Путешествие с Гермесом Трисмегистом в мир религии

Соня · 19 апр 2016

Это не литературное творчество Это - визионерский опыт, типологически сходный с "Розой мира" Д. Андреева.
Тем более интересно для интересующихся культурологией, психологией и религиоведением.
/букафф, однако ж, немало/

БОГИ И ЭПОХИ - 2 (Владислав Лебедько)
Путешествие с Гермесом Трисмегистом в мир религии

...Далее вижу – сидит первобытный человек и рисует что-то на камне. Он именно что-то рисует, старается что-то изобразить. То есть, перенести образ из своего сознания на камень. И Гермес говорит, что вот с этого момента и началось разъединение с Богом. Когда появилась способность творить образы, а точнее – сначала копировать их, а потом и производить иные, чем были сотворены всевышним Создателем. Появился «образ Я», и вот у того первобытного человека однажды произошло накопление некоего состояния внутри, и какая-то внутренняя сила сотворила первые образы, точнее не какая-то, а именно божественная творящая сила, заключённая в человеке, и имеющая потребность жить, проявляться и выражаться. Образы, которые были до этого, - все чётко соответствовали тому, что есть в проявленном мире. Не было ничего такого, как сейчас говорят, - «виртуального», всякий образ соответствовал конкретной вещи и явлению, а несуществующих в реальности нашей Земли образов не было вообще. И вдруг однажды один из образов почему-то оторвался от своего прототипа или оригинала. Возможно, это сделал именно этот - показанный мне здесь человек. Он напрягался и силился, стараясь это сделать, и сделал – перенёс образ на камень, скопировал его. Постепенно их становилось всё больше и больше, и сейчас я вижу такую картину - её показывает Гермес – уже много людей сидит и что-то рисует. Поле зелёное, люди в древних одеждах, спокойные, очень вдумчивые, не спешат никуда и что-то рисуют. Им понравилось. Это процесс медитативный, по сути; внутри при этом что-то очень значимое происходит, а тогда ощущения были намного сильней, и людям понравился сам процесс - когда творится какой-то образ, то ощущения в душе близки к оргазмическим. И до той поры у людей просто не было такого своеобразного удовольствия, а тут вдруг появилось. Это сейчас мышление происходит в основном по привычным шаблонам, путем перебирания в сознании закрепившихся образов, и удовольствие от первозданного мышления получают в основном только постоянно задающие вопросы дети. Да и то дошкольного возраста. А тогда процесс мышления доставлял ярко выраженное удовольствие взрослым. Все мысли и образы были новые, не «затёртые»; время и пространство девственны и полны всяких сил, и кругом разлита была благодать. Сейчас взрослому человеку редко удаётся воспринять и провести через свою душу новый образ или создать его. И когда происходит это, то это является событием. Для этого нужно вдохновение. Особое состояние. Тогда это было обычным. Сейчас обычна суета, и потому многие люди вообще почти после юношества, войдя во взрослость, не творят ничего и маются от этого в тоске. Пьют, гоняются за разными удовольствиями – всего-то пытаясь воскресить в себе, воспроизвести те состояния творца. Тогда удовольствие это было велико, хотя и мысли, и образы у тех людей шли туго. Это сейчас уже эта способность развита у людей. Но, несмотря на сложности, те люди упорно предавались этому занятию. И соответственно, однажды появился также и образ Бога. То есть, произошла и тут подмена Бога чем-то вымышленным. Сначала просто для получения удовольствия. Может быть, даже и Богу хотели люди доставить удовольствие, сотворив ему новый образ.
А потом, с накоплением этих образов, был перейдён количественный порог, и началась путаница. Мыслить образами было приятно. Как-то накопилось коллективное сознание и, не без помощи посторонних сил, произошёл принципиальный и качественный отрыв от тонкого мира, и люди стали терять видение. Сначала оно искажалось, не выдерживая, под напором массы образов, а потом и вовсе отключалось, иначе была опасность «сгореть», умереть или сойти с ума. Это сейчас видение и восприятие строятся с учётом такой данности и матрица восприятия другая, а тогда для исконного человека это было и больно, и опасно - быть всё время погружённым в мир сотворённых массой людей образов. Накопившись, они стали страшной силой.
