Уилсон - Квантовая психология

Данченко - Краткий очерк западного эзотеризма

Полностью - тут:
http://library.kitez-grad.ru/view_post.php?id=147


Владимир Данченко
КРАТКИЙ ОЧЕРК ЗАПАДНОГО ЭЗОТЕРИЗМА
Глава из "Очерков эзотерической психологии эпохи развитого социализма"

Таким образом, инокультурное знание является отнюдь не мертвым грузом, безразличным для бытия культуры, в рамках которой оно обретает свой эзотерический статус. Вся совокупность инокультурного знания, воплощенного в жизнедеятельности отдельных представителей данной культуры, составляет действительный элемент этой культуры, – ее мутационный фонд.
Жизнь мутационного фонда протекает в значительной степени независимо от жизни культуры как целого, "параллельно" ей; и тем не менее они неразрывно связаны, поскольку первая служит как бы "негативом" второй, – она представляет собой жизнь проблем, неразрешенных этой культурой. Понятным становится неоднозначное отношение культуры к своему мутационному фонду, которое сочетает в себе надежду на "эзотерическое знание"* со стремлением ограничить процессы культурного мутагенеза.
* О том, что надежда эта жива и в наше время, свидетельствует книга Ю.М.Шейнина "Потенциал разума". По мнению автора, в преодолении нынешнего кризисного этапа развития человечества не последнюю роль должны будут сыграть компьютеры нового поколения и... эзотерические знания.
Но времена меняются, и если очередной мутант, порожденный эзотерическими недрами культуры, оказывается более приспособлен к изменившимся историческим условиям, нежели наличные культурные формы, он начинает размножаться и постепенно вытесняет последние, невзирая ни на какие искусственные "ограничения рождаемости" и "профилактические отстрелы". Процесс такого "размножения" представляет собой не что иное, как процесс экзотеризации эзотерического знания.
Итак, образование пространственно-временной сети межкультурных связей, составляющих основу мутационного фонда, значительно повышает пластичность, "выживаемость" культуры как целого, создает предпосылки для непрерывности ее развития, связанного с возникновением более высокоорганизованных ее форм, способных, в свою очередь, обслуживать функционирование более высокоорганизованных человеческих сообществ. Ярким примером экзотеризации инокультурного эзотерического знания может служить формирование христианской религии, пришедшей на смену языческим мифам, которые оказались не в состоянии выполнять роль "идеологического связующего" многоязычных сообществ с централизованным государственным управлением.
Между тем монотеистическая доктрина, создававшаяся первоначально для решения задач, принципиально отличных от задачи формирования массового сознания, оказалась внутренне противоречивой. Эзотерические жреческие знания, составлявшие ее основу, сводились вкратце к тому, что у человека имеется возможность постичь свое сущностное единство с Истоком всего сущего; и первой ступенью на пути к этому постижению является праведная жизнь, то есть жизнь в соответствии с определенными нормами, правилами.
Таким образом, моральное поведение здесь рассматривается как средство для чего-то иного, – в конечном счете, для слияния с Истоком.
Однако в масштабах общества развитие и функционирование до последнего времени были процессами в значительной степени антагонистичными: функционирование предполагает неизменность социальной структуры, а развитие – ее изменение. Развитие "вносит смуту", "подрывает устои", – нарушает покоящееся, равновесное состояние системы. Вместе с тем, монотеистическая доктрина религиозной идеологии неявно предполагает возможность постижения человеком своей нераздельности с Богом, то есть именно изменения наличного уровня своего сознания, связанного с чувством обособленности, "отпадения".
И отдельные лица, выросшие в религиозной атмосфере, всецело ее в себя впитавшие, использовали эту неявную возможность. Так возник хасидизм, исихазм, суфизм, разнообразные мистические ордена, школы, секты и т.п. Зная, насколько сложен процесс духовного развития, и какие на этом пути от человека требуются жертвы, эзотерики сознавали, что жестоко было бы вынуждать к нему тех, кто не предрасположен к развитию. Было бы жестоко даже информировать их о существовании удивительных возможностей, которыми они не в силах воспользоваться. Поэтому заповедь религиозного эзотеризма гласит: "Не искушай малых сих". Берегите сны ваших братьев.

* * *
Химия, экзотеризировавшаяся, в отличие от многих других наук, сравнительно недавно, прекрасно иллюстрирует тот факт, что всякое эзотерическое знание представляет собой лишь зерно некоего будущего знания, которое может действительно актуализировать свои потенции только на почве общественной практики, когда в развитии этого знания начинает принимать участие значительное число людей, и когда процесс общения между ними, мощно стимулирующий творческую активность, принимает действительно общественные масштабы. Чтобы это произошло, должны созреть соответствующие условия, должна быть подготовлена соответствующая почва, на которой могло бы прорасти зерно эзотерического знания. Так, знания о "превращении" вещества оставались эзотеричными до тех пор, пока возможность подобного "превращения" не обрела значимость в общественном масштабе. Но едва эти знания вышли на поверхность, как тут же обнаружилось, что секреты посвященных – лишь зачаток чего-то нового. Алхимики вряд ли могли представить, какую важную роль будут играть процессы превращения вещества в обществе будущего.
С другой стороны, пример той же алхимии показывает, что на всех этапах истории существуют такие формы знаний, освоить потенции которых общественная практика оказывается не в состоянии, вследствие чего знания эти остаются достоянием частных лиц. Алхимия занималась проблемами "превращений" не только природного вещества, но и души человеческой; и эти знания о выявлении и использовании, как теперь говорят, "резервных возможностей человека" остались эзотеричными именно по той причине, что были безразличны для функционирования общества в целом: по-настоящему они интересовали лишь отдельных индивидов.

Эзотерическим мы называем знание, которое фиксирует опыт отношений человека с миром, не освоенный общественной практикой.
освоению качественно новых диапазонов отношений с миром предшествует экзотеризация, освоение знания, фиксирующего опыт подобных отношений, обретенный отдельными индивидами.
Таким образом, знание определяется как "эзотерическое" не по его содержанию, а по его статусу – "статусу неосвоенности". Содержание эзотерического знания изменяется от века к веку, тогда как статус остается неизменным.
Так, ввиду общественной неосвоенности опыта, фиксируемого эзотерическим знанием, последнее остается в значительной степени скрытым от взора общественности ("толпы") независимо от того, скрывают его эзотерики или нет: для наличных форм общественной жизни знание это либо вредно, либо безразлично.
Будучи социально индифферентным, эзотерическое знание остается преимущественно эмпирическим, теоретически неразработанным. Фиксируемые им причинные связи получают произвольное, "фантастическое" объяснение, даваемое либо безотносительно к наличной системе объяснительного знания, либо путем механического заимствования и эклектического соединения некоторых ее элементов. Интригующий ореол, который во все времена окружает эзотерику, обусловлен не чем иным, как необходимостью создавать и поддерживать интерес общественности к столь неубедительно обоснованному, да и вообще ненужному ей знанию, – причем поддерживать этот интерес приходится в течении столетий и тысячелетий.
Отсюда понятным становится некритическое отношение основной массы эзотериков к предмету своего интереса как несомненно "истинному", а также их пренебрежительное отношение к наличному уровню господствующих представлений; без такого отношения они вряд ли смогли бы осуществлять задачу сохранения знания, объективные критерии истинности которого отсутствуют. Действительно, с точки зрения вечности "мудрость века сего" есть безумие. С другой стороны, как учит история, "новое" всякий раз оказывается хорошо забытым "старым"; и не исключено, что те элементы эзотерического наследия, которые представляются нам сегодня с научной (подобно тому как вчера – с религиозной) точки зрения совершенно нелепыми, завтра (через тысячу лет) могут восприниматься иначе.

