Мантуанское наследство

Тема в разделе "История и языкознание", создана пользователем Ондатр, 29 апр 2022.

  1. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    краткий экскурс ) (по просьбам трудящихся)



    речь идёт об эпизоде 30-летней войны. основные события происходили в Италии, но были частью большой европейской игры.
    после подписания мира в Като-Камбрези в 1559 г. Италия наслаждалась относительным спокойствием. выглядела она в это время вот так

    italy16.gif

    Герцогство Мантуя и маркизат Монферрато были объединены в руках семейства Гонзага. Но в 1627 г. последний представитель рода по мужской линии - Виченцо Второй умирает..
     
    Последнее редактирование: 29 апр 2022
    La Mecha нравится это.
  2. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Юридически в Европе в это время действовало ещё феодальное право . Поэтому тот факт , что владение состояло из двух частей в разных концах Италии никого не удивляло. И вопрос был только в том, кто имеет больше прав на наследование. Претендентов было три. Первым был владетель крошечного княжества Гвасталла - Ферранте из рода Гонзага имевший общего предка с мантуанскими герцогами в пятом поколении. в 1621 г. император возвёл его в сан герцога гвасталльского. Вторым - Мария Гонзага - дочь герцога Франческо, недолго правившего Мантуей в 1612 году.
    Maria_Gonzaga.jpg
    причём в Мантуе наследование шло по мужской линии, а в Монферрато допускалось и по женской
    на её руку (пока девочка росла в монастыре) была масса претендентов. например на неё хотел жениться сам последний герцог Мануанский (её родной дядя), но умер раньше чем успел развестись с предыдущей женой. Сильно хотел овладеть этим наследством и герцог Савойский, который даже попыталс язахватить Монферрато силой, но был остановлен императором.

    В итоге мужем Марии стал Карл Ретельский - , сын и наследник герцога Карла Неверского - третьего претендента (тоже отпрыска рода Гонзага по мужской линии в третьем поколении). Карлу Неверскому принадлежало небольшое владетельное герцогство во Франции.
    Ritratto_di_Carlo_I_Gonzaga.jpg
    Казалось бы вопрос исчерпан. законный наследник есть. Но вмешались более могущественные силы.
    Император Фердинант (верховный феодальный сеньор всей Северной Италии) отказался его утвердить и наложил на герцогство секвестр , как на выморочное владение. Он решил поддержать гвастальского претендента (как боле слабого и менее законного, который станет орудием в его руках). В игру с радостью включился и савойский герцог, желающий таки овладеть Монферрато.

    в итоге феодальный спор стал ещё одной точкой для конфронтации между великими державами.
    за неверского герцога вступился его сеньор - король Франции, а на стороне императора и его претендента выступил его главный союзник - король Испании
     
    Последнее редактирование: 30 апр 2022
    La Mecha нравится это.
  3. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    В то время Европа
    img3.jpg

    была фактически разделена на две враждебные коалиции.

    49d69b4bc41c9478c3fa77bda3fc51d1.jpg
     
    Последнее редактирование: 29 апр 2022
    La Mecha нравится это.
  4. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    С одной стороны была могущественная династия Габсбургов - две ветви которой владели Испанией и Австрией (и империей). Они возглавляли борьбу с Реформацией и османами. На их стороне была Католическая лига германских князей.
    Им противостояла: с одной стороны протестантская коалиция (Англия, Голландия, Швеция, Дания и германские протестантские князья), с другой - Франция.
    Но при этом у Франции был конфликт и с Англией (последняя поддерживала французских протестантов - гугенотов)
     
    La Mecha нравится это.
  5. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    война шла уже с 1618 года.
    Швеция воевала с Польшей, Франция с Испанией, Испания с Голландией, Англия с Францией, а император с Данией.
    в 28 г. французская армия овладела Ла-Рошелью - главным оплотом гугенотов, а в Англии был убит главный инициатор их поддержки - герцог Бэкингем. Англо-французский конфликт закончился и Франция могла обратиться к итальянским делам.
    Параллельно Швеция в 1629 г. победила Польшу, а император (в лице своего главнокомандующего Валленштейна) - Данию.
    Теперь часть армии Валленштейна император перебросил в Италию, а оставшаяся должна была противостоять Швеции, начавшей вторжение в Германию.
    При этом немецкие католические князья ненавидели Валленштейна (котором император, вопреки обычаю, пожаловал герцогство Мекленбург) больше чем протестантов.
     
    La Mecha нравится это.
  6. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Интересно:)
     
  7. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Главные силы:

    император - Фердинанд 2 Габсбург (он же Фердинанд Штирийский)

    FerdinandII_(cropped).PNG
    король Чехии (богемии), Венгрии, герцог Австрии, Штирии, Каринтии и Крайны (вместе это условно называют "Австрия" - поскольку столица в Вене)
    1-й по статусу (хотя не по могуществу ) монарх Европы. в Священной Римской империи - выборный (курфюрстами) монарх.
    фанатичный католик , не слишком уважавший законы. находился под сильным влиянием иезуитов.
    в 29 он издао Акт о Реституции, по которому все секуляризованные церковные владения должны были быть возвращены.

    на содержание сильной армии денег у него не было, поэтому он зависел от поддержки князей католической лиги во главе с баварским герцогом
    и ухватился за предложение Валленштейна - создать армию которая не потребует расходов

    Альбрехт фон Валленштейн

    Albrecht-von-wallenstein-gemälde-anton-van-dyck.jpg

    католический магнат из Чехии, навербовавший 50 000-.ю армию наёмников на собственные средства.
    главное ноу-хау заключалось в том, что армия полностью содержалась за счёт грабежа и реквизиций. поэтому её и называли "валленштейновская саранча" - где она проходила - оставалась пустыня.
    талантливый полководец, на 1629 г. генералиссимус, адмирал Балтийского моря и герцог Мекленбурга. армия его насчитывала уже 130 000 наёмников всех национальностей.
     
    Последнее редактирование: 30 апр 2022
    La Mecha нравится это.
  8. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Испания

    Признано могущественнейшая из европейских и одна из мировых держав. Экономически однако далеко не процветавшая (1626- очередное банкротство короны - дефолт).
    король Филипп 4 Габсбург
    Rubens_-_RKDimages,_23569.jpg
    король Испании, Португалии, Сицилий, Сардинии, герцог бургундский и миланский.
    правитель ленивый и распутный, интересовался только постройками, праздниками и женщинами

    управлял страной самовластно первый министр - граф-герцог Оливарес
    Conde-Duque_de_Olivares.jpg
    пытавшийся проводить мерканилистскую политику и как-то централизовать пёстрые испанские провинции. дворянство его мероприятия обычно бойкотировало. покровитель иезуитов.
     