Стали назначать людей, чтобы поддерживать связь с космосом. Шаманов или жрецов. Остальные погрузились в пелену старых или выдуманных мыслей.
Остатки того сознания сохранились до наших дней, например, у чукчей и подобных окраинных малых народов. У них мало абстрактных понятий, которые можно по пальцам перечесть. У них то, что есть в обиходе и вокруг, то и присутствует в сознании и языке.
А в основном, процесс создания и накопления образов пошёл быстро у большинства тех людей. Он был для чего-то нужен. Поэтому верно, что изначальный человек пребывал в Боге. Это уже потом появилась религия, как средство вернуть утраченное. Все множество религий - об одном - как вырваться из плена выдуманных мыслей и вернуться к восприятию себя как Бога и Бога в себе. И каждый пророк и основатель религии или школы в зависимости от того, где и когда жил, каков он сам был, прокладывал какой-то свой путь.
Мы с Гермесом, тем временем, движемся далее вниз. Мы подошли к огромному городу с крепостной стеной. Он и не европейский, и не азиатский. Там присутствуют элементы архитектур и востока и запада. Я спросил у Гермеса, что это такое. Гермес ответил, что это город, где живут религии. Город этот напоминает огромный лабиринт с узенькими улочками, где сложно разойтись вдвоём. И каждая религия - это тупичок, куда забредаешь, а дальше ходу нет - там только можно остаться либо уйти. Но пройти сквозь невозможно, вот что удивительно. Невозможно выйти за некие рамки.
Я опять вижу этот город, но уже с высоты птичьего полета. Также я вижу равнину, горы, лес… И на равнине расположен город, город лабиринт, окружённый высокими стенами. В него ведут ворота с небольшими окошечками. Ворот двое - с моей стороны и справа сзади. Я спрашиваю Гермеса Трисмегиста - что это означает. Он ответил, что только через определённые места в сознании можно проникнуть в эту сферу. То есть, этот город сейчас есть символическое отображение пространства сознания, которое сформировалось у человечества. Это изображение, которое я вижу, является образом мыслей всего человечества, своего рода культурный пласт, и хочешь - не хочешь, а попадает в него всякий, кто воплощается на земле. Сейчас двое открытых ворот - это вера и доверие. И еще есть ворота, но наглухо закрытые. Они – что-то наподобие знания, тоже обеспечивающего доступ. И они пока закрыты. Они только обозначены, что могут быть там. Они даже были когда то открыты. А сейчас они закрыты.
А за воротами – город-лабиринт. Я поинтересовался у Гермеса, что символизирует этот лабиринт, и Гермес ответил, что лабиринт, в данном случае, символизирует хитросплетение уникальности каждого человека в отдельности и всех людей, и уникальности их пути к Богу. И сплетение этой уникальности и попыток создать что-то всеобщее, полезное для каждого. И, в результате, получается такой запутанный лабиринт, то есть получается ни то, и ни сё; складывается так, что и индивидуально, и для большинства не подходит, и для всеобщего пути тоже, и выходит нечто усреднённое. А вот форма этого - именно лабиринт.
Это и есть религии. Там, в этом огромном городе (а он действительно огромный) есть несколько, - пять, кажется, - больших центров кристаллизации, вокруг которых эти лабиринты выстраиваются. И один в центре. Но тот, который в центре - он номинальный центр. А настоящих центров четыре или пять.
Там есть и тупики, как в лабиринте, откровенно никуда не ведущие. А есть и проходы. Тупик и символизирует тупик в буквальном/прямом смысле.
Это какие-то конкретные верования? Нет, это не конкретные верования, это ответвления какой-либо веры, по сути можно их сравнить с сектами. Они низводят всё это до уровня неких таинственных ритуалов, которые обязательно надо выполнять и строго следить за этим. Кто-то бичует себя, кто-то оскопляет, в общем, там много всяких чудаков, которые думают, что они становятся ближе к богу от этого. Пытаются открыть нечто новое и невиданное доселе, исключительное. А улочки в городе разнообразнейшие, много тупичков разных, причём весьма затейливых тупичков. И тёмных и светлых, и просторных и узких, что является тоже символическим отображением сути состояния. А так же улочки заканчиваются в этих своеобразных центрах кристаллизации, они разного цвета. Зелёненький, голубенький, фиолетовый, красный и жёлтый есть. Пять получается. Кстати к каждому центру несколько дорожек сходится. Вот идёт дорожка, потом раздваивается, потом всё переплетается и три - четыре дорожки сходятся на этакую площадку, где и находится центр, исток и своеобразный алтарь, суть и свет этого религиозного учения.
