспектов, типа: Как возможно представление о смертности сознания?
    Психопрактика пока нехитрая - разграничить два режима сознания - интроспективный (Внимание + кванты восприятия) и генеральный (взаимодействие трехмерных тел и т.п.)
    Предположение: эти два режима как раз и индуцируют материалистскую / интроспективную картины. Именно поэтому доказывать в обычном смысле тут что-либо сложно. Но можно подмечать какие-то нюансы, вытекающие из одного и другого базовых предположений.

    OLEG PAVLOV: Вопрос можно редуцировать, свести к более элементарному. Например, может ли сознание существовать при отключённой ЦНС. Или ещё конкретнее - без биологического носителя. Может ли комната быть без дома.

    GLENN VYATKIN: Если тебе нравится такая формулировка, почему бы и нет.

    OLEG PAVLOV: Она мне кажется просто более конкретной, рабочей.
    С другой стороны, сознание в любом случае абсолютно существует. Потому что когда его нет, некому это засвидетельствовать.

    GLENN VYATKIN: Да, и таких парадоксальных нюансов много.

    OLEG PAVLOV: И то, что "дома" это явления сознания - тоже ставит под вопрос сам вопрос. )

    GLENN VYATKIN: Ага. )
    Удивительно, что для материального мира сознание - совсем иное измерение, фиксируемое по коррелятам непонятной (в философской перспективе, в позитивистской то все понятно, т.к. отсутсвует сомнение) природы. А для сознания чистый материальный мир - имманентная подсистема.
    Чистый, т.е. не связанный с другими воплощенными сознаниями. А действительно сложный феномен - это взаимодействие с другими сознаниями. На самом деле, именно это взаимодействие мы и принимаем за "реальный материальный мир".
    Если представить человека одного в пустынном, чисто материальном - т.е. мертвом - мире, перед ним проблема дуализма материи - сознания особо стоять не будет. И проблема смерти сознания. )

    OLEG PAVLOV: То есть можно с полной очевидностью постулировать, что сознание как таковое а. Существует вечно; б. Независимо от т.н. материальных носителей и прочих материальных факторов.

    GLENN VYATKIN: В интроспективной перспективе это воззрение кажется довольно естественным. )

    OLEG PAVLOV: А другой попросту нет )

    GLENN VYATKIN: Олег, материалистов в мире полно. )
    Это два режима восприятия, оба - весьма рабочие. И заточены под решение своего круга задач.

    OLEG PAVLOV: Я имею в виду, другой перспективы технически нет. ). А взгляды могут быть какие угодно.

    GLENN VYATKIN: Как состояние она, на мой скромный взгляд, все же есть, и я бы предположил, что большую часть времени люди находятся именно в нем.
    Хотя мне тоже порой кажется, что для сознания более естественна интроспективная позиция.
    И на самом деле, не так-то легко все время рефлексировать: а) сам факт наличия двух этих позиций, б) фиксировать, какое активно у тебя сейчас. Это и есть аспект психопрактики. )

    OLEG PAVLOV: Ну, если какой-либо взгляд в достаточной степени инкорпорирован человеком, он становится его состоянием.

    GLENN VYATKIN: Правомирность и левомирность, кстати, тоже с этой оппозицией коррелируют. В какой-то мере.

    OLEG PAVLOV: Я просто к тому, что в свете вышеизложенных постулатов вопрос о перерождениях просто отпадает.

    GLENN VYATKIN: Ну, может, не отпадает, а предстает в новом свете. Как феномен другого рода. Как определенная проблема структуры контента, воспринимаемого Вниманием.

    OLEG PAVLOV: Вопрос о перерождениях можно свести к такому: "есть ли небытие?" Ответ на него однозначен: нету.

    GLENN VYATKIN: Я бы дал такой ответ: "А почему вы предположили, что оно есть?" )

    -----------------------
    Беседа отсюда -
    https://www.facebook.com/photo.php?fbid=2489892894465980&set=a.1876729055782370&type=3&theater

    1
     
  5. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    АНАЛОГИЯ О ГЛАВНОЙ ПРИЧИНЕ

    Разберем умственную конструкцию: «Мозг производит сознание». Речь о той идее, что сознание зависит от функциональности материального объекта в такой степени, что если функциональность объекта прекращается, то прекращается и реальность продукта — сознания. По сути речь идет о причинности такого рода — данный М является главной, конституирующей, индивидуальной причиной для данного С. В том плане, что именно этот мозг М производит сознание С, а не какой-то другой, и этот М производит именно это С, а не другое. Возможно, для С требуются и другие условия (феномены внешнего мира, воспринимаемые сознанием, вроде как нужны для штатного режима сознания), но они не индивидуальны для С — могут сменять одно другое. И они не конституируют сознание, т.е. если мы убираем доп. условия, С не пропадает, а если убираем М — пропадает.