* * *
В отличие от рационалистической концепции, которая обращается к самой себе и делает самое себя своим предметом, идеология обращается к человеку, – обращается к нему со страстным призывом, а не с логическим обоснованием собственной истинности. Рационализированные варианты идеологии становятся достоянием самих идеологов, но не широких масс, не имеющих ни достаточной подготовки, ни времени, ни желания разбираться в хитросплетениях отвлеченной аргументации.
Короче говоря, теологический рационализм неспособен был осуществлять идеологическую функцию формирования религиозного мировоззрения в общественном масштабе, а по общедоступности не выдерживал конкуренции с рационалистической критикой религии.
Формирование мирового рынка, расширение и интенсификация товарообмена с неизбежно сопутствующим ему обменом идей, все это дало начало процессу глобального взаимопроникновения культур и положило конец этапу их изолированного развития. Едва заметный прежде ручеек инокультурного знания превратился в бурный поток культурного экспорта, вследствие чего Запад оказался буквально затоплен "восточной мудростью". Благодаря доходчивости, популярности экспортной продукции для широких слоев "ищущей" западной публики стало очевидным многообразие культурных форм развития отношений человека с миром, – многообразие, которого уже не мог вместить в себя никакой религиозно-конфессиональный эзотеризм, оказавшийся лишь одной из этих форм.
Поскольку роль анархической тенденции вполне сознавалась теми, кто действительно посвятил себя развитию отношений с миром, данной тенденции изначально противостоит синтетическая тенденция: развитие внецерковной духовной культуры изначально осуществлялось под лозунгом стремления к "эзотерическому синтезу", способному объединить всю совокупность разноречивых духовных учений в единую общечеловеческую духовную культуру, способную идеологически обеспечить развитие планетарного сообщества как единого целого.
Первыми попытались разрешить проблему синтеза теософы: они попытались разрешить ее путем отрицания существенности существующих различий. Теософы полагали, что в сущности все учения верны, поскольку различными словами говорят об одном и том же. Но последователи "синтезируемых" учений пояснили, что теософы попросту не понимают существа различий; да и само отрицание различий представляет собой еще только антитезис, а не синтез, отрицание отрицания.
Следующий шаг на пути к синтезу был связан, с одной стороны, с углубленным освоением инокультурного опыта, а с другой, с развитием психологии, возникновение которой в середине прошлого века отразило возникновение общественной потребности в объективном изучении психики человека. Все большее число добросовестных западных исследователей обретало опыт непосредственно "на местах", осваивая инокультурную теорию и практику духовного развития в ее оригинальном, а не миссионерском варианте, полученном из вторых или третьих рук. При этом они столкнулись с новым аспектом эзотеризма: отдельные элементы духовной практики остаются скрытыми по той причине, что в рамках культуры, эмпирически выработавшей данную практику, отсутствуют теоретические средства их фиксации. Исследователи обнаружили вместе с тем, что развитие концептуального аппарата современной психологии позволяет отфиксировать по крайней мере некоторые из этих элементов. Ряд авторов склоняются к мысли, что язык психологической науки способен служить универсальным языком описания многих аспектов традиционной духовной проблематики, – аспектов, с необходимостью затрагиваемых различными учениями.
Достигаемые в процессе такого развития "пиковые переживания" подобны высотам Вавилонской башни; достигшие их видят одни и те же чудесные дали, но не могут договориться о кирпичах и растворе, ибо говорят на разных языках.

 

Данченко - Психологический механизм духовного развития и проблемы духовной практики

Полностью - тут:
http://detectivebooks.ru/book/6718073/?page=1

Владимир Данченко
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ И ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНОЙ ПРАКТИКИ
Главы из "Очерков эзотерической психологии эпохи развитого социализма"
Эзотерическая психология: методологические предпосылки содержательного синтеза Проблемы духовной практики
Первый шаг: Честное Самопроявление

ЭЗОТЕРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СОДЕРЖАТЕЛЬНОГО СИНТЕЗА
...Действительная же задача эзотерического синтеза состоит именно в том, чтобы СНЯТЬ ТЕОРЕТИЧЕСКУЮ МНОГОАСПЕКТНОСТЬ представлений о духовном развитии, зафиксированных в многочисленных текстах, которые создавались на протяжении всей письменной истории человечества. Задача эта может быть осуществлена лишь путем СОДЕРЖАТЕЛЬНОГО СИНТЕЗА, - то есть синтеза содержания различных учений о духовном развитии.
Ближе всех к осуществлению идеи содержательного синтеза подошли Г.И.Гурджиев и П.Д.Успенский, указывавшие, что в основе всех философских, религиозных, оккультных и т.п. учений о духовном развитии лежат различные системы психологических знаний о принципах и методах такого развития. В самом деле, предмет всех этих учений един - духовное развитие человека; а духовное развитие действительно можно рассматривать как специфическую форму психического развития. Таким образом, внутреннюю, "эзотерическую" сторону различных духовных учений составляют различные психологические системы воспитания и самовоспитания (системы "психической культуры"), называемые также школами эзотерической психологии или просто эзотерическими школами.

Создается впечатление, что действительно существующие между этими школами различия психологического порядка обусловлены не чем иным, как различной степенью осознания и целенаправленного использования какого-то единого психологического механизма, лежащего в основе процесса духовного развития, и, подобно самой психофизиологической структуре человеческого организма, относительно мало подверженного модификациям со стороны культурных факторов, - механизма, общего для людей всех времен и эпох. Различные эзотерические школы понятийно фиксируют и теоретически разрабатывают различные группы функциональных блоков этого механизма, чем и объясняются существующие между ними различия.
Приняв гипотезу о существовании ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО МЕХАНИЗМА ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ, можно попытаться выделить из наличного массива эзотерических знаний ряд понятийно зафиксированных блоков указанного механизма, число которых было бы необходимым и достаточным; последнее предполагает, что все выделенные блоки функционально между собой связаны и представляют средоточия важнейших практических и теоретических проблем духовного развития, явно или неявно затрагиваемых всеми историческими школами эзотерической психологии. Таким образом, система функциональных блоков психологического механизма духовного развития составила бы в то же время и СИСТЕМУ КАТЕГОРИЙ ЭЗОТЕРИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ своеобразных "узлов" понятийно сети, охватывающей всю совокупность знаний о принципах и методах духовного развития, обретенных к настоящему моменту человечеством. Выделение системы категорий знаменовало бы завершение "школьного" этапа развития эзотерической психологии и начало нового этапа ее развития в качестве единой науки.

* * *
Далее мы попробуем выделить ряд традиционно зафиксированных функциональных блоков психологического механизма, посредством которого осуществляется процесс духовного развития человека.
Начнем с констатации того факта, что у человека нет необходимости развиваться духовно. Определяя духовное развитие как превосхождение социально-нормативного ("взрослого") уровня отношений человека с миром, мы можем рассматривать его как высшую форму сверхнормативной активности, проявления способности человека подниматься над уровнем нормативных требований; наиболее очевидным примером сверхнормативной активности служит творческая, революционно-преобразующая деятельность. Специфика духовного развития как высшей формы сверхнормативной активности состоит в том, что оно не может быть непроизвольным. Не обладая духовным стремлением, не будучи мотивирован к духовному развитию, человек неспособен и развиваться в данном направлении. Неслучайно поэтому духовное СТРЕМЛЕНИЕ полагается всеми школами эзотерической психологии в качестве несущего стержня духовного развития.