Что обозначает каждая дорожка? Это некое ответвление, некие вариации в пределах одной и той же религии. А широких путей там нет. Широки они настолько, чтоб пройти одному человеку и двум разойтись посторонившись.
Людей в этом городе мало, буквально сотни, может быть тысячи, я их всех не вижу, они за стенами, просто знаю, что они есть.
- Как это понять, ведь верующих вон сколько? – обращаюсь я к Гермесу.
- Верующие, которые думают, что они верующие, они даже и в этот город не попадают, отвечает Трисмегист. - Верующие, которые смогли войти в город – это каноники. Они, во-первых, достаточно точно и строго поняли символ веры каждой религии или ее ветви и сумели его принять душой, а, во-вторых, достаточно точно его исполняют в жизни. Но это не святые.
Гермес при этих словах показал мне, что этот город, оказывается, стоит у подножья горы (мы с нее и спускались вначале), а святые на этой горе живут, и у них свой город есть. Иногда они и в этот город-лабиринт людей снисходят, чтобы «свечки подправить» на этих алтарях, кого-то поддержать, наставить, воздать по заслугам или что-то ещё сделать необходимое для людей.
- А зачем нужен этот город, если он лабиринт? – вопрошаю я Гермеса.
- Основной строительный материал этого города - это память о былом соединении человека с богом. И пытаясь снова обрести это соединение, люди генерировали это желание - желание единства с богом. Вот это желание найти путь и коллективное намерение дало строительный материал, а потом уже каждый пророк, или творец очередного учения начал строить из него именно то, как прийти снова к богу. И вот этот город появился.
- А где он находится? В коллективном бессознательном? В сознании каждого человека?
- В коллективном. И каждый человек туда входит.
- Но если каждый туда входит, то почему, при всём многообразии лабиринтов, как правило, обычный человек попадает в одну узенькую улочку?
- Перед ним не раскрывается картина, которую в некоторой полноте сейчас видишь ты.
Да… Я, можно сказать, сейчас вижу глазами Гермеса. А для человека это узкий вход. И когда обычный человек подходит к такому городу, он чаще всего даже не понимает, к чему же он подошёл. Потом, как-то находит дверь. Для него это событие, когда он входит в эту дверь и начинает бродить по этим лабиринтам. Он чувствует, что с ним происходит нечто, его жизнь меняется, он меняется. Это далеко не пустое переживание. Пусть это путь, который пройден, и кем-то уже сформирован, но без этого невозможно, потому что каждый рождённый на Земле попадает в этот культурный слой. Именно в этот. Долго объяснять, почему и как, но он просто попадает туда... Раз он сюда попадает, то вынужден в этом культурном слое жить и считаться с теми мыслями и намерениями, что были до него. Соответственно, чтобы найти что-то своё, надо или постичь или преодолеть как-то ещё то, что было сделано до, - иного пути просто нет. Есть только путь насквозь.
- Гермес, скажи, пожалуйста, а вот разные вольнодумцы, и такого масштаба, как, например, Ницше, и такого, как, например, мы, каких много, они как? Они где все? Они тоже в городе?
- Они не в городе, они живут в своеобразных шалашиках, а некоторые даже в домиках, которые по этой долине раскиданы на разном расстоянии от города и от горы, где святые живут. Есть люди, которые туда, в город, попадают побродить - вроде как на экскурсию. А есть люди, которые благодаря этому городу достигли собственно цели… То есть этот город отнюдь не абсолютный тупик. Там есть алтари у каждого центра кристаллизации, причём, эти вот пять центров кристаллизации – они большие, мирового масштаба, а есть ещё совсем небольшие, куда приводит одна маленькая тропиночка, и там тоже огонёк горит. И есть там свет, пусть не дневной, а искусственный, но всё равно свет. Огонь горит, и это символизирует, что есть всё-таки смысл, к чему всё это ведётся, хоть и запутанный и тяжелый путь, но, тем не менее, шанс добраться до источника там есть. Иначе просто вся эта система и не работала бы, да и не существовала вовсе, а она существует, значит, она каким-то образом работает и выполняет своё предназначение.
