Отсюда Письмо домой. Пилот-камикадзе, 1944 год. Знаешь, мама, завтра я стану ветром, По священной воле разящим свыше. Я прошу тебя о любви и вере, И прошу - сажайте у дома вишни, Я увижу, мама - я стану ветром. Я не стОю, мама, твоей слезинки, Я вернусь - мы вечно идем по кругу. И я буду видеть твои морщинки, И на плечи лягут родные руки В самом высшем, славой слепящем миге. Не грусти, я жизнью своей доволен, И смотри на небо - мою обитель. Я проснулся, мама - мне было больно, Что во сне последнем тебя не видел. Ты прости - тебя забывал невольно. Завтра утром встречу тебя за дверью, Седины коснусь, унесу усталость. Десять раз бы умер с улыбкой, верь мне, Чтобы видеть гордость твою и радость. ...Я увижу, мама, - я стану ветром. Одним только умом жизнь и понимание ее смысла, поведение и поступки, традиции, веру и дух японцев не понять. Очень все специфично и неоднозначно.Поэтому порой, чтобы понять, о чем идет речь, надо знать терминологию – значения тех или иных символов, понятий, слов и выражений. С них и начнем.Камикадзе – (с японского: «ками» — «бог», «кадзэ» — «ветер») — «божественный ветер», «ветер богов». История этого понятия давняя. В 1274 г., а потом и в 1281 г. корабли монгольской армады хана Хубулая (внук Чингизхана) приближались к берегам Японии для ее завоевания. Все японцы и император усердно молились богам и надеялись только на чудо божественного спасения от нашествия. И оба раза чудо произошло. Мощнейшие тайфуны дважды уничтожали монгольский флот на подступах к Японии (во второй раз вместе с 107 тыс. воинами). Японцы назвали эти тайфуны - «камикадзе» - божественным ветром, т.к. верили, что эти тайфуны наслали боги. С тех пор явление «камикадзе» стало понятием последней надежды, спасением от гибели, поражения и т.п.Во время войны на Тихом океане Японии и США слово «камикадзе» стало использоваться для обозначения японских пилотов-смертников, появившихся на заключительном этапе войны, как последней надежды избежать поражения. Летчик камикадзе должен был на самолете с бомбой в 500 кг. прорваться через заградительный огонь зенитных батарей корабля и таранить корабль американского флота. Старались упасть на палубу авианосца для максимального нанесения урона противнику. Свое падение - таран они поэтически сравнивали с опадением цветков сакуры после цветения. Подобно цветам сакуры По весне, Пусть мы опадем, Чистые и сияющие. Нам бы только упасть, Подобно лепесткам вишни весной, Столь же чистыми и сияющими! Хайку пилота-камикадзе из подразделения «Семь Жизней», погибшего в феврале 1945 года в возрасте 22 лет. Из наставления пилотам камикадзе:"Когда цель окажется в пределах видимости, наведите прицел на середину корабля. Войдя в пике, крикните изо всех сил "Хисатс!" (Рази без промаха). Принципиально важно перед столкновением не закрывать глаза. Внезапно вы почувствуете, что плывете по воздуху. В этот момент вы увидите лицо матери. Все цветы сакуры Святилища Ясукуни в Токио радостно улыбнутся вам. Потом вас больше не будет". Вылетали, как правило, рано на рассвете. Перед последним вылетом камикадзе ритуально выпивали небольшую чашку рисовой водки сакэ и закусывали рисовым колобком (выражение "выпить чашу сакэ" означало "стать камикадзе") , или кусочком сушенной каракатицы. Летчики пили стоя, в единой шеренге, перед столом, который был застелен белой скатертью, без каких-либо рисунков (в японской культуре белый цвет символизирует смерть). Это было обязательной и неукоснительно соблюдаемой традицией, поэтому отказаться от последней «чарки» они были не в праве. Это не были «боевые сто грамм», а «последнее причащение». Потом все обращались лицами на восток, по направлению к Императорскому Дворцу и совершали последний поклон.В случае надлежащего исполнения своего долга, пилоту-смертнику присваивался самурайский титул, а всей его семье, независимо от результатов самоубийственной атаки, присваивался титул «сверхуважаемые». Семья получала другой социальный статус, помощь от государства. Танка- дословно переводится как «короткая песня» - пятистишие. Первые пятистишия начали слагать еще в 8-м веке. Танка – это словно рисунок, сделанный несколькими легкими штрихами, зыбкий набросок, который должен дорисовать своим воображением читатель. Хокку (хайку)– трехстишие, создателем которого является Мацуо Басё – великий японский поэт, живший в 17-м веке, как жанра японской поэзии. До него в Японии была широко распространена танка – пятистишие. Дзисэй - означает в буквальном переводе с японского языка “песня смерти”. Это предсмертное стихотворение, которые складывается в последние часы: перед боем, из которого уже не вернешься, ритуальным самоубийством (у самураев, они