    La Mecha нравится это.
  9. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Франция

    королевство стремящиеся к лидерству

    король Людовик 13 Бурбон
    LouisXIII.jpg
    человек нездоровый, набожный и склонный к мелинхолии, делами особо не занимался, но обеспечивал твёрдую поддержку своему первому министру
    кардиналу-герцогу Ришильё
    U_skanowanie0002_1.jpg
    который и управлял Францией железной рукой.
    он пытался превратить страну в единый организма, ставя интересы государства выше интересов религии и аристократии.
    он подавил сепаратизм гугентов, но стал их репрессировать. в тоже время казнями часто завершались многочисленные заговоры католической знати, которая его люто ненавидела (главой католической партии была мать короля - Мария Медичи, в 30 г. поняв , что с кардиналом не совладать, она бежала в испанские владения)
     
    La Mecha нравится это.
  10. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    в Англии правил Карл 1 Стюарт (король Англии, Шотландии и Ирландии). англиканин.

    Charles_I_(Daniel_Mytens).jpg

    тоже стремящийся к абсолютизму (с 29 г. он не собирал парламент). в 29 заключил мир с Францией, отказавшись от поддержки кальвинистов-гугентов (в собственной стране он их преследовал)

    Дания

    в это время считалась тоже сильной страной
    Кристиан 4 - корль Дании и Норвегии.
    Christian_IV_of_Denmark.jpg
    проводил меркантилистский курс, вёл грандиозно строительство , но в военных делах был менее удачлив. поэтому в 1629 г. Дания после неудач вышла из войны (но почти без потерь)
    король был лютеранином но был увлечён охотой на ведьм (в 1630 г. в Европе она как раз достигла пика)

    Польша (Речь Посполитая)

    страна с грозной репутацией, но слабоуправляемая (либерум вето). в итоге в 1629 потерпела поражение от шведов (несмотря на поддержку императора)
    после этого отдельные польские части отправились в Германию воевать на стороне Габсбургов
    король Сигизмунд Ваза
    Troschel_Sigismund_III_Vasa.jpg
    старый авантюрист , католик. швед по национальности и претендент на шведский трон.
     
    La Mecha нравится это.
  11. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Швеция

    небольшое, но воинственное и хорошо организованное государство.
    во главе стоял король Густав -Адольф Ваза
    Strasbourg_walter_gustave_adolphe.JPG
    интеллектуал, полиглот и гениальный полководец. убеждённый лютеранин.

    именно реформировал армию и военное искусство на новый образец (заимствованный в Голландии). в отличие от системы валленштейна это были дисциплинированная регулярная армия, на основе рекрутской повинности, с образованными офицерами-на гос. службе
     
    La Mecha нравится это.
  12. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    В 1630 г. (параллельно с военными действиями в Италии) развернулись события на северном ТВД
    Густав -Адольф высадился в Германии, протестантские князья к нему примкнули. Франция взяла на содержание его 30 000-ю армию. в 31 г. к союзу прсоединилась и Голландия
    Валленштейн в это время по требованию католических князей был отправлен в отставку (это было условием избрания сына Фердинанда римский королём). имперскую армию возглавил рейхсмаршал Тилли.
    в 1631 г. он вместе с войсками католической лиги взял протестантский Магдебург, где было вырезано почти всё население.
    вслед за этим Густав-Адольф, не дожидаясь союзников выступил в поход , занял Бранденбург, разгромил Тилли при Брайтенфельде, шведы вошли в примкнувшую к ним Саксонию и, перейдя границу австрийских владений взяли Прагу.
     
    Последнее редактирование: 30 апр 2022
  13. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Италия

    Италия , как известно, это было "понятие географическое". Государства Италия не существовало.
    Немалая часть её (процентов 40) непосредственно принадлежала Испании. В Неаполе правил вице-король, в Милане губернатор.
    Центр Италии принадлежал папству.
    Урбан 8
    Gian_Lorenzo_Bernini_-_Portrait_d'Urbain_VIII.jpg
    из рода Барберини, был очень "ренессансным" папой. Он прославился неслыханным непотизмом, обогащая и возвышая свою родню, покровительством искусствам и монументальным строительством. Римская инквизиция при нём провела известный процесс Галилея. Но в тоже время попыталась приостановить охоту на ведьм в католической части Германии
    в 1625/26 папа с согласия последнего престарелого герцога присоединил к Папской области герцогство Урбино.
    Карла Неверского он сначала признал герцогом Мантуи, но потом дал попятный ход.

    Далее существовали три независимые аристократические республики: Лукка, Венеция и Генуя. Маленькая Лукка думала только о том, чтобы сохраниться.
    Венеция была крупнейшим центром художественной промышленности. в войне она взяла сторону Франции
    Генуя, напротив, было тесно привязана к Испании. Это был крупнейший финансовый центр. именно отсюда испанское серебро, превратившись в Неаполе в монету, растекалось по Европе. Правда после 1610 этого серебра становилось всё меьше, а испанское банкротство 1627 г. нанесло немалый удар по Генуе (хотя конечно полностью её не разорило). Однако с этого времени главными банкирами испанской короны стали португальские марраны из окружения Оливареса.