Параллельно Гермес показывает мне картину того, как было раньше. Раньше каждый человек был подключен к единому источнику – Богу… Тогда, когда образы ещё не отделились, то есть, каждый человек был «на канале связи», а потом, когда образы отделились, и люди начали придумывать мысли, которых нет в реальности, тут и началось отделение, появилось новое виртуальное пространство, и люди стали терять видение тонкого мира, уходя в это пространство. Но, в то же время, без этого пространства невозможно ничего придумать нового, если бы не оно, то всё бы так и было сейчас, как и тогда было. Так бы все и было и ничего не менялось, и может быть, даже и скучно стало и людям, и Богу, это вопрос открытый. Почему решили так сделать – чтобы ввести некую неизвестность, чтобы интерес появился, - что и произошло.
А вокруг этого города, во множестве живут вольнодумцы. И от них тоже лучики к Богу тянутся. Кто в домике, кто в шалашике, кто в землянке. Это такое образное отображение сути состояния каждого вольнодумца. Некоторые из них ближе к горе, чем город, некоторые дальше, некоторые живут уже даже на склонах самой горы, но это, в общем, не имеет значения. А святые живут на горе, причём гора имеет несколько уровней. Это нечто наподобие Олимпа. На его ступени попадает такой человек, который прошёл существенное превращение и преображение, и уже не является обычным человеком и никогда не будет уже обычным. Он уже видит тонкий мир и способен в нём творить осознанно, и его, может быть, даже к лику святых причисляют, но способности его минимальны, и он, в основном, выполняет всевозможные поручения и ничего особенно не решает… Потом выше, выше, выше и, наконец, - на самой вершине - святые находятся через которых основной поток света льётся. Своего рода иерархия там прослеживается.
А вот светящееся пространство - шар, в которое мы сразу в начале путешествия попали, оно - Бог, и святые на вершине горы находятся примерно на одном с ним уровне, поэтому можно сказать, что символически они в одном месте, то есть в Боге пребывают. То, что я воспринимал, как некое отдельное пространство, и будто я туда попал через дверь, это было моё восприятие, моя интерпретация происходящего. На самом то деле это обширное, почти бескрайнее пространство.
От вольнодумцев, кстати, тоже лучики к Богу тянутся, и наоборот, а точнее в обе стороны. Не ко всем, кстати. Есть вольнодумцы, которые напоминают своеобразных «панков», которые прожигают то, что им дано, в каких то своих прихотях и живут себе как хотят до поры. С другой стороны, есть по-настоящему ищущие и нашедшие, но, тем не менее, это не религиозные течения… Отличается это традиционализмом, то есть то, что традиционно, или как то связано с традициями, всё находится в пределах стен города. А то, что не традиционно, но каким-то образом касается сферы религии, оно за пределами. Но так как можно сказать, что все «тёплые» места в религии разобрали, и принципиально нового не придумаешь, то в этот город такие искатели не попадают, они остаются за пределами, за его стенами.
А есть масса людей, которые бродят как стадо коров, и не знают и не представляют ничего ни о городе, ни о вольнодумцах, и их не интересует это. Они серые. Именно серая такая толпа, над которой серый туман стоит. Бога они не слышат и не ищут, живут в каком-то сне божьей милостью. Именно как овцы (или коровы). Вижу сейчас чётко это стадо, которое смотрит себе под ноги и, образно говоря, траву жуёт. Это люди. Сейчас они как раз такие, они не думают почти ни о чём, спят. Среди них есть люди, которые ходят в церковь, стоят службы, поют молитвы и «спят» при этом. Там много таких людей. Они не имеют пробуждённого чувства внутри. И даже и в город не могут зайти. Да они и не видят его, и проходят мимо, иногда случайно сталкиваются со стенами… Сейчас далеко не просто иметь внутри религиозное чувство, это же как не крути, а образ жизни, образ мыслей, соответствующее поведение, кодекс чести внутренний должен быть. Правила должны выполняться. А так просто креститься, молиться и называться верующим маловато… И таких много, и в городе этом соотношение людей в процентах к остальному населению, как я сейчас вижу, около трёх. То есть там один - три процента по настоящему канонически верующих людей. Дальше восемьдесят - примерно «никакие», то есть серая масса, имеющая божественный огонёк внутри, но почти о нём не помнящая, и не заботящаяся, и процентов пятнадцать активных атеистов. И еще один процент вольнодумцев.
