Есть особый сорт опыта, который можно, с определённой долей условности, назвать восприятием "иных миров". Здесь я попытаюсь рассказать всё, что мне известно об этом на сегодняшний день. Содержание.Предисловие. 1. «Иные миры»: суть явления. 2.1. Мир Четырёх Владык. 2.2. Олирна. 2.3. Файр. 2.4. Миры арья. 2.4.1. Тушита. 2.4.2. Золотое существо. 2.4.3. Лотосовый рай. Заключение. Предисловие. Есть особый сорт опыта, который можно, с определённой долей условности, назвать восприятием "иных миров". Здесь я попытаюсь рассказать всё, что мне известно об этом на сегодняшний день. Все описания, которые приводятся в данном разделе, получены мной в состоянии, которое точнее всего было бы обозначить словами «тонкое сновидение», либо же – в медитативном состоянии. «Тонкое сновидение» характеризуется высокой чёткостью деталей и связностью, высокой степенью осознанности, то есть в тот момент я знаю, что сейчас нахожусь в состоянии сновидения, но тем не менее, это знание не доходит до той остроты, как это бывает в осознанных сновидениях. Практически все описываемые эпизоды происходили со мной непроизвольно, то есть я к этому опыту не стремился. Я лишь описываю то, что увидел, ни на чём не настаивая. Пусть каждый извлечёт из этих описаний то, что извлечёт. Зачастую описания будут носить такой характер, будто я говорю о чём-то «действительно существующем». Это сложный вопрос. Единственное, что можно сказать с определённостью — я описываю лишь то, что воспринимаю, но воспринимаю, по сути, лишь в своём уме, без участия физических органов чувств, хотя иногда мне самому казалось иначе. Поэтому прошу отнестись к моим рассказам максимально скептически. Тем более принимая во внимание, что этот опыт имеет отношение к той области, что зовётся суфиями "барзахом", в котором все воспринимаемые формы есть продукт работы нашего "творческого воображения", то есть механизма непроизвольной интерпретации, работающего в нашем сознании (что, впрочем, не означает, что за этими образами ничего нет). Напоследок хотелось бы заметить, что с точки зрения самых разных мистических традиций опыт, описанный здесь, не является сколько-нибудь "высоким", поэтому не стоит сильно на нём заостряться. 1. «Иные миры»: суть явления. Теперь попытаемся описать то, что можно назвать «восприятием иных миров». Однако прежде нужно оговориться, что в данном случае речь идёт сугубо о мирах чувственно воспринимаемых, имеющих определённые чувственные характеристики. Итак, восприятие «иных миров» есть по сути сочетание следующих факторов: 1. Сенсорные данные. Чаще всего это — зрительные картины, реже — звуки, в том числе речь или музыка. Совсем редко — осязательные или обонятельные впечатления. Однако очень часто эта информация поступает в непривычном формате, который приходится ещё и дешифровать. Например, в одном "пакете" могут содержаться как зрительные элементы, так элементы "непосредственного знания", да ещё и параллельно из нескольких соседних "миров", да ещё и не разложенные по временной шкале. Кроме того, иногда и со временной шкалой бывают большие несовпадения в сравнении с нашим миром. Вплоть до своего рода "объёмности" или "многомерности" времени. При этом картина, складывающаяся в результате, обладает целостностью, последовательностью, закономерностью. В этот мир можно возвращаться неоднократно, изучать его свойства и т. д. 2. То, что можно было бы назвать «чувством истинности». Поясню. Обычные хаотические грёзы во сне имеют почти нулевое чувство истинности. Та реальность, в которой мы живём днём, имеет чувство истинности, равное, скажем, единице. Так вот, восприятие иных миров имеет чувство истинности не меньше единицы, а то и значительно больше. При этом здесь не идёт речь об осознанных сновидениях. Сновидение может быть совершенно осознанным, и при этом сознание будет фиксировать «истинность» или «взаправдошность» окружающего, близкую к нулю. Таким образом, это чувство, чувство истинности, не сводится ни к чему другому. 3. Устойчивость характеристик восприятия. Этот аспект довольно трудно описать. Суть его состоит примерно в том, что наблюдаемое имеет свои определённые чётко очерченные законы. Например, в нашем повседневном мире - это физические законы. Их можно сформулировать, изучить. Обычные сновидения, скажем, в этом смысле сильно плавают, то есть там может случиться "всё что угодно". Возвращаясь к "чувству истинности", нужно заметить, что если с сенсорными данными всё более или менее понятно — то есть они либо есть, либо их нет, то «чувство истинности» слишком часто сбоит, особенно поначалу (а оно со временем оттачивается) и особенно при наличии неосознаваемого стремления выдать желаемое за действительное. И вот встаёт всё тот же вопрос: а стоит ли вообще в данном случае идти дальше голой констатации воспринимаемого, и делать какие-либо (любые) выводы? На мой взгляд — не стоит. Иногда чисто лексически удобнее оперировать такими понятиями как «иной мир», но не более того. Это очень важно помнить. В конце концов, «чувство истинности» ни о чём не свидетельствует кроме самого себя. Более того, по отношению к одной и той же воспринимаемой картине оно может