Описаний не сохранилось ) Но гекатомб кровавых жертв явно не приносилось. Человеческие жертвы это больше характерно для Леванта.
На этот раз кризис разворачивался стремительно, с кон. 13 в до н.э.по нач. 11 в.до н.э. В этот период происходят мощные движения племён. основной удар был нанесён с Балкан. Впереди шли "народы моря" - жители Западной Анатолии, за ними по пятам мушки (армяно-фригийцы), потом дорийцы и фракийцы. Эта волна пронеслась через всю Анатолию и Левант. Греция, Крит (где во втором тыс. сложилась самостоятельная цивилизация), Анатолии были разорены, а цивилизация и государственность уничтожены на века. Разорён был Кипр и Левант (правда без столь фатальных последствий, но с гибелью большинства городов). Видимо на каком-то этапе в разгроме приняла участие группа мятежных сирийских наёмников из Египта (их подвиги похоже и вдохновили Книгу Иисуса Навина) , которые потом вошли в состав нового еврейского племенного союза. Вторую волну составили кочевники арамеи из аравийских степей. Они хлынули в разорённую Северную Сирию и в Месопотамию, создав там множество княжеств. Вавилон , Ашшур спасли стены, но контроль над страной они надолго утратили. В нач. 11 в. упадок охватывает Египет (третий переходный период) и Элам. За пределами Греции-Анатолии цивилизация конечно не рухнула, но удар был ощутим. Впрочем, эти волны переселенцев принесли железный век на всю территорию ближнего востока и дали толчок развитию алфавитов (арамейское письмо было создано в 10 в.)
Движение арийских племён в Среднюю Азию, Восточный Иран и Пакистан прошло на этом фоне почти незаметно - поскольку шло уже по руинам исчезнувших ранее древних цивилизаций. В цивилизованные области Западного Ирана и в Элам они не вторгались, а скорее просачивались.
Значительные новации произошли также в религиозной сфере. Именно в это время арийские риши сложили гимны Ригведы на территории Пакистана. С этим же периодом связаны такие имена как Моисей и Заратуштра. В отношении двух последних научные взгляды последние десятилетия существенно изменились. Раньше жизнь Моисея датировалась 14-13 вв. до н.э. и он считался автором Торы. Сейчас понятно, что описываемые в связи с Моисеем события могли происходить скорее в нач. 12 в. а сама Тора целиком составлена и написана в 7 в.до н.э. и Моисей там просто литературный герой. Заратуштру же напротив ранее считали чаловеком 7-6 вв. до н.э., а теперь в результате текстологического анализа Авесты стали относить примерно к 12 в. до н.э. И он действительно признан автором этого учения и древнейших авестийских текстов (довольно близких гимнам (Ригведы). С Моисеем т.о. возможно связать скорее только учение о Ягве как боге ревнивом и невидимом - запрещающим почитанием иных богов (с этим можно связать егпетские сообщения о погроме сирийскими мятежниками египетских храмов и издевательствах над жрецами, связываемые Манефоном как раз с именем Моисея). Сам Ягве был хорошо известным западносемитским богом. Он изображался в виде тельца и имел жену - Ашеру (и тои другое прослеживается в еврейских допленных культах). Он был сыном Элохима (он же позднее Аллах,) с которым и был в дальнейшем отождествлён. Точно также Ахурамазда был богом известным всем арийским племенам. Он был асуром. в Индии скорее всего почитался под именем Варуна. Позднее был отождествлён с Ашшуром - верховным богом Ассирии. Но Заратуштра создал действительно радикально новое учение - с фактическим единобожием (6 духов во главе со Святым Духом были скорее абстрактными проявлениями единого творца), запретом почитания богов-дэвов, религиозного употребления галлюциногенной Хаомы и жертвоприношений животных.