    существовал ряд княжеств - вассальных Империи. с десяток из них были совсем крошечными. более заметными были упомянутая Мантуя, Парма (за французов) и Модена (за испанцев). герцог Модены удивил всех, тем что отрёкся в 28 г. в пользу сына и стал монахом (причём ревностным)

    самыми крумным княжествами было великое герцогство Тоскана во главе с Медичи
    800px-Portrait_Ferdinando_II_de_Medici.jpg
    Фердинандо Медичи

    важный центр шёлковой промышленности

    и Савойско-Пьемонтское герцогство - активный участник событий (политика её правителей была традиционно "шакальей" - галвное что-то урвать , и утащить, пользуясь чужой дракой)

    герцог Карл-Эммануил Савойский
    Ritratto_di_S.A.S._Carlo_Emanuele_I_di_Savoia.png
     
    Последнее редактирование: 4 май 2022
    La Mecha нравится это.
  14. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Последовательность событий была такой:
    в 1528 герцог Савойский сговорился с испанцами и вместе они стали захватывать Монферрато и осадили её столицу Казале , в то время как герцог Неверский сел в Мантуе.
    в 1629 французы разгромили пьемонтцев , оккупировали Савойю и сняли осаду с Казале. осенью имперская армия первый раз осадило Мантую, а в 1630 взяло её и подвергло потоку и разграблению. (на фоне бушующей в 30 г. в Италии чумы), пытающиеся её выручить венецианцы были разбиты.
    но события в Германии заставили императора пойти на уступки. в октябре был подписан мирный договор - Карл Неверский признавался герцогом Мантуи и Монферрато, Испания получала Казале и Пинероль . Франция обязалась не присоединяться к антигабсбургской коалиции.
    Но Ришелье договор не ратифицировал, война возобновилась, новая имперская армия отправилась на юг.
    Но успешная оборона Казале и особенно успехи шведов на севере снова заставили императора пойти на переговоры. Новый мир был подписан в апреле 31 г.
    Карл Неверский признавался герцогом Мантуи и Монферрато, Франция возвращала Пьемонту Савойю, гвастальскому герцогу отдали два города, а ещё два - Пьемонту (а последний по секретному договору передал Франции стратегически важную крепость Пинероль)
     
    La Mecha нравится это.
  15. Яник

    Яник Вечевик

    Сообщения:
    3.753
    Симпатии:
    833
    Молодцы - трудящиеся.
    Хорошая ветка. Всё встает на свои места, как обычно у Ондатра,
    Жалко, что не отражено главное военно-историческое событие - завтрак трех мушкетеров и д'Артаньяна в бастионе Сен-Жерве.
     
    La Mecha нравится это.
  16. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Собственно, эти события стали символическим рубежом , начиная с которого Италия утрачивает своё значение важного экономического и интеллектуального центра Европы и начинает скатываться на положение периферии. Испанский дефолт, чума, война, прекращение притока испанского серебра - всё это сыграло свою роль. Мастера начинают уезжать в другие страны.
    Испанские владения были раздавлены непомерным налоговым бременем (7 миллионов дукатов получала казна с Сицилий) и казёнными монополиями . города стали частновладельческими. Тирании северной Италии окончательно оформились в феодальные княжества с дворами на манер вице-королевского в Неаполе .
    широкая продажа титулов Неаполе, позволила всем итальянским буржуа обзавестись гербами и перейти к дворянскому образу жизни. капиталы вкладывались в землю. Тоскана и Пьемонт стали образцовыми абсолютистскими монархиями.
    Процесс Галилея (крупнейшего учёного Европы) - 1633 - фактически лишил Италию роли центра нарождающейся новой науки.
    Томазо Кампанелла -(освобождённый в это время из тюрьмы и занявший место при папском дворе в роли мага и астролога) был скорее последним ренессансным мыслителем. но в 1634 г. и он переберётся во Францию.
     
    La Mecha нравится это.
  17. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Вот и еще сюжет, Яник )

    "Много важных событий из тех, которым преимущественно даётся название "исторических", произошло за этот промежуток времени.

    Как уже говорилось, кардинал Ришелье после взятия Ла-Рошели, наспех заключив мир с английским королём, внёс предложение в Совет французского короля и, пустив в ход веские доводы, настоял, чтобы герцогу Неверскому была оказана действенная помощь, и заодно уговорил короля самолично стать во главе экспедиции.
    Пока шли приготовления, граф Нассауский, имперский комиссар, потребовал в Мантуе от нового герцога передачи своих владений в руки Фердинанда, предупреждая, что в противном случае последний пошлёт войско занять их.
    Герцог, который и при более тяжёлых обстоятельствах отказывался принять такие жестокие и внушающие подозрения условия, тем более отказался от них теперь, подбодряемый близкой помощью Франции. Правда, отказ был сделан, насколько возможно, в словах уклончивых и туманных, причём герцог как будто давал обещание подчиниться тем определённее, чем меньше собирался его выполнить.

    Комиссар уехал, заявив, что придётся прибегнуть к силе. В марте кардинал Ришелье действительно выступил в поход, с королём во главе войск. Он просил у герцога Савойского разрешения пройти через его владения. Начались переговоры, не давшие определённого результата. После схватки, закончившейся в пользу французов, снова повели переговоры и заключили соглашение, в которое герцог, между прочим, включил условие, чтобы Гонсало ди Кордова снял осаду с Казале, грозя, в случае его отказа, соединиться с французами для нашествия на Миланское герцогство. Дон Гонсало, полагавший, что он ещё хорошо отделался, снял осаду с Казале, куда немедленно вступил отряд французов для усиления гарнизона...

    ...Тем временем немецкое войско, под верховным командованием графа Рамбальдо ди Коллальто, другого, несколько менее знаменитого итальянского кондотьера, но всё же в достаточной мере известного, получило окончательное приказание отправиться в поход на Мантую. В сентябре месяце оно вступило в Миланское герцогство.

    Ополчение в те времена по большей части состояло ещё из авантюристов, навербованных профессиональными кондотьерами по поручению того или иного государя, а иногда и за свой собственный счёт, чтобы потом продаться вместе с ними. Больше жалованья людей привлекала к этому ремеслу надежда на грабежи и всякие соблазны вольницы. Твёрдой и общей дисциплины там не существовало, да и не так-то легко было согласовать её с независимой, отчасти, властью разных кондотьеров. К тому же последние в свою очередь не очень-то тонко разбирались в вопросах дисциплины, да если бы и захотели сделать это, трудно сказать, каким способом удалось бы им её установить и поддерживать, ибо солдаты такого рода, конечно, восстали бы против кондотьера-новатора, вздумавшего отменять грабежи, и по меньшей мере предоставили бы ему в одиночестве охранять свои знамёна.