варьироваться в довольно широких пределах. Этот самый мир, который мы видим каждый день, может сегодня сопровождаться «чувством истинности», равным, образно говоря, 1, вчера – 0,8, а завтра, скажем, – 1,5. Однако в целом, восприятие «иных миров» всегда сопровождается «чувством истинности» более интенсивным, чем при созерцании обычных сновидений. Кастанеда использовал такое выражение «восприятие собирает мир». Возможно, тут имеет место что-то в этом роде. В обычных сновидениях восприятие как бы плавает, характеристики воспринимаемого постоянно меняются. Когда же восприятие «собирает мир», нечто словно бы щёлкает как ключ, подошедший к замку, нечто совмещается, и вдруг возникает устойчивая совокупность восприятий. Некоторые такие совокупности настолько устойчивы, что из них бывает трудно вернуться к привычному нам "дневному" восприятию. И тем не менее, трудно с уверенностью определить те критерии, которые отделяют «миры» от обширного океана «междумирья». Воздействие того или иного мира на воспринимающего его человека зависит во многом от самого человека и обстоятельств, в которых происходило это восприятие. Таким образом, даже восприятие демонического мира может быть обращено во благо, научив многому. И восприятие мира благого может послужить началом глубокому повреждению психики, если человек позволит себе слишком «залипнуть» на этой картинке. Можно, однако, с уверенностью сказать, что миры демонические, по большей части, «населены» существами (если можно так выразиться), склонными к хищничеству и паразитизму. Миры благие населены существами по большей части дружественными или как минимум не враждебными. И есть ещё много миров по большей части нейтральных к нам. Однако, и тут возникают вопросы. Два человека не могут одинаково увидеть даже один и тот же город, а в случае с "иными мирами" то, что мы видимо, вообще в значительной степени определяется состоянием самого зрителя. И тем более интересно, что многие образы, описанные ниже, являются архетипическими, т.е. встречающимися у многих людей в весьма сходном виде. По данной теме очень рекомендую статью У.Читтика "Встречи с воображающимися людьми". В этой статье речь идёт о том, как этот вопрос освещается в суфизме, в частности - что говорил по этому поводу Ибн Араби. Если быть кратким, то подобные восприятия в суфизме называются "снятием завес". Однако, говорится, что различить природу увиденного - божественное это, ангельское или "джинновое" может только человек, сподобившийся особого дара различения духов. 2.1. Мир Четырёх Владык. Следующие три мира долгое время в моём восприятии смешивались в нечто единое, поскольку я и не задумывался слишком об этом. Однако не так давно, благодаря помощи М.М.Александрова, я, тщательно рассмотрев этот опыт, понял, что это – три совсем разных мира и был даже несколько удивлён, как я мог их попутать. Первый из них больше всего напоминает буддийскую Чатурмахараджику, Мир Четырёх Владык. По субъективным ощущениям этот мир «выше» нашего. То есть, чтобы его достигнуть, нужно некоторым образом «подняться» в сновидении над нашим миром, преодолеть своего рода барьер, который часто оформляется нашим умом в форму банального потолка и после этого, через какое-то время полёта, требующего всё больше усилий, словно Земля начинает притягивать тебя всё сильнее, вдруг выныриваешь в этом мире. Первое, что бросается в глаза — свет здесь не слепит, хоть и вполне ярок. Краски как бы слегка пастельные, а очертания предметов не чётки. Но не так, как бывает при миопии, а иначе. Кажется, что каждый предмет здесь больше, чем просто предмет. Сквожение иных миров здесь настолько отчётливо, что придаёт окружающим предметам некий оттенок эфемерности или скорее - многослойности. Каждый камень здесь не просто камень, а Камень, и река не просто река - а Река. Более всего по ощущению (но не по форме) картины Мира Четырёх Владык напоминают наши ландшафты ясным днём в начале мая или ранним погожим летним утром. Но в Мире Четырёх Владык всё просто-таки состоит из той благодати, свежести и лёгкости, которые у нас в такие моменты лишь угадываются и, собственно, делают их столь чудесными. Вода в Мире Четырёх Владык - живая. Это трудно описать, но когда там смотришь на воду, то чётко знаешь, что и она смотрит на тебя и знает о тебе. Ещё - ощущение лёгкости воды. Она не жидкая и не мокрая, а словно бы - сгустившаяся энергия светящегося стального оттенка. На закате или восходе она приобретает оттенок более золотистый, в другие моменты можно уловить зеленовато-голубой или чисто-голубой или же бирюзовый. Третье - Река там чётко ощущается как Великий Поток, идущий сквозь миры и слои, связывающих миллионы времён и судеб, Поток, в который можно уйти навсегда. Индийская традиция обожествления Ганга становится совершенно понятной. Как уже говорилось, этот мир почти не отделён от миров стихиалей. Море в Мире Четырёх Владык живое, интенсивно-синее, будто состоящее из лазурного свечения. Его я видел только один раз. Помню, что в том месте ещё возвышались из моря блестящие абсолютно чёрные скалы, похожие на базальтовые столбы высотой около пятнадцати метров над водой. Были они словно не из этого мира... Тут и там этот мир несёт следы неких катаклизмов, выглядящих словно затянувшиеся раны или следы термоядерных взрывов. Причину их я понял позже. Расскажу сначала об обитателях этого мира. Он густо населён, причём рас — множество. Из тех, что мне удалось зафиксировать — это: 1) Обитатели вод, подобные русалкам или, может быть, нагам буддийских мифов. 