А вот в Вавилонии в это время развивается протофилософская литература, скептичная и разочарованная, а также магия и астрология. текст "Раб повинуйся мне" -- Раб, пойди сюда, послужи мне! -- Да, мой хозяин. Чем? -- Скорей! Колесницу с конями! Я поеду во дворец! -- Поезжай во дворец, хозяин. Поезжай во дворец. Царь будет рад тебя видеть и будет к тебе благосклонен. -- Нет, раб. Не поеду я во дворец. -- И не надо, хозяин. Не езди во дворец. Царь пошлет тебя в дальний поход, в незнакомый путь, по враждебным горам; будешь из-за него страдать и мучиться день и ночь. -- Раб, пойди сюда, послужи мне! -- Да, мой хозяин. Чем? -- Скорей! Колесницу с конями! Я поеду кататься в поля! -- Ну конечно, хозяин, езжай. Вольный скиталец всегда набьет себе брюхо, уличный пес всегда найдет себе кость, залетная ласточка лучше знает, как вить гнездо, дикий осел найдет траву в самой сухой пустыне. -- Нет, раб. Не поеду кататься в поля. -- И не надо, хозяин. Не стоит. Участь скитальца решает случай. Уличный пес теряет зубы. Гнездо залетной ласточки заливают известкой. Дикий осел спит на голой земле. -- Раб, пойди сюда, послужи мне! -- Да, мой хозяин. Чем? -- Я хочу завести семью, нарожать детей. -- Хорошая мысль, хозяин. Заведи семью, заведи семью. Дети хранят отцовское имя и повторяют его в поминальных молитвах. -- Нет, раб. Не заведу я семью, не заведу детей! -- И не надо, хозяин. Конечно, не надо. Семья как разбитая дверь, все петли скрипят. Только один на троих из детей здоров, две трети всегда больны. -- Так что, заводить семью? -- Нет, не заводи. Кто заводит семью, расточает отцовский дом. -- Раб, пойди сюда, послужи мне! -- Да, мой хозяин. Чем? -- Я хочу сотворить злое дело, понял? -- Сотвори, хозяин. Конечно, сотвори злое дело. Ибо как же иначе набить себе брюхо? Как, не творя злого дела, тепло одеться? -- Нет, раб! Не буду творить злых дел! -- Злодеев потом убивают или сдирают живьем кожу и ослепляют, а то -- ослепляют, сдирают живьем кожу и бросают в темницу. -- Раб, пойди сюда, послужи мне! -- Да, мой хозяин. Чем? -- Я хочу влюбиться в женщину. -- Влюбись, мой хозяин! Влюбись! Кто влюбляется в женщину, забывает печали и горе. -- Нет, раб! Не буду влюбляться в женщину! -- Не влюбляйся, хозяин. Не надо. Женщина -- это силок, западня, темный капкан. Женщина -- острый стальной нож по горлу мужскому во тьме. - Раб, пойди сюда, послужи мне! -- Да, мой хозяин. Чем? -- Скорей принеси воды, я омою руки: хочу принести жертву богу. -- Принеси жертву богу, принеси жертву богу. Кто приносит жертву богу, наполняет сердце богатством; он проникается щедростью и раскрывает свой кошелек. -- Нет, раб. Не буду я приносить жертву. -- Ты прав, хозяин. Не надо! Разве приучишь бога ходить за тобой, будто пса! Он все время требует послушания, обрядов, жертв! -- Раб, пойди сюда, послужи мне! -- Да, мой хозяин. Чем? -- Я совершу подвиг на благо страны! -- Ты молодец, хозяин, ты молодец! Соверши! Имя свершившего подвиг на благо страны попадет в золотую печать Мардука. -- Нет, раб! Не буду я подвигов совершать на благо страны. -- И не надо, хозяин. Не стоит. Встань и пройдись пешком по древним руинам, погляди на черепа простолюдинов и знати: кто из них был злодей, кто -- благодетель? а вот вавилонский прототекст Повести о Иове ). уцелел не полностью
В этот смутный период (стабилизация наступила только к 8 в. до н.э.) была, впрочем, область переживавшая несомненный подъём, урбанизацию и переход к государственности - это был Западный (доарийский) Иран. сокровища из Марлика (Гилян) Амлах