    Кроме того, государи, беря эти шайки, так сказать, внаём, больше заботились о том, чтобы иметь побольше людей для успеха своего предприятия, чем о том, чтобы сообразовывать количество солдат с состоянием своего кошелька, обычно весьма тощего. Ввиду этого жалованье в большинстве случаев выплачивалось с опозданием, в рассрочку и по мелочам, так что ограбление попутных стран было как бы само собой разумеющимся дополнением к жалованью. Пожалуй, не меньшей известностью, чем само имя Валленштейна, пользуется его знаменитое изречение: "Легче содержать войско в сто тысяч человек, чем в двенадцать". И то, о котором мы говорим, состояло по большей части из людей, опустошивших под его командой Германию в войне, прогремевшей среди всех войн и как война сама по себе, и по своим последствиям: за свою продолжительность она получила позднее название Тридцатилетней. А в ту пору шёл её одиннадцатый год. Был здесь и собственный полк Валленштейна во главе с одним из его приспешников. Что же касается других кондотьеров, то большинство служило непосредственно под его началом, и среди них было немало таких, кто четыре года спустя содействовал его печальному концу, который всем известен.

    Всего было двадцать восемь тысяч пехотинцев и семь тысяч всадников. Спускаясь из Вальтеллины, чтобы перебраться во владения Мантуи, им приходилось всё время следовать по течению Адды, которая образует два рукава озера, а потом течёт снова в виде речки до самого устья, где впадает в По. После этого им предстояло пройти ещё изрядное расстояние берегом По. В общем по территории Миланского герцогства приходилось идти восемь дней...

    Большая часть жителей спасалась в горах, унося с собой всё, что получше, и угоняя скот. Другие оставались дома, либо, чтобы не бросать кого-нибудь из больных, либо, чтобы оберегать от пожаров дом, либо чтобы присматривать за припрятанными вещами поценнее, зарытыми в землю. Некоторые не уходили потому, что им вообще нечего было терять, или потому, что рассчитывали даже кое-что приобрести. Когда передовой отряд приходил к месту, назначенному для днёвки, он тут же рассыпался по деревне и её окрестностям и немедленно принимался за грабёж; всё, чем можно было поживиться и унести с собой, тут же исчезало, остальное истреблялось или разрушалось. Мебель превращалась в дрова, жильё - в стойла, уже не говоря об избиениях, ранениях и изнасилованиях. Все уловки и хитрости населения, стремившегося спасти своё имущество, почти всегда оказывались тщётными, а порой даже приводили к ещё большему ущербу. Солдаты, - народ, гораздо более сведущий в стратегии войны подобного рода, - обшаривали все потайные уголки домов, разбирали, разрушали стены; в огородах они легко распознавали свеженасыпанную землю; забирались даже в горы, чтобы похищать скот; залезали в сопровождении какого-нибудь негодяя в погреба в поисках спрятавшегося там богача, волокли его в дом и, прибегая к угрозам и побоям, принуждали показать, где у него скрыты его сокровища.

    Наконец, солдаты уходили. Вот они ушли совсем. Вдали слышался замирающий звук барабанов и труб. Наступало несколько часов тревожной тишины. А затем снова проклятый барабанный бой и звуки труб извещали о новом эшелоне. Не находя уже больше добычи, солдаты с ещё большим остервенением разбрасывали всё оставшееся, сжигали бочонки, опустошённые их предшественниками, двери комнат, в которых уже нечего было брать, поджигали и самые дома и, разумеется, с ещё большей яростью издевались над жителями, и так с каждым разом всё хуже и хуже в течение двадцати дней, - ибо на такое число отрядов делилось войско.

    Первой областью герцогства, на которую обрушились эти дьяволы, было Колико. Затем они бросились на Беллано. Потом вступили в Вальсассину, рассеялись по ней и уже оттуда вышли на территорию Лекко.


    Тут среди бедных напуганных людей и находим мы наших старых знакомых.

    Кто не видел дона Абондио в тот день, когда сразу со всех сторон поползли слухи о вторжении войска, о его приближении и его повадках, тот по-настоящему не знает, что такое смятение и страх.

    Уже подходят… их тридцать, сорок, пятьдесят тысяч… это дьяволы, ариане, антихристы… они разграбили Кортенуову… подожгли Прималуну… опустошают Интроббио, Пастуро, Барсио… они уже в Балаббио… завтра будут здесь, - передавалось из уста в уста. И тут началась паника. Люди останавливали друг друга, пошли шумные совещания, бесконечные колебания - не то бежать, не то оставаться, женщины собирались кучками, все в отчаянии хватались за голову. Дон Абондио, собравшийся бежать, решив это твёрдо и раньше всех, выискивал, однако, непреодолимые препятствия и ужасные опасности на каждом шагу, куда только не побежишь, во всяком месте, куда не спрячешься. "Как быть? - восклицал он. - Куда идти?" В горах, даже не говоря о трудностях пути, было небезопасно: уже докатились слухи, что ландскнехты лазили по ним словно кошки, лишь только узнавали, что там есть чем поживиться. Озеро бушевало, дул сильный ветер, а кроме того, большинство лодочников, боясь, как бы их не заставили перевозить солдат и поклажу, укрылись со своими лодками на другом берегу. Лодок оставалось немного, да и они потом отплыли переполненные людьми и, как поговаривали, им ежеминутно грозила гибель из-за чрезмерной тяжести и шторма. Чтобы отправиться куда-нибудь подальше, за пределы той дороги, по которой должно было пройти войско, нельзя было достать ни двуколки, ни лошади, ни какого-либо иного способа передвижения. Пешком дон Абондио долго идти не мог и боялся, что его настигнут в пути. Территория Бергамо была не так уж далеко, чтобы он не мог добраться туда, двигаясь без передышки.

    Но было известно, что из Бергамо спешно выслали отряд каппелетти, чтобы охранять пограничную полосу и держать ландскнехтов в повиновении. Эти каппелетти - сущие дьяволы, нисколько не лучше ландскнехтов и, со своей стороны, натворили столько бед, сколько могли. Бедняга в страхе бегал по дому, выпучив глаза; ходил за Перпетуей, чтобы прийти с ней к какому-то решению, но та, занятая выискиванием в доме всякого добра, чтобы запрятать его на чердаке и по всем укромным уголкам, запыхавшись, носилась по дому, озабоченная, нагруженная всякими вещами, и отвечала:

    "Вот погодите, сейчас кончу, уберу всё в надёжное место, тогда поступим по примеру других". Дон Абондио пытался остановить её и обсудить с ней возможности бегства, но она, в хлопотах и в спешке, и сама-то боялась до смерти, да и на хозяина своего злилась за его трусость, - словом, оказалась в подобных обстоятельствах куда менее сговорчивой, чем обычно. "Умудряются же другие, умудримся и мы. Вы уж меня извините, - но вы умеете только мешать. Что же вы думаете, другим-то не хочется разве спасти свою шкуру? Что же солдаты-то, с вами, что ли, пришли воевать? Кажется, в такую минуту вы бы могли помочь, а вы только под ногами путаетесь - хнычете да мешаете". Такими отповедями она всякий раз спроваживала его, решив про себя, когда закончится вся эта хлопотливая суматоха, взять его, как ребёнка, за руку и потащить с собой куда-нибудь в горы. Предоставленный, таким образом, самому себе, дон Абондио подходил к окошку, присматривался, прислушивался и, увидя какого-нибудь прохожего, кричал ему вслед полуслезливым, полуукоризненным голосом:

    - Сжальтесь над бедным своим курато, найдите ему какую-нибудь лошадь, мула или осла. Ужели никто не хочет помочь мне? Ну и народ! Подождите меня по крайней мере, чтобы я тоже мог уйти с вами. Погодите же, соберитесь так человек пятнадцать - двадцать, вот все вместе меня и проводите. Только не бросайте меня. Разве вы хотите оставить меня в руках этих псов? Не знаете, что ли, ведь большинство их лютеране, для них убить священника самое святое дело! Вы хотите бросить меня здесь, чтобы меня замучили. Ну и народ, ну и народ!

    Но к кому обращался он с этими словами? К людям, которые проходили мимо, согбенные под тяжестью своего нищенского скарба, занятые мыслями о том, что они оставляли дома, подгоняя своих коровёнок, ведя за собой ребятишек, тоже нагруженных сверх всякой меры, и женщин, нёсших на руках тех, которые ещё не умели ходить сами. Иные прибавляли шагу, не отвечая и не поднимая головы. Кое-кто говорил:

    - Эх, сударь! Устраивайтесь, как можете. Ваше счастье, что вам не приходится думать о семье. Помогайте себе сами, уж изловчитесь как-нибудь.

    - Бедный я! - восклицал дон Абондио. - Что за народ, что за сердца! Куда делась любовь к ближнему! Каждый печётся только о себе, а обо мне никто не хочет и думать. - И он опять принимался разыскивать Перпетую.

    - А кстати, - говорила она ему, - где же денежки?

    - Зачем они нам?

    - Давайте-ка их мне, а я пойду да закопаю их в огороде вместе со столовым серебром.

    - Но…

    - Это ещё что за новости? Давайте-ка их лучше сюда; оставьте несколько сольди на всякий случай, а уж остальное предоставьте мне.

    Дон Абондио повиновался, подошёл к сундучку, достал свои богатства и отдал Перпетуе, которая сказала: "Пойду закопаю их в огороде под корнем фигового дерева" - и тут же отправилась. Немного спустя она вернулась с корзиной, наполненной съестными припасами, и с небольшой порожней плетёнкой и принялась торопливо укладывать на дно её кое-что из белья, своего и хозяйского, ворча при этом:

    - Хоть молитвенник-то несите сами.

    - Но куда же мы направляемся?

    - А куда все другие? Прежде всего выйдем на дорогу, а там послушаем да поглядим, что надо делать..."
    (Алессандро Мандзони, Обрученные)


    Etc

    В общем, как теперь.
     
    Последнее редактирование: 4 май 2022
  18. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396

    "Те немногие, что выздоровели от чумы, поистине казались среди остального населения как бы привилегированным классом. Огромная часть остального люда хирела или умирала. А те, кто до той поры ещё не заразились болезнью, жили в постоянном страхе перед ней.

    Сосредоточенные, насторожённые, люди ходили размеренными шагами, подозрительно озираясь, с какой-то поспешностью и вместе с тем нерешительностью, - ведь всюду могло подстерегать их смертоносное оружие.
    А выздоровевшие, наоборот, могли быть почти совершенно спокойны за себя (потому что повторное заболевание чумой было не только редким, а прямо-таки необычным явлением). Они смело и решительно разгуливали среди заразы, подобно тому как средневековые рыцари, с ног до головы закованные в железо и сидя на конях, тоже сверху донизу одетых в латы, отправлялись в таком виде шататься по свету (откуда и произошло знаменитое их прозвище - странствующие рыцари) в поисках приключений, среди жалкой пешей толпы горожан и вилланов, которые могли отразить и ослабить их удары лишь своими лохмотьями.

    Прекрасное, мудрое и полезное ремесло! Ремесло, поистине достойное занять первенствующее место в трактате по политической экономии...

    ...
    Чума, вторжения которой в миланские владения одновременно с немецкими бандами так опасался Санитарный трибунал, как известно, в самом деле появилась; равным образом известно, что она не остановилась тут, но захватила и обезлюдила значительную часть Италии.

    Придерживаясь основной нити нашей истории, мы переходим к рассказу о главных эпизодах этого общественного бедствия, - разумеется, только в пределах Миланской области, и даже почти исключительно в Милане, так как мемуары этой эпохи касаются почти исключительно города, как это, хорошо ли, плохо ли, случается едва ли не всегда и повсюду. И в этом рассказе, сказать по правде, мы преследуем цель не только изобразить то положение, в каком окажутся наши герои, но вместе с тем познакомить читателей возможно более кратко и насколько это окажется нам по силам со страницей из отечественной истории, больше достопамятной, чем хорошо изученной.

    Среди многочисленных современных рассказов нет ни одного, который сам по себе был бы достаточен и мог дать об этом событии сколько-нибудь отчётливое и стройное представление, точно так же, как нет ни одного, который не мог бы помочь составить его.
    В каждом из этих повествований, не исключая и принадлежащего перу Рипамонти, каковой превосходит все остальные по количеству и отбору фактов, а ещё более по способу рассмотрения их, умалчиваются существенные факты, записанные другими авторами. В каждом встречаются фактические ошибки, которые можно установить и исправить с помощью какого-либо другого описания или с помощью немногих уцелевших правительственных распоряжений, изданных и не изданных. Часто в одном рассказе находишь причины, результаты которых, словно взятые с воздуха, приходилось находить в другом. Зато во всех царит странная путаница во времени и изложении событий. Это какое-то непрестанное хождение взад-назад, словно вслепую, без общего плана, без плана в частностях, - впрочем, это одна из наиболее обычных и наиболее очевидных особенностей всех книг той эпохи, особенно книг, написанных на народном языке, по крайней мере в Италии.