2) Небольшие существа, похожие на гномов или хоббитов. 3) Небольшие летающие существа, похожие на классических эльфов. 4) Мощные существа, подобные богам. Все остальные существа здесь им подчиняются. Они великолепны, благи. 5) Существа, больше всего напоминающие толкиеновских вышних эльфов. Это — основная воинская сила здесь. А война идёт непрерывно. Понять суть этой войны мне помог буддийский миф о войне дэвов и асуров. Где-то «ниже» Мира Четырёх Владык и как бы «сбоку», «выше» и «ниже» по отношению к нашему слою, расположены миры асуров – могучих существ, главными характеристиками которых является склонность к гневу, гордости, воинственности и хвастовству, их интересует власть и самовоздвижение (хотя назвать их демонами, то есть существами, живущими хищничеством или паразитизмом, было бы не правильно). Так или иначе, асуры находятся в состоянии войны с обитателями нескольких миров, обитаемых дэвами, к которым относятся, например, и все обитатели Мира Четырёх Владык. Подробнее об этой войне я попытался рассказать в книге «Дзэн-христианство», в главах 5 и 6, так что заинтересованных читателей отсылаю туда. Именно эта война и наложила отпечаток на Мир Четырёх Владык. «Вышние Эльфы» убеждены, что сражаются за правое дело, асуры — тоже. Так всё и продолжается. Вообще, Дэвалока, то есть совокупность райских миров, обитаемых богами-дэвами, весьма обширна. Кроме асурических миров также есть ады, о которых уже упоминалось. Ады обитаемы настоящими демонами и теми существами, которым довелось пасть их жертвой, а точнее — жертвой собственной слабости, алчности, ненависти, гордости или недальновидности. И кроме того, есть несколько «параллельных» миров, имеющих сходные характеристики с нашим. Об одном из них будет ещё речь ниже. Но кроме дэвов, асуров, людей, животных-растений, демонов и узников ада есть ещё одна категория существ, названная в буддизме арьями. Так же их привык называть и я. Это существа, идущие путём познания и любви, за пределы колеса рождения и смерти. Они не участвуют в войнах, не пытаются никем управлять, не имеют родных миров. В уже существующих мирах они создают анклавы для целей помощи местным обитателям, а также, для той же цели, создают Чистые Земли, о которых речь будет идти ниже. Есть в Дэвалоке миры, полностью приспособленные и трансформированные под деятельность арьев. Присутствуют арьи и в Мире Четырёх Владык. Но их особенность такова, что почти никто из местных жителей их словно бы не замечает. Тихо сидят они на берегах рек или на склонах гор, лёгких, словно бы прозрачных. Тихо проходят они куда-то. Совершают некие совместные действия. Их деятельность направлена только на постижение сути бытия, на уменьшение страдания всех живых существ и на помощь им в пути познания и любви. Позже я ещё расскажу о них. 2.2. Олирна. Как уже говорилось, долгое время я отождествлял с Олирной сразу три мира: Мир Четырёх Владык, тот мир, о котором сейчас пойдёт речь, и одну из чистых земель. Однако, после более подробного анализа, проведённого с помощью М.М.Александрова, я дифференцировал эти три мира и чуть позже убедился в правильности выводов. Олирной Даниил Андреев назвал мир, ближайший к Энрофу, т.е. к физическому миру. Слово «ближайший» в данном случае означает, что его от нас отделяет наиболее тонкий барьер восприятия изо всех светлых миров. Именно этот мир обычно ассоциируется у нас с раем. Именно его индейцы сиу называли Землёй Предков. По сути это то, что некоторые называют сейчас «параллельными мирами», а в буддийской мифологии называли Континентами. Континенты Шаданакара населены людьми либо животными. Олирна – это один из Континентов буддийской мифологии, а именно Уттаракуру. Андреев писал, что в Олирну он попал после предыдущей смерти и встретил там своих ранее умерших родственников. Однако, я таких сведений не имею, умерших родственников там не встречал, однако допускаю, что это возможно. Опишу лишь то, что видел сам. Это — настоящая земля без скорби. Тут не бывает катаклизмов, нет болезней и старости, растения дают изобильный урожай, достаточный для жизни, вода в ручьях и реках чиста и вкусна. Воздух всегда свеж, но в меру, не бывает здесь холода или жары. Краски насыщены, очертания чётки. Даже пыли там нет. Природа очень красива, деревья царственны, цветы идеальны. Животных я не видел совсем. Никаких. Живут там счастливые и беззаботные люди, относящиеся друг к другу с братской любовью. Живут они в светлых домах, все вместе, но вообще говоря, проводят в жилище довольно мало времени. Я видел мужчин и женщин, все примерно одного возраста, лет тридцати-тридцати пяти на вид. Детей в Олирне нет. Одеты в простые одежды типа арабских гандур, но не из ткани, а из некоей нежно-белой субстанции, похожей на сгустившийся лунный