Стремление не может быть беспредметным, это всегда стремление к чему-то, к какой-то цели. Все школы эзотерической психологии единодушны в том, что целью духовного стремления есть ПОСТИЖЕНИЕ человеком своей подлинной сущности и своего подлинного места в мире: постижение "высшего Я", постижение своего единства с Абсолютом, постижение себя нераздельным с Богом, постижение своей слиянности со Вселенной, постижение себя в качестве Пустоты или не имеющим качеств, постижение того, что меня нет и т.д. Несмотря на различие формулировок этих и тому подобных традиционных определений, все они связывают акт постижения с неким изменением самосознания, а именно - с выходом за рамки ординарного, личностного уровня самосознания, на котором "я" безусловно противостоит "всему остальному" (человек - миру, личность - обществу и т.д.).

Важно отметить, что основополагающая для эзотерической психологии идея возможности постижения надличностных уровней самосознания, - идея трансперсонализации, - служит в настоящее время и основным камнем преткновения на пути научного освоения донаучных представлений о принципах и методах духовного развития. Поскольку традиционным объектом психологии является психика нормального, а не "сверхнормального", превзошедшего личностный уровень самосознания человека, все отклонения от этого уровня здесь склонны относить к разряду компенсаторных реакций и патологических симптомов.
Исходя из бытующего сегодня определения самосознания в широком смысле как "системы высшей саморегуляции" человеческого поведения [2], духовное развитие представляется не чем иным, как развитием этой "системы", сознательным повышением уровня ее организации. Это рискованный процесс, действительно связанный с возможностью расстроить "систему", нисколько ее не улучшив; вместе с тем история человечества свидетельствует, что такая возможность - не единственная, и что превосхождение личностного самосознания может способствовать значительному повышению социальной эффективности личности. Признание принципиальной возможности развития "системы высшей саморегуляции" предполагает и более внимательное отношение к историческому опыту такого развития, обретенному человечеством, к эзотерическому наследию, - в частности, к идее трансперсонализации самосознания, то есть становления качественно новых форм "высшей саморегуляции".
Разумеется, человеческое существо не исчерпывается самосознанием. У него имеется тело, а также ряд психических "инструментов", посредством которых осуществляются основные формы взаимодействия человека с миром. Традиционно объединяемые в эзотерической психологии общим термином "низшая природа" человека, они представляют собой основное препятствие духовному росту: "мирские" стереотипы активности "низшей природы" мешают как постижению, так и утверждению человека в надличностных уровнях самосознания. Различные школы теоретически фиксируют различные элементы "низшей природы", однако все они говорят о необходимости ее ПРЕОБРАЖЕНИЯ, то есть превращения из противника в союзника в проводник постижения, привносящий свет в повседневную жизнь.

Ни постижение, ни преображение не приходят сами собой; одного лишь стремления для этого недостаточно, - для этого нужно что-то делать. Все школы эзотерической психологии согласны в том, что человек, стремящийся к духовному развитию, должен заниматься духовной ПРАКТИКОЙ, то есть осуществлять какие-то целенаправленные действия, упорядочивающие процесс его жизнедеятельности определенной программой, - например, упражняться в сосредоточении внимания или его рассредоточении, танцевать или молиться, честно самопроявляться, работать с Чакрами или практиковать недеяние и т.д. и т.п.
Стремление, постижение, преображение и практика представляют собой четыре традиционные категории эзотерической психологии, в явной или скрытой форме используемые всеми ее школами. Они не всегда явны в том смысле, что не всегда выступают в приведенных выше формулировках. Но человек не сможет продолжительное время заниматься духовной практикой, не обладая соответствующим стремлением, вне зависимости от того, осознает ли он наличие стремления или нет. Духовное развитие всегда связано с постижением себя в некоем новом качестве, хотя описывать его человек может различно. Если же человек действительно духовен, то духовен не только в трансе, но и во всех своих повседневных отношениях с миром, - а это невозможно, если его "низшая природа" не преображена; верно и обратное если "низшая природа" остается не преображенной, то духовное развитие сводится к развитию способности входить в трансовое состояние. И, наконец, процесс духовного развития вообще оказывается невозможным, если человек не предпринимает для этого никаких целенаправленных усилий, пренебрегает духовной практикой.

Таким образом, все четыре традиционно зафиксированные блока необходимы; однако достаточны ли они для описания рассматриваемого механизма? Способны ли они теоретически воспроизвести процесс духовного развития, или какие-то его существенные элементы остались незафиксированными? Чтобы выяснить данный вопрос, нам придется рассмотреть, как эти блоки связаны между собой.

 

* * *
Как уже указывалось, стремление - это всегда стремление к чему-то; в контексте духовного развития речь идет о стремлении к постижению. Вместе с тем, само по себе стремление не приводит к постижению, - для этого нужно что-то делать, то есть заниматься практикой. Однако именно стремление побуждает человека обратится к практике, и именно благодаря стремлению он продолжает заниматься ею: практика, не подкрепленная стремлением, быстро сходит на нет. Достаточно продолжительная практика приводит в конце концов каким-то образом к постижению, а последнее создает условия для преображения "низшей природы". Поэтому мы можем утверждать, что логически стремление предшествует практике, практика предшествует постижению, а постижение преображению.
В зависимости от исходных мировоззренческих установок конкретных эзотерических школ преображение рассматривается либо в качестве цели духовного развития, наряду с постижением, либо в качестве сопутствующего ему побочного эффекта. В любом случае преображение и постижение относятся к верхнему уровню рассматриваемой системы - уровню целей или следствий. Стремление и практика составляют нижний ее уровень - уровень средств или причин.
Наша задача состоит в том, чтобы выявить, каким образом данные причины вызывают данные следствия, то есть выявить связи между уровнями, а также между блоками каждого уровня.

Ясно, что стремление первично по отношению к практике: человек должен быть мотивирован к тому, чтобы ею заняться. Но далее мы сталкиваемся с традиционным парадоксом, зафиксированным многими школами эзотерической психологии, парадоксом невыводимости постижения из практики и недостижимости постижения вне практики. Поскольку же постижение логически предшествует преображению, сказанное относится в равной степени и к преображению. С одной стороны, постижения и преображения невозможно достичь непосредственными целенаправленными усилиями, с другой, - постижения и преображения невозможно достичь и путем отказа от усилий. Этот центральный методологический парадокс эзотерической психологии может быть назван "парадоксом духовной практики". Лишь на пути разрешения данного парадокса можно установить причинные связи в системе функциональных блоков психологического механизма духовного развития.
Человек неспособен достичь чего-либо, не прилагая к тому усилий, - постижение, равно как и преображение, не составляют в этом смысле исключения; но роль усилий в их достижении неоднозначна. Развитие стихийного осмысления проблем духовного роста привело в наше время к постановке парадоксального вопроса о том, имеет ли практика в любых ее существующих и возможных формах какое-либо отношение к постижению вообще. Ведь человек может целенаправленно изменить в себе только то, что ему известно, и достичь лишь того, о чем знает. Однако человек не может знать, в чем состоит постижение, поскольку постижение связано с изменением его самого, а не чего-то по отношению к нему внешнего. Постижение - это не просто "пиковое переживание", не "измененное состояние сознания", которое может быть отрефлексировано и описано, - это он сам, "свидетель состояний", субъект рефлексии в некоем новом качестве. Выражение этой сферы психического опыта доступно лишь языку поэзии и логических парадоксов.