    Так ли обстоит с этим в остальной Европе, про то знают учёные, мы же в этом сомневаемся.

    Ни один писатель последующей эпохи не ставил себе задачей изучить и сравнить эти мемуары, чтобы составить из них непрерывную цепь событий, последовательную историю этой чумы; так что обычное о ней представление по необходимости должно быть очень неточным и несколько путаным: неопределённое представление о великих бедствиях и великих ошибках (а по правде сказать, и тех и других было свыше того, что можно себе вообразить), представление, построенное скорее на рассуждениях, чем на фактах, на некоторых разрозненных фактах, нередко оторванных от наиболее характерных обстоятельств, без учёта эпохи, без понимания причины и действия, то есть последовательности в ходе событий.

    Так вот, на всей территории, по которой проходили войска, в домах, а то и прямо на дороге, попадались трупы. Вскоре то в той, то в другой деревне стали заболевать и гибнуть отдельные люди и целые семьи от странных, жестоких болей с признаками, неизвестными большинству окружающих. Однако были люди, которым эти признаки не казались новыми: это те немногие, что ещё помнили чуму, опустошившую пятьдесят три года тому назад добрую часть Италии и особенно Миланскую область, где её назвали и поныне называют чумой Сан-Карло. Такова сила милосердия! Среди столь различных, столь грозных воспоминаний о всеобщем бедствии милосердие всегда может заставить хранить память об одном человеке, потому что этому человеку оно внушило чувства и поступки ещё более достопамятные, чем самые несчастья; может запечатлеть его в умах как обобщение всех этих страданий, ибо милосердие толкнуло и вовлекло его в самую гущу их, сделав его вожаком, опорой, примером, добровольной жертвой; из всеобщего бедствия могло создать для этого человека словно арену для подвига и назвать его именем самое бедствие это, словно некое завоевание или великое открытие.

    Протофизик Лодовико Сеттала, который не только видел эту чуму, но был одним из самых неутомимых, бесстрашных и, несмотря на свою тогдашнюю молодость, одним из известнейших кураторов, теперь сильно подозревал её приближение. Он был всё время начеку, внимательно следя за всеми известиями о ней, и 20 октября доложил Санитарному трибуналу о том, что в районе Кьюзо (крайнем на территории Лекко, граничащем с Бергамо) несомненно вспыхнула заразная болезнь. Но никакого решения по этому поводу, как это явствует из "Сообщения" Тадино, принято не было.

    Но вот следом поступили подобные же сообщения из Лекко и Беллано. Тогда Трибунал вынес решение, ограничившись посылкой комиссара, который должен был по дороге захватить в Комо врача и посетить с ним указанные места. Оба они, "по невежеству ли, или ещё почему-либо, дали одному старому и тоже невежественному белланскому цирюльнику убедить себя в том, что подобный вид заболеваний вовсе не чума", а обычное в некоторых местах последствие от осенних болотных испарений, в других же случаях результат нужды и лишений, перенесённых за время нашествия немцев. Это мнение было доложено Трибуналу, который, по-видимому, на том и успокоился.

    Но так как со всех сторон беспрерывно поступали всё новые и новые сообщения о растущей смертности, то было отправлено два делегата рассмотреть вопрос и принять меры. Это были вышеназванный Тадино и один из аудиторов Трибунала. Когда они прибыли на место, болезнь получила уже такое широкое распространение, что доказательства были налицо и разыскивать их не приходилось. Объехали территорию Лекко, Вальсассины, берега озера Комо, районы, носившие название Монтеди-Брианца и Джера д’Адда, и всюду попадались местечки, то загороженные при входе решётками, то почти опустевшие, жители которых разбежались и расположились в чистом поле либо совсем рассеялись; "и они показались нам, - говорит Тадино, - какими-то дикими созданиями, держащими в руках кто мяту, кто руту, кто размарин, а кто склянку с уксусом".

    Делегаты справились о числе умерших, оно было потрясающим; они осмотрели больных и трупы, и всюду нашли отталкивающие и страшные следы моровой язвы. Делегаты немедленно в письменной форме сообщили об этих зловещих новостях Санитарному трибуналу, который в самый день их получения, а именно 30 октября, распорядился, как говорит тот же Тадино, ввести обязательные пропуска, чтобы держать подальше от города лиц, прибывающих из мест, где обнаружилась зараза. И, "пока составлялся указ", отдал по этому поводу кое-какие предварительные общие распоряжения таможенным чиновникам.

    Тем временем делегаты наспех предприняли меры, которые казались им наилучшими, и вернулись с печальным убеждением, что этих мер недостаточно для того, чтобы лечить и приостановить болезнь, которая уже приняла такую тяжёлую форму и так распространилась.

    Вернувшись 14 ноября и сделав отчёт Трибуналу в устной, а затем и в письменной форме, делегаты получили от него поручение представиться губернатору и доложить ему о положении вещей. Они отправились и принесли следующий ответ: ему, мол, было очень неприятно услышать эти известия, и он был ими глубоко взволнован, однако заботы о войне являются всё же более неотложными: sed belli graviores esse curas. Так передаёт Рипамонти, разбиравший реестры Санитарного ведомства и беседовавший с Тадино, на которого была специально возложена эта миссия; если читатель припомнит, это была вторая миссия такого рода и с тем же результатом. Два или три дня спустя, 19 ноября, губернатор обнародовал указ, в котором приказывал устраивать общественные празднества по случаю дня рождения принца Карло, первенца короля Филиппа IV, нисколько не беспокоясь и не заботясь о той опасности, которой было чревато столь большое стечение народа при таких обстоятельствах. Предписывалось, чтобы всё было, как в обычное время, словно он ни о чём и не был предупреждён.

    Человек этот, как мы уже говорили, был знаменитый Амброджо Спинола, посланный выправить положение на фронте и загладить промахи дона Гонсало, да кстати взять на себя и управление Миланским герцогством. Мы, тоже кстати, можем напомнить здесь, что он умер через несколько месяцев, во время этой самой войны, которая доставила ему столько волнений, и скончался он не от ран, на поле боя, а в постели, от огорчения и беспокойства, причиняемых ему упрёками, нападками и всякого рода придирками со стороны тех, кому он служил. История оплакала его судьбу и заклеймила неблагодарность этих людей. Она с большим старанием описала его военные и политические подвиги, воздала хвалу его дальновидности, энергии, твёрдости. Она могла бы также доискаться, куда делись все эти качества, когда чума грозила и обрушилась на население, вверенное его попечению или, вернее, его произволу.