свет. Чем они вообще там занимаются целыми днями – я так и не понял. Видел, что они беседуют и играют, гуляют или просто сидят на берегу реки. Не чужда им и любовь в смысле нашей любви между двумя людьми, однако она здесь больше смещена в платоническую сторону, от которой, впрочем, местные жители получают тонкое и интенсивное удовольствие. Например, они могут подолгу сидеть обнявшись и смотреть на здешнее небо, имеющее удивительный оттенок. И такое времяпровождение доставляет им большое удовольствие. Вообще, здешние люди очень заботливы друг к другу, легко касаются друг друга, смеются и играют. Проявления более «высоких» миров, обитаемых «богами», здесь сильно упрощено и является довольно-таки обычным делом. Боги легко сходят сюда и общаются с этими людьми. Иногда это – грандиозные существа, напоминающие некие грандиозные явления. Например, кто-то, похожий скорее на живой ядерный гриб, упирающийся головой в небеса, с голосом, похожим на раскаты грома. Всё это, знакомое нам из мифологии, является здесь обычным делом. В древности люди вообще, видимо, намного легче преодолевали барьер восприятия, отделяющий наш мир от иных миров. Обитатели Олирны просто живут и, будучи очень чистыми, добрыми и светлыми людьми, не стремятся ни к чему. Им и так хорошо в этом их мире. Когда приходит срок уходить — а живут они в несколько раз дольше нас — они просто ложатся в уединённом месте и тихо истаивают. Другие словно бы этого не замечают или не хотят замечать. Есть там и арья. Арья – это все существа, идущие к просветлению, не в какой-то светлый райский мир, но за пределы всех миров. В Олирне арья пребывают в своего рода анклавах, и местные жители, опять же, почти не замечают их. Арья заняты работой. Например это своего рода рейды в ближайшие адские миры с целью извлечения оттуда страдальцев. Эти страдальцы оказываются в повреждённом состоянии сознания и больше всего напоминают кататоников или паралитиков. Арья ухаживают за ними, но как правило, спасённые не задерживаются надолго и опять проваливаются ниже. Однако, даже этот короткий период приносит в их существо отпечаток любви, зерно, которое с неизбежностью прорастает в дальнейшем. В тех рейдах арьи рискуют, поскольку по сути выхватывают у демонов пищу прямо изо рта. Иногда в этих рейдах они претерпевают от демонов удары и, бывает, даже попадают в плен. Но арья удержать трудно. Кроме того, арья ведут работы по устройству своего рода убежищ для узников адов, в которых те могли бы укрыться от демонов и, возможно, совсем покинуть ад. Взращивание таких укрытий требует огромных усилий и поддержки «сверху». Такая структура часто пронизывает несколько слоёв и в нашем мире выражается часто в виде храма (но не любого) или в виде Королевского Дерева, о которых я тоже расскажу в других номерах. Уничтожение того или другого в нашем мире наносит урон всей системе. Вот арья – светящиеся белые фигуры, не имеющие чётких очертаний – сидят кругом на земле, как бы в медитации или молитве. Через какое-то время из земли между ними вырастает столб призрачного сияния и они, поднявшись, входят в него. Спустя какое-то время они выходят, держа на руках два полубесчувственных тела – тёмных, искажённых словно бы какой-то страшной болезнью. Кажется, они даже слегка дымятся. Столб сияния исчезает. Тела кладут на здешнюю нежную траву, и я могу разглядеть их ближе. Это – мужчина и женщина. Ни возраста, ни расы, ни каких-либо других черт определить не удаётся. У нас настолько искажённые тела не встречаются: они будто сплющены сверху как пластилиновые фигурки: туловище широкое и короткое, коротки и ноги, зато руки – нормальной длины, но пальцы скрючены как от подагры. Лица – широкие и плоские, глаз почти не видно – но они не узкие, а просто очень маленькие. Беззубый рот широкий. Волос нет, никаких. Кожа имеет такой цвет и вид, что живо напоминает испражнения. Они как бы бредят, беспрерывно стонут и совершают беспорядочные движения руками и ногами. Чёрные бусины их глаз бессмысленно таращатся на всё вокруг. Арьи склоняются над ними, я слышу их успокаивающий шёпот, они гладят страдальцев и совершают какие-то движения руками, будто разглаживая что-то невидимое над этими двумя. Постепенно они успокаиваются и как бы засыпают. Я знаю, что при жизни в нашем мире эти двое были опустившимися алкоголиками. Арьи сооружают над ними как бы своего рода купол или тент из светящейся призрачной материи. Под этим куполом происходит трансформация. Постепенно тела страдальцев меняются. Кожа разглаживается и светлеет. Ноги и туловища постепенно вытягиваются. Глаза становятся больше. Появляются волосы. Через какое-то время под куполом уже лежат мужчина и женщина вполне обычного вида. Он – чернокожий, она – европейского вида. Я знаю, что так они будут выглядеть в своей будущей жизни. Они находятся как бы в полудрёме, иногда приоткрывая глаза. Иногда они плачут сквозь сон, иногда улыбаются. Они так и не проснутся здесь. Через какое-то время купол пустеет: они как бы тают, исчезают. Я знаю, что они ушли в наш мир и грядущая жизнь их будет лучше предыдущей. Меня переполняет радость. Ещё одна картина из этого мира: чёткие