Как уже говорилось выше, к 8 в. до н.э. ближневосточный мир стабилизировался и обрёл новые очертания. В Анатолии сложилось новое Фригийское царство (индоевропейское). в Закавказье царство Урарту (с 9 в., урарты родственники хурритов), снова усилился Элам, Египет вошёл в эфиопское царство (кон. 8в). Ряд мелких аборигенных государств и арийских вождеств существовало в Западном Иране, ряд арамейских и хеттских княжеств в Сирии(хеттские - обломки прежней державы). В Палестине возникло царство Израиль и небольшие родственные Иудея, Моав и Аммон. (это потомки семитских кочевников перешедших к оседлости в нагорьях ок. 12 в до н.э.на территории нынешней Палестинской автономии). Из древних царств кроме Элама уцелела Вавилония (страна автономных храмовых городов и слабой царской власти, находившаяся под постоянным натиском кочевников- халдеев ( те же арамеи) и сильная и агрессивная Ассирия. Наконец в Средиземноморье возникает греко-финикийский мир (финикийцы - древние ханаанцы)
Палестина (арамеи) (Израиль) (филастимляне, потомки народов моря создавшие города-государства в нынешнем секторе Газа) Западный Иран
Важнейшая новация эпохи связана с развитием имперской государственности. Речь идёт о возникновении настоящих империй с унифицированной административной структурой и провинциями вполне подконтрольными центру. Вероятно первой такой империей стало царство Урарту, которое возникло в Южном Закавказье для противостояния ассирийской военной машине, на ассирийцев же в своё время неизгладимое впечатление произвели хетты. Ужасающие войны бушевали в регионе ещё во времена великих держав 2 тыс. Они были временно приостановлены кризисом и вторжениями варваров. Но в 10 в. ассирийская экспансия возобновилась. Теепрь это была армия оснащённая железным оружием, громадная, регулярная (с унифицированным обучением и вооружением), с конницей, инженерными войсками, оснащённая таранами, осадными башнями и катапультами. Жестокость был демонстративной и ужасающей - практиковался геноцид, массовые зверские казни пленных, сознательное опустошение для превращения в пустыню, ну и ,конечно, грабёж, грабёж, грабёж... Закавказские урарты во вт. пол. 9 в. познакомившись чуть ранее с ассирийцами на своей территории смогли быстро перенять все новации и сами перешли к экспансии. И кроме того создали новую имперскую структуру - завоёванные страны делились на области во главе с подконтрольному центру наместниками, там строились мощные крепости со складами и гарнизонами, в подчинённых городах принудительно вводился культ урартского бога Халди. Население и пленные уже не только истреблялись, но и значительной части угонялись и превращались в спецпереселенцев в инородных областях. Во вт. пол. 8. новую стратегию переняла и применила в грандиозных масштабах и Ассирия.
Ассирия В отличие от Урарту Ассирия -древнее государство, выросшее и храмового города шумерских времён. Оно первым отказалось от любых ограничений на ростовщичество и долговое рабство и вообще было ориентировано на эффективность прежде всего (без малейших сантиментов). В Ассирии было продвинутое для своего времени жёсткое законодательство (вообще принцип "око за око" появился во 2 тыс.), в которой однка рабы наказывались по решению суда. Предусмотрено было наказание за мужеложество. Глава семьи имел почти полные права над её членами ( в частности муж имел официальное право покалечить свою жену). Царь к 1 тыс. добился независимости от привилегированной храмовой общины Ашшура и обычно не жил в официальной столице - став прежде всего неограниченным повелителем империи. Главный бог - Ашшур - когда-то месопотамский бог-охотник, потом бог войны, стал почти всемогущим вселенским божеством. После того как ассирийцы стали практиковать массовый угон населения и превращение его в спецпереселенцев этнические границы в ассирийской империи рухнули. Языком межнационального общения стал арамейский. Он же стал языком ассирийской канцелярии (аккадскому была отведена роль языка высокой культуры, он постепенно становится мёртвым и занимает нишу шумерского). Ассирийские завоевания по своим масштабам превзошли всё бывшее ранее. Это была действительно мировая империя , охватившая почти весь цивилизованный мир (хотя и не устойчиво).