и были родоначальниками джисэй), перед казнью... Его еще называют «стихом смерти». Дзисэй писались в стиле танка или хокку. Камикадзе писали джисэй на маленьком кусочке белого шелка. Некоторые записывали дзисэй товарищей в свои блокноты. Дзисэй клали в специальную маленькую шкатулку бако, которую каждый воин должен был сделать сам из ореха, вяза или сосны. Вместе с дзисэй в бако помещали пряди волос и какие-нибудь небольшие личные вещи. После того, как камикадзе выполнял задание, бако вручали родственникам, вместе с грамотой о присвоении самурайского титула семье погибшего. В августе 1945 года в некоторых бако лежали даже последние молочные зубы, выпавшие у юных пилотов. Ведь многим из них было 17-18 лет. Сжигаю в печи тетрадь С Дзисэй товарищей дорогих. Некому её передать, я последний… Корчатся в огне страницы, Дым имена уносит… Отдавая дань традиции, которая у нас называется "последнее слово", японские воины говорили о красоте мира и мужестве, надеясь, что их "памятное" высказывание останется в веках.Поразительные стихи. В них чувствуется жизнь и одновременно смерть. Человеческая мысль -ёмкая, сильная, эмоциональная... Пылающим, разящим мечом Обрушится на врага мой Божественный Накаджими «Отсу». А я из облака буду смотреть на пожар, Смеясь и напевая песнь О-Шии. Накаджими "Отсу" - самолет истребитель, используемый камикадзе. Песнь О-Шии - военный марш. Каждая вещь исчезнет: даже рисовое поле с белым танцем цапли. Мать учила меня доброте и честности. Ныне я опаду и останусь благоуханием В небесах над Ямато. Ямато - древнее название Японии. Цветок лотоса, Опадая, Плывет по воде. Большая часть джисэй посвящалась матерям, женам, любимым. Что мне сказать своей старенькой матери, Которая ждет меня в родном доме, Не зная, что ее сын вот-вот сгинет? Глядя в небо, сулящее скорую весну, Я спрашиваю себя - как мама управляется по хозяйству С ее обмороженными хрупкими руками? Когда мы вылетали, мама отважно улыбалась мне, Не выдавая невыносимой боли прощания С дитем, отправляющимся в последний полет. Нетленные узы освещают этот преходящий мир, Когда мать и сын ночь напролет Неустанно обращают помыслы друг к другу. Любимая, если захочешь вдруг Вновь услышать мой голос, Ракушку прижми к уху! Я тихо о море спою… Некоторые – друзьям или имели нейтральный смысл: Мой милый друг, мой брат, Дорогой механик Куцумаку! Давай обнимемся и помолчим. Когда я уйду, не спеши брать Кусунгобу в руки! Придет пора, я тебе знак подам, Упавшим с неба на твоих глазах Птичьим пером легким. Кусунгобу - японский ритуальный прямой тонкий кинжал. С помощью этого кинжала осуществлялось ритуальное самоубийство самурая, харакири или сэппуку (буквально — вспарывание живота). Автор стиха говорит другу-механику, чтобы он не спешил кончать жизнь ритуальным самоубийством. Сегодня нам показали Чудо! Красивые люди в дорогих одеждах, В огромном сверкающем доме танцевали. И пели на чужом языке германском. Так вот что такое – Синематограф! Но не радуют картинки на белой стене, Тревожно на сердце, утром вылет. Только б двигатель не подвел! Давно пора лечь спать, А я снова и снова Комкаю бумагу. Грубой, неумелой рукой Пытаюсь рисовать портрет Прекрасной Траки-Сан. Но ни перо, ни карандаш, ни кисть Изобразить не могут ЭТИ глаза. Но я упорный… Я стараюсь… Хатимаки (Hatimaki)- белая головная повязка пилота-камикадзе, символизирующая у японцев непреклонность намерений и поддерживающая боевой дух, с изображением хиномару – «диск солнца» (красный круг – основной элемент флага Японии) и иероглифов «ками» и «кадзе» или других иероглифов, выражающих боевой клич: «Обязательно победить!» или «Семь жизней за императора!» и др. Матушка сыном будет гордиться. Сестры получат усиленный паёк. Брата-калеку поместят в военный госпиталь И станут лечить как героя. На рассвете я повяжу Хатимаки… Завязывая неуклюжими руками, Свой Хатимаки уронил на землю. Не добрый знак!!! Сказать ли командиру, Или в себе это оставить?.. Сэннинбари — «пояс с тысячью стежков». Многие из истребителей-камикадзе носили сэннинбари. Такие пояса с любовью готовили им матери, сестры, возлюбленные, которые выходили на улицы и просили молодых девушек — тысячу человек, чистота которых должна была составить ритуальную ценность пояса — сделать один стежок. Для пилота в его последние часы сэннинбари служили успокоительным талисманом. Так, лейтенант Мацуо Томио, взорвавший свою бомбу «Оока» - «вишневый цветок» - в двадцать один год, написал в прощальном стихотворении: Теперь, — отправляясь в последнюю атаку, Я никогда не почувствую себя одиноким, Так как, пояс моей матери Надежно повязан на мне. В последнем бою Я не одинок, Ибо мой сеннинбари* Повязан на талии.