    Откуда у нас, вообще, берется представление о таких связях? Это модель взята нами, как многое, из наблюдений за окружающим, внешним миром. Например, мы наблюдаем: Ноги являются главным условием для нашей ходьбы. Легкие — для дыхания. Работоспособный компьютер — для выведения знаков этого текста на монитор. Звезда по имени «Солнце» — для поддержания такого климата на Земле, в котором могут жить растения и животные, и тому подобное. Эта модель является аналогией, которую мы научились мощно обобщать и применять ко множеству жизненных ситуаций для их продуктивного анализа.

    Однако для связи мозга и сознания эта аналогия не годится на чисто формальных основаниях

    Дело в том, что во всех типовых случаях применения аналогии «главная причина» причина и следствие лежат в пределах одного феноменального поля. Так, хождение — наблюдаемый феномен, и ноги тоже. Солнце — феномен восприятия каждого из нас, и жизнь на Земле — тоже. А вот мозг и сознание — другой случай. Мозг — объект физического мира, пусть и не воспринимаемый нами обычно как таковой. Но в нашем философско-нейробиологическом контексте он берется именно как физический объект. А сознание — это не физический объект. Это иное изменение, не пересекающееся с физическим миром непосредственно. Сообщающееся с ним не посредством общих феноменов, а лишь посредством сложных проекций - корреляций. Коррелятивный параллелизм, как мы понимаем, не свидетельствует к принадлежности двух величин к одному феноменальному полю. Как-то иначе эта принадлежность нами также не установлена.

    Так что аналогия данная к связи мозга и сознания может применяться может лишь с нарушением области применимости операции. То есть, без претензий на минимальную достоверность.
     
  6. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    УСТАНОВЛЕНИЕ КОНТАКТА

    Как я уже писал, логично предположить, что контакт с другим сознанием мы устанавливаем анализируя феноменальные совокупности, выявляя признаки, применяя к совокупности опыта некий шаблон, и если он подходит, мы устанавливаем факт соответствия. У этого метода, как у любого аналитического подхода, есть недостаток — возможна ошибка: то признак распознали не так, то шаблон кривой. И мы знаем, что такие ошибки случаются — можно принять пальто на вешалке в прихожей за незнакомого человека и даже заговорить с ним о чем-то отвлеченном. Можно принять совершенного биоробота за девушку — зная, что она биологически не человек — и завести с ней романтические отношения, т.е. конклюдентно счесть ее достаточно человечной (см. роман Пелевина).

    Но кроме шуток, разве нам незнакомо другое ощущение, чувство контакта — возникающее мгновенно, и, на уровне личной убежденности, совершенно безошибочное. Например, бывает, мы случайно смотрим незнакомому человеку в глаза, и нас вдруг окатывает такой поток восприятия, как будто мы за мгновение совершили путешествие в какие-то неведомые глубины или выси, вынырнули обратно, не сохранив, как это водится, никаких презентабельных концепций, и держа в руках лишь ощущение «Ух ты!». Как будто скатились по горке высотой с Эверест. То есть, каким-то образом мы умеем через один взгляд, на поверхностном уровне несущий весьма ограниченную порцию информации, заглянуть в целое индивидуальное пространство опыта. Это, конечно, мистика, которую с позитивистских позиций следует тотчас же отвергнуть. Но, действуя в интроспективной перспективе, мы это знание, конечно, не отвергаем, а наоборот, используем. Например, для прогнозирования отношений с другими людьми вокруг нас.

    И встает вопрос — откуда эта уверенность? Эмпирически добывается обычно нечто куда более скромное — вспомним все эти движущиеся антропоморфные кусты и одежду в гардеробе. Как мы заглядываем в душу? Вспоминается, конечно, современная история с зеркальными нейронами. Которая весьма созвучна с описанным опытом, который, видимо, представляет собой с точки зрения нейронауки один из эмпатических механизмов. Но в рамках нашей концепции мы привыкли не доверять пред(по)лагаемым тождествам феноменов непересекающихся феноменальных рядов. Зеркальные нейроны и т.п. могут отражать некий процесс сознания, обеспечивать «hardware». Но они не есть феномен сознания и обуславливать его структуру в интроспективной перспективе не могут.

    И тут мы можем вспомнить о «Метафоре с комнатами». Ведь там есть коридор! Если в него выйти, там по разные стороны двери в другие комнаты. Некоторые из которых, наверное, очень интересны сами по себе. Но сам коридор идет все дальше и дальше, причем сознание наше в этом коридоре тоже все больше удаляется от привычных состояний... И мы переключаемся на другую тему — сознание как многослойный фон напряжения. Одним из слоев напряжения, снимаемым, например, в глубокой медитации, является разделенность сознаний...