Я спрашиваю Гермеса:
- Скажи, Гермес, а экзистенциальное переживание, когда человек не считает себя религиозным, не молится богу, но переживает острое чувство одиночества, острое чувство себя наедине с космосом, с этим безбрежным океаном, это же тоже религиозное чувство?
- Не совсем. Это не религиозное чувство, это может быть зачатки его, стимул, благодатная почва, и через это проходят практически все люди, которые становятся потом религиозными. Потому что действительно и правильно отмечено в религии, что только в момент настоящей скорби человек может искренне молиться, то есть обращаться к Богу. Пока у современного человека всё хорошо, он вряд ли и вспомнит о Боге. Поэтому эти экзистенциальные переживания в этом плане важны.
Ведущий просит меня узнать, как то, что я вижу, соотносится с моим сознанием и внутренним миром?
Я спрашиваю об этом у Гермеса, и тот дает понять, что для меня стало гораздо яснее и объёмнее, и чётче моё личное понимание этого вопроса. Раньше где-то в глубине я догадывался и касался смутно многого из этой сферы, но то был уровень обрывочных, мало связанных догадок. Это было у меня внутри, но не было развёрнуто, а сейчас я все это совершенно чётко вижу и понимаю.
У меня есть чувство, что там есть что-то ещё, но я этого не вижу. Возникло осознание, что для того чтобы выстроить такой город, должна быть некая причина, кроме коллективной работы мысли и желания вспомнить Бога. Спрашиваю у Гермеса. Он отвечает так:
- Причина - это переход от образного мышления к логическому. У человека начало преобладать именно целевое логическое мышление вместо иррационально образного, и поэтому путь стал приобретать атрибуты и детали, которые кажутся нужными, а на самом деле они не нужны по большей части. Но их в силу такого вот угла зрения разум человеческий туда приспособил. Плюс взять надо тёмные влияния, потому что в каждой религии есть своя теневая сторона, которая возникает от борьбы с какими-то силами. Именно от борьбы, и от обобщённых рекомендаций, которые не попадают точно в ситуацию, и накапливается своеобразный мусор, неучтённое, лишнее и ненужное. А оно не лишнее, это его посчитал лишним, например основатель религии, то есть, по сути, он не принял, отбросил, исключил какие-то нити из ткани жизни. И постепенно скапливается масса того, что на самом деле есть, а по канонам той или иной религии не должно быть в сознании. Этакая религиозная Тень, часто и запретная для осознавания и даже помышления.
Чтобы сформулировать некий религиозный постулат, надо выделить в пространстве некую силу, из которой этот постулат исходит, а раз эта сила выделяется, то у неё тотчас выделяется и противоположность для равновесия, - так мир устроен. И основателем религии начинается построение некоей образной конструкции этого всего, то есть принципов своей идеологии, которая имеет и плюсы и минусы.
И Тень этой религии в следующем заключается: чтобы вынудить человека совершать некое действие, надо мир исказить или преувеличить что-то в нем, или преуменьшить, чтобы нарушить равновесие. Понятно, что в легендах и мифах этой религии все преподносится складно и гладко, что люди жили во тьме, без спасителя и появился спаситель, принес им свет, они без него никак не могли до этого дойти, были слепы, глухи. Просто ужас как они до него жили, неизвестно совсем. Тут приходит спаситель, объявляет всех темными невежами, и предлагает путь спасения. Это классический психологический прием, также поступали и христиане, и мусульмане и практически всякий, кто проповедует что-либо. Вот в этом и есть теневая сторона. Утверждая одно, пусть даже во благо, ты тем самым связываешь этим людей и лишаешь их выбора. Иными словами, надо как-то опустить или исказить то, что есть в мире людей, выделить в нем негативные черты, и на этом строить свою нить рассуждений. Ну а негативная черта реальности, как правило, приходится на какую-то из человеческих потребностей, к примеру, на потребность быть понятым, оцененным, утешенным, обнадеженным, на потребность достигать целей, на потребность в заботе и любви или даже на потребность в умствованиях, философствованиях. И вот, пожалуйста, какая-либо исконная человеческая потребность удовлетворяется, и поэтому эта схема безотказно работает, людям нравится удовлетворять свои потребности или надеяться их удовлетворить. Важно выстроить подходящую смысловую конструкцию, и очередная религия готова.