    Однако, оставляя в силе порицание этому человеку, надо отметить обстоятельство, несколько ослабляющее изумление перед его поведением и вызывающее вместе с тем изумление другого рода, гораздо более сильное, - это поведение самого населения, я хочу сказать той его части, которой зараза ещё не коснулась и у которой были все основания бояться её. Когда пришли известия из деревень, где болезнь уже была в полном разгаре, деревень, которые как бы полукругом охватывают город, местами на расстоянии всего лишь восемнадцати - двадцати миль, кто мог бы подумать, что это не вызовет тотчас же всеобщего движения, стремления обезопасить себя всякими мерами, хорошо ли, плохо ли задуманными, что не возникнет, хотя бы и бесплодное, беспокойство? А всё-таки если мемуары этой эпохи в чём-нибудь и были вполне единодушны, так это в утверждении, что ничего подобного не произошло. Прошлогодняя нужда, притеснения военщины, душевные потрясения - всего этого казалось более чем достаточным, чтобы объяснить возрастающую смертность. Если на площади, в лавке или дома кто-нибудь заикался о грозящей опасности, ссылаясь на чуму, его слова встречали недоверчивыми насмешками и выражениями презрения. Та же самая беспечность, та же, лучше сказать, слепота и то же упорство господствовали в сенате, в Совете декурионов, в любом учреждении.

    Мы уже видели, какая была проявлена медлительность не только в работе, но даже и в собирании сведений при получении первых известий о чуме. А вот ещё другой пример медлительности, не менее удивительный, если только, разумеется, она не была вызвана препятствиями, которые ставило высшее начальство: упомянутый указ о пропусках, принятый 30 октября, был оформлен лишь 23 го числа следующего месяца, а обнародован - 29 го, когда чума уже успела вступить в Милан.

    Оба - и Тадино и Рипамонти, непременно хотели знать имя того, кто первый занёс её, и другие обстоятельства, связанные с этой личностью и с этим случаем. Действительно, когда хочешь изучить первопричину огромной смертности, при которой жертвы не только не могут быть переименованы, но даже и подсчитаны лишь приблизительно, в тысячах, появляется какое-то странное любопытство узнать те немногие первые имена, которые могли бы быть отмечены и сохранены. Это своеобразное отличие, это как бы право первородства в гибели заставляет видеть что-то роковое и достопримечательное и в самих жертвах и в их окружении, что в других случаях не вызывает никакого интереса.

    Оба историка говорят, что это был итальянский солдат, состоявший на службе у Испании. Во всём остальном они сильно расходятся, начиная с имени. Согласно Тадино, это был некий Пьетро-Антонио Ловато, из войск, расквартированных на территории Лекко; согласно Рипамонти - некий Пьер-Паоло Локати - из расквартированных в Кьявенне. Расходятся они и относительно дня его прибытия в Милан: первый указывает 22 октября, второй - то же число, но следующего месяца. И ни на того, ни на другого опираться нельзя. Обе эти даты находятся в противоречии с другими, гораздо более достоверными. Однако Рипамонти, писавший по поручению Генерального совета декурионов, должен был иметь в своём распоряжении много способов, чтобы собрать необходимые справки, а Тадино, в силу занимаемой им должности, мог быть осведомлён лучше всякого другого о факте такого рода. Впрочем, из сопоставления других дат, которые, как мы сказали, кажутся нам более точными, вытекает, что это случилось до обнародования указа о пропусках, и, если бы дело того стоило, можно было бы доказать или почти доказать, что это должно было произойти в первых числах того же месяца, но, конечно, читатель избавит нас от этого.

    Как бы там ни было, этот злополучный пехотинец и носитель злосчастья вошёл в Милан с большим узлом платья, купленного или украденного им у немецких солдат. Он остановился в доме своих родственников, в предместье Восточных ворот, поблизости от монастыря капуцинов. По прибытии он тут же захворал. Его снесли в больницу. Нарыв, появившийся у солдата подмышкой, заставил человека, ходившего за ним, заподозрить, что это было на самом деле. На четвёртый день больной скончался.

    Санитарный трибунал велел изолировать и не выпускать из дома всю его родню. Одежда его и постель, на которой он лежал в больнице, были сожжены. Двое служителей, которые ухаживали за ним, и монах, напутствовавший его, тоже заболели через несколько дней, - все трое чумой. Подозрение относительно характера болезни, возникшее в больнице с самого начала, и принятые в связи с этим меры предосторожности привели к тому, что зараза здесь дальше не распространилась. Но солдат оставил её семена вне больницы, и они не замедлили дать ростки. Первый, к кому пристала чума, был хозяин дома, где проживал солдат, некий Карло Колонна, игрок на лютне. Тогда все жильцы этого дома были по приказу Санитарного ведомства отправлены в лазарет, где большинство из них заболело, вскоре некоторые умерли с явными признаками чумы.

    Однако то, что уже было посеяно ими, их одеждой, обстановкой, расхищенной родственниками, прислугой, жильцами и укрытой от конфискации и предписанного трибуналом сожжения, а в особенности новые очаги заразы, возникшие в городе в силу несовершенства приказов, небрежности в их выполнении и уменья их обходить, - всё это, медленно назревая, расползалось повсюду в течение конца этого года и в первые месяцы следующего 1630 го. Время от времени то в одном, то в другом городском квартале кто-нибудь заражался и умирал. Но так как случаи эти был редки, то никто не догадывался об их истинном значении, и даже наоборот, в народе всё более крепла неосновательная вредная уверенность в том, что никакой чумы нет, что её вообще никогда и не было. К тому же и многие врачи, являясь как бы эхом гласа народного (был ли он и в этом случае гласом божьим?), высмеивали зловещие предсказания и грозные предупреждения немногих. У них всегда были наготове названия самых обычных болезней для определения каждого случая чумы, лечить который их позвали - безразлично какие симптомы и какие признаки были налицо.

    Сведения об этих случаях если и доходили до Санитарного ведомства, то почти всегда с опозданием и далеко неточные. Страх перед карантином и лазаретом заставлял людей изощряться: о больных не заявляли, могильщиков и их начальство подкупали, от младших служащих самого Трибунала, посланных для осмотра трупов, получали за деньги подложные удостоверения.