    Так вот откуда берется это узнавание! Оно заходит в комнату не через окно, а в дверь, как полагается.
     
  7. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    Еще одна беседа с Oleg Pavlov
    Мысленные эксперименты - КОПИРОВАНИЕ

    OLEG PAVLOV: Для меня также вполне работает такой мысленный эксперимент, который, правда, невозможно реализовать, и результат которого чисто-интуитивен (но для меня от этого не становящийся менее правдоподобным): если мы возьмём тело некоего человека в момент времени Х и скопируем его вплоть до атома, и затем запустим сердце - проснется ли в результате тот самый исходный человек с его сознанием, и проснется ли вообще или будет просто овощ? Подозреваю, что будет именно овощ.

    GLENN VYATKIN: Я обдумывал похожий эксперимент: мы не копируем, а забираем из нашего тела, условно, по атому. Тут же замещая изъятый атом аналогичным. Ведь атомы суть не уникальные, а взаимозаменяемые объекты, так что проблем нет. И вообще, в природе замена частиц в-ва в нашем теле происходит естественным образом. (Конечно, время эксперимента так получается необозримым, таже если атом будет изыматься за 1/1000 сек. Но нам важно решение в принципе, а не на практике. На практике можно изымать ткань более крупными — но не слишком крупными — частицами.)

    А изъятые атомы собираем в особой камере, фиксирующей их на время, необходимое, чтобы завершить процедуру. Пока такой камеры нет, но лет через пятьсот-тыщу, глядишь... Так что в итоге получается второе тело. В материальном смысле — даже первое, т.к. это те атомы, которые первоначально были в теле. Фиксация снимается, и собранное по атомам тело чисто физически может функционировать. Во всяком случае, все физические предпосылки созданы, ткани рабочие.

    Вопрос 1: Что с сознанием в теле, из которого мы убирали атомы? Поскольку изъятие атома для организма вообще нечувствительно, интуитивно предположим, что сознание остается прежним.
    Вопрос 2: Если тело из камеры оживет — будет ли у него сознание? Будет ли оно абсолютно тождественно первому?
    Вопрос 3: Если сознание производно от материи, производно ли оно от данной индивидуализированной материи, в т.ч. от данного набора элементарных частиц?
    Если привязка такая плотная, то первоначальное сознание должно оказаться в теле из камеры, что противоречит приведенному ранее рассуждению.
    Если же сознание привязано не к конкретной материальной совокупности, то к чему? Копируя атомы, мы по сути воссоздали образец, т.е. информационную структуру. То есть, сознание привязано к информационной структуре? Является ли информация однозначно материальной (физической) данностью?
     
  8. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    [​IMG]

    Вопрос Максима о неодушевленной материи

    Maxim Alexandrov : А почему мы приходим к выводу, что существует материальный мир не обладающий сознанием?

    Glenn Vyatkin: Это интересный вопрос. В интроспективной перспективе есть только одно сознание — это Внимание и все им воспринимаемое. При таком подходе неодушевленного материального мира нет. Он появляется после контакта с другим сознанием или с другими сознаниями. Средой для контакта является область восприятия, которую мы именуем физическим миром. Так получается, что некоторые феномены физического мира обнаруживают двойственность — с одной стороны это феноменальные совокупности в феноменальном поле этой области, т.е. попросту физические объекты, с другой стороны — к ним как бы прикреплено нечто иное, и оно не материально, и к физическому миру относится условно — это контакт, контакт с другим индивидуализированным сознанием.

    Он по текущей гипотезе устанавливается двояко — 1. По характерным признакам. 2. Посредством глубокоуровневой эмпатии. Второй тип верификации аппелирует, по гипотезе, к слою, где сознание еще не индивидуально, поэтому можно говорить, что мы контактируем с др. сознаниями или просто «с Сознанием».

    С учетом этого, неодушевленный материальный мир — это те феноменальные совокупности нашего опыта в области т.наз. «физического мира» (т.е. выделенные в качестве объектов чувственные данные зрения, слуха, обоняния и осязания нашего тела), у которых нет упомянутой двойственности.

    Однако нужно иметь в виду, что вероятно, в каждом случае, или в некоторых случаях речь идет о ЕЩЕ не установленном контакте. И это не абстракция, например в чьем-то восприятии животные наделены сознанием, для других же людей животные — по их индивидуальному ощущению — вполне сознательны и вызывают упомянутые в теме о контакте эмпатический отклик. Поэтому неодушевленность не следует понимать как абсолютную категорию, а лишь как эмпирический признак.

    Если иметь в виду мистические переживания — а в интроспективной перспективе их безусловно нужно учитывать — возможны состояния сознания, когда эмпатический отклик вызывает все феноменальное поле. И это логично, если мы понимаем индивидуализацию как воспринятый параметр сознания, т.е. как такой, который может быть отброшен, например, в глубокой медитации.
     