формы, яркие краски, горы, равнины, покрытые нежно-зелёными травами, спокойные реки, белокаменный величественный город на высоком холме, почти горе. Похож чем-то на толкиновский Минас-Тирит. В городе, кажется, и не живут вовсе в обыденном смысле - там практически одни храмы, чем-то напоминающие мечети: купола, что-то похожее на минареты. Люди в свободных белых одеждах ходят, сидят на ступенях, словно бы постоянно пребывая в молитве или медитации. Повсюду идут богослужения и духовные практики, похожие на наши, среднее между исламскими совместными молитвами в мечетях, и христианскими литургиями, а кое-где – нечто похожее на суфийские сэма или буддийские медитационные сессии. Но нет никакого богатого убранства, всё вроде бы простое и белое, но кажется, что это какая-то особенная, святая и древняя белизна. Всё очень чисто. Этот холм с городом стоит на берегу довольно большого озера размером километров 5-10. Вся атмосфера этого города такова, что можно сидеть на ступенях его храмов целыми днями, созерцая восходы и закаты, ощущая касания ветра и ароматы степей, долетающие из просторов. Это – один из анклавов арьев, здесь люди этого континента могут заниматься духовной практикой под руководством арьев. Иногда один из людей, занимающихся здесь практикой, начинает излучать интенсивный свет и как бы весь переходит в излучение, уходя из этого мира. Новички же просто проявляются в Олирне как изображение на фотоплёнке, чаще всего в позе эмбриона, но уже в одежде. Часто какое-то время они не дееспособны – просто сидят и молчат, таращась вокруг. В этот период они становятся предметом всеобщей заботы. Их кормят из рук, гладят, разговаривают. Впрочем, общение здесь происходит в основном телепатически. Через какое-то время новичок осваивается, оживает, начинает понимать окружающих и в конце концов становится полноценным членом общества. 2.3. Файр. Называю этот мир так, потому что он чем-то напоминает описанный Даниилом Андреевым Файр. Это похоже на то, как если бы ты оказался среди полярного сияния, в сердцевине, причём полярное сияние довольно яркое, но одновременно нежное и ещё оно живое, словно идёт из других миров. Это волны живого света. Иногда они похожи на огромные цветы или облака или волны. И ещё эти волны осязаемы, потому что ты сам состоишь там примерно из такого же материала, разве что несколько более плотного. Цвет - зелёный, золотистый, голубоватый, алый. Эти превращения света можно созерцать бесконечно. Интенсивность может меняться, но каких-то искр или сполохов не видел. Восприятие там не разделено так как у нас: у нас есть разделение между зрением и слухом, например. Там же свет можно слышать и осязать. Эти волны не бездумные. Они не то чтобы разумны сами по себе, а являются проявлением разума, суммы мириадов сознаний Дэвалоки. Там нет такого разделения на мой и не мой разум, там он единый при сохранении индивидуальности. И ещё, там само бытие ощущается иначе. Возможно, это связано с тем, что время воспринимается по-другому. Там всё происходящее многослойно, и вспоминая, трудно сказать, быстро ли происходило что-то или медленно. И в каждое событие можно углубляться до бесконечности. Например, то, что на каком-то уровне воспринимается как волна света, оказывается отражением некоего события в одном из высших миров или группы миров. Ты вглядываешься и всё больше проникаешь в суть этого события, видишь всё больше деталей и взаимосвязей и по этим взаимосвязям переходишь к другой волне, и видишь как они соединяются в узор, и так далее. 2.3. Миры арья. 2.3.1. Тушита. Я назвал этот мир Тушитой, взяв это имя из буддийской космологии. Однако, действительно ли он соответствует Тушите я никак не уверен. Просто надо же его как-то называть, а более подходящего имени я не смог подобрать. Материальность здесь ещё менее плотна, чем в Мире Четырёх Владык, и - совершенно просветлённая. В этом мире находятся, похоже, только арья, то есть те, кто следует Благому Пути. Кроме того, там находятся и «повреждённые», то есть люди, которых обитатели этого мира вытащили из адских миров. Дело в том, что «спасатели» из Олирны тесно связаны с Тушитой. Если это возможно, они транспортируют спасённых в Тушиту, которая находится не настолько «высоко», чтобы это не было возможно. Тамошние пейзажи имеют что-то от картин импрессионистов, если брать светлые пастельные тона. Их трудно описывать, там наши прилагательные не подходят. Солнца там кажется нет, а сияние исходит как бы отовсюду. Про горы, реки и деревья можно сказать разве что очень условно. Это скорее характеристики тамошней материи: "много, неподвижно и вертикально", "много и подвижно подобно потоку", "вертикально, неподвижно, постепенно растёт" и так далее. Трудно описывать. А храмы скорее похожи на огромные кристаллы. Храмы там это одновременно и форпосты, которые связаны с некоторыми точками в Энрофе и в Олирне, и что-то типа порталов. Те спасательные операции происходят, как правило, через эти порталы. Причём в это время ещё много народа сидит вокруг и, скажем так, поёт мантры поддержки для них - это будет самый близкий аналог из наших понятий. Бодхисаттвы там присутствуют так или иначе постоянно. "Богослужения" происходят совершенно грандиозно, но не в смысле пышности, а в смысле насыщенности и мощи. Даже не знаю с чем сравнить в нашем мире, аналогов просто нет. Разве что если представить себе грандиозное суфийское сэма, очищенное от всего бренного-земного. В мировых религиях люди (по большей части бессознательно) лишь неумело стремятся к этому в литургиях разного рода. Слово "богослужение" здесь условно, поскольку для арья нет никакого такого "Бога-вседержителя", которому они "служат". Их Бог — любовь, и этим всё сказано. Всё дееспособное население там - именно арья. Во многом Тушита имеет характеристики, схожие с чистыми землями, одну из которых я опишу в разделе 3.5.3. 