    Однако, когда Трибуналу всё же удавалось обнаружить какой-нибудь случай, он отдавал приказание сжигать вещи заболевших, запечатывал дома, отправляя людей целыми семьями в лазарет. Отсюда легко сделать вывод, каков должен был быть гнев и ропот населения, "Знати, Купцов и простонародья", - как говорит Тадино; ведь все были в равной мере убеждены, что всё это ненужные и бесполезные придирки. Гнев обрушился прежде всего на обоих врачей: на вышеназванного Тадино и на сенатора Сеттала, сына главного врача, и дошёл до такой степени, что стоило им появиться на площади, как на них набрасывались с ругательствами, а то и с камнями. И создалось удивительно своеобразное, достойное, чтобы его запечатлеть, положение, в котором находились в течение нескольких месяцев эти люди: они, увидев приближение ужасающего бедствия, выбивались из сил, чтобы его устранить, но встречали лишь препятствия там, где искали энергичной поддержки, и становились вместе с тем мишенью для негодующей молвы, получив прозвище врагов родины - pro patriae hostibus, как говорит Рипамонти.

    Эта ненависть частично распространилась и на других врачей, убеждённых, как и они, в реальности заразы и настаивавших на всяких предосторожностях, старавшихся передать и другим свою скорбную уверенность. Люди более осторожные обвиняли их в легковерии и упорстве. В глазах всех других тут был явный обман, злонамеренные козни, вызванные желанием нажиться на общем страхе...

    Впрочем, некоторые всё ещё не были убеждены, что чума существует. А так как и в лазарете и в городе кое-кто от неё всё же выздоравливал, то (всегда любопытно знать последние доводы точки зрения, опровергнутой очевидностью) - "в народе, а также среди многих предубеждённых врачей, стали поговаривать, что это не настоящая чума, иначе все бы перемёрли". Чтобы устранить всякое сомнение, Санитарный трибунал нашёл средство, отвечавшее необходимости, способ вполне наглядный, из тех, что только могли потребовать и подсказать те времена.

    В один из дней праздника Пятидесятницы горожане обычно стекались на кладбище Сан-Грегорио за Восточными воротами помолиться за умерших в прошлую эпидемию чумы и похороненных в этом месте.
    Пользуясь этим благочестивым обычаем как поводом для развлечения и зрелища, они отправлялись туда разодетые в пух и прах. В этот день, вместе со многими другими, умерла от чумы целая семья.
    В час наибольшего скопления народа, посреди экипажей, всадников и пешеходов, появилась повозка: по приказу Санитарного ведомства на вышеназванное кладбище везли обнажённые трупы погибшей семьи, чтобы толпа воочию могла увидеть на них явные следы моровой язвы. Крики отвращения и ужаса раздавались повсюду, где проезжала повозка.

    Толпа, провожая её, ещё долго гудела вслед, и такой же гул встречал появление повозки в новом месте. В чуму стали верить больше. Впрочем, она и сама с каждым днём всё больше давала знать о себе, да и упомянутое скопление людей в немалой степени способствовало её распространению. Итак, вначале - чумы нет, решительно нет, никоим образом; запрещается даже произносить это слово. Дальше - чумные лихорадки: понятие чумы допускается обходным путём в виде прилагательного. Ещё дальше - не настоящая чума; собственно говоря, конечно, чума, но лишь в известном смысле этого слова; не подлинная чума, но что-то, чему нельзя подыскать другого названия. И наконец - несомненная чума, бесспорная; но тут уже к ней привязалось новое понятие, понятие отравления и злого умысла, вносящее путаницу в основное понятие, выраженное словом, которым теперь уже нельзя было пренебречь..."

    Ну, в общем, как обычно.
     
  19. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Максим, спасибо. А еще случилось до конца столетия в разных местах Европы ??? :) :)
     
  20. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Еще про всяких других исторических личностей расскажи )
     
  21. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Слишком неопределённый запрос )

    Что развеять мрачные впечатления, немного итальянского барокко этого периода )

    Милан

    800px-8940_-_Milano_-_S._Vito_in_Pasquirolo_-_Foto_Giovanni_Dall'Orto_22-Apr-2007.jpg 800px-9434_-_Milano_-_S._Angelo_-_Facciata_-_Foto_Giovanni_Dall'Orto_22-Apr-2007.jpg 800px-Milano_kosciol_sw_Jozefa_2.jpg

    1280px-0553_-_Milano_-_Fr._Maria_Ricchino,_Palazzo_Annoni_(1631)_-_.jpg 2256_-_Milano_-_Palazzo_Annoni_-_Foto_Giovanni_Dall'Orto_20-May-2007.jpg

    милан elvetic1.jpg

    милан giusepp1.jpg

    милан giusepp2.jpg


    Генуя
    chiavari.jpg genoa1 палаццо рокко.jpg

    Венеция
    венец1lolin1.jpg



    Парма
    парма1920px-Arco_di_San_Lazzaro_visto_da_est.jpg

    Болонья
    800px-6211_-_Bologna_-_Colonna_dell'Immacolata_(1628)_-_Foto_Giovanni_Dall'Orto,_9-Feb-2008.jpg
     
    Последнее редактирование: 4 май 2022
    La Mecha нравится это.
  22. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Турин, самый барочный! :) :) )
     
  23. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    Рим

    сан пьтро рим2pietro3.jpg
    интерьер собора св. Петра

    палаццо Барберини

    Palazzo_Barberini_-_panoramio.jpg

    пьетро да кортона 13barber.jpg

    Palazzo_barberini,_scalone_del_bernini_01.JPG 1024px-Palazzo_barberini,_scalone_del_bernini_04.jpg Palazzo_barberini,_scalone_del_bernini_05.JPG

    La_palais_Barberini_(Rome)_(5971354065).jpg 1024px-Palazzo_barberini,_scalone_del_borromini_03.jpg
     
    La Mecha нравится это.
  24. TopicStarter Overlay
    Ондатр

    Ондатр Модератор

    Сообщения:
    36.377
    Симпатии:
    13.700
    но не уверен что в районе 1630 года )
     
  25. La Mecha

    La Mecha Вечевик

    Сообщения:
    10.270
    Симпатии:
    3.396
    Последнее редактирование модератором: 4 май 2022

Поделиться этой страницей