  9. TopicStarter Overlay
    Glenn

    Glenn Модератор

    Сообщения:
    8.819
    Симпатии:
    1.833
    ПАМЯТЬ ПОСРЕДИ ТУМАНА

    Наше существование есть «цветовые пятна» восприятия, прошедшие через горнило внимания, связанные логикой кармы (логика с кармой — близнецы-братья) и оставшиеся в кладовой памяти. Лишь массив впечатлений, обладающий свойством последовательности, воспринимается нами как существование.

    Наше базовое восприятие — это «интерное» восприятие, наши собственные впечатления. Базовое оно потому, что от него нельзя отказаться, не отказавшись от восприятия вообще. Вторичное восприятие — это то, что мы черпаем в социальном мире, где под социальностью мы понимаем любой контакт с другим сознанием. Будь то разговор по душам или погоня за зайцем с намерением его съесть.

    В нашем интерном восприятии нет такого понятия, как тотальное начало или прекращение восприятия. Обычно мы не можем восстановить свой связный массив впечатлений (память) в ретроспективном направлении сколь угодно далеко. Это дает повод говорить об ограниченности нашего сознания рождением в физико-биологическом мире. Но в интерном измерении это ограничение нам дано как гипотеза. Гипотеза экстерного, социального происхождения. Есть люди, которые утверждают, что способны восстановить линию сознания дальше в прошлое, чем момент рождения. Но я сейчас не о них, а о том, что начальное время нашего «воплощенного» массива впечатлений не выглядит как выстрел стартового пистолета. Оно выглядит как ветви деревьев, выступающие из густого тумана. Как медленный рассвет, который намечается как полоска света на горизонте, потом постепенно вырисовываются контуры домов и деревьев. В какой-то момент все принимает узнаваемые формы и мы удивляемся: «Как могло быть иначе?»

    Будущее, в сущности, тоже есть туман — туман, в который мы напряженно вглядываемся с копьем в руке или сидим в позе лотоса у его кромки, решив спокойно и дружелюбно встречать его пришельцев.

    То есть, мы напрасно будем искать в памяти "ту самую точку, до которой ничего нет". Но есть экстерный консенсус, что такая точка есть. Далее экстерная картина экстраполирует абсолютное начало жизненного отрезка в его конец и эта четкая и понятная для прагматического социального дискурса картина подкрепляется тем фактом, что наше сознание перестает выходить на контакт (стандартными способами) после нашей смерти.

    Но наше реальное восприятие — интерное — так не живет, оно не имеет математически четких «начал и концов», каждое партикулярное начало (проснулись, очнулись, осознали себя) и каждый партикулярный конец (заснули, потеряли сознание или осознанность) сопровождается эффектами типа блюр, софт или боке — затуманиванием. В памяти все относительно, зона "доступного контента" округла, края ее размыты. Кроме того, эти края подвижны. Допустим, наше первое восприятия — прогулка в 3 года с родителями под ярким солнцем. Но однажды всплывет воспоминание о прогулке в пасмурный день в лесу. Или у реки. И мы подумаем: «Хм... кажется, это было раньше». И будут какие-то совсем смутные воспоминания о чем-то непонятном, полу-символьном, которые мы даже не будем знать, с чем соотнести. Но обычные наши воспоминания конкретнее и четче, так что будет повод считать их чем-то еще более ранним.

    И вот представим, что это округлое, размытое по краям облако, перетекающее в область символьно-архетипического, мы с одной стороны взяли обрезали по линейке острым ножом. Так с интерной точки зрения выглядит экстерная теория о прекращении восприятия в момент экстерной смерти. Ее проекция в интерное пространство. Если это и правда случается так — это ломает об колено собственно-интерные законы пространства впечатлений. Что ж, может, так оно и случается. Однако напомню, что экстерный мир ничего не знает о том, что случается с сознанием после дисфункции тела. А что и мог бы знать, игнорирует из презрения к чисто-интерному знанию. Экстерный мир — это мир на пересечении опыта воплощенных сознаний. За пределами пересечения достоверности быть не может.

    Что смотрелось бы уместнее на месте этой «инженерной» резекции в конце воплощенного опыта? А то же, что было в начале. То, что мы наблюдаем с любого края переживаемого опыта: выход из зоны связных впечатлнеий, уход в архетипический туман. Потеря памяти - а осознанная память и есть наша жизнь.

    За туманом, возможно, есть другая связная область. А может, ее нет — надо вглядываться, смотреть. Или, может, с нами случится переход в другой режим восприятия, из которого пространство опыта одной жизни предстанет как одна из многих областей, включенных в более масштабное целое. Как для нас дни складываются в жизнь.

    [​IMG]
     

Поделиться этой страницей