в андреевском мифе есть разночтения. в одном случае он говорит о первом уицраоре в Ассирии в другом о первом в Нововалонском царстве (это чуть позднее) (дворец Дур-Шаррукин)
из надписей ассирийских царей "На Андию и Зикирту, куда лицо мое было обращено, прекратил я поход мой, на Урарту обратил лицо я. Уишдиш, область страны маннеев, которую отнял и взял себе Урса, — ее многие поселенья, что, как звезды небесные, не имели числа, покорил я, их укрепленные стены, вместе с насыпью их основания, я разбил, как горшки, и сравнял с землею, многочисленные их амбары без числа я открыл и ячменем без счета накормил мое войско. Я отправился из Уишдиша и прибыл к Ушкайе, большой крепости, началу пределов Урарту, которая на перевале области Заранда была закрыта, как дверь, удерживала гонцов, на Маллуа (17), кипарисовой горе, блестела, как веха, и над окрестностью Суби (18) была одета сияньем. Люди, живущие в этой области, во всем Урарту не имеют равных в уменье [обучать] лошадей для конницы — малые жеребята, порождение страны его обширной, которых он (19) взращивает для своего царского полка и ежегодно берет как подать — пока они не будут взяты в область Суби, которую люди Урарту называют страной маннеев, и стать их не будет рассмотрена, на них не ездят верхом, выходам, вольтам и поворотам, всему, что нужно для битвы, их не учат, [они ходят] расседланные (20). Эти люди крепости и области увидали поражение Урсы, их господина, и ослабели их ноги, как корень на берегу потока. Их предводители, сведущие в битве, которые бежали от моего оружия и были покрыты смертной пеной, прибыли к ним; славу Ашшура, моего владыки, который не оставил ни одного беглеца изо всех их бойцов, они им поведали, и те стали как мертвые. Ушкайю, надежду страны его, вместе с поселеньями они сделали пустой, покинули свое имущество и отправились путем без возврата. Натиском моего сильного оружия я поднялся в эту крепость, разграбил обильное ее имущество и заставил перенести в мой лагерь. Ее крепкую стену, чей фундамент был утвержден на скале и имел 8 локтей в толщину, — от зубцов ее начав, пока не достиг ее высокого основания, зараз я снес и сравнял с землей. Дома внутри нее я предал огню, их длинные балки обратил я в пламя. 115 ее окрестных поселений я запалил, как костры, дымом их, как ураганом, я застлал лицо небес. Ее местность я сделал [подобной тому как если б] потоп ее погубил, грудами насыпал ее обитаемые поселенья. Аниаштанию, дом его табунов, построенный на границе Сангибуту, между Ушкайей и Тармакисой (21), вместе с 17 ее окрестными поселениями, я снес и сравнял с землей, длинные балки кровель их спалил я огнем. Урожай их и солому их я сжег, полные амбары я открыл, ячменем без счета накормил мое войско. На луга его я пустил скот моего лагеря, как полчища саранчи; они вырвали траву, его упованье, и опустошили его нивы. Из Ушкайи я отправился, прибыл в Бари, упованье скота его, называемую Сангибуту (22), Таруи и Тармакису... Из Тармакисы я отправился, прибыл в [.....]. Ульху (23), укрепленный город, [расположенный] у подножья [горы...], — а люди их, как рыбы [на суше жаждут], не пьют и не насыщаются — Урса, царь, правитель их, по желанию сердца своего [.....] указал выход вод. Он вырыл канал, несущий проточную воду, и [... воду(?)] изобилия, как Евфрат, он заставил течь. Он вывел бесчетные арыки от его русла и [...] воистину оросил нивы. Его (г. Ульху) пустынные земли, которые издревле [... он...] и, как дождь, пролил [на них] плоды и виноград. Платанам, высоким (?) деревьям, украшению дворца его, [......] как лесу, над его окрестностью он дал простереть тень, а на невозделанной земле его [......] и, как бог, дал его людям возгласить радостное «аллалу» (24). 