***Морозный воздух пахнет медом, медоносными луговыми травами. Исполненный света, он дрожит, льется, обволакивая и искрясь мириадами солнечных пылинок, тонко мерцающих и радужно-синих в еловой чаще, где сплетаются свет и зеленый сумрак хвои… Солнечные лучи ложатся на снег свободными, широкими мазками, ломая синие грани сугробов, доводя густой ультрамарин теней до жгучей васильковой глубины, а в золоте и хрустале мороза чуть подрагивают ветками сосны, шелестят красные горячие чешуйки стволов, а темные, смолистые ели строги и неподвижны в сквозной льдисто-голубой прогалине поляны. Тишина невероятна - она родилась здесь во времена, предшествующие появлению человека. Она всегда жила в торжественном спокойствии этого слепящего лазурью неба, в перезвоне сосулек, в перестуке серебряных ольховых веток, покрытых серыми розочками шишек, в предвесенней россыпи синичьих песенок и стеклянных звуках снегириных свирелей. Она царит в этом сияющем мире, полном игры звонкого колокольного солнечного света и пламенных синих теней, легкой снежной пыли, тающей от первого дыхания тепла там, наверху, где сосновые кроны тонут в небесных широтах. Тишина неописуема – в ночной тьме слышен звездный шепот, и звездные лучи тянутся к ветвям берез… Тишина неоглядна – она разлита в редких людских шагах по заснеженным улицам, она поет в водоверти крещенской проруби, где белые холодные звезды тонут перед рассветом, чтобы вновь родиться из чистой зыби ключевой воды и озарить ночной мир светом далекого космоса. Тишина прозрачна - если пить ее слишком жадно, начинает болеть в груди, словно твое тело не может вместить ее. Тишина – в лиловизне сумерек, в багрянце заката, павшего за крыши заваленных снегом изб, в едком запахе печного дыма, поднимающегося над домами, в свежем запахе поленьев, источающих клейкий янтарь живицы на желтом золоте соснового спила. Тишина – в щедром тепле печки, отдающей его на протяжении дня. Тишина – в дальней-дальней линии горизонта, теряющейся за изгибами заледенелой Онеги, в бескрайнем небе, которое, кажется, заполняет собой весь мир. Тишина – в заброшенной церкви Красной Ляги, под куполом которой гуляет ветер, а седая изморозь сруба до блеска отполирована северным ненастьем. В пустынных полях, где из-под снега торчат гулкие стволы борщевика с крупными уцелевшими соцветиями. Тишина – на старом мосту, перекинутом через глухую и темную речку, в овраге, где слышен унылый плач воды, а по белым склонам ползут вверх кособокие избы деревни Низ. Тишина – в горьком запахе ладана в холодной церкви во время заутрени, когда над молчаливыми и печальными избами курятся струйки дыма. В потемневших иконах, где под золотом оклада скрыты страны нездешние и миры горние, и на крыльях ангелов тусклой киноварью горят отблески заката. Тишина… Тишина – в которой хочется потерять себя… Пустота и пустынь, в которой хочется затеряться. Фото сделаны мной в городе Каргополь, куда когда-то ссылали на вечное поселение, а также в окрестностях оного.Ни в каком редакторе фотографии не редактировались - выраженность сине-фиалковых тонов объясняется исключительной чистотой воздуха и "стихиальностью" атмосферы.
1877 год. В.И. Немирович-Данченко. "Страна холода": Источник: http://www.kolamap.ru/library/nemirovich-danchenko/beloe_more.html