Согласно основной идее эзотерической психологии, мы (не "наше я", а именно мы сами) представляем собой динамический, текучий процесс, который в принципе может развиваться; развитие этого процесса осуществляется в форме качественных скачков, "постижений". Меняясь же качественно, мы неспособны прогнозировать, какими мы станем: происходит всякий раз нечто качественно новое, нечто такое, чего мы не можем себе даже представить. Любые тексты способны предоставить нам лишь какие-то культурно обусловленные интеллектуальные и эмоциональные проекции постижения; однако действительное постижение не исчерпывается только интеллектуальным и эмоциональными изменениями, - оно связано именно и прежде всего с изменением самосознания, изменением "нерефлексируемого субъекта рефлексии". Поэтому постижение всякий раз не соответствует тому "образу постижения", к которому человек стремился в своем воображении, и который был обусловлен его прошлым опытом. Постижение - это качественно новый опыт.
Таким образом, не постигнув, невозможно узнать, в чем состоит постижение. А "того, не знаю чего", невозможно достичь целенаправленными усилиями. Сказанное в равной мере относится и к преображению. Практика, направленная на совершенствование "низшей природы" (развитие тела, психических функций, всякого рода способностей и т.п.) сама по себе может привести лишь к так называемому ее "прославлению", а не преображению.
О постижении неизменно говорится как о таинственном, мистическом событии - оно "даруется свыше", "случается" и т.д. С психологической точки зрения эти и подобные им определения свидетельствуют об одном: постижение - спонтанный акт, не зависящий от воли стремящегося к постижению. И тем не менее, оно "даруется" лишь человеку, который усиленно над собой работает. Постижение каким-то загадочным образом связано с практикой, - более того, достаточно напряженной практикой, которая сама по себе привести к постижению не может. Парадокс состоит в том, что хотя постижение спонтанный, самопроизвольный процесс, подобная спонтанность не достигается праздностью. Но если не практика, то что приводит к постижению?

Фактически, указанный парадокс подводит нас к вопросу об ЭФФЕКТЕ ПРАКТИКИ. В чем должен состоять эффект духовной практики? В рамках собственно эзотерической традиции подобный вопрос не поднимался. Эффективность практики полагалась чем-то само собой разумеющимся: предполагается, что она по природе своей неизбежно должна принести должный эффект.
Однако опыт самодеятельных йогов, применяющих хорошо испытанные временем традиционные формы практики показывает, что традиционность и результативность разные вещи. Традиционная практика вполне может оказаться нереалистичной, не соотнесенной с действительными условиями, возможностями и способностями данного конкретного человека. Сегодня становится вполне очевидным, что для духовного развития требуется не просто духовная практика, а эффективная духовная практика.

Итак, в чем должен состоять эффект практики? В том, что касается "низшей природы", практика дает вполне очевидный непосредственный эффект, позволяя развивать практически все функции организма и психические процессы, а также обретать над ними контроль, управлять ими. Целенаправленные изменения "низшей природы" могут быть определены понятием КОНСТРУКТИВНЫЙ ЭФФЕКТ ПРАКТИКИ. Он создает предпосылки для преображения, но, как уже указывалось, к нему не приводит.
Ввиду его зависимости от характера конкретной практики, конструктивный эффект может быть назван "специфическим". Но кроме специфического конструктивного эффекта, на достижение которого она рассчитана, любая результативная практика дает также менее очевидный побочный эффект, состоящий в подкреплении первичного стремления, первичной мотивации, побудившей человека обратиться к данной практике. Этот неспецифический эффект может быть условно назван ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМ ЭФФЕКТОМ ПРАКТИКИ.
Указание на роль энергетического эффекта создает предпосылки для разрешения парадокса невыводимости постижения из практики и недостижимости постижения вне практики. Разрешение этого центрального методологического парадокса эзотерической психологии было бы равнозначно выявлению психологического механизма духовного развития. Поэтому далее мы остановимся на рассмотрении энергетического эффекта практики более подробно.

Что такое практика? Это система целенаправленных деятельностей (упражнений и т.п.), то есть деятельностей. Если рассматривать неизреченное постижение в качестве конечной цели, то задаваемые практикой конкретные цели можно назвать промежуточными. Система таких добровольно принятых человеком промежуточных целей создает в его сознании систему искусственных разрывов между реальным и идеальным, - между тем, что есть, и тем что должно быть. Формируемое таким образом противоречие порождает мотивацию к его преодолению - стремление к тому, что должно быть.
Усилия, которые направлены на достижение этих конкретных промежуточных целей, и сопровождаются непроизвольным сосредоточением на основном, глубинном мотиве, вызвавшем в конечном счете обращение к данной деятельности, подкрепляют последний. Когда стремление, возрастающее в ходе практики, достигает некой "критической массы", происходит спонтанная "цепная реакция", результатом которой является взрыв личностного самосознания и постижение себя в новом - надличностном качестве.
Возникает следующий вопрос: каким образом количественный рост стремления приводит к постижению? Каким образом подкрепление мотивации к выходу за рамки личностного самосознания приводит к действительному качественному изменению самосознания, - изменению?
В рамках данной концепции САМОСОЗНАНИЕ определяется как интегральная регулятивная функция взаимодействия человека с миром. Самосознание в рамках данной концепции соотносится с "я", со "мной", субъектом рефлексии, "незримым зрящим" эзотерической традиции.
Обычно человек не отличает себя от своего "образа-концепции": "мое" при этом отождествляется со "мной", с "я", и противопоставляется "не моему", полагаемому как "не-я". Возникающий вследствие такого отождествления феномен ЛИЧНОСТНОГО САМОСОЗНАНИЯ и осуществляет функцию самоотношения человека к миру.
Формирование духовного стремления представляет собой не что иное, как формирование доминирующего мотива, который, подчиняя себе все остальные мотивации, выступает в роли системообразующего фактора данной регулятивной подсистемы и реорганизует соответствующим образом ее структуру.
Таким образом, блоки стремления, практики и ее энергетического эффекта образуют своего рода "усилительный контур", благодаря которому обеспечивается подкрепление первичного стремления, соответственная перестройка мотивационной сферы и последующее постижение.

 