Храм Ясукуни - это большой мемориальный храмовый комплекс в Токио. По японским поверьям, именно в этом храме обретали свое последнее пристанище души воинов. Считается, что души смертников покоятся именно там. В нем на бронзовых табличках – сотни тысяч имен павших воинов. Японцы молятся душам погибших, которые приравнены к Богам . Камикадзэ мечтали, чтобы их души оказалась в Ясукуни в виде цветка сакуры. Вот потому перед посадкой в самолет смертники и говорили друг другу ритуальную прощальную фразу: «До встречи в храме Ясукуни!» Об «авторитетности» храма говорит следующий факт: общенациональный и весьма почитаемый японцами праздник цветения сакуры «ханами» объявлялся в стране только тогда, когда на территории Ясукуни на одном дереве распускается не менее 5 цветков. В храме Ясукуни стоит сегодня и Памятник камикадзе. Эйрей– духи павших воинов-героев, почитаемые в токийском Храме Ясукуни. Камикадзе твердо верил, что его дух будет обитать в Храме Ясукуни, святилище эйрей - духов погибших воинов-героев. Больной старик Отец Близоруко щурясь Мое имя прочтет На табличке в Ясукуни. И гордо голову подняв, Расправив плечи Храм покинет улыбаясь. А я, опав лепестками Украшу розовым его седину. Милая, не ищи меня Ни в небе, ни в море! Ступай в храм Ясукуни, Я там тебя встречу Ветвями на ветру качая. Душа поет, ликует сердце! Скоро я встречусь с моими Друзьями дорогими. В саду Ясукуни Дзиндзя Будем наблюдать за полетом пчел, От одного цветка к другому… Напоил чаем из фляги Уставшую женщину. У дороги к храму Ясукуни Сгорбленная она сидела на скамье Последние потеряв силы. Тяжкая ноша, неподъемный груз - Маленький бумажный фонарик С именем сына… Сёва - тронное имя (девиз правления) императора Хирохито означает «Просвещённый мир».В 1926 г., после смерти отца императора Ёсихито, Хирохито унаследовал трон и дал периоду своего правления девиз «Сёва» (Сё:вадзидай) - «эпоха Просвещённого мира». Умер в 1989 г. Император Хирохито в 1932 году. Делая крышку для Бако, Палец порезал острым резцом. Недолго думая, на гладкой дощечке Кровью написал иероглифы Сёва. Получилось очень красиво! С волнением и радостью, Дрожащими руками получил От командира Хатимаки. И замер в учтивом поклоне. Жизнь за тебя!!! Мой Бог, мой Император Солнце! На одной из самых знаменитых фотографий пилотов-камикадзе, сделанной 26 мая 1945 года на авиабазе Бансэй, запечатлены пятеро улыбающихся японских юношей. В первом ряду слева (слева направо): Тида Такасама (18 лет), Араки Юкио (17 лет), Такаси Канамэ (18 лет). Второй ряд: Такаси Минэ (17 лет), Хаякава Цутому (17 лет).Парня в центре, со щенком на руках, звали капрал Юкио Араки. Ему было 17 лет. Вот его другая фотография: Сделали последнюю карточку Звена. Когда фотограф проявит свое колдовство, Наверное, поморщится брезгливо. Совсем не мужественные у нас лица! Маленький щенок всех веселил, Каждому хотелось потрогать, Забавный, пушистый комочек. * * * Щенок лизнул меня в нос и губы. Так неожиданно, щекотно, забавно, Мокро и горячо. Я рассмеялся! Может быть это – как поцелуй девушки? Странные чувства… Посмотрите японский фильм "За тех, кого мы любим", где очень реалистично показана жизнь этих молодых ребят, которые выбрали билет в один конец. Используя кадры из этого фильма, кто-то создал потрясающий ролик с песней "Вперед и вверх!" рокгруппы "Оргия праведников". Посмотрите:
Как современные японцы относятся к летчикам-камикадзе Осаму Ямада со своими соратниками, большинство из которых погибли при выполнении задания во время Второй мировой войны Кэити Кувахаре было 17 лет, когда ему предложили войти в отряд камикадзе полностью