2.3.2. Золотое существо. Здесь я опишу один из эпизодов, сильно помогших мне на пути, прежде всего как некий духовный камертон. «Тонкий сон»: я в своей комнате. Вижу на полу листок бумаги, поднимаю его. На нём ручкой нарисована какая-то схема, похожая на дерево. Интересно, что схема эта не "плывёт", как это обычно бывает в осознанных сновидениях с картинками и текстом. Понимаю, что это – схема человеческого сознания. Приглядываюсь поподробнее: уровни, этажи, ответвления… Один из уровней мне кажется почему-то смутно знакомым: он не самый высокий, но – предпоследний, слева. Рассматриваю его изображение и вдруг переношусь туда... ...Вокруг - ослепительное золотое сияние, всё тонет в нём, очертания предметов угадываются смутно, всё плывёт в этом мареве, в этой золотой радиации. Это энергия, очень плотная и мощная. Оглядевшись, я вижу нечто вроде дворцового зала, где всё создано из этого сияния. Одной стены в зале нет и там - Ничто, похожее на небесную пустоту. В противоположном конце зала - нечто вроде трона, на котором восседает божество, а по правую руку от него - какой-то человек. Божество это так же создано из света и его трудно разглядеть, лицо же его вообще почти невозможно увидеть из-за этого света - точно как когда смотришь на солнце, хотя здесь отсутствовала одна черта: болезненность - солнечный свет ранит, а этот свет не ранил. Сначала я подумал было, что это божество - женщина и даже вроде бы почти разглядел женские черты лица сквозь сияние и вообще что-то женское было в энергии этого существа. Но потом пригляделся и понял - нет, это не женщина, это всё-таки мужчина, изящный, с манерами принца в самом высоком смысле этого слова. Но позднее я отчётливо понял, что понятие пола вообще неприменимо к нему как неприменимо оно к лучу света. И форма эта - лишь создание моего разума, подпорка, с помощью которой он, разум, пытался совладать с этой трудно перевариваемой картиной, придать форму тому, что вне формы. Его «правая рука» обладал более умеренным сиянием, в сравнении с божеством даже казавшемся тускловатым. Можно было разглядеть его лицо, худое и суровое, одет он был, как мне показалось, как-то необычно. Он стоял. Когда я появился, тот человек начал говорить что-то не слишком приветливое: стал перечислять мои грехи, говорить, что, мол, как я посмел здесь появиться и т.д. и т.п. Честно говоря, я не очень-то его слушал почему-то. И кроме того, божество всё время остужало пыл этого обвинителя - не словами, а как-то ... просто остужало. Мол, не перегибай палку. Наконец, божество совсем заставило того человека замолкнуть и спросило меня, что мне надо или зачем я здесь. Спросило опять-таки без слов, без телепатии, просто между нами не было границ. На его вопрос я не нашёлся что ответить - просто ничего не было в тот момент в голове. Я был поглощён созерцанием этого божества. Было оно бесконечно милосердно: в его свете не было даже намёка на муть, все грехи, даже самые тяжкие, пред его ликом просто забывались как прошлогодний сон, исчезали как туман под утренним солнцем, теряли свою реальность. Даже не так: оно являло собой состояние совершенной, фундаментальной безгрешности и глядя на него, я видел, что все мои грехи - лишь морок, помрачение. Я увидел, что безгрешное состояние истинно, естественно, мощно и чудесно. Божество мгновенно поняло моё состояние и с тихой и какой-то удивительной бесстрастной нежностью и любовью сказало мне без слов примерно следующее: - Всё хорошо. Не отчаивайся. Всё хорошо. И стало понятно, что пора уходить. Но природа этого существа такова, что оно не могло отпустить меня просто так. И оно сделало на прощание подарок: внезапно я погрузился в поток золотого сияния, пронизывавшего до самой основы, сияния, которое, казалось, вот-вот растворит меня, и я не был против. Ни одной мысли не было в голове. Усилием воли я попытался помолиться, и обрывки этих показавшихся сейчас такими грубыми слов были унесены этим золотым потоком на глазах, устанавливая полное безмолвие. Это тоже была своего рода молитва, но без слов, без «я», словно бы безмолвное устремление внутреннего взора к Истине, к Сердцу Бытия. Одновременно я начал ощущать плавный спуск. Через какое-то время интенсивность сияния стала спадать и сквозь него стали проступать контуры моей комнаты. Я ощутил своё тело, полное невероятной неги, всё какое-то блаженствующее, отдохнувшее и словно бы исцелившееся, было удивительно хорошо, сердце казалось омыто в святой воде. Невольно улыбнувшись, я прошептал: «Спасибо». Некоторое время я лежал так с открытыми глазами и улыбался, глядя в потолок... После этого эпизода я ощутил в себе новое качество - на фоне этого золотого сияния мои замутнения стали видны особенно явственно, чётко. Кроме того, оно послужило своего рода духовным камертоном: этот эпизод я использую для того, чтобы вспомнить это "истинное состояние", использовать его в своего рода "гуру-йоге". Интересно так же, что если бы свидетелем всего этого стал, скажем, христианин, он наверняка был бы уверен, что видел Христа или ангела или демона, а буддист бы подумал, что это - йидам, или Авалокитешвара или Амитабха. Но по сути своей этот опыт был совершенно вне традиций, вне конфессий. 