Первые "озарения", ввиду своей непродолжительности сравниваемые иногда со вспышкой молнии, далеким раскатом грома и т.п., оставляют тем не менее неизгладимый след в памяти и стимулируют ряд дальнейших глубинных перестроек в психике, длящихся подчас годами. Вспоминая пережитое, человек утверждается в своем стремлении; он уже не может мыслить себя по-старому; изменяется само его мировосприятие, а также реагирование на конкретные жизненные ситуации; начинается фундаментальная переоценка ценностей и пересмотр смысложизненных ориентаций. Все эти процессы обусловлены образованием второго "усилительного контура", который можно назвать "контуром автоподкрепления".
Постижение на первых порах мимолетно, подобно дуновению ветра: оно приходит и уходит само по себе. Подобное непостоянство обусловлено не "своенравием" постижения, а относительной автономностью регулятивных подсистем, которые, обладая собственными механизмами саморегуляции. Они быстро нормализуют деятельность "отбившегося от стада пастыря" - интегрирующего их самосознания. Что делать с "низшей природой"? Иными словами, в чем должен состоять конструктивный эффект практики? Какова его роль в процессе духовного развития? Каковы причинные связи этого промежуточного блока с блоками верхнего уровня?
Основным препятствующим фактором постижения является самопроизвольная активность "низшей природы", которая, с одной стороны "не пускает" человека в надличностные уровни самосознания, а с другой, дестабилизирует постижение, моментально возвращая человека на личностный уровень. Конструктивный эффект практики, состоящий в целенаправленном изменении "низшей природы", должен обеспечивать не что иное, как условия для стабилизации постижения, - условия, в которых бы неуловимый "звук" постижения мог превратиться в фоновый.
Проблема "низшей природы" возникает вследствие рассогласования целей управляемых подсистем (составляющих "низшую природу") и управляющего "центра" (духовного стремления, соотносимого с ценностно-мотивационной сферой психики). даже сосредоточив в "центре" все необходимые данные о системе в целом, мы можем централизовать лишь функции принятия решений, но не функции их исполнения. Исполнение всегда остается монополией управляемых подсистем.
Положительное разрешение проблемы "низшей природы" осуществляется посредством согласования целей управляемых подсистем и "центра" управления; в качестве конструктивного эффекта практики при этом полагается не угнетение, а РАЗВИТИЕ "низшей природы". Предельным случаем подобного развития становится превращения (трансмутации) "низшей природы" из противника в союзника, в совершенный "проводник" надличностных уровней самосознания.
Трансмутационная стабилизация представляется более развитой формой стабилизации постижения, нежели трансовая. Вместе с тем она соответственно и гораздо более труднодостижима.
Дело в том, что духовная практика, рассчитанная на положительный конструктивный эффект (то есть на развитие "низшей природы", а не на ее подавление), до предела обостряет противоречие между энергетическим и конструктивным эффектом. Это центральное противоречие духовной практики и делает путь духовного развития "узким, подобно лезвию бритвы".
Конструктивный эффект практики достигается в процессе осуществления промежуточных целей (развитие "низшей природы"), полагаемых в качестве СРЕДСТВ достижения конечной цели (развитие самосознания). Вместе с тем в процессе духовной, равно как и любой другой формы практики наблюдается закономерное явление превращения средств в ЦЕЛИ: совершенствование обретаемых в практике навыков (новых способностей и состояний) влечет за собой самоподкрепление этих навыков, то есть усиление стремления к их самоцельному развитию.
Иными словами, конструктивный эффект практики имеет тенденцию превращаться из промежуточной цели в самоцель, отвлекая внимание человека от действительной цели духовного развития. При этом вспомогательная мотивация, порождаемая промежуточными целями, становится доминантной, что вызывает ослабление энергетического эффекта практики и угасание собственно духовного стремления: человек срывается с "лестницы в небо". С другой стороны, конструктивно неэффективная практика неспособна давать и энергетический эффект: более того, она производит именно отрицательный энергетический эффект - эффект фрустрации.

недеяние традиционно рассматривается как необходимый элемент практики: говорится, что не заботиться о своем росте значит обрести золотой ключ к этому росту, что Трансмутация возможна лишь тогда, если в процессе Трансмутации о ней не думать и т.д.
Поскольку же оптимальность соотношения между деянием и недеянием у каждого человека индивидуальна, конкретная духовная практика - это всегда искусство, не поддающееся точному расчету. Вместе с тем "искушения", порождаемые конструктивным эффектом, слишком велики, чтобы слабая (недосамоутвердившаяся) личность могла перед ними устоять, они служат ее естественному самоутверждению, так что духовная практика дает эффект прямо противоположный предполагавшемуся.
О преображении можно говорить лишь в том случае, когда "низшая природа" становится выразителем, "проводником" надличностных уровней самосознания в процессе действительного взаимодействия человека с миром. Преображенная "низшая природа" более не препятствует постижению, но напротив, стабилизирует его.
Преображение - это, по сути дела, трансперсонализация поведения. Таким образом, постижение, трансперсонализация самосознания оказывается не только целью духовного развития; в рамках данного механизма постижение становится также средством преображения.
Будучи сформированной, данная органическая система из шести необходимых и достаточных элементов начинает саморазвиваться. Функции блока практики при этом "берет на себя" сама жизнь, а духовное развитие становится по видимости спонтанным, непроизвольным. В действительности же происходит не что иное, как перестройка старой структурной организации регулятивных подсистем (вплоть до так называемой "трансформации физического тела") под воздействием новых "системных сил" самосознания, - становление новой целостной системы регулятивных механизмов.

* * *
Все, что говорилось и делалось в области эзотерической психологии на протяжении всей истории ее существования, говорилось и делалось фактически для формирования того или иного из функциональных блоков психологического механизма духовного развития. Первый из которых обеспечивает подкрепление стремления, а второй, в конечном счете, - стабилизацию постижения.
Системный анализ традиционных представлений о принципах и методах духовного развития создает предпосылки для содержательного синтеза этих представлений, способного снять их теоретическую многоаспектность, порожденную процессом взаимопроникновения культур, - он упорядочивает "эзотерический хаос", привнося в него ряд ясных ориентиров для будущих исследований традиционных систем духовного развития, а также для последующих конструктивных исследовательских программ по разработке нетрадиционных систем духовного развития, которые бы были действенны в наличной культурно-исторической ситуации.
Заслуживает внимания тот факт, что у истоков всех упомянутых движений духовного культурологического синтеза стояли наши соотечественники.

 

ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНОЙ ПРАКТИКИ

-...Как уже говорилось, любые формы конструктивного эффекта практики, состоят ли они в подавлении "низшей природы" или ее развитии, сами по себе не могут привести к постижению, то есть расширению личностного самосознания, его трансперсонализации. Само по себе такое изменение "низшей природы" приводит не к выходу в надличностные области, но напротив, к упрочению личностного самосознания, эгоизации. Человек начинает резко отличаться от других людей своими способностями, своими состояниями и т.п. Развивая регулятивные функции психики, он становится неуязвимым для внешних воздействий, становится своего рода "психологическим сверхчеловеком". Такое резкое отличие от "обычных", "среднестатистических" людей укрепляет его эго, то есть стимулирует процесс прямо противоположный процессу духовного развития.
Олег - Это неизбежный результат работы с "низшей природой" или только один из возможных результатов?
Женя - Это закономерное явление. Любое усилие, связанное с работой над собой, усиливает эго.
- Работа над собой приводит к этому в тех случаях, когда хотя бы один из блоков описанного механизма духовного развития остался несформированным, - если нет духовного стремления, если стремление не подкреплено энергетическим эффектом практики, если человек еще слабо упрочился в постижении надличностных уровней самосознания и т.д. На начальных этапах духовная практика с неизбежностью приводит к укреплению эго, - ведь функциональные блоки формируются неравномерно и далеко не сразу. Это действительно закономерное явление, и в нем нет ничего страшного: напротив, исходя из того, что мы говорили о механизмах формирования стремления, его можно только приветствовать.
Только соприкоснувшись с надличностными уровнями самосознания и достаточно в них утвердившись, человек сознает, что развитие "низшей природы" и упрочение в своем противостоянии миру неспособно разрешить никаких его экзистенциальных проблем. Эти проблемы разрешаются исключительно на пути интеграции, воссоединения себя с миром, как бы этот мир ни интерпретировался теоретически: как идеальный плод моего или чьего-то воображения, как материя, пребывающая в вечном движении или как-то еще.

