"Я и Отец – одно" или "Я - Мессия"?

"Я и Отец одно" . Когда это происходит, эго, малое я исчезает как желудь, из которого вырастает дуб.

Исчезает, но никуда не девается.
Так "исчезает" лист, понявший, что его "я" - это не листок, а все дерево.

" ...и уже не я живу, но живет во МНЕ Христос"...
так что Павел как личность никуда не делся
Как личность он не делся. Но исчезло отождествление с этой личностью.

Не ложное, но ограниченное понимание христианства, отказ от преображения, страх потерять "себя" в пламени любви Божией, - есть духовный материализм.
Нормальный для 99% и к которому вполне приспособилась церковь, как и любая другая религия.
Все ж лучше, чем атеистический материализм.

Христос не назвал бы их Своими учениками.
Но я считаю, что они, тем не менее, хорошие христиане (часто, лучше, чем я).

 

99% людей к предельной радикальной устремленности, которой требовал Иисус, не готовы
и ни к какому преображению не стремятся.
Несозревшее яблоко накрепко приросло к ветке и готово оторваться разве что с ней самой.
Яблоко созревшее само готово упасть в руки.

Так и тут.
Люди, для которых их привычное "я", эго-сознание, - единственная известная им и вообще мыслимая реальность, понимают религию как нравственность и определенный образ жизни.
я любовно называю их "христианской пионерией", "православной комсомолией" и т.п.

Но на самом деле, они-то и есть важнейший базовый элемент любого (в т.ч. религиозного) общества.
Точно так же, как важнейшей частью общества социального является мещанство.
Именно из мещанских семей вышли самые атимещанские представители рода человеческого.

Бесстрашные же "яблоки созревшие".... говорят о Боге совсем по-другому.

Знаю я, что должна разбиться,
Подойдя к своему порогу.
Мне сверкнула моя граница,
Получившая имя Бога.

Бог есть там, где меня не стало
Бог есть то, что меня убило,
Мой конец и мое начало,
Я -- над собственною могилой.

========================

***
Я не знаю, что после смерти,
Я не знаю, что там, за гранью,
Но лишь небо предел мне чертит,
И как небо -- мое незнанье.

Я не знаю, что раньше было, --
Был ли мир до Земли, иль не был,
Но я знаю, что над могилой,
Над великою тьмою -- небо.

Я не знаю иного света,
Мне не мыслилась жизнь иная,
Но бездонное небо ЭТО
Я всем сердцем бездонным ЗНАЮ.

Вдруг ударившись лбом и грудью
О твердейший предел небесный,
Я забыла о том, что будет,
Но что ЕСТЬ, мне теперь известно.

Знаю я, что должна разбиться,
Подойдя к своему порогу.
Мне сверкнула моя граница,
Получившая имя Бога.

Бог есть там, где меня не стало
Бог есть то, что меня убило,
Мой конец и мое начало,
Я -- над собственною могилой.

/Миркина/

 

Там же. В Вечности. В вертикальной Вечности. В единственно существующей Вечности. В бытии здесь-и-сейчас.
Это ровно там, где сейчас и всегда находимся все мы.

 

Я и Отец - Одно

Оба эти рода, бхакти воплощенного и невоплощенного,
(яро антагонистические в авраамических религиях:
"у бога не бывает детей" ислама)
прекрасно соседствуют и уживаются в двух основных течениях индуизма
- вишнуизм: поклонение невоплощенному богу всех и всяческая Вишну (Хари: влекущий к себе всех)
- и кришнаизм: поклонение главному аватару Вишну - Кришне.

Причем, перетекание Бога в верующего и соединение верующего с Богом, вплоть до превращения в равночестный объект поклонения,
мы видим в вайшнавизме (знакомой нам Хари Кришне),
чей основатель Чайтанья (16в) мог быть для вайшнава (кришнаита) не только труднодосягаемым примером для подражания, но и просто еще одним воплощением Кришны. Поэтому в почитании они вполне взаимозаменяемы.

Самое радикальное (и редко прямо и верно понимаемое) выражение этого основного принципа религии мы видим в православном причастии. Причастник причащается Богу во плоти и сам становится
(неложно и без соперничества уподобляется) воплотившимся в его естестве Богом.

Так как мало кто из верующих, и даже монахов к этому готов,
то Церковь разумно, во избежание всяческих ересей, камуфлирует подлинный смысл евхаристической мистерии.
Но суть ее от этого не умаляется


Чайтанья

 

Это состояние "Я и Отец - Одно".
При том что это не "я", а неведомое для "я", для эго
- Я, Большое Я.
***
Что значит счастье?
Счастье - это не я. - Исчезновенье "я".
Совсем чиста душа моя,
совсем порожняя посуда,
в которую втекает чудо
из половодья бытия.
"Не я, не я", а только это
живое половодье света.,
наплыв проточного огня.
Есть только он, и нет меня!
Вопросы? Но к чему вопросы,
когда костер души разбросан
по всем мирам, и угольки
его то здесь, то в поднебесьи, -
то звездной россыпью, то смесью
лесов весенних и реки!..
О, этот ветер меж мирами,
раздувший маленькое пламя
души за страны, за края!
Великий ветер благодатный -
мой дух... Так этот необъятный
и вездесущий - это я?!
/Миркина/