3.3.3. Лотосовый рай. Здесь я опишу мир, являющийся, судя по всему, «чистой землёй». Если попытаться найти аналог в буддийской космологии, как одной из наиболее полных, ближе всего он к чистой земле бодхисатвы Майтрейи. …Первое – это аромат. Тонкий, почти неуловимый. Неповторимый. Это как бы аромат Бодрствования, свежести. Вокруг – озеро и я в центре него, на огромном листе лотоса, таком большом, что я без труда умещаюсь на нём. Всё это озеро сплошь покрыто подобными круглыми листьями и над ними на тонких стеблях парят в лёгкой дымке нежно-розовые чуть фосфоресцирующие цветы, каждый размером с голову человека. Вокруг царит тот особый полусвет, который бывает в ясный летний рассвет, когда всё тихо, всё мирно, всё – как бы приглушено, краски нежны, очертания нечётки. Ощущение волшебства. Гористые берега еле видны в жемчужной словно бы утренней пелене. Вода между листьями, кажется, чуть светится – она не тёмная, а похожа на всё ту же дымку, сгустившуюся до жидкого состояния. Всюду чувствуется некое невидимое святое присутствие, как бы беззвучная молитва, и кажется, что можно краем глаза уловить на каждом листе сидящую фигуру, погружённую в молитву или медитацию, но глянешь туда прямо и – никого нет. Вот начинаю перепархивать с листа на лист, к берегу. Моё тело, свободное от плоти, невесомо и подвижно здесь. Постепенно берег приближается, обретая более чёткие очертания. Горы, или вернее – стены, окружающие озеро, будто отлиты из сплава золота и серебра. И вот – твёрдая земля и я смотрю на озеро с неё. Противоположный берег почти совсем теряется. Внимание моё привлекается поверхностью скалы: она испещрена странными письменами, похожими на иероглифы. Эти знаки не отчеканены на поверхности и вообще словно бы не рукотворны, а являются естественным рисунком поверхности как у нас - выщерблинки и трещинки. Всматриваюсь в них и вдруг смысл их открывается мне подобно тому, как луна появляется из-за облаков. Открывается прямо, подобно музыке… чьё-то присутствие прерывает моё созерцание. Передо мной в воздухе возникает Некто. Он парит будто бы сидя на чём-то, одна нога поджата. Одежды его отливают огненным золотом и багрянцем, лик его источает интенсивное, но словно бы сдерживаемое золотистое сияние: мне кажется, он специально умерил свой свет и облёк его в понятную моему уму форму, чтобы я смог выдержать его присутствие, но даже и в таком виде я не могу смотреть ему в лицо прямо: этот свет растворяет меня, рассеивает, как солнце рассеивает утренний туман. От Него исходит милосердие и всепонимание. В голове само собой рождается имя Ему - Милосердный. Он, кажется, улыбается и чуть касается моей макушки пальцами. Мир исчезает в потоке золотого сияния... Эти два эпизода, очень похожи по своему действию и для меня они не разные, это не два разных персонажа. Когда в сердце наплывает мрак, я вызываю в памяти Золотое Существо, как будто оно прямо передо мной и внутренне как бы совмещаюсь с ним, ощущаю в себе отблеск его чистого состояния, его сияния, и мрак исчезает. Для меня это нечто вроде скорой духовной помощи или своего рода камертона сердца. Заключение. В конце концов, не важно, в каком контексте, в какой понятийной системе мы интерпретируем то, что воспринимаем. Можно, например, описать всё, о чём говорилось в этой книге, в терминах психологии, можно бесов назвать явлениями нашего же сознания и так далее. Более того, даже в рамках одной понятийной системы можно предложить длинный ряд различных интерпретаций. Для меня тут важнее именно практический результат интерпретации воспринимаемого, а сами интерпретации, как и само восприятие, не могут быть совершенны и являются лишь инструментами на нашем пути. Наиболее ценной, в конечном итоге, оказывается способность вообще не цепляться к какой-либо одной картинке, не воспринимать ту или иную интерпретацию как часть своего "я", которую нужно оборонять. Как раз желание оборонять своё понимание, возникновение негативных эмоций, если оно задевается, свидетельствует о том, что эта концепция встала на службу нашего самолюбия, а значит её плоды уже противоречат плодам Духа. В этом смысле картины мира, описанные в этой книге, ничем не лучше. Те же восприятия, которые лежат в их основе, могут быть интерпретированы и иначе. Поэтому смысл имеет не привязываться к мёртвым картинкам и концепциям, а стремиться прежде всего к живым восприятиям.