Трансмутация "низшей природы" никак не зависит от транса; она становится возможной в том случае, когда развитие "низшей природы" подкрепляется инсайтами - спорадическими проблесками надличностного самосознания, обусловленными энергетическим эффектом практики, - и ведется в духе целенаправленного формирования проводника этих "высших достижений души". Преображенная "низшая природа" стабилизирует инсайты, способствует повышению их частоты и продолжительности. Блок преображения формируется в последнюю очередь и завершает, "замыкает" систему, превращает ее в саморазвивающийся организм. Причем если постижение представляет собой процесс интеграции человека с миром, то преображение можно рассматривать как процесс интеграции "низшей природы" человека, интеграции ума, чувств, "энергетики", тела и прочих составляющих его натуры.
Интеграции человека с миром, постижению себя как целого предшествует дезинтеграция "низшей природы", разложение ее на составляющие элементы. Человек, еще не вступивший на путь духовного развития и пребывающий в добром здравии, как бы не замечает своей "низшей природы", психофизиологической целостности своего существа. Он полностью отождествлен со своим "низшим я", то есть с функционированием этой целостности в природно-социальном мире.
Приступая к самоизучению, человек обращается к аналитическому исследованию себя как психофизиологической единицы - индивида, который способен выполнять различные роли, но не сводится к ним. Тем самым человек растождествляется со своей социальной ролью, со своим "низшим я": он обнаруживает, что за "низшим я" скрывается "низшая природа", целый мир, живущий своей собственной жизнью. Инструментом исследования этого внутреннего мира служит интроспекция. Развивая интроспекцию, человек обнаруживает, что его внутренний мир качественно неоднороден, что в нем существуют как бы различные слои и уровни, жизнь которых можно наблюдать, но не управлять ею. Оказывается, что эти уровни с некоторой натяжкой можно назвать "моими", но уж никак не "мною".
Действительно, даже говорится "мой ум", "мое тело" - никто не называет себя "умом" или "телом". Однако эти и прочие составляющие моей натуры пребывают у меня в собственности чисто формально; скорее наоборот, - я пребываю у них в собственности и они пользуются мною. Они пользуются мною как вывеской. Ум, чувства, ощущение тела это не я, а некие независимые сферы реальности, скажем так, - субъективной реальности. Все эти сферы или области интроспективного восприятия обладают качественной спецификой: подобно "стихиям" внешнего мира (земля, вода, воздух, огонь), эти "стихии" внутреннего мира, по-видимому, несводимы друг к другу.

Процесс преображения "низшей природы" можно рассматривать как процесс, противоположный аналитическому выделению, изучению, контролю, развитию и т.д. этих "стихий" в ходе духовной практики, - как синтетический процесс обратной интеграции этих психических функций в некоторую новую целостность. Ауробиндо, который специально занимался вопросом преображения психических функций, рассматривал данный процесс как одну их содержательных ветвей всеобщего эволюционного процесса. По его мнению, преображение "низшей природы" осуществляется не только в йогинах, занятых созерцательной работой над собой; йогины попросту облегчают течение всеобщего процесса. И свидетельства тому можно найти в жизни.
Я имею в виду прежде всего современное "биоэнергетическое" движение. Ведь по сути дела, о чем говорит это массовое распространение "энергетического" языка для описания межличностных взаимодействий? Да о том, что множество людей начинают ощущать свое тело в норме, а не только во время болезни. "Энергетики" рассматривают свое тело уже не просто как механическое средство передвижения, как это было свойственно оккультистам прошлых времен. Тело становится живым, непосредственно ощущающим ситуацию, способным извлекать качественно новую информацию о среде и объекте взаимодействия, - информацию, качественно отличную от той, которую предоставляют пять органов чувств. Сегодня наблюдается массовое обретение способности к такого рода глубинным телесным ощущениям и восприятиям. Можно предположить, что дальнейшим этапом всеобщей интеграции "низшей природы" будет обретение способности не только ощущать ситуацию, но и чувствовать, эмоционально переживать ее всем телом. В общем-то, многие люди чувствуют так уже сегодня, но их гораздо меньше, чем тех, кто способен извлекать посредством тела так называемую "биопольную информацию", а попросту говоря - ощущать телом происходящее. Ну, а следующим логическим шагом будет способность мыслить телом. Тогда исчезнет разбивка психических функций, противостояние тела и духа, и человек обретет качество некой сознательной целостности, в тигле которой сплавятся воедино "стихии" его "низшей природы". Таким образом, если в начале пути человек бессознательно является целостностью, то в конце он ее сознательно осуществляет.

Олег - А что происходит в этом промежутке? - В промежутке имеет место сознательное становление целостностью, духовная практика. Что именно происходит в процессе духовной практики, обусловлено социальным пространством и историческим временем ее осуществления, а также типом личности практикующего; как говорит Ауробиндо, "у каждого своя Йога". С другой стороны, существуют некоторые объективные требования, которым должна отвечать любая конкретная модификация практики. Существование общих требований объясняется тем, что практика представляет собой лишь один из шести функциональных блоков единого психологического механизма духовного развития, механизма, общего для всех времен и народов. Формирование блока практики должно быть согласовано с формированием остальных пяти блоков.
Как мы уже знаем, практические действия, способствующие достижению целей духовного развития, должны обеспечивать двойной эффект - энергетический и конструктивный; последние составляют, так сказать, промежуточную цель духовного развития.
Требуемый энергетический эффект состоит в подкреплении духовного стремления. Практика становится духовной только при наличии духовного стремления: не следует забывать, что практика подкрепляет именно ту мотивацию, которая побудила человека обратиться к данной практике. Вместе с тем практика не только формирует, но и трансформирует стремление: в ходе практики может происходить как возвышение, так и приземление потребностей. Следовательно, необходим постоянный контроль и коррекция стремления (равно как и практики, видоизменяющей это стремление). Короче говоря, формирование блоков практики и стремления должно осуществляться параллельно, а не последовательно.
Развитие мотивов происходит в процессе изменения и расширения круга деятельности, что влечет за собой требование "нарастания" практики, постепенного усложнения задач. Развитие практических навыков подкрепляет мотивацию, которая вызвала обращение к их обретению; освоение навыка, в свою очередь, приводит к угасанию мотивации. Этим психофизиологическим фактом обусловлено требование "ступенчатого" нарастания практики, выделения ясно различимых ступеней, структурированных по уровню сложности. Последовательно осваиваемые ступени духовной практики образуют систему промежуточных целей, цельную перспективу, долженствующую нейтрализовать неоправданные ожидания неофита по поводу "духовной действенности" того или иного конкретного упражнения.

С другой стороны, системы разнообразных и увлекательных упражнений имеют тенденцию превращаться из промежуточной цели в самоцель: неофит, вовлеченный в такого рода деятельность, легко увлекается ею и забывает, что она представляет собой лишь один из блоков механизма духовного развития. Отсюда возникает требование компактности и подчеркнутой несамоцельности практики. Излишняя регламентированность, фиксированность, определенность практики может создать у неофита иллюзию самодостаточности данной конкретной системы методов, способствовать развитию изоляционистских, сектантских тенденций. Следовательно, данная система должна быть открыта для модификации, потенциально способна принять в себя всю полноту методического культурного наследия.
Требования открытости тесно соприкасается с требованием реалистичности практики, ее принципиальной осуществимости. Речь идет о необходимости нахождения оптимального уровня различия между реальным и идеальным, - между тем, что есть и тем, что должно быть. Если это различие будет слишком мало, оно не породит достаточной мотивации; если оно будет слишком велико, то не породит ничего, кроме фрустрации. Имея дело с нереалистичной практикой вроде попыток вставать каждый день в 4 часа утра и медитировать, неофит, как правило, уже через неделю подобной практики обламывается и забрасывает ее. Хотя можно предположить и такого гипотетического субъекта, которому именно такая практика и требуется.
Олег - Одного из таких субъектов ты видишь перед собой. - О, это редкая удача! (Смеются.) Короче говоря, не человек для практики, а практика для человека. Замечу, что несмотря на кажущуюся банальность, самоочевидность выдвигаемого по отношению к практике требования реалистичности, на деле оно редко когда принимается во внимание. Оно настолько очевидно, что ускользает из виду.

...Дискретная практика, будучи системой неких упражнений, составляет лишь малую часть этого процесса и поэтому должна быть дополнена непрерывной практикой практикой как образом жизни. Эти две формы практики именно дополняют друг друга. Так, сама по себе непрерывная практика имеет тенденцию к растеканию, растворению и, в конечном счете, поглощению ординарной жизнедеятельностью. Чтобы этого не произошло, она должна быть укреплена дискретным костяком, каркасом жесткой дисциплины.
Женя - Да, а то она будет просто сливаться с образом жизни...
- Ну, слияние практики с образом жизни - это идеальный вариант. При таком слиянии функцию блока практики берет на себя сама жизнь. Дискретная практика необходима для того, чтобы практика не рассосалась в образе жизни, так и не передав ему своих функций.