Но все это не значит, что создатели религий только и делали, что народ дурачили. Нет. Они сами свято верили, постигали и формировали эту реальность. И, по сути дела, другого пути постичь этот мир, собственно, и не было у нас как у людей. Если не зайдешь в какой-нибудь тупик и не потеряешь то, что имеешь, так не узнаешь то, что оно у тебя было. Есть такой закон. Не потеряли бы единство с Богом, так и не осознали бы, что оно было, а так и продолжали жить. Не начали бы искажать реальность, так и не узнали бы, что есть некие оптимальные жизненные состояния для души и для тела, которые тоже, оказывается, могут быть потеряны. И в результате все это должно быть осмысленно. Все эти искажения, отступления от норм и того же серединного пути и эти приемы общие, абстрактные, благодаря которым улавливается сознание людей и человеческое внимание, являются игрой удовлетворения потребностей. Если это осознать, то тогда пространство, в том числе и религиозное, начнет расправляться и приобретать прямые черты. Этот лабиринт потихонечку начнет исчезать.
Почему лабиринт? Потому что выгодно объявить этот путь длинным – это делается уже, как правило, потом. Создатели шли искренне и в тоже время не заблуждались, они совершенно искренне видели то, что говорили, и для них это было абсолютно точно и ясно. Просто они других людей завлекали в свои образы из самых благих побуждений. И для кого-то это было путем и светом, и даже для многих, и сейчас для кого-то это путь. Выгодно объявить путь длинным и трудным, это выгодно для тех, кто кормится от религий, то есть для священников. Основатели религий мыслили по-другому, они заботились о чистоте и соблюдении правил и поэтому настойчиво учили своих последователей, и пытались оставить точное учение, как достичь Бога или просветления или чего-то еще. И, конечно же, находятся люди, которым трудно это делать, они объявляются нормой и потом находятся желающие установить монополию. Это тоже теневая сторона религии - монополия на истину.
- Придти к Богу не сложно? Получается так?
- А для кого как. Раньше было проще, сейчас сложнее. Сейчас все очень запутано, что неизвестно кто ближе к Богу - священник или последний грешник.
- А какие препятствия?
- Препятствия – это, прежде всего, образы, представления… Чем больше идеалов, представлений и надуманного в уме, тем хуже, тем труднее. Это на ментальном уровне. А на уровне ценностей принятых решений – это другое: в общем, чем меньше багажа, тем легче, это банальная закономерность. Там много еще всего, можно еще и на гору к святым сходить.
- Давай на гору сходим, Гермес.
Возникло такое чувство, что я сейчас парю, первые границы прошел, с первыми святыми как будто не о чем говорить, они молчат. Где-то посередине горы, ближе к вершине, такое чувство, что эти святые – они… Кто святой-то, собственно? Тот, кто соединил в себе веру и знания. Это одна из их характерных черт. Просто тупая вера не дает святости. Только когда соединятся внутреннее знание, заложенное в каждом человеке с верой, вот тогда начинает идти свет из человека и к человеку. И он начинает знать. Вот там такие люди живут, на этой горе. Оттуда, с этой горы, картина видна несколько иначе, - вот это серое стадо, эта серость откуда-то льется из космоса и давит на этих людей тоже, откуда-то извне, не из-под земли. Именно, как говорят «запудрены мозги», вот такое ощущение. Это какая-то серая пыль, которая попадает в поле человека и, почему–то, прилипает к нему. Ее достаточно много прилипает, и она начинает ослеплять человека, режет ему глаза, он их закрывает, какие-то еще органы чувств тоже засоряются, - я такой образ вижу. Получается, что человек из-за этой серой пыли не в силах чувствовать - что происходит, он просто закрывается в какой-то узости и живет. С этой горы прослеживается некое противоборство, между распространяющими свет и этой серой, пылью. И когда я вижу эту картину, ощущение совершенно спокойное, что так и должно быть. Каждый человек из этого стада находится там по какой-то причине и ему надо совершить свой выбор. Те, кто на горе, например, свой выбор совершили. Мало того, что совершили - еще и прошли какие-то стадии и теперь такие, какие они есть. А те, кто внизу, еще этот выбор не сделали, возможно, они не дозрели или по каким-то причинам были заняты другим, и вот живут так, как живут.
Вольнодумцы - те особняком. Стадо бродит плотным потоком, травку щиплет. Именно такая метафора, даже отчетливо видно, как они эту травку щиплют у себя под ногами и никуда не смотрят, ни по сторонам, ни вверх. Травка – это житейское попечение, а вольнодумцы – они так себе сидят, крутят головами по-всякому, смотрят и вверх. Здесь метафора, что Бог вроде как вверху. Смотрят по сторонам, знаются друг с другом, но их крупинки, еще меньше, чем людей в этом городе, то есть единицы. От всего общего населения – это всего лишь один процент, настоящих вольнодумцев, которые решаются вот так жить, это ведь на самом деле очень трудно. Каждый человек попадает в эту культурную матрицу, и чтобы стать вольнодумцем, из нее надо выйти или преодолеть ее связывающую силу, иначе все равно находишься в какой-то смысловой ячейке. Многие могут считать себя вольнодумцами, но на самом деле, на практике они не вольнодумцы. Здесь имеется в виду действительное вольнодумство, которое предполагает хотя бы некоторую действительную свободу в мыслях. В своих мыслях, а не в повторении на свой лад чужих. К примеру, у каждого западного человека есть, в какой-то степени, внедренный христианский запрет на эротизм и чувственность. И практически любой западный человек, даже после всех революций, идеологический, моральных, культурных, все равно чувствует страх и вину, связанную с этой сферой чувств, как ни крути. Чтобы это преодолеть, нужно очень много усилий. Вот это такие настоящие вольнодумцы, которые либо родились такими, и есть такие на протяжении своих воплощений, либо сделались вольнодумцами.
А в городе есть разные люди. Встречаются и достаточно тусклые личности. Которые, тоже выглядят почти как овцы (или коровы), только что в городе находятся. А есть и очень яркие, которые сильно светятся. Кандидаты в святые. Среди людей «в стаде» есть определенный процент людей, от пяти до семи примерно, которые обладают врожденным пониманием и чувством. Они просто живут и даже не задумываются над теми вопросами, которые интересуют, скажем, вольнодумцев или религиозных людей - для них это естественно. Этим людям не надо искать, они вот такие родились, с прочным и верным ядром и чувством внутри и просто живут свою жизнь, а внутренним чувством реальности, религиозности и бога они обладают от рождения, и им не надо этому учиться. А, к примеру, религиозные люди именно учатся. А эти - можно сказать «святые в миру», творцы, маленькие светильники, на которых держится мир. Юродивые, убогие… Вот святой на горе ярко светит, его многие знают, а это такой человек, обычный, мирской, хороший, душевный человек, но от него тоже идет чистый свет. Есть такие люди, которые в коллективе несут ответственность, делают работу, организуют, тянут, задают, привносят в жизнь окружающих смысл, щедро делятся тем, что у них есть, это такой маленький это такой маленький очаг света.. Это очень ценные люди, на них действительно держится мир. А есть ведь люди совершенно к этому не способные, они способны только выполнять.
Святые, живущие на горе, заняты очень сложными проектами, - как защитить земное пространство от серой пыли, например. То, что у них там происходит, сложно для нашего восприятия, я вижу это как потоки света, льющиеся через них, а потом распространяющиеся. Многие вольнодумцы имеют осознанную или неосознанную связь со святыми. Каждая живая искра она и есть, в общем, святость - она же свет. И они порой бывают вдохновляемы святыми. Наверху появились еще какие-то ангелы, которые там тоже, что-то делают. Вот интересная картинка, пространство начало расслаиваться. Проявилось пространство ангелов, архангелов, демонов, нижних миров и все это пересекается в людях. Люди имеют всюду доступ, по крайней мере, прикосновение ко всем мирам. И сила с одного уровня на другой переходит, в основном, через людей. Вот почему люди так важны.
Еще, с другой стороны горы, есть какой-то дремучий, темный лес. Он тоже что-то означает. Гермес говорит, что в истории человечества был такой период, который мог закончиться полным тупиком, если бы что-то не сработало с образами, если бы они не начали множиться, так как было предусмотрено. Тогда, со временем, могла бы случиться катастрофа, и вот этот лес - есть напоминание об этой возможной катастрофе.
На этом мое путешествие с Гермесом Трисмегистом завершилось.

Нажмите, чтобы раскрыть...

Владимир · 29 май 2016

Соня, я кое-что прочитал - мне показалось, что метод и источник этого опыта заметно отличается от Андреевского. Кажется, тут прежде всего воображение плюс домысливание, в то время как Даниил считал это самым искажённым уровнем, по-сравнению с метаисторическим созерцанием. А православие вообще рекомендует отстроиться от образов. Как ты полагаешь?

Соня · 29 май 2016

Нет, ну это же особый, близкий к ченнелингу вид транса. Целенаправленный и осознанный трансперсональный опыт. Ближе всего это имхо к опыту Юнга (открывшего к концу жизни, что архетипы коллективного бессознательного не просто надутые человечеством пузыри, а обладающие собственной реальностью сущности).

А искажение воображением плюс домысливанием всегда в той или иной степени имеет место. В любом (имхо и у ДА) случае - это сотворчество со своим подсознанием.
Это все достаточно субъективный уровень, чтобы говорить об объективных, независимых от созерцателя (контактера, пророка) реальности.

Все сказанное выше больше относится к 1му тому.
http://naturalworld.ru/kniga_bogi-i-epohi-besedi-s-bogami-po-vzroslomu.htm
Во 2м, конечно ж, близкого к вымыслу визионерского опыта больше.
Приведенный отрывок вполне можно счесть созерцательным размышлением-фантазией.

А православие вообще рекомендует отстроиться от образов своего главного религиозного объекта (креста, Христа) в молитвенном созерцании. Хоть реальная известная мне монашеская практика много изобретательнее и мудрее прямолинейных (относящихся к весьма продвинутому уровню) требований.

Владимир · 29 май 2016

Соня сказал(а): ↑

Нет, ну это же особый, близкий к ченнелингу вид транса.
Нажмите, чтобы раскрыть...

С ченнелингом не знаком, но осуждаю. А чем это отличается от чисто художественного текста, от фантастики, от вдохновенного вранья? От сумасшествия, наконец?

Соня сказал(а): ↑

Во 2м, конечно ж, близкого к вымыслу визионерского опыта больше.
Нажмите, чтобы раскрыть...

Не понял, чего больше: визионерства или вымысла?

Соня сказал(а): ↑

Хоть реальная известная мне монашеская практика много изобретательнее и мудрее прямолинейных (относящихся к весьма продвинутому уровню) требований.
Нажмите, чтобы раскрыть...

Поподробнее расскажи?

Войти или зарегистрироваться

Путешествие с Гермесом Трисмегистом в мир религии

Соня Вечевик

Владимир Техадмин

Соня Вечевик

Владимир Техадмин

Поделиться этой страницей

Войти или зарегистрироваться

Путешествие с Гермесом Трисмегистом в мир религии

Соня Вечевик

Владимир Техадмин

Соня Вечевик

Владимир Техадмин

Поделиться этой страницей

Быстрый поиск