300 имеров (1 имер — мера площади, на посев которой шло 84,2 метра зерна) посева, [...] хлеба при урожае он дал расти, и при продаже зерна (?) они увеличивали доход (?). Его пустынные земли он превратил в луга, и [зеленели они] весьма сильно в начале года, трава и пастбище не прекращались ни зимой, ни летом. Он превратил их в загон для коней и стад, сделал всей своей закрытой (?) стране известными верблюдов, и они работали при насыпке плотин. [Он построил] для своего удовольствия на берегу канала дворец, царственное жилище, перекрыл его кипарисовыми стволами и сделал приятным его аромат. Крепость Сардурихурда (25) он [заложил] для охраны его на горе Киште и поставил там [...] тинейцев, опору его страны. Люди этой области услыхали дурные вести о том, что я учинил Урсе, и воскликнули «увы!», ударяя себя по бедрам. Они покинули укрепленный город Ульху и крепость Сардурихурду, свою надежду, и ночью бежали на труднодоступные края гор. В ярости сердца моего я, как ураган, покрыл всю окружность этой области и, как тучей, обложил [ее] с фланга и с фронта. Я, как владыка, вошел в Ульху, город запасов (?) Урсы, я вошел победоносно во дворец, в его царственное жилище. Его (Ульху) крепкую стену, сделанную из острых горных камней, я велел разбить железными кирками и мечами, как глиняный горшок, и сравнять с землей. Длинные кипарисовые стволы, кровлю дворца его я сорвал, заставил обработать [топо]рами (?) и забрал в Ассирию. Я открыл его полные амбары, его обильными запасами без числа накормил мое войско. Я вступил в его сокрытые винные подвалы, и многочисленные воинства Ашшура черпали из больших (?) и малых (?) мехов душистое вино, как речную воду. Каналу, реке, питающей его, я заткнул выход, и св[ежу]ю воду его превратил я в болото, арыки, [отведенные] от его русла, я [...], их подземные трубы (?) показал я солнцу. В его прекрасные сады, украшение его города, полные плодовых деревьер и лоз, и, как небесный ливень... во[рвал]ись мои сильные воины и дали греметь железным топорам, как Ададу. Многочисленные их плодовые деревья они порубили, чтобы в битве никогда [жители] не оставляли сердечного страха, на веки веков чтоб томились [неисполнимым] желаньем. Его большие стволы, украшенье дворца его, я рассыпал, как полову (?), город славы его я предал позору, ниспроверг его область. Эти стволы и деревья, сколько я нарубил, я собрал, насыпал кучей и сжег огнем. Их обильный урожай, как тростник, не имеющий счета, я вырвал с корнем, ни колоса не оставил для восстановления разрухи. Его прекрасную землю, имевшую цветом вид лазурного камня, [ибо] в окрестности были насажены цветы и растения, я затопил, как Адад, повозками, конницей, поступью воинов, и луг, надежду коней его, превратил я в пустырь. Сардурихурду, их великую крепость, вместе с 57 ее окрестными поселениями в области Сангибуту — все их я разрушил, сравнял с землей, балки кровель их спалил огнем, обратил их в пламя. Из Ульху я отправился, прибыл в [...] униате, первый из укрепленных городов области Сангибуту. Эта область была родиной его храма, на которую прежний царь, живший до него, тратился для того, чтобы расширить свою страну. При моем возвращении Урзана — мусасирский (26) негодяй и злодей, преступивший клятву богам, не покорившийся владычеству, горец злой, согрешивший против присяги Ашшура, Шамаша, Набу и Мардука, возмутился против меня, прекратил возвратное продвижение моего похода, [ибо] с тяжелым своим приношеньем не поцеловал моих ног. В гневе сердца моего я дал всем моим колесницам, многочисленным коням, всему моему стану направить путь на Ассирию, [сам же]... С одной лишь единственной личной моей колесницей и 1 000 моих пылких конников, лучников, щитоносцев и копьеносцев — моими храбрыми воинами, сведущими в битвах, я построил войска(?) и, направив путь в Мусасир дорогою трудной, я заставил войско мое подняться на Арсиу, могучую гору, подъем на которую, как на иглу, невозможен (буквально: подъем которой, как восход на иглу, не имеет подъема). Я перешел Верхний Заб (27), который люди Наири (28) и Хабхи (29) называют Эламуния; между Шейаком, Ардикши, Улаяу и Аллуриу, высокими горами, громадными холмами, недоступными иглами гор, отвергающими счет, — между ними нет тропинки для прохода пехоты, водопады могучие там низвергаются, и шум их паденья гремит на «беру» (30), словно Адад, поросли они всякими желанными плодовыми деревьями и