… Меня зовут Маргарита. Только не думайте, что это мое полное имя – можете мне поверить, мое настоящее полное имя невероятно сложно и безгранично красиво, витиевато, словно тонкие карандашные линии, возникающие на чистом листе бумаги, в маленькой записной книжке художника, который по пятницам приходит рисовать во двор нашего (нет, пожалуй, моего) собора. Он приходит ближе к вечеру, когда длинные алые полосы солнечного света протягиваются вдоль ступеней, и сизые шероховатые тени просыпаются в зарослях садовых цветов. Свое занятие этот молодой человек называет странным словом, напоминающим птичий щебет – ну, да, так оно и есть – «чириканьем»… Да, да, так и признался однажды симпатичной девушке с совсем несимпатичной маленькой шавкой (фффф – я их терпеть не могу!), которая пришла вместе с ним … Она сидела за столиком маленького кафе, куда я иногда отправляюсь полакомиться кусочком – другим сливочного суфле, и гладила свою собачонку, лежавшую у нее на коленях. На собачонке был надет красный вязаный костюмчик – какая глупость! Вообще-то у меня очень тонкий слух… Например, отдыхая на скамейке неподалеку от нашего (нет, все-таки, моего!) собора, я прекрасно слышу, как звонит колокольчик к утренней мессе. Что ни говорите, но место, где я имею честь проживать, замечательное. Во – первых, несмотря на центр большого города, там бывают удивительные часы, полные тишины, словно согретые солнечным теплом. Такие часы случаются после мессы, когда люди расходятся по своим делам. В это блаженное время витражные окна открываются во двор, две продавщицы, сидя на последней скамье, затевают негромкий разговор, судя по всему, получив возможность обсудить последние новости приходской жизни, а поляк - алтарник – преувеличенно суровый - молча проходит мимо них – только постукивают деревянные четки, привязанные к поясу. В такое время лишь бестолковые пестрые воробьи суетятся в буйно разросшихся кустах сирени, да слышен звон посуды на кухне итальянского ресторана. Глухо шурша шинами, проедет по дороге одинокое такси, в соборный дворик зайдут погреться на утреннем солнышке старушки в одинаковых серых макинтошах и черных, побитых молью, шляпках, да несколько бродяг в растянутых свитерах и потрепанных джинсах, с рюкзаками за спиной, шаркая, прошествуют в столовую для неимущих… И снова тишина – только солнце золотит крыши. Во-вторых, я люблю побродить среди клумб, сделанных руками монахинь, среди цветущих бархатцев и маргариток, послушать жужжание шмелей и ос - их у нас, знаете ли, в избытке. Дело в том, что наш (или, все-таки, мой?) настоятель любит после утренней мессы и чтения розария побаловаться чашечкой чаю с медом. И уж непременно оставит на окошке ризницы стеклянную вазочку с остатками своего пиршества – вот и слетается к нам всякая полосатая и пушистая мелочь… Ффффф! Что же касается меня, то я – самая примерная прихожанка. Ибо мой храм – это мой Дом. Как же я люблю помолиться в тишине, когда храм почти пуст, и только бесчисленные золотые пылинки роятся в воздухе, в столбах и лучах света - по всему пространству полутемной залы!.. Моя фигура, наверное, тоже кажется сотканной из солнечного света. Иногда я испытываю настоятельную потребность почитать Розарий – поверьте, это наслаждение – не только перебирать бусины четок, но и обращаться к самой Матери Господа нашего. Каждый вечер я захожу в собор, проверить наших (нет, моих!) священников – насколько скрупулезно выполняют они свои обязанности по отношению к пастве… Но моя ревизия недолга. Постепенно я погружаюсь в ничем не нарушаемое состояние молитвенной сосредоточенности – и тогда сам Господь Иисус берет меня на руки, и, убаюкивая в ладонях, возносит к солнцу. Вокруг нас роятся золотые пылинки – танцуют вселенные, и уже не стены собора окружают нас – но сияющий мир, полный совершенства и Божьей благости. И я совершенно уверена, что минуты моего упоенного созерцания необъяснимым образом совпадают с экзальтацией органиста, исполняющего Angelus или Te Deum. Сегодня, когда я собиралась зайти помолиться, какой – то чрезмерно любопытный тип сделал попытку сфотографировать меня на ступеньках храма. Но, я успела горделиво отвернуться – терпеть не могу, когда сокровенные переживания и частная жизнь становятся достоянием общественности… Хотя, поверьте, я – весьма фотогеничная персона. Осень в разгаре, и вихрь желтых листьев кружит по двору. Скоро придет зима, и сладко будет засыпать в пустой ризнице в кресле отца-настоятеля, завернувшись в его теплый стеганый жилет. За окнами завоет вьюга, снег закрутится клубами – но, в мой храм только прихожане принесут в складках одежды холод истинной зимы. В мерцании огня в камине я увижу удивительных существ, и сновидения, чей смысл неизъясним, придут ко мне в студеные лунные полночи. Образы иного бытия останутся тайной, открытой лишь избранным – ибо только они смогут прочесть эти таинственные знаки – в моих зеленых глазах. В глазах, хранящих летопись мгновений - переменчивую суть мироздания, неподвластного никому, кроме Творца. Творца, который прославлен и в моей скромной особе. Напоследок, Вы, конечно, захотите узнать мое полное настоящее имя – так и быть, я скажу его вам, о, любопытные. Ибо, как говорил Плавт – «nomen est omen» (что значит «имя – это судьба»). Испанка по происхождению, я ношу старинное родовое имя – Маргарита Мануэла Франсиска Карлота Леонор де Мурсия и Картахена- и- Мастиа… Самое первое имя, как Вы понимаете, означает «жемчужина» - что намекает на уникальность его носительницы. Некоторые не слишком обремененные правилами хорошего тона приятели предпочитают звать меня La Perla, или Perlita, что я, как особа высокородная и утонченная, не приветствую. Хотя, и живу я не в Испании, и внешность у меня не испанская – шубка у меня белая с черными отметинами, и шерстка гладкая, как плюш… Да, совсем забыла – у меня маленькие чуткие черные ушки...
Ну, она же не выносит публичности. Es verdad. Но, если как-нибудь я с ней встречусь снова, попрошу разрешения сфотографировать.
Вот и фотографии. Кошачье семейство кафедрального Собора Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии (не Испания). Маргарита. Кот Кардинал (имя ему дала я) Еще одна яркая представительница испанской аристократии в г. Москве - Кошка Инес-Ньевес-Лусия И вот куда Инес направляется