 

До сих пор речь шла о требованиях, необходимых для обеспечения энергетического эффекта практики. Но практика должна давать также конструктивный эффект. Спрашивается, каким должен быть этот эффект и какой должна быть практика, чтобы его обеспечить? Принципиальный ответ на первый вопрос зависит от принципиального решения проблемы стабилизации надличностных уровней самосознания. Если мы решаем данную проблему трансовым порядком, то ничего изобретать не нужно: существует методика, описанная Патанджали две тысячи лет назад. Но если нам не подходит трансовая форма стабилизации, нам не подходит и методика Патанджали. Если мы хотим стабилизировать постижение путем трансмутации, то конструктивный эффект практики должен состоять в развитии "низшей природы", а не в ее последовательном подавлении.
….Действительно, подъем Кундалини - это интроспективная практика, осуществляемая с целью достижения трансового состояния. Вместе с тем Чакры - это не просто нервные центры и даже не "центры эфирной энергии", скрытые в теле человека, как полагали теософы. Чакры лишь связаны с известными областями тела, но не расположены в них. Если мы обратимся к тантрической традиции, а не к западным ее интерпретациям теософским или парапсихологическим, - то увидим, что Чакры представляют собой сложные символические комплексы, резюмирующие представления данной культуры о фундаментальных элементах мира и его силах - как естественных, так и божественных. Согласно Тантрам, "что есть здесь (в теле человека, точнее, его Чакрах), то есть и повсюду, а чего здесь нет, того нет нигде". Чакры есть "резюме вселенной", точки сопряжения, узлы связи человека и мира, полномочные представительства мировых сил в человеке. По мнению древних, процесс "освобождения" оказывается возможен именно благодаря тому, что в системе Чакр упорядочено представлены все силы, правящие человеком и миром: для тантристов "растворение" Чакр в Кундалини было равнозначно растворению мира и человека в изначально сотворившей их Силе.
По существу же "растворение" Чакр равнозначно последовательному разрыву отношений человека с внешним и внутренним миром.
Подобный разрыв представляет собой типичный пример подавления "низшей природы" во имя трансовой стабилизации инсайта. Однако меня в данном случае интересует, каким должен быть конструктивный эффект практики, ориентированной не на трансовую, а на трансмутационную стабилизацию. Стратегическое направление ясно не на подавление, а на развитие. Ясно также, что отношения с миром невозможно развивать путем интроспекции, - их можно развивать лишь путем интеракции, взаимодействия с миром.

Традиционное для европейского эзотеризма понимание Чакр как неких "центров", заключенных в теле, вполне естественно, ведь мы действительно ощущаем их локализованными в теле. Мы впервые обнаруживаем их именно в качестве источников специфических телесных ощущений, несущих информацию о среде, о ситуации взаимодействия со средой. Но это лишь одна, наиболее заметная сторона Чакр, это их "энергетический", пранический аспект. Легче всего заметить, что тело ощущает наши отношения с миром, выделить ряд областей тела, реагирующих и принимающих участие в разных отношениях такого рода. Гораздо менее заметно, что та же структура отношений отражена в эмоциональном плане, плане интеллектуальной активности, мотивационной сфере. И уж совсем незаметен тот факт, что отношения эти отражены в нашем физическом теле, что самое строение нашего организма отражает историю эволюции, историю развития отношений мира с самим собой.
Короче говоря, "низшая природа" включена в отношения с миром всей полнотой своего состава, всеми "телами": все ее "тела", включая физическое, единообразно структурированы системой этих отношений, организованы ею в единое целое. Поэтому и наблюдаются устойчивые соответствия между определенными областями тела и определенными ощущениями, переживаниями, намерениями, ходом мыслей и т.д. Я рассматриваю "центры" как функциональные системы, обеспечивающие определенные формы отношений с миром. Эти системы формировались последовательно в ходе биологической эволюции по мере того как живые существа расширяли свои отношения с миром, причем формирование новых функциональных систем приводило к изменению телесной организации. В этом смысле тело человека есть микрокосм, в котором отражен макрокосм - мир человека. И наоборот, мир человека таков, каким его отражает человеческое тело. Отношения - это своего рода "экзистенциальные изменения", определяющие "экзистенциальную точку координат" существа, или, по Гурджиеву, его "уровень бытия".

В настоящее время мы являемся свидетелями и участниками процесса становления восьмого центра, посредством которого человек вступает в отношения со своими отношениями с миром. Шри Ауробиндо называет этот центр "супраментальным"; можно назвать его также КООРДИНАЦИОННЫМ ЦЕНТРОМ или центром МЕТАОТНОШЕНИЙ. Формирование координационного центра системы завершает очерченный выше этап эволюции и создает предпосылки для качественного нового ее этапа, который в большинстве учений о духовном развитии традиционно ассоциируется с возникновением "нового человека" и "нового мира".
Естественное функционирование системы семи центров протекает автоматично, непроизвольно и практически не фиксируется сознанием. Мы движемся по жизни на "автопилоте" центров, сформировавшемся в процессе стихийного взаимодействия с миром, и не сознаем характера тех отношений, которые у нас с ним сложились: в этом попросту нет необходимости, поскольку все происходит "само собой". В подобной спонтанности наших отношений с миром нет ничего "плохого"; но для того, чтобы сделать их более полными, более тесными и глубокими, чтобы перевести их на качественно более высокий уровень, необходимо определить тот уровень, на котором они находятся.
Этой задаче и служит проработка центров. Проработка центров не имеет ничего общего с популярными представлениями о "власти над центрами". Она включает в себя прежде всего ясное осознание действительного характера наших отношений с миром, присущих нам индивидуальных особенностей этих отношений (спектр актуализировавшихся отношений, доминирующие отношения, формы компенсации, подавления, недостаточности, смешения функций и т.д. и т.п.), а также их гармонизацию. Гармонизация же системы центров создает предпосылки для последующего ее интегрального развития. Проработка представляет собой по существу ПРОЦЕСС РАСТОЖДЕСТВЛЕНИЯ с центрами - выделения себя из системы центров и вхождения в отношения с ними.

Работа с центрами не может быть сведена к "упражнениям". Всевозможные упражнения и приемы, тем или иным образом активизирующие (или, наоборот, угнетающие) функцию определенных центров, то есть актуализирующие сопряженные с ними сферы отношений с миром, способствуют осознанию характера присущих нам форм этих отношений, но составляют лишь малый эпизод действительной работы с центрами и сами по себе недостаточны. Фактически, подобные упражнения просто заставляют нас обращать внимание на те отношения с миром, в которых мы пребываем ПОСТОЯННО, и которые благодаря им становятся очевидными.
Основным полем работы с центрами является повседневная жизнь. Любой ее "вызов" адресован какому-то из центров и вызывает его реакцию; с другой стороны, различия в степени восприимчивости ("раскрытости"), а также внутренней активности разных центров в значительной степени определяет специфику наших "ответов". Можно даже сказать, что РАБОТА С ЦЕНТРАМИ - ЭТО РАБОТА С ЖИЗНЬЮ. Обретение полноты отношений с жизнью становится возможным именно благодаря гармонизации функций в системе центров.
Итак, конструктивный эффект практики должен отражаться как на элементах "низшей природы", так и на ее отношениях со средой, а сама практика должна осуществляться в двух формах - интроспективной и интерактивной. Интерактивная практика обнажает характер задействованности элементов в различных сферах отношений с миром, предоставляя тем самым материал для интроспективной практики. два необходимые направления этой практики - необходимость растождествления с "низшей природой" и ее гармонизации.