Расширил главу про Олирну. В Олирне я видел кляксы расплавленного стекловидного материала, диаметром в несколько метров. У меня создалось впечатление - что это следы от ядерных взрывов, которые происходили у нас.
Эти мелкие асуры во многом напоминают игв. И ещё, Максим, этот мир и многие другие напоминают не слои Шаданакара, если пользоваться андреевской терминологией, а другие планеты. Некоторые иные миры воспринимаются именно как иные планеты. То есть, находясь там, ты знаешь, что находишься на другой планете. Это всегда довольно чётко ощущается. И, если говорить мифологическим языком, некоторые планеты судя по всему связаны с Землёй и барьер восприятия между нашим миром и их сравнительно ослаблен. Кроме того планеты связаны как бы в сеть. И получается, что на некоторые из них невозможно попасть, не побывав на какой-то ещё планете. Получается нечто вроде такой псевдо-иерархической системы. То есть, ещё раз: можно всю систему интерпретировать немного иначе. Есть слои, связанные с нашим миром, являющиеся его оборотной стороной, а есть миры "инопланетные".
К мирам местным я бы отнёс Чатурмахараджику (хотя возможно не полностью). Джентри, скажем, это местные жители. Стихиали тоже. Под Континентами иногда понимают другие планеты. Но обычно это всё же тоже Земля. Дуггур и большинство тех миров, которые называются адскими - кажется местные. Возможно шрастры. А вот те, с кем воюют боевые дэвы - кажется находятся на иных планетах, причём кто-то из них возможно был вытеснен дэвами с Земли когда-то. Довольно чёткий признак - географическая корреляция. То есть, находясь скажем в Левом мире, можно достаточно точно сказать где ты находишься в привязке к нашему миру. К сетке географических координат. На "другой планете" это невозможно в принципе. Грубо говоря, внутренний компас там крутится как пропеллер. Видимо этим обусловлено чувство "иной планеты".
Миры манику, нибрусков, элаев, шалемов - это тоже, видимо, часть Чатурмахараджики. Вообще, кажется, Чатурмахараджика - это скорее, пользуясь андреевским языком - сакуала, а не отдельный мир.
Ну, чтобы не путаться, выделим Чатурмахараджику как конкретный небесный мир, и область её влияния - миры существ подвластных 4-м хранителям.
У Андреева тоже присутствует неоднозначность слой-планета. В ранних своих прозрениях-воспоминаниях, согласно В.М. Василенко, Д. Андреев описывал иные планеты: (В.М. Василенко «Далекие ночи») Есть неоднозначность и в плане уже описываемых в Розе Мира миров, например Орлионтана. В Розе Мира это слой, а вот в одном стихотворении, пусть и шутливо, Д. Андреев называет его планетой: (Д.Л. Андреев. Русские боги. Глава 17. Сквозь природу) Ну и о том, что во внутреннем антикосмосе Шаданакара Д. Андреев называет лунами Ытрэч и Суфэтх, можно и не упоминать.
Есть работы по уфологии где достаточно подробно разбирается исключительня близость историй о контактах и похищениях людей фейри (к которым относятся джентри) и инопланетянами из современных рассказов очевидцев.
Так, конечно, миры асуров это "нижние небеса" и имеет свои координаты на карте звёздного неба. Если хочешь, могу открыть ветку Звёздная карта (по мотивам Рамаяны)
И то расшифровка очень сложная (и соответственно с большим допуском). Ну попробовать представить реконструкцию попробую, но, предупредждаю, замаетесь )
Интересно, что Олирна действительно находится на севере. То есть, чтобы попасть в неё, нужно в ОС лететь на север. Может так получиться, что на определённом этапе ты вдруг обнаруживаешь что под тобой - вроде бы эта же земля, эти же холмы, но как бы просветлённые, ясные, чистые. Земля радости и чистоты. Вход в Олирну - на севере, где бы ты ни был.
На запад лежит земля магии, на северо-западе магия приобретает такой волшебный солнечный (как ни странно) оттенок как в Лотлориэне, а к юго-западу - всё более "тёмная". На юге - страна "демонов" и разрухи. К востоку - пустые дикие пространства.
Замечательно, но тогда лучше оговорить, что слово север используется не в общепринятом смысле (как именно?.. Сведенборг, например, оговаривает особое значение направлений в мире ангелов). Иначе решаем простейшую задачу по физической геометрии: "Направление от любой точки (кроме Х) до точки Х всегда указывает на север. Где находится точка Х?". Ответ: Х - это Северный полюс.