лозами, как тростником, где не проходил ни один еще царь и чьих троп не видывал князь, живший до меня, — их большие стволы повалил я и, воистину, я стесал недоступные иглы их топорами из бронзы; узкий путь, (проход, проулок), где пехота шла бочком, я улучшил для продвижения моего войска. Мою колесницу на затылки [людей] я поставил и сам верхом на коне стал во главе моего войска, а воинов моих с конями, шедшими со мною, я заставил растянуться поодиночке и пройти с трудом. Чтобы он (т. е. Урзана) не уклонялся, послал я приказ моим поверенным людям, областеначальникам с их полками, написал [им] поспешно. .................. Над этим городом великому грому моего войска дал я греметь, как Адад; жители [.........] его люди, старики и старухи поднялись на крыши домов своих, горько плачут [.......] ради спасения душ своих, на четвереньках ползали, руки свои [простирали] Так как Урзана, царь, их советник, не постыдился имени Ашшура, сбросил ярмо, моего владычества, забыл свою службу мне (буквально: свое рабство мне), — я задумал увести в полон людей этого города и повелел увести Халда (31), надежду Урарту. Против ворот его города я посадил его (Халда) победоносно и полонил его (Урзаны) жену, его сыновей, его дочерей, его людей, семя рода (буквально: дома отца) его; я причислил [их] к 6 110 людям, 12 мулам, 380 ослам, 525 быкам, 1 235 баранам и ввел [их] за стену моего лагеря. В Мусасир, обиталище Халда, вошел я победоносно, как повелитель, поселился я во дворце, жилище Урзаны. С [кладовых его], изобиловавших скопленными сокровищами, я велел снять их хранительные печати. Имуществом дворца Урзаны и Халда и многим богатством его, которое я похитил из Мусасира, я нагрузил мои многочисленные войска во всем обилии их и заставил тащить в Ассирию. Людей области Мусасира я причислил к людям Ассирии, повинность воинскую и строительную я наложил на них, как на ассирийцев. Услышав, Урса поник на землю, разодрал свои одежды, опустил свои руки, сорвал свою головную повязку, распустил свои волосы, прижал (?) обе руки к сердцу; повалился на брюхо; его сердце остановилось, его печень горела, в устах его были горестные вопли; во [всем] Урарту до пределов его я распространил рыданья, плач на вечные времена я устроил в Наири." "Гуггу (26), царю Лидии (27), области по ту сторону моря, — далекое место, имени которого не слыхали цари, отцы мои, — имя мое явил во сне Ашшур, бог, мой создатель, говоря: «Обними ноги Ашшурбанипала, царя Ассирии, и именем его побеждай твоих врагов». Как только он увидел этот сон — он послал своего гонца меня приветствовать; об этом сне, что он увидел, он [написал и] прислал мне через своего посланца, и тот сообщил мне. С тех пор как он обнял ноги моей царственности, с помощью Ашшура и Иштар, богов, моих владык, он покорил киммерийцев (28), угнетавших его страну, не боявшихся отцов моих, да и моей царственности ног не обнимавших. Из числа вождей [буквально: начальников поселений] киммерийцев, которых он покорил, двух вождей он заковал в железные цепи, узы и оковы и с тяжким приношением прислал пред меня. Гонца своего, которого он постоянно присылал приветствовать меня, он [впоследствии] удержал. За то, что он не соблюл приказания Ашшура, бога, моего создателя, положился на собственную силу и возгордился сердцем, послал свои войска для военного союза с Пишамилку (29), царем Египта, сбросившим ярмо моего владычества, я, услышав, взмолился к Ашшуру и Иштар: «Да будет труп его брошен пред его врагами, да растащут его кости!» Как я просил Ашшура, так и исполнилось, и труп его был брошен перед его врагами, а его кости растащили. Киммерийцы, которых именем моим он попрал под ноги, поднялись и ниспровергли всю страну его. Потом сын его сел на престол его, о злом деле, которое против отца его по моему молению совершили боги, мои помощники, он [написал мне и] прислал со своим гонцом и обнял ноги моей царственности. «Ты — царь, коего ведают боги! Отца моего ты проклял, и ему учинилось зло; меня, раба (30), чтущего тебя, благослови, и пусть я буду влачить твое ярмо!»"
сравним стилистику ) "1Услышав сие, Иавин, царь Асорский, послал к Иоваву, царю Мадонскому, и к царю Шимронскому, и к царю Ахсафскому, 2и к царям, которые жили к северу на горе и на равнине с южной стороны Хиннарофа, и на низменных местах, и в Нафоф-Доре к западу, 3к Хананеям, которые жили к востоку и к морю, к Аморреям и Хеттеям, к Ферезеям и к Иевусеям, жившим на горе, и к Евеям, жившимподле Ермона в земле Массифе. 4И выступили они и все ополчение их с ними, многочисленный народ, который множеством равнялся песку на берегу морском; и коней и колесниц было весьма много. 5И собрались все цари сии, и пришли и расположились станом вместе при водах Меромских, чтобы сразиться с Израилем. 6Но Господь сказал Иисусу: не бойся их, ибо завтра, около сего времени, Я предам всех [их] на избиение [сынам] Израиля; коням же их перережь жилы и колесницы их сожги огнем. 7Иисус и с ним весь народ, способный к войне, внезапно вышли на них к водам Меромским и напали на них. 8И предал их Господь в руки Израильтян, и поразили они их, и преследовали их до Сидона великого и до Мисрефоф-Маима, и до долины Мицфы к востоку, и перебили их, так что никого из них не осталось, кто уцелел бы [и избежал]. 9И поступил Иисус с ними так, как сказал ему Господь: коням их перерезал жилы и колесницы их сожег огнем. 10В то же время возвратившись Иисус взял Асор и царя его убил мечом [Асор же прежде был главою всех царств сих]; 11и побили все дышащее, что было в нем, мечом, [все] предав заклятию: не осталось ни одной души; а Асор сожег он огнем. 12И все города царей сих и всех царей их взял Иисус и побил мечом, предав их заклятию, как повелел Моисей, раб Господень; 13впрочем всех городов, лежавших на возвышенности, не жгли Израильтяне, кроме одного Асора, который сжег Иисус. 14А всю добычу городов сих и [весь] скот разграбили сыны Израилевы себе; людей же всех перебили мечом, так что истребили всех их: не оставили [из них] ни одной души. 15Как повелел Господь Моисею, рабу Своему, так Моисей заповедал Иисусу, а Иисус так и сделал: не отступил ни от одного слова во всем, что повелел Господь Моисею. 16Таким образом Иисус взял всю эту нагорную землю, всю землю полуденную, всю землю Гошен и низменные места, и равнину и гору Израилеву, и низменные места [при горе], 17от горы Халак, простирающейся к Сеиру, до Ваал-Гада в долине Ливанской, подле горы Ермона, и всех царей их взял, поразил их и убил. 18Долгое время вел Иисус войну со всеми сими царями. 19Не было [ни одного] города, который заключил бы мир с сынами Израилевыми, кроме Евеев, жителей Гаваона: все взяли они войною;20ибо от Господа было то, что они ожесточили сердце свое и войною встречали Израиля - для того, чтобы преданы были заклятию и чтобы не было им помилования, но чтобы истреблены были так, как повелел Господь Моисею. 21В то же время пришел Иисус и поразил [всех] Енакимов на горе, в Хевроне, в Давире, в Анаве, на всей горе Иудиной и на всей горе Израилевой; с городами их предал их Иисус заклятию; 22не осталось [ни одного] из Енакимов в земле сынов Израилевых, остались только в Газе, в Гефе и в Азоте. 23Таким образом взял Иисус всю землю, как говорил Господь Моисею, и отдал ее Иисусу в удел Израильтянам, по разделению между коленами их. И успокоилась земля от войны."
Надо сказать, что язык орков Толкина по звучанию напоминает ассирийские названия. И сам этот архетип мордорской "государственной машины" как-то, видимо, завязан на ассирийских образах. Опять же расположение на Востоке как бы намекает.