Человек, далекий от духовной практики, с трудом отличает себя от своих мыслей, чувств и т.д. Чем теснее он слит с ними, тем сложнее даются ему задачи "самоуправления". Но гармонизация "низшей природы" - задача гораздо более сложная, нежели задача управления отдельными ее элементами в конкретных обстоятельствах. Поэтому необходимым условием гармонизации является растождествление с "низшей природой", выделение себя в качестве невовлеченного наблюдателя. Растождествление с "низшей природой" имеет и самостоятельное значение, создавая предпосылки для постижения "высшего Я", надличностных уровней самосознания.
Элементы "низшей природы" оттого и называются в эзотерической традиции "покровами", что они скрывают, заслоняют нас собою. Эти качественно различные сферы внутреннего восприятия оказываются внешними по отношению к тому, кто их воспринимает; они "окружают" его, в связи с чем называются также "оболочками".
Об элементах "низшей природы" говорят и как о "существах"; подчеркивая тем самым их функциональную автономность, независимость от непосредственного волевого контроля. Эта независимость обнаруживается уже при первых попытках управлять ими: оказывается, что ум и чувства подвластны нам не в большей степени, чем пищеварение или кровообращение.

Олег - А почему их называют "телами"?
- Интроспективный опыт обнаруживает, что наш внутренний мир состоит из ряда "миров", столь же огромных и сложных, как и внешний, физический мир: мира мыслей, мира чувств и т.д. Человек, не растождествленный с элементами "низшей природы", и неспособный управлять ими, как бы растворен в этих мирах, пребывает во власти автономно действующих тут сил. Он подобен младенцу, который не властен над своим физическим телом, но всецело зависит в своих проявлениях от протекающих в теле процессов. Обретая власть над элементами "низшей природы", человек выделяет себя из внутренних миров, - он как бы обретает соответствующие "тонкие тела", способные действовать в этих "тонких мирах".
Олег - То есть управление элементами "низшей природы" все-таки возможно?
- Разумеется. Каждый человек в какой-то степени управляет ими. Однако произвольность этого естественного, непроизвольно выработанного управления весьма ограничена; по существу, оно не имеет ничего общего с произвольным волевым контролем, с принуждением, - а ведь именно так обычно понимают управление. Естественное управление основано на взаимосогласованности функций, а не на манипулировании ими. "Низшая природа" как целое - это сверхсложный механизм (точнее, организм), который обладает надежной системой "защиты от дурака", вознамерившегося "управлять" им. В существовании такой защиты нетрудно убедиться, занявшись, например, остановкой внутреннего диалога.
"Низшая природа" слишком сложна в том числе и для того, чтобы управлять ее развитием: в ней все тонко взаимосвязано.

Олег - Но ведь ты сам сказал, что задача практики, ориентированной на трансмутационную стабилизацию, в том как раз и состоит, чтобы развивать "низшую природу". -
Верно, это стратегическая задача. Проблема состоит в том, что "низшую природу" невозможно развивать по частям. РАЗВИВАТЬ ЧАСТИ - ЗНАЧИТ РАССТРАИВАТЬ ИХ ЕСТЕСТВЕННУЮ ВЗАИМОСОГЛАСОВАННОСТЬ, понижать уровень организации целого. Именно поэтому тактика осуществления этой стратегической задачи развития - состоит в гармонизации частей, а не их непосредственном развитии.
Женя - А чем, по-твоему, гармонизация отличается от развития? И осуществима ли она при невозможности управлять элементами "низшей природы"?
- Гармонизация представляет собой форму развития целого, а не его частей. Гармонизация "низшей природы" это упорядочивание того, что есть, а не привнесение чего-то нового. "Новым" тут оказывается сам факт упорядоченности, расстановки элементов по своим местам без привнесения в эти элементы каких-либо изменений. Разумеется, такое упорядочивание элементов есть повышение организации системы в целом, а значит - ее развитие.
Ясное дело, что в процессе гармонизации мы управляем элементами, - но управляем путем констатации фактов, а не борьбы с ними. Это управление путем наблюдения, а не путем принуждения. В принципе человек способен научиться управлять движениями своих "тонких тел" так же свободно и естественно, как движениями физического тела. Гармонизация как раз и есть первый шаг к такому естественному невымученному управлению; она есть та ниточка, потянув за которую можно распутать запутанный клубок связей внутреннего мира.
Олег - я что-то никак не пойму, что такое гармонизация. Что значит "упорядочивание" элементов, расстановка их "по своим местам"?
- В процессе естественного развития "низшей природы" наблюдается устойчивая тенденция к так называемому "смешению функций". Имеется в виду, что тела, равно как и центры, развиваются неравномерно, и что более развитые тела и центры в конце концов начинают как бы "глушить" менее развитые. Происходит своего рода подмена, точнее, смешение слаборазвитых функций с доминантными, вследствие чего человек начинает "звучать" не гармоническим аккордом, а однообразным дребезжащим звуком, искаженным посторонними модуляциями.
В неравномерности развития нет ничего "плохого" и гармонизация вовсе не предполагает ее устранения; гармонизация призвана устранить лишь смешение функций. Это достигается путем наблюдения работы различных тел и центров в их чистых, несмешанных проявлениях, и позволения им быть тем, чем они есть, сколь бы несовершенными не были данные проявления; это достигается также путем наблюдения смешения их функций - наблюдения, сопровождаемого констатацией факта смешения. Так постепенно развивается способность к различению "звуков" и музыкальный вкус, тяга к чистоте "звучания". Доминирующие тела и центры при этом определяют индивидуальную траекторию взаимодействия человека с миром, а менее развитые, высвобождаясь из-под их пресса, обретают возможность дальнейшего развития в процессе этого взаимодействия. Тем самым разрыв в развитии различных тел и центров постепенно сокращается.

Сказанное не означает запрета на работу с отдельными телами и центрами. Но в чем конкретно должна заключаться такая вспомогательная исследовательская работа, сказать вряд ли возможно; каждый должен выяснить это для себя сам. Ведь прежде чем человек приходит к выводу о необходимости такого рода работы, он проходит определенный жизненный путь, на котором его тела и центры формируются волей случайных обстоятельств. Поскольку же конкретные жизненные обстоятельства у всех людей неповторимы, неповторимы и проблемы, которые предстоит решать конкретному человеку по ходу работы с телами и центрами.
Ясно, однако, следующее: чтобы выяснить, как с ними работать, необходимо прежде выяснить, как они работают сами по себе. Данной цели служат два общих методологических принципа: принцип Некритического Самонаблюдения и принцип Честного Самопроявления. Каким бы ни был жизненный путь человека, именно эти принципы должны лежать в основе начальных этапов его духовной практики: интроспективный метод должен основываться на принципе Некритического Самонаблюдения - безоценочной констатации фактов своего внутреннего мира без деления их на "плохие" и "хорошие", "желательные" и "нежелательные", - а интерактивный метод должен основываться на принципе Честного Самопроявления, то есть установки честно быть самим собой во всех формах своего проявления двигательных, эмоциональных, интеллектуальных, ценностных.
Честное самопроявление обеспечивает материал для некритического самонаблюдения, позволяя человеку просмотреть себя во всех сферах отношений с миром. По существу, честное самопроявление представляет собой самораскрытие человека миру, - "саморазоблачение", отказ от доспехов лжи, привычного манипулирования собой и другими. Подобное раскрытие требует значительных усилий, на которые редкий человек способен.

